Че-
ловеческая жизнь в целом поднялась. Сегодняшний солдат, мож-
но сказать, - почти офицер; наша армия сплошь состоит из офице-
ров. Посмотрите, с какой энергией, решительностью, непринужден-
ностью каждый шагает по жизни, хватает все, что успеет, и доби-
вается своего.
И благо, и зло современности и ближайшего будущего - в
этом повышении исторического уровня.
Однако сделаем оговорку, о которой раньше не подумали: то,
что сегодняшний стандарт жизни соответствует былому стандар-
ту привилегированных меньшинств, - новинка для Европы; для
Америки это привычно, это входит в ее сущность. Возьмем для
примера идею равенства перед законом. Психологическое ощу-
щение <господина своей судьбы>, равного всем остальным, кото-
рое в Европе было знакомо только привилегированным группам,
в Америке уже с XVIII века (т.е., практически говоря, всегда)
было совершенно естественным. И еще одно совпадение, еще
более разительное: когда новая психология заурядного человека
зародилась в Европе, когда уровень жизни стал возрастать, весь
стиль европейской жизни, во всех ее проявлениях, начал меняться,
и появилась фраза: <Европа американизируется>. Те, кто гово-
рил это, не придавали своим словам большого значения, они дума-
ли, что идет несущественное изменение обычаев и манер; и, обма-
нутые внешними признаками, приписывали все изменения влия-
нию Америки на Европу. Этим они, по моему мнению, упрощали и
снижали проблему, которая несравненно глубже, сложнее и чре-
вата неожиданностями.
Вежливость велит мне сказать нашим заокеанским братьям,
что Европа и впрямь американизируется, и это - влияние Амери-
ки на Европу. Но я не могу так сказать. Истина вступает в спор
с вежливостью и побеждает. Европа по <американизировалась>,
не испытывала большого влияния Америки. Быть может, эти про-
цессы начинаются как раз сейчас, но их не было в прошлом, и не
они вызвали нынешнее положение. Существует масса вздорных
идей, смущающих и сбивающих с толку и американцев, и европей-
цев. Триумф масс и последующий блистательный подъем жизнен-
ного уровня произошли в Европе в силу внутренних причин, в
результате двух столетий массового просвещения, прогресса и
экономического подъема. Но вышло так, что результаты евро-
пейского процесса совпадают с наиболее яркими чертами амери-
канской жизни; и это сходство типичных черт заурядного чело-
века в Европе и в Америке привело к тому, что европеец впервые
смог понять американскую жизнь, которая до этого была для
него загадкой и тайной. Таким образом, дело не во влиянии (это
было бы даже несколько странным), а в более неожиданном яв-
лении - нивелировке, выравнивании. Для европейцев всегда было
непонятно и неприятно, что стандарт жизни в Америке выше, чем
в Европе. Это ощущали, но не анализировали, и отсюда родилась
идея, охотно принимаемая на веру и никогда не оспариваемая, что
будущее принадлежит Америке. Вполне понятно, что такая идея,
широко распространенная и глубоко укорененная, не могла ро-
диться из ничего, без причины. Причиной же было то, что в
Америке разница между уровнем жизни масс и уровнем жизни
избранных меньшинств гораздо меньше, чем в Европе. История,
как и сельское хозяйство, черпает свое богатство в долинах, а не
на горных вершинах; ее питает средний слой общества, а не выда-
ющиеся личности.
Мы живем в эпоху всеобщей нивелировки; происходит вы-
равнивание богатств, прав, культуры, классов, полов. Происходит
и выравнивание континентов. Так как средний уровень жизни в
Европе был ниже, от этой нивелировки она может только выиг-
рать. С этой точки зрения, восстание масс означает огромный
рост жизненных возможностей, т.е. обратное тому, что мы слы-
шим так часто о <закате Европы>. Это выражение топорно, да и
вообще неясно, что, собственно, имеется в виду - государства
Европы, культура или то, что глубже и бесконечно важнее ОС-
ТРИЛЬНОГО, - жизненная сила? О государствах и о культуре Европы
мы скажем позже (хотя, быть может, достаточно и этого); что же
до истощения жизненной силы, нужно сразу разъяснить, что тут -
грубая ошибка. Быть может, если я исправлю ее сейчас же, мои
утверждения покажутся более убедительными или менее неправ-
доподобными; так вот: теперь средний итальянец, испанец или
немец менее разнятся в жизненной силе от янки или аргентинца,
чем тридцать лет назад. Этого американцы не должны забывать.
