Важнейшим все-
гда остается то, что политика - рациональная форма использова-
ния иррациональной сущности масс. Это подтверждает их психо-
логия. Любые методы, которые предлагаются в качестве пропа-
гандистских, любые приемы внушающего воздействия вождя на
толпу руководствуются этим. Они играют на чувствах людей,
чтобы превратить их в коллективный и обезличенный материал.
И мы знаем, как великолепно они этого достигают.
IV
Высвобождение иррациональных сил толкает к тому, что вождь
становится решением проблемы существования масс. Некоторые
верят в совершенно иное решение. Они предлагают создавать
политические партии, идейные движения или учреждения, способ-
ные контролировать массы. Но все же любая партия, любое движе-
ние или учреждение рано или поздно обзаведутся каким-нибудь
лидером, живым или умершим. Итак, второе решение и не расхо-
дится с первым, и не исключает его. Все они обладают цезариан-
ским элементом, который входит в состав власти, как водород
входит в состав материи: это ее универсальный компонент. По-
нять его истоки и раскрыть, в чем он состоит - вот один из самых
трудных разделов науки. Каждая выдвигает объяснение, осно-
ванное на изучаемых ею фактах. Начиная с Тарда, психология
масс развивает свое. Источником и прототипом всякого рода
авторитета является отец. Его влияние в незапамятные времена
возникло вместе с семьей. Оно сохраняется и ширится в сов-
ременных массах людей, вырванных из их семей. История поли-
тических режимов по сути представляет лишь медленные измене-
ния власти отцовского типа. С первых попыток раскрыть меха-
низмы этой истории, существующие под видом бюрократии, партии,
государства и т.п. обнаруживались лишь определенные разно-
видности примитивной власти главы семьи, образцового и идеаль-
ного.
Когда массы стали возникать то там, то тут, это объяснение
вызвало возмущение, так как не допускалось, чтобы вождь разре-
шил проблемы масс так же, как отец разрешает проблемы семьи.
Но что мы видим каждый вечер на телевизионных экранах? Там
ликующие толпы мусульман устраивают овации имаму Хомейни,
возвратившемуся из изгнания, здесь толпы христиан, спешащие на
встречу с папой Иоанном-Павлом II, который прибыл на палом-
ническом самолете, чтобы принести им свое благословение; а в
другом месте светские массы в энтузиазме столпились вокруг
одного из своих шефов, чтобы петь ему дифирамбы.
Средства массовой информации делают нас участниками и
современниками всего этого омассовления планеты, всех этих
восторгов и экстатических колен(Я1реклонений. Идолопоклонство
перестало быть экзотикой и какой-то неожиданностью в разви-
тии событий. Народ с неимоверной скоростью переносится от
восторженного свободолюбия к жесткому подчинению. Его амор-
фная структура превращается в структуру, сосредоточенную вок-
руг одного человека. Тех, кто сопротивляется или хотя бы отдает
себе отчет в происходящем, мало. Надо полагать, что массы нахо-
дят удовольствие в каком-то бессознательном побуждении гнуть
спину. Тард утверждает это без колебаний:
<Много говорилось - и это было выигрышной темой для ораторс-
ких выпадов, - что нет ничего более упоительного, чем чувствовать себя
свободным, освобожденным от всякого подчинения другому, от всяких
обязательств перед другим. И, разумеется, я далек от отрицания этого
столь благородного чувства, но я его считаю бесконечно менее
распространенным, чем декларируемым. По правде говоря, для большин-
ства людей неизъяснимая прелесть связана именно с подчинением, до-
верчивостью, чуть ли не влюбленной услужливостью по отношению к
обожаемому властелину. После падения Империи таковыми были за-
щитники галло-романских городов, сейчас - спасители наших
демократических и революционных обществ, ставшие предметом востор-
женного идолопоклонства, страстного преклонения>.
Отчего же такая тесная связь с вождем? Оттого, что он про-
сто и наглядно предлагает толпам ответы на их вопросы, он дает
имя их анонимности. Не рассудочно, не по расчету, а гораздо
глубже, интуитивно, они хватаются за него, как за абсолютную
истину, дар нового мира, обещание новой жизни. Сказав <да>
вождю, экзальтированная масса меняет веру и преображается в
полном смысле этого слова. Эмоциональная энергия бросает ее
вперед и придает ей как мужества переносить страдания, так и
бесчувственности, необходимой для совершения насилия. В под-
тверждение вспомним революционные войска, которые вооду-
шевленные шли под знаменами Наполеона через всю Европу.
