д. Под влиянием такого же внуше-
ния, которому повиновался поваров приведенном выше случае,
все эти люди были совершенно уверены, что они совершают
патриотический долг. Они выполняли двойную обязанность -
судей и палачей - и вовсе не считали себя преступниками.
Проникнутые важностью своей миссии, они прежде всего об-
разовали род трибунала, и в этом тотчас же выказалась вся одно-
* Т.е. участники <сентябрьской резни>, продолжавшейся 3 дня
в сентябре 1792 г.
сторонность суждений толпы и ее правосудия. Ввиду огромного
числа обвиняемых было решено, что дворяне, священники, офице-
ры, придворные, одним словом, люди, одно звание которых слу-
жит уже достаточным доказательством их виновности в глазах
доброго патриота, будут убиты гуртом, без дальнейших рассужде-
ний и специальных решений суда; что касается других, то их
надлежало судить по внешнему виду и по их репутации. Таким
образом,'толпа удовлетворила требованиям своей примитивной
совести и могла уже на законном основании приступить к убий-
ствам, давая волю своим инстинктам свирепости, генезис которых
был мною указан выше и которые в толпе развиваются всегда в
очень высокой степени. Но эти инстинкты нисколько не мешают
попеременному проявлению совершенно противоположных чувств
в толпе, например, чувствительности, которая доходит до такой же
крайности, как и свирепость.
Люди эти обладали экспансивной чувствительностью, характе-
ризующей парижского рабочего. Один из федератов, например,
узнал, что заключенных в государственной тюрьме оставили без
воды на 26 часов. Он пришел в такую ярость, что готов был бы
растерзать нерадивого тюремщика, если бы за него не заступи-
лись сами же заключенные. Когда импровизированный трибунал
оправдывал кого-нибудь из заключенных, стража и убийцы обни-
мали его с восторгом, раздавались самые неистовые аплодисмен-
ты, а затем снова приступали к массовым убийствам. Во время
самого совершения убийств не прекращалось веселье; танцевали
вокруг трупов, устанавливали скамьи для <дам>, желавших ви-
деть, как убивают аристократов. При этом убийцы не переставали
выказывать совершенно специфическое чувство справедливос-
ти. Один из убийц заявил трибуналу, что дамы, сидящие далеко,
плохо видят, и что лишь некоторым из присутствующих выпада-
ет на долю удовольствие бить аристократов. Трибунал признал
справедливость этого: замечания, и решено было осужденных
медленно проводить между шпалерами убийц, которые будут бить
их тупым концом сабли, чтобы продлить мучения. Они кромсали
совершенно обнаженные жертвы в течение получаса и затем, ког-
да все уже вдоволь насмотрелись, несчастных приканчивали, вскры-
вая им животы.
Но в другом отношении убийцы обнаруживали такую боль-
шую щепетильность и нравственность, которую трудно было ожи-
дать у них. Они не брали, например, ни денег, ни драгоценностей,
найденных у своих жертв, и все это в целости доставляли в
комитеты.
Во всех таких действиях можно наблюдать первичные формы
рассуждения, характерные для души толпы. Так, перерезав от
12000 до 15000 врагов нации, толпа немедленно подчинилась но-
вому внушению. Кто-то высказал замечание, что и в других тюрь-
мах, там, где сидят старые нищие, бродяги и молодые арестанты,
много находится лишних ртов, от которых недурно было бы из-
бавиться; притом ведь между ними, несомненно, должны суще-
ствовать и враги народа, вроде некоей г-жи Делярю, вдовы отра-
вителя. <Наверное, она взбешена, что сидит в тюрьме. Если бы
она могла, то подожгла бы Париж; она, уж верно, говорила это,
она сказала это! Еще один удар метлы!>. Такие доводы показа-
лись настолько убедительными толпе, что все заключенные были
перебиты гуртом, и в том числе около пятидесяти детей в возрас-
те от 12 до 17 лет, <которые ведь также могли со временем
превратиться во врагов нации, поэтому лучше было отделаться
от них теперь же>.
После недели такого труда, когда все было закончено, убийцы
могли наконец подумать и об отдыхе. Вполне убежденные в том
что они заслужили благодарность отечества, они явились к влас-
тям с требованием награды; наиболее же ретивые даже заявили
притязание на получение медали.
История Коммуны 1871 года тоже заключает в себе не мало
подобных фактов. И нам предстоит еще не раз наблюдать нечто
подобное, так как влияние толпы все возрастает, а власти перед
нею капитулируют.