III. Полнота времен
Итак, господство масс имеет и положительную сторону: оно
способствует подъему исторического уровня и показывает на-
глядно, что средний уровень жизни сегодня выше, чем был вчера.
Это напоминает нам, что жизнь может протекать на разных высо-
тах и что выражение <уровень эпохи>, часто употребляемое бес-
сознательно, полно глубокого смысла. Мы должны задержаться
на этом, так как это дает нам возможность установить одну из
самых поразительных черт нашего века.
Принято говорить, например, что то или иное явление не стоит
на высоте своей эпохи. Здесь имеется в виду, конечно, не абст-
рактное время хронологии, у которого нет ступеней, а время, ко-
торое каждое поколение называет <нашим>; оно может сегодня
быть на высшем уровне, чем вчера, или держаться на том же
самом, или снижаться. Идея падения, заключенная в слове <упа-
док>, вытекает именно из этого представления о разных уровнях
времени. Каждый человек ощущает более или менее ясно соот-
ношение между его личной жизнью и уровнем его века. Неко-
торые чувствуют себя в современных условиях fcaK потерпевшие
кораблекрушение, которые не могут удержаться на поверхности
моря. Быстрый темп сегодняшней жизни, сила и энергия, необхо-
димые для нее, пугают и мучают человека старого склада, а страх
и боль выражают собою разницу между биением его пульса и
пульса нашего времени. С другой стороны, тот, кто легко и с
удовольствием воспринимает все формы сегодняшией жизни, ясно
сознает соотношение между уровнем нашего века и предшеству-
ющих эпох. Каково это соотношение?
Было бы заблуждением предполагать, что человек одной эпо-
хи непременно считает все прошлые эпохи низшими по уровню
только потому, что они прошлые. Достаточно вспомнить <рече-
ние> Хорхе Манрике: <Время былое лучше всегда>. Но и это
неверно. Не всякая эпоха чувствовала себя ниже предыдущих, и
не всякая считала себя выше их. Каждый исторический период
иначе, по-своему ощущает столь странное, неуловимое явление,
как <уровень>. Удивительно, что мыслители и историки никогда
206
не обращали внимания на такой очевидный и существенный
факт.
Мнение Хорхе Манрике, вообще говоря, распространенней.
Большая часть исторических эпох не считала свое время луч-
шим;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204
ловеческая жизнь в целом поднялась. Сегодняшний солдат, мож-
но сказать, - почти офицер; наша армия сплошь состоит из офице-
ров. Посмотрите, с какой энергией, решительностью, непринужден-
ностью каждый шагает по жизни, хватает все, что успеет, и доби-
вается своего.
И благо, и зло современности и ближайшего будущего - в
этом повышении исторического уровня.
Однако сделаем оговорку, о которой раньше не подумали: то,
что сегодняшний стандарт жизни соответствует былому стандар-
ту привилегированных меньшинств, - новинка для Европы; для
Америки это привычно, это входит в ее сущность. Возьмем для
примера идею равенства перед законом. Психологическое ощу-
щение <господина своей судьбы>, равного всем остальным, кото-
рое в Европе было знакомо только привилегированным группам,
в Америке уже с XVIII века (т.е., практически говоря, всегда)
было совершенно естественным. И еще одно совпадение, еще
более разительное: когда новая психология заурядного человека
зародилась в Европе, когда уровень жизни стал возрастать, весь
стиль европейской жизни, во всех ее проявлениях, начал меняться,
и появилась фраза: <Европа американизируется>. Те, кто гово-
рил это, не придавали своим словам большого значения, они дума-
ли, что идет несущественное изменение обычаев и манер; и, обма-
нутые внешними признаками, приписывали все изменения влия-
нию Америки на Европу. Этим они, по моему мнению, упрощали и
снижали проблему, которая несравненно глубже, сложнее и чре-
вата неожиданностями.
