Между тем старый волшебник достиг середины озера... и исчез.
Танис сдавленно ахнул. Тассельхоф прыгнул вперед, прямо на
зеркально-гладкую поверхность, но Танис перехватил его.
- Нет, Тас, - тихо проговорил полуэльф. - В это путешествие он
все-таки отправится без тебя. Ты не можешь последовать за ним. Пока не
можешь. Останься со мной, пожалуйста. Ты очень мне нужен.
К его некоторому удивлению, кендер послушался. Отступив от края, Тас
вытянул руку.
- Смотри, Танис! - дрожащим голосом прошептал он. - Созвездие!.. Оно
вернулось!..
И Танис увидел, как в черной бездне вновь засияло созвездие
Доблестного Воителя. Сперва оно мерцало, потом вспыхнуло в полную силу,
наполнив темное озеро иссиня-белым сиянием. Танис быстро вскинул глаза...
но нет, небо над ними было пустынно по-прежнему...
4. РАССКАЗ ВЕЧНОГО ЧЕЛОВЕКА
- Танис!.. - долетел голос Карамона.
- Берем... - неожиданно вспомнив о том, что он только что натворил,
Танис выпрямился и пошел, спотыкаясь, туда, где остались Тика и Карамон.
Перед ними, на окровавленных камнях, лежало тело Берема. Но вот Берем...
зашевелился, а потом застонал, но не как от боли, а как будто бы от
воспоминания о ней. Прижал к груди трясущуюся руку - и начал подниматься.
О страшной ране, нанесенной мечом полуэльфа, напоминали только следы крови
на одежде и теле, но к тому времени, когда подошел Танис, пропали и они.
- Понял теперь, почему его называют Вечным Человеком? - сказал Танис
посеревшему Карамону. - В Пакс Таркасе он умер у нас со Стурмом на глазах,
умер, раздавленный каменными глыбами. Он умирал несчетное множество раз и
всякий раз воскресал. При этом он утверждает, что понятия не имеет, каким,
дескать, образом... - И Танис подошел вплотную к Берему, который следил за
ним угрюмо и настороженно. - Но ведь на самом деле ты знаешь, а, Берем? -
спросил полуэльф. Он говорил негромко и казался спокойным. - Знаешь, -
повторил он уверенно. - И ты расскажешь нам обо всем. Потому что от этого
могут зависеть жизни многих. Очень многих. Берем.
Тот опустил глаза.
- Мне очень жаль... что так вышло с твоим другом, - пробормотал он. -
Я пытался помочь, но... видно, ничего уже нельзя было...
- Я знаю, - Танис сглотнул. - Я тоже сожалею... о том, как поступил с
тобой. Я... я ничего перед собой не видел и плохо соображал, что делаю...
Но, говоря таким образом, Танис сам понял, что лжет. Видеть-то он
видел. Но не то, что было на самом деле, а то, что ему хотелось. Сколько
раз в его жизни уже бывало подобное, сколько раз он принимал за истину то,
что на самом деле ему только мерещилось! Он не сумел понять Берема потому,
что ему и не хотелось его понимать. Более того - Берем стал для него
воплощением всего того темного и тайного в его собственной душе, о чем
Танис предпочитал думать пореже. Убивая Берема, полуэльф как бы пырнул
мечом себя самого...
И этот удар словно прорвал давно назревавший нарыв, выпустив наружу
ядовитый гной, который исподволь разъедал его душу. Теперь язва начнет
зарастать - смерть Флинта пролилась в его сердечные раны, словно бальзам,
напомнив ему о высших ценностях... о благодати... Наконец-то Танис
избавился от темного, гнетущего чувства вины. Что бы ни случилось в
дальнейшем - он знал, что сделал все от него зависевшее и до последнего
пытался что-то поправить. Да, он ошибался, но эти ошибки следовало
простить - и продолжать жить...
Быть может, именно это и прочел Берем в глазах полуэльфа. Во всяком
случае, во взгляде Таниса было и горе, и сострадание к его собственной,
Берема, участи.
- Я так устал, Танис, - неожиданно проговорил Вечный Человек, прямо
глядя в покрасневшие от слез глаза полуэльфа. - Я так устал... - Потом
взгляд его обратился к черному каменному озеру. - И я... я завидую твоему
другу. Он теперь отдыхает... Он обрел покой... А я - неужели я никогда не
узнаю покоя? - Берем судорожно сжал кулаки, потом содрогнулся всем телом -
и закрыл лицо ладонями. - Мне страшно!.. Я вижу конец, он так близок! Я
боюсь...
- Мы все боимся, - вздохнул Танис и потер воспаленные глаза. - Ты
прав, конец близок, а тьма и не думает расступаться. Похоже, все зависит
от тебя. Берем.
- Я... я не... я расскажу вам все, что могу, - запинаясь, выговорил
Берем. Он точно клещами вытягивал из себя каждое слово. - Но вы должны
обязательно помочь мне! - Он схватил Таниса за руки. - Обещайте, что вы
мне поможете! Обещайте!..
Танис хмуро ответил:
- Как же я могу что-то обещать, пока не узнаю всей правды?
Берем сел наземь и прижался спиной к скале, все еще хранившей следы
его крови. Остальные устроились кругом, плотнее заворачиваясь в плащи:
ветер, задувший с гор, выл и свистел между валунами. Молча, не перебивая,
слушали они Вечного Человека. Только Тас, еще не наплакавшийся по Флинту,
время от времени принимался шмыгать носом, пряча лицо у Тики на плече.
Сперва Берем говорил очень тихо и как будто неохотно. Иногда он
замолкал, борясь с собой, зато потом принимался частить, как если бы слова
причиняли ему боль. И все-таки возможность высказать наконец правду,
столько лет переполнявшую его душу, приносила ему величайшее облегчение.
- Когда я сказал, что понимаю, каково тебе... - тут он кивнул на
Карамона, - ...каково тебе было потерять брата, - я сказал правду. У
меня... у меня была когда-то сестра. Мы с ней не родились двойняшками, но
были, по-моему, даже ближе друг другу. Она была всего на год младше меня.
Мы жили на уединенной маленькой ферме недалеко от Нераки. Даже соседей, и
то поблизости не было. Наша мама сама выучила нас читать и писать - не
ахти какое образование, но по нашей жизни много ли требовалось? Мы с
сестрой с детства только и делали, что возились по хозяйству. У меня и
друзей-то никого не было, кроме нее. И у нее был только я... Она много
работала. Слишком много. Родители наши состарились и стали хворать, а
после Катаклизма мы и вовсе еле сводили концы с концами. Какой голод,
помнится, был в ту первую зиму!.. То, что рассказывают теперь о Голоде, и
малой толики не передает. Вам этого попросту не представить... - Голос его
прервался, глаза потускнели. - По стране стаями бродили дикие звери и
одичавшие люди, которые были еще хуже зверей... Нам еще повезло - про нашу
маленькую ферму мало кто знал. Но сколько ночей мы просидели без сна, с
дубинками наготове, а вокруг дома, ожидая чего-то, бродили голодные
волки... Моя сестра, чудо-девочка, состарилась у меня на глазах, а ведь ей
не исполнилось и двадцати. Волосы у нее стали совсем седыми... как у меня
теперь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122