Политический аппарат Рима был расслаблен избытком удачи.
Город на Тибре, владыка Италии, Испании, Северной Африки, клас-
сического и эллинистического Востока, был близок к краху. Обще-
ственные учреждения были муниципальными, неотделимыми от го-
рода, подобно дриадам, которые увянут, если оставят свое дерево.
Прочность и процветание демократий - какого бы типа и сте-
пени-развития они ни были - зависят от ничтожной технической
детали: от процедуры выборов. Все остальное второстепенно.
Если процедура поставлена правильно, если ее результаты верны,
все хорошо; если нет - страна гибнет, как бы отлично ни было все
остальное. В начале 1 века до Р.Х. Рим всемогущ, богат, у него
нет врагов. Тем не менее он на, краю гибели, ибо упрямо держит-
ся нелепой избирательной системы. Система эта нелепа, когда
лжива. Голосование производилось в Риме. Граждане, жившие в
провинции, не могли в нем участвовать, не говоря уже о тех, кто
был рассеян по всему <римскому миру>. Так как выборы были
невозможны, приходилось их фальсифицировать, и кандидаты на-
нимали банды - из ветеранов армии, из цирковых атлетов, - кото-
рые брались вскрыть урны.
Без поддержки добросовестных выборов демократические
учреждения повисают в воздухе; в воздухе повисают слова. <Рес-
публика была только словом>, - сказал Цезарь. Ни одна магист-
ратура не обладала властью. Генералы <правой> и <левой> - Ма-
рии и Суллы - устанавливали попеременно диктатуры, не приво-
дившие ни к чему. Цезарь никогда не излагал своей политики -
он ее делал. Его политикой был он сам, Цезарь, а не учебник
цезаризма, какой из нее сделали впоследствии. Если мы хотим
попять его политику, нам надо перечислить его деяния. Тайна
раскрывается в самом знаменитом из его подвигов - завоевании
Галлии. Чтобы это сделать, Цезарь должен был восстать против
тогдашней власти. Почему?
Власть была в руках республиканцев, то есть консерваторов,
верных городу-государству. Их политика сводилась к двум ос-
новным положениям. Во-первых: расстройство общественной
жизни Рима - результат его чрезмерной экспансии. Город не мо-
жет править столь многими народами. Каждое повое завоевание
- это преступление против республики. Во-вторых: чтобы избе-
жать разложения государственных учреждений, нужен <принцепс>
(князь, государь).
Под этим словом тогдашний римлянин - в противоположность
сегодняшнему человеку - понимал обычного гражданина, которо-
му высшая власть вручала управление аппаратом республиканс-
ких учреждений. Цицерон в своей книге <О республике> и Сал-
люстий в своих воспоминаниях о Цесаре резюмируют мысли этих
политиков, требуя учредить должность
Цезарь решил иначе, он ясно понимал, что единственное сред-
ство справиться с трудностями, возникшими в результате пре-
жних римских завоеваний, - продолжать эти завоевания, до конца
принять и выполнить назначение исторической судьбы. Прежде
всего он считал необходимым покорить новые народы Запада,
которые в недалеком будущем угрожали стать более опасными,
чем разложившиеся народы Востока. Таким образом, Цезарь счи-
тает нужным радикально романизировать варварские племена
Западной Европы.
Шпенглер утверждал, что греко-римский мир был неспособен
постигнуть время, рассматривать свое бытие как нечто протяжен-
ное во времени; он жил лишь <точкообразно>, настоящим момен-
том. Я склонен думать, что этот диагноз ошибочен или по край-
ней мере смешивает две вещи. Античный человек страдает пора-
зительной слепотой в отношении будущего. Он просто его не
видит, как дальтоник не видит красного цвета. Зато он укоренен
в прошлом. Прежде чем принять решение, он отступает назад, он
ищет в прошлом прообраз сегодняшней ситуации; и погружается
в прошлое, как водолаз в скафандре, чтобы потом, найдя там
ответ, применить его к разрешению современных проблем. По-
этому вся его деятельная жизнь некоторым образом - воскреше-
ние прошлого. Таков архаический человек, и такими были почти
все древние. Это не полная нечувствительность ко времени, а
несовершенное его восприятие - будущего нет, прошлое преуве-
личено. Мы, современные европейцы, наоборот, ориентированы на
будущее; для нас определяет не то, что было до, а то, что придет
после. Поэтому нам и кажется, что античность не знает времени.
Эту манию - подходить к настоящему с меркой прошлого -
унаследовали от старых времен современные филологи. Фило-
лог тоже слеп к будущему. Он смотрит только назад; для каждо-
го явления современности он ищет прецедента, который на изящ-
ном языке эклоги называет <источником>. Я говорю об этом, так
как уже древние биографы Цезаря сами не смогли понять его
величия, внушив себе, что он просто хотел подражать Александру
Македонскому. Сравнение это само собой напрашивалось; если
лавры Мильтиада не давали спать Александру, конечно, Цезарь
обязан не спать из-за Александра. И так далее. Всегда взгляд
назад, <сегодня> идет по стопам <вчера>. Наши филологи - это
отзвук классических биографов.
Те, кто думает, что Цезарь стремился к тому же, что и Алек-
сандр, - а так думали почти все историки - совершенно не понима-
ют Цезаря и никогда его не поймут. Цезарь скорее противополо-
жен Александру. Идея мировой империи - единственное, что их
связывает. Но эта идея принадлежит не Александру, она идет из
Персии. Образ Александра должен был бы увести Цезаря на
Восток, к драгоценной древности. Решительное предпочтение, ко-
торое Цезарь оказал Западу, показывает, что он решил идти иным
путем, чем Македонец. Помимо того Цезарь стремился не к миро-
вой империи. Его замыслы глубже. Он хотел создать Римскую
Империю, которая жила бы но одним Римом, но и окраинами
провинций, то есть решительно преодолел идею города-государ-
ства и перешел к новому государству, где все народы сотрудни-
чают, все связаны. Не центр, который только повелевает, и не
периферия, которая только повинуется, но могучее социальное
образование, где каждый элемент и пассивен, и активен. Это -
наше современное государство, чудесно предвосхищенное гени-
ем. Но тогда надо было создать внеримскую, антиаристократи-
ческую власть, которая по своим полномочиям далеко превыша-
ла бы республиканскую олигархию с ее princeps'oM (ведь он был
только primus inter pares - первый среди равных). Эта исполни-
тельная власть, представляющая мировую демократию, могла быть
только монархией со столицей вне Рима.
Республика, монархия! Истинный смысл этих слов в истории
все время менялся, и поэтому для каждого момента их надо сно-
ва проверять, чтобы удостовериться, как их понимали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204