Глава третья
ПРИСЯЖНЫЕ И УГОЛОВНЫЕ СУДЫ
Не имея возможности рассмотреть здесь все категории при-
сяжных, я остановлюсь лишь на той, которую считаю наиболее
важной, на присяжных уголовного суда. Эти присяжные пред-
ставляют собой превосходный образчик толпы разнородной, не-
анонимной. Мы находим тут и восприимчивость к внушению, и
преобладание бессознательных чувств вместе со слабым разви-
тием способности рассуждать, и влияние вожаков, и т.д., и т.д.
Изучая эту категорию присяжных, мы можем наблюдать интерес-
ные образцы ошибок, которые могут быть сделаны людьми, не
посвященными в психологию масс.
Присяжные прежде всего дают нам прекрасный пример того,
как мало имеет значение, с точки зрения принятых решений, ум-
ственный уровень отдельных индивидов, входящих в состав тол-
пы. Мы уже раньше говорили, что ум не играет никакой роли в
решениях совещательного собрания, касающихся общих, а не ис-
ключительно технических вопросов. Суждения, высказанные от-
носительно общих вопросов собранием каменщиков и бакалей-
щиков, мало отличаются от суждений ученых и артистов, когда
они соберутся вместе для совещания по этим вопросам. В разное
время, а именно до 1848 года, администрация делала очень тща-
тельный выбор лиц, призванных исполнять обязанности присяж-
ных, останавливаясь преимущественно на людях просвещенных,
профессорах, чиновниках, литераторах и т.д. Теперь же присяж-
ные набираются преимущественно из мелкого купечества, лавоч-
ников, хозяев, рабочих и служащих. И к величайшему удивлению
специалистов, статистика указала, что каков бы ни был состав
присяжных, решения их бывают тождественны. Сами судьи, как
бы они ни относились враждебно к учреждению присяжных, не
могли не признать справедливости этого факта. Вот как высказы-
вается по этому поводу бывший председатель уголовного суда
Берар де Гляже в своих <Воспоминаниях>:
<В настоящее время выбор присяжных находится в действи-
тельности в руках муниципальных советников, которые записы-
вают одних и исключают других по желанию, руководствуясь
политическими и избирательными соображениями, связанными с
их положением... Большинство выбранных состоит из коммер-
сантов, не столь крупных, как те, которые выбирались в прежнее
время, и из служащих в разных ведомствах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204
ния, которому повиновался поваров приведенном выше случае,
все эти люди были совершенно уверены, что они совершают
патриотический долг. Они выполняли двойную обязанность -
судей и палачей - и вовсе не считали себя преступниками.
Проникнутые важностью своей миссии, они прежде всего об-
разовали род трибунала, и в этом тотчас же выказалась вся одно-
* Т.е. участники <сентябрьской резни>, продолжавшейся 3 дня
в сентябре 1792 г.
сторонность суждений толпы и ее правосудия. Ввиду огромного
числа обвиняемых было решено, что дворяне, священники, офице-
ры, придворные, одним словом, люди, одно звание которых слу-
жит уже достаточным доказательством их виновности в глазах
доброго патриота, будут убиты гуртом, без дальнейших рассужде-
ний и специальных решений суда; что касается других, то их
надлежало судить по внешнему виду и по их репутации. Таким
образом,'толпа удовлетворила требованиям своей примитивной
совести и могла уже на законном основании приступить к убий-
ствам, давая волю своим инстинктам свирепости, генезис которых
был мною указан выше и которые в толпе развиваются всегда в
очень высокой степени. Но эти инстинкты нисколько не мешают
попеременному проявлению совершенно противоположных чувств
в толпе, например, чувствительности, которая доходит до такой же
крайности, как и свирепость.
Люди эти обладали экспансивной чувствительностью, характе-
ризующей парижского рабочего. Один из федератов, например,
узнал, что заключенных в государственной тюрьме оставили без
воды на 26 часов. Он пришел в такую ярость, что готов был бы
растерзать нерадивого тюремщика, если бы за него не заступи-
лись сами же заключенные. Когда импровизированный трибунал
оправдывал кого-нибудь из заключенных, стража и убийцы обни-
мали его с восторгом, раздавались самые неистовые аплодисмен-
ты, а затем снова приступали к массовым убийствам. Во время
самого совершения убийств не прекращалось веселье; танцевали
вокруг трупов, устанавливали скамьи для <дам>, желавших ви-
деть, как убивают аристократов. При этом убийцы не переставали
выказывать совершенно специфическое чувство справедливос-
ти. Один из убийц заявил трибуналу, что дамы, сидящие далеко,
плохо видят, и что лишь некоторым из присутствующих выпада-
ет на долю удовольствие бить аристократов. Трибунал признал
справедливость этого: замечания, и решено было осужденных
медленно проводить между шпалерами убийц, которые будут бить
их тупым концом сабли, чтобы продлить мучения. Они кромсали
совершенно обнаженные жертвы в течение получаса и затем, ког-
да все уже вдоволь насмотрелись, несчастных приканчивали, вскры-
вая им животы.
Но в другом отношении убийцы обнаруживали такую боль-
шую щепетильность и нравственность, которую трудно было ожи-
дать у них. Они не брали, например, ни денег, ни драгоценностей,
найденных у своих жертв, и все это в целости доставляли в
комитеты.
Во всех таких действиях можно наблюдать первичные формы
рассуждения, характерные для души толпы. Так, перерезав от
12000 до 15000 врагов нации, толпа немедленно подчинилась но-
вому внушению. Кто-то высказал замечание, что и в других тюрь-
мах, там, где сидят старые нищие, бродяги и молодые арестанты,
много находится лишних ртов, от которых недурно было бы из-
бавиться; притом ведь между ними, несомненно, должны суще-
ствовать и враги народа, вроде некоей г-жи Делярю, вдовы отра-
вителя. <Наверное, она взбешена, что сидит в тюрьме. Если бы
она могла, то подожгла бы Париж; она, уж верно, говорила это,
она сказала это! Еще один удар метлы!>. Такие доводы показа-
лись настолько убедительными толпе, что все заключенные были
перебиты гуртом, и в том числе около пятидесяти детей в возрас-
те от 12 до 17 лет, <которые ведь также могли со временем
превратиться во врагов нации, поэтому лучше было отделаться
от них теперь же>.
После недели такого труда, когда все было закончено, убийцы
могли наконец подумать и об отдыхе. Вполне убежденные в том
что они заслужили благодарность отечества, они явились к влас-
тям с требованием награды; наиболее же ретивые даже заявили
притязание на получение медали.
История Коммуны 1871 года тоже заключает в себе не мало
подобных фактов. И нам предстоит еще не раз наблюдать нечто
подобное, так как влияние толпы все возрастает, а власти перед
нею капитулируют.
Глава третья
ПРИСЯЖНЫЕ И УГОЛОВНЫЕ СУДЫ
Не имея возможности рассмотреть здесь все категории при-
сяжных, я остановлюсь лишь на той, которую считаю наиболее
важной, на присяжных уголовного суда. Эти присяжные пред-
ставляют собой превосходный образчик толпы разнородной, не-
анонимной. Мы находим тут и восприимчивость к внушению, и
преобладание бессознательных чувств вместе со слабым разви-
тием способности рассуждать, и влияние вожаков, и т.д., и т.д.
Изучая эту категорию присяжных, мы можем наблюдать интерес-
ные образцы ошибок, которые могут быть сделаны людьми, не
посвященными в психологию масс.
Присяжные прежде всего дают нам прекрасный пример того,
как мало имеет значение, с точки зрения принятых решений, ум-
ственный уровень отдельных индивидов, входящих в состав тол-
пы. Мы уже раньше говорили, что ум не играет никакой роли в
решениях совещательного собрания, касающихся общих, а не ис-
ключительно технических вопросов. Суждения, высказанные от-
носительно общих вопросов собранием каменщиков и бакалей-
щиков, мало отличаются от суждений ученых и артистов, когда
они соберутся вместе для совещания по этим вопросам. В разное
время, а именно до 1848 года, администрация делала очень тща-
тельный выбор лиц, призванных исполнять обязанности присяж-
ных, останавливаясь преимущественно на людях просвещенных,
профессорах, чиновниках, литераторах и т.д. Теперь же присяж-
ные набираются преимущественно из мелкого купечества, лавоч-
ников, хозяев, рабочих и служащих. И к величайшему удивлению
специалистов, статистика указала, что каков бы ни был состав
присяжных, решения их бывают тождественны. Сами судьи, как
бы они ни относились враждебно к учреждению присяжных, не
могли не признать справедливости этого факта. Вот как высказы-
вается по этому поводу бывший председатель уголовного суда
Берар де Гляже в своих <Воспоминаниях>:
<В настоящее время выбор присяжных находится в действи-
тельности в руках муниципальных советников, которые записы-
вают одних и исключают других по желанию, руководствуясь
политическими и избирательными соображениями, связанными с
их положением... Большинство выбранных состоит из коммер-
сантов, не столь крупных, как те, которые выбирались в прежнее
время, и из служащих в разных ведомствах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204