Энергию, которую массы черпают в своих грезах и иллюзиях,
лидеры используют, чтобы нажимать на рычаги управления госу-
дарством и вести множество людей к цели, продиктованной разу-
мом, а иногда и наукой. Генерал де Голль, один из тех, кто, как мы
увидим, лучше других усвоил доктрину психологии толп, распоз-
нал ее практический смысл:
<Великой была жизненная ситуация, но. возможно, мне удалось в
какой-то степени овладеть ею, поскольку у меня была возможность, по
словам Шатобриана, <вести французов, опираясь на их мечты>.
Народный опыт подкрепляет эту уверенность: от общей идеи
к конкретному действию, от разума одного человека к движению
массы самая короткая дорога проходит через мечты. Когда ил-
люзии утрачиваются, слабеют, человеческие общности вместе со
своими верованиями приходят в упадок, они мертвеют и опусто-
шаются, утратив самое существенное, как тело, лишенное крови.
Люди больше не знают, за кем следовать, кому подчиняться, во
имя кого жертвовать собой. Ничто и никто их больше не обязы-
вает к дисциплине, необходимой для цивилизованного труда, нич-
то и никто не питает их энтузиазма или страсти. Мир восторгов,
мир преданности оказывается опустевшим. И тогда обнаружива-
ются признаки паники. Страшит возвращение к мертвому безраз-
личию камней пустыни или, в современном варианте, Государства.
Никто никому там больше не друг и не враг. Практически исчез-
ли границы группы или города. Место народа занимает аморфная
совокупность индивидов. В массовом обществе, подобном наше-
му, <нищета психологии масс> излечивается лидером, при условии,
что он устранит опасность паники. Так, Наполеон в момент окон-
чания Французской революции восстановил в толпах объект бо-
готворения, утраченный ими, и сотворил для них вдеал, ради которого
они были готовы пожертвовать всем, включая жизнь и свободу.
<Фюрер, - по наблюдению Броха, - является признаком некоторой
системы, ценностей и носителем динамики этой системы. Он появляет-
ся прежде всего как символ системы. Качества его ума и его действия
имеют лишь второстепенное значение>.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204
гда остается то, что политика - рациональная форма использова-
ния иррациональной сущности масс. Это подтверждает их психо-
логия. Любые методы, которые предлагаются в качестве пропа-
гандистских, любые приемы внушающего воздействия вождя на
толпу руководствуются этим. Они играют на чувствах людей,
чтобы превратить их в коллективный и обезличенный материал.
И мы знаем, как великолепно они этого достигают.
IV
Высвобождение иррациональных сил толкает к тому, что вождь
становится решением проблемы существования масс. Некоторые
верят в совершенно иное решение. Они предлагают создавать
политические партии, идейные движения или учреждения, способ-
ные контролировать массы. Но все же любая партия, любое движе-
ние или учреждение рано или поздно обзаведутся каким-нибудь
лидером, живым или умершим. Итак, второе решение и не расхо-
дится с первым, и не исключает его. Все они обладают цезариан-
ским элементом, который входит в состав власти, как водород
входит в состав материи: это ее универсальный компонент. По-
нять его истоки и раскрыть, в чем он состоит - вот один из самых
трудных разделов науки. Каждая выдвигает объяснение, осно-
ванное на изучаемых ею фактах. Начиная с Тарда, психология
масс развивает свое. Источником и прототипом всякого рода
авторитета является отец. Его влияние в незапамятные времена
возникло вместе с семьей. Оно сохраняется и ширится в сов-
ременных массах людей, вырванных из их семей. История поли-
тических режимов по сути представляет лишь медленные измене-
ния власти отцовского типа. С первых попыток раскрыть меха-
низмы этой истории, существующие под видом бюрократии, партии,
государства и т.п. обнаруживались лишь определенные разно-
видности примитивной власти главы семьи, образцового и идеаль-
ного.
Когда массы стали возникать то там, то тут, это объяснение
вызвало возмущение, так как не допускалось, чтобы вождь разре-
шил проблемы масс так же, как отец разрешает проблемы семьи.
Но что мы видим каждый вечер на телевизионных экранах? Там
ликующие толпы мусульман устраивают овации имаму Хомейни,
возвратившемуся из изгнания, здесь толпы христиан, спешащие на
встречу с папой Иоанном-Павлом II, который прибыл на палом-
ническом самолете, чтобы принести им свое благословение; а в
другом месте светские массы в энтузиазме столпились вокруг
одного из своих шефов, чтобы петь ему дифирамбы.