Вежливость велит мне сказать нашим заокеанским братьям,
что Европа и впрямь американизируется, и это - влияние Амери-
ки на Европу. Но я не могу так сказать. Истина вступает в спор
с вежливостью и побеждает. Европа по <американизировалась>,
не испытывала большого влияния Америки. Быть может, эти про-
цессы начинаются как раз сейчас, но их не было в прошлом, и не
они вызвали нынешнее положение. Существует масса вздорных
идей, смущающих и сбивающих с толку и американцев, и европей-
цев. Триумф масс и последующий блистательный подъем жизнен-
ного уровня произошли в Европе в силу внутренних причин, в
результате двух столетий массового просвещения, прогресса и
экономического подъема. Но вышло так, что результаты евро-
пейского процесса совпадают с наиболее яркими чертами амери-
канской жизни; и это сходство типичных черт заурядного чело-
века в Европе и в Америке привело к тому, что европеец впервые
смог понять американскую жизнь, которая до этого была для
него загадкой и тайной. Таким образом, дело не во влиянии (это
было бы даже несколько странным), а в более неожиданном яв-
лении - нивелировке, выравнивании. Для европейцев всегда было
непонятно и неприятно, что стандарт жизни в Америке выше, чем
в Европе. Это ощущали, но не анализировали, и отсюда родилась
идея, охотно принимаемая на веру и никогда не оспариваемая, что
будущее принадлежит Америке. Вполне понятно, что такая идея,
широко распространенная и глубоко укорененная, не могла ро-
диться из ничего, без причины. Причиной же было то, что в
Америке разница между уровнем жизни масс и уровнем жизни
избранных меньшинств гораздо меньше, чем в Европе. История,
как и сельское хозяйство, черпает свое богатство в долинах, а не
на горных вершинах; ее питает средний слой общества, а не выда-
ющиеся личности.
Мы живем в эпоху всеобщей нивелировки; происходит вы-
равнивание богатств, прав, культуры, классов, полов. Происходит
и выравнивание континентов. Так как средний уровень жизни в
Европе был ниже, от этой нивелировки она может только выиг-
рать. С этой точки зрения, восстание масс означает огромный
рост жизненных возможностей, т.е. обратное тому, что мы слы-
шим так часто о <закате Европы>. Это выражение топорно, да и
вообще неясно, что, собственно, имеется в виду - государства
Европы, культура или то, что глубже и бесконечно важнее ОС-
ТРИЛЬНОГО, - жизненная сила? О государствах и о культуре Европы
мы скажем позже (хотя, быть может, достаточно и этого); что же
до истощения жизненной силы, нужно сразу разъяснить, что тут -
грубая ошибка. Быть может, если я исправлю ее сейчас же, мои
утверждения покажутся более убедительными или менее неправ-
доподобными; так вот: теперь средний итальянец, испанец или
немец менее разнятся в жизненной силе от янки или аргентинца,
чем тридцать лет назад. Этого американцы не должны забывать.
III. Полнота времен
Итак, господство масс имеет и положительную сторону: оно
способствует подъему исторического уровня и показывает на-
глядно, что средний уровень жизни сегодня выше, чем был вчера.
Это напоминает нам, что жизнь может протекать на разных высо-
тах и что выражение <уровень эпохи>, часто употребляемое бес-
сознательно, полно глубокого смысла. Мы должны задержаться
на этом, так как это дает нам возможность установить одну из
самых поразительных черт нашего века.
Принято говорить, например, что то или иное явление не стоит
на высоте своей эпохи. Здесь имеется в виду, конечно, не абст-
рактное время хронологии, у которого нет ступеней, а время, ко-
торое каждое поколение называет <нашим>; оно может сегодня
быть на высшем уровне, чем вчера, или держаться на том же
самом, или снижаться. Идея падения, заключенная в слове <упа-
док>, вытекает именно из этого представления о разных уровнях
времени. Каждый человек ощущает более или менее ясно соот-
ношение между его личной жизнью и уровнем его века. Неко-
торые чувствуют себя в современных условиях fcaK потерпевшие
кораблекрушение, которые не могут удержаться на поверхности
моря. Быстрый темп сегодняшней жизни, сила и энергия, необхо-
димые для нее, пугают и мучают человека старого склада, а страх
и боль выражают собою разницу между биением его пульса и
пульса нашего времени. С другой стороны, тот, кто легко и с
удовольствием воспринимает все формы сегодняшией жизни, ясно
сознает соотношение между уровнем нашего века и предшеству-
ющих эпох. Каково это соотношение?
Было бы заблуждением предполагать, что человек одной эпо-
хи непременно считает все прошлые эпохи низшими по уровню
только потому, что они прошлые. Достаточно вспомнить <рече-
ние> Хорхе Манрике: <Время былое лучше всегда>. Но и это
неверно. Не всякая эпоха чувствовала себя ниже предыдущих, и
не всякая считала себя выше их. Каждый исторический период
иначе, по-своему ощущает столь странное, неуловимое явление,
как <уровень>. Удивительно, что мыслители и историки никогда
206
не обращали внимания на такой очевидный и существенный
факт.
Мнение Хорхе Манрике, вообще говоря, распространенней.
Большая часть исторических эпох не считала свое время луч-
шим;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204