Этот поразительный факт приводит нас по законам логики к
следующим заключениям: 1) либеральная демократия, снабжен-
ная творческой техникой, представляет собою наивысшую из всех
известных нам форм общественной жизни; 2) если эта форма и
не лучшая из всех возможных, то каждая лучшая будет построе-
на на тех же принципах; 3) возврат к форме низшей, чем форма
XIX века, был бы самоубийством.
Признав это со всей ясностью, необходимой по сути дела, мы
должны теперь обратиться против XIX века. Если он в некото-
рых отношениях оказался исключительным и несравненным, то
он столь же, очевидно, страдал коренными пороками, так как он
создал новую породу людей - мятежного <человека массы>. Те-
перь эти восставшие массы угрожают тем самым принципам, ко-
торым они обязаны жизнью. Если эта порода людей будет хозяй-
ничать в Европе, через каких-нибудь 30 лет Европа вернется к
варварству. Наш правовой строй и вся наша техника исчезнут с
лица земли так же легко, как и многие достижения былых веков
и культур*. Вся жизнь оскудеет и увянет. Сегодняшнее изоби-
лие возможностей сменится всеобщим недостатком; это будет
подлинный упадок и закат. Ибо восстание масс - то самое, что
Вальтер Ратенау назвал <вертикальным вторжением варварства>.
Поэтому необходимо основательнее познакомиться с <челове-
ком массы>, в котором кроются в потенции как высшее благо, так
и высшее зло.
VI. Анализ человека массы
Кто же этот <человек массы>, которьй пришел теперь к влас-
ти в общественной жизни, и в политической, и в не-политической?
Почему он таков, каков он есть, иначе говоря, откуда он взялся?
Попробуем дать общий ответ на оба вопроса, так как они
тесно связаны друг с другом. Человек, который сегодня хочет
руководить жизнью Европы, очень отличается от вождей XIX
века, родившего его самого. Прозорливые умы уже в 1820, 1850
и 1880 годах при помощи чисто априорного мышления сумели
предвидеть серьезность нынешнего положения. <Массы двину-
лись вперед!> - заявил Гегель апокалиптическим тоном... <Без
новой духовной силы наш век - век революций - придет к катаст-
рофе!> - возвестил Огюст Конт... <Я вижу растущий прилив
нигилизма>, - крикнул с Энгадинской скалы Ницше...
Неверно, будто историю нельзя предвидеть. Бессчетное число
раз она была предсказана. Если бы будущее не открывалось
* Герман Вейль, один из крупнейших современных физиков, со-
трудник и продолжатель дела Эйнштейна, как-то сказал, что если бы 10
или 12 из наших видных ученых внезапно умерли, то почти наверно
многие чудеса современной физики были бы навсегда утрачены для
человечества. Работа многих столетий была необходима для того, чтобы
приспособить наш мыслительный аппарат к абстрактной сложности
физики. Каждая случайность может свести на нет все чудесные воз-
можности человечества, на которых к тому же стоит и техническая культура.
222
пророкам, его не могли бы понять ни в момент его осуществления,
ни позже, когда оно уже стало прошлым. Мысль, что историк - не
что иное, как обратная сторона пророка, пронизывает всю фило-
софию истории. Конечно, можно предвосхитить только общую
схему будущего, но ведь, по существу, мы не больше того воспри-
нимаем и в настоящем, и в прошлом. Чтобы видеть целую эпоху,
надо смотреть издалека.
Какою представлялась жизнь тому человеку массы, которого
XIX век производил все в больших количествах? Прежде всего
он ощущал общее материальное улучшение. Никогда раньше сред-
ний человек не решал своих экономических проблем с такой
легкостью. Наследственные богачи относительно беднели, индус-
триальные рабочие обращались в пролетариев, а люди среднего
калибра с каждым днем расширяли свой экономический гори-
зонт. Каждый день вносил что-то новое и обогащал жизненный
стандарт. С каждым днем положение укреплялось, независимость
росла. То, что раньше считалось бы особой милостью судьбы и
вызывало умиленную благодарность, теперь рассматривалось как
законное благо, за которое не благодарят, которого требуют.
С 1900 года и рабочие начинают жить лучше. Тем не менее
им приходится вести борьбу за свои права. В отличие от средне-
го человека они не получают все готовым от чудесно организо-
ванных общества и государства.
К этому облегчению жизни и к экономической обеспеченнос-
ти присоединяются физические блага, комфорт, общественный
порядок. Жизнь катится, как по рельсам, и нет опасений, что ее
нарушит насилие или беда.
Такая свободная, нестесненная жизнь неминуемо должна была
вызвать в <средних душах> ощущение, которое можно выразить
словами старой испанской поговорки: <Широка наша Кастилья!>
<Новый человек> ощущал, что жизнь его - освобождение от бре-
мени, от всех помех и ограничений. Значение этого факта будет
нам ясно, когда мы вспомним, что в прошлые времена такая сво-
бода жизни была абсолютно недоступна для простых людей.
Наоборот, для них жизнь была всегда тяжелым бременем, физи-
ческим и экономическим. С самого рождения они были окруже-
ны запретами и препятствиями, им оставалось одно - страдать,
терпеть и приспособляться.
Еще разительнее эта перемена проявилась в области правовой
и моральной. Начиная со второй половины века, средний человек
уже был свободен от социальных перегородок. Никто не при-
нуждал его сдерживать, подавлять себя - <Широка наша Касти-
лья!>. Нет больше ни каст, ни сословий. Нет правовых привиле-
гий. Заурядный человек узнает, что все люди равны в своих
правах.
Никогда еще за всю историю простой человек не жил в усло-
виях, которые хотя бы отдаленно походили на нынешние условия
его жизни. Мы действительно стоим перед радикальным измене-
нием человеческой судьбы, произведенным XIX веком. Создан
совершенно новый фон, новое поприще для современного чело-
века - и физически, и социально. Три фактора сделали возмож-
ным создание этого нового мира: либеральная демократия, экспе-
риментальная наука и индустриализация. Второй и третий можно
объединить под именем <техники>. Ни один из этих факторов не
был созданием века, они появились на два столетия раньше. XIX
век провел их в жизнь. Это всеми признано. Но признать факт
недостаточно, нужно учесть его неизбежные последствия.
XIX век был по существу революционным, не потому, что он
строил баррикады - это деталь, а потому, что он поставил зауряд-
ного человека, т.е. огромные социальные массы, в совершенно
новые жизненные условия, радикально противоположные пре-
жним. Он перевернул все их бытие. Революция заключается не
столько в восстании против старого порядка, сколько в установ-
лении нового, обратного прежнему. Поэтому не будет преувели-
чением сказать, что человек, порожденный XIX веком, по своему
общественному положению - человек совершенно новый, отлич-
ный от всех прежних.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204