Средства массовой информации делают нас участниками и
современниками всего этого омассовления планеты, всех этих
восторгов и экстатических колен(Я1реклонений. Идолопоклонство
перестало быть экзотикой и какой-то неожиданностью в разви-
тии событий. Народ с неимоверной скоростью переносится от
восторженного свободолюбия к жесткому подчинению. Его амор-
фная структура превращается в структуру, сосредоточенную вок-
руг одного человека. Тех, кто сопротивляется или хотя бы отдает
себе отчет в происходящем, мало. Надо полагать, что массы нахо-
дят удовольствие в каком-то бессознательном побуждении гнуть
спину. Тард утверждает это без колебаний:
<Много говорилось - и это было выигрышной темой для ораторс-
ких выпадов, - что нет ничего более упоительного, чем чувствовать себя
свободным, освобожденным от всякого подчинения другому, от всяких
обязательств перед другим. И, разумеется, я далек от отрицания этого
столь благородного чувства, но я его считаю бесконечно менее
распространенным, чем декларируемым. По правде говоря, для большин-
ства людей неизъяснимая прелесть связана именно с подчинением, до-
верчивостью, чуть ли не влюбленной услужливостью по отношению к
обожаемому властелину. После падения Империи таковыми были за-
щитники галло-романских городов, сейчас - спасители наших
демократических и революционных обществ, ставшие предметом востор-
женного идолопоклонства, страстного преклонения>.
Отчего же такая тесная связь с вождем? Оттого, что он про-
сто и наглядно предлагает толпам ответы на их вопросы, он дает
имя их анонимности. Не рассудочно, не по расчету, а гораздо
глубже, интуитивно, они хватаются за него, как за абсолютную
истину, дар нового мира, обещание новой жизни. Сказав <да>
вождю, экзальтированная масса меняет веру и преображается в
полном смысле этого слова. Эмоциональная энергия бросает ее
вперед и придает ей как мужества переносить страдания, так и
бесчувственности, необходимой для совершения насилия. В под-
тверждение вспомним революционные войска, которые вооду-
шевленные шли под знаменами Наполеона через всю Европу.
Энергию, которую массы черпают в своих грезах и иллюзиях,
лидеры используют, чтобы нажимать на рычаги управления госу-
дарством и вести множество людей к цели, продиктованной разу-
мом, а иногда и наукой. Генерал де Голль, один из тех, кто, как мы
увидим, лучше других усвоил доктрину психологии толп, распоз-
нал ее практический смысл:
<Великой была жизненная ситуация, но. возможно, мне удалось в
какой-то степени овладеть ею, поскольку у меня была возможность, по
словам Шатобриана, <вести французов, опираясь на их мечты>.
Народный опыт подкрепляет эту уверенность: от общей идеи
к конкретному действию, от разума одного человека к движению
массы самая короткая дорога проходит через мечты. Когда ил-
люзии утрачиваются, слабеют, человеческие общности вместе со
своими верованиями приходят в упадок, они мертвеют и опусто-
шаются, утратив самое существенное, как тело, лишенное крови.
Люди больше не знают, за кем следовать, кому подчиняться, во
имя кого жертвовать собой. Ничто и никто их больше не обязы-
вает к дисциплине, необходимой для цивилизованного труда, нич-
то и никто не питает их энтузиазма или страсти. Мир восторгов,
мир преданности оказывается опустевшим. И тогда обнаружива-
ются признаки паники. Страшит возвращение к мертвому безраз-
личию камней пустыни или, в современном варианте, Государства.
Никто никому там больше не друг и не враг. Практически исчез-
ли границы группы или города. Место народа занимает аморфная
совокупность индивидов. В массовом обществе, подобном наше-
му, <нищета психологии масс> излечивается лидером, при условии,
что он устранит опасность паники. Так, Наполеон в момент окон-
чания Французской революции восстановил в толпах объект бо-
готворения, утраченный ими, и сотворил для них вдеал, ради которого
они были готовы пожертвовать всем, включая жизнь и свободу.
<Фюрер, - по наблюдению Броха, - является признаком некоторой
системы, ценностей и носителем динамики этой системы. Он появляет-
ся прежде всего как символ системы. Качества его ума и его действия
имеют лишь второстепенное значение>.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204