Ну уж
двадцать-то не дали бы!
- Я говорил - не угадаешь! А что ты скажешь вот про эти бобы? Они
волшебные. Посади их вечером и...
- Что?! - вскричала мать Джека. - Да неужто ты такой дурак, такой
болван, такой осел, что отдал мою Белянку, самую молочную корову во всей
округе, да к тому же гладкую, откормленную, за горсточку каких-то сквер-
ных бобов? Вот тебе! Вот тебе! Вот тебе! А твои драгоценные бобы - вон
их, за окно!.. Ну, теперь живо спать! И есть не проси - все равно не по-
лучишь ни глотка, ни кусочка!
И вот поднялся Джек к себе на чердак, в свою комнатушку, груст-
ный-прегрустный: и матери жалко было, и сам без ужина остался.
Наконец он все-таки заснул.
А когда проснулся, едва узнал свою комнату. Солнце освещало только
один угол, а вокруг было темным-темно. Джек вскочил с постели, оделся и
подошел к окну. И что же он увидел? Да что-то вроде большого дерева. А
это его бобы проросли. Мать Джека вечером выбросила их из окна в сад,
они проросли, и огромный стебель все тянулся и тянулся вверх и вверх,
пока не дорос до самого неба. Выходит, старичок-то правду говорил!
Бобовый стебель вырос возле самого Джекова окна. Вот Джек распахнул
окно, прыгнул на стебель и полез вверх, словно по лестнице. И все лез, и
лез, и лез, и лез, и лез, и лез, пока наконец не добрался до самого не-
ба. Там он увидел длинную и широкую дорогу, прямую как стрела. Пошел по
этой дороге и все шел, и шел, и шел, пока не пришел к огромному-преог-
ромному высоченному дому. А у порога этого дома стояла огромная-преог-
ромная высоченная женщина.
- Доброе утро, сударыня! - сказал Джек очень вежливо. - Будьте так
любезны, дайте мне, пожалуйста, чего-нибудь позавтракать!
Ведь Джек лег спать без ужина и был теперь голоден как волк.
- Позавтракать захотел? - сказала огромная-преогромная высоченная
женщина. - Да ты сам попадешь другим на завтрак, если не уберешься отсю-
да! Мой муж людоед, и самое его любимое кушанье - это мальчики, изжарен-
ные в сухарях. Уходи-ка лучше, пока цел, а то он скоро вернется.
- Ох, сударыня, очень вас прошу, дайте мне чего-нибудь поесть! - не
унимался Джек. - У меня со вчерашнего утра ни крошки во рту не было. Ис-
тинную правду говорю. И не все ли равно: поджарят меня или я с голоду
умру?
Надо сказать, что людоедша была неплохая женщина. Она отвела Джека на
кухню и дала ему кусок хлеба с сыром да кувшин молока. Но не успел Джек
съесть и половины завтрака, как вдруг - топ! топ! топ! - весь дом зат-
рясся от чьих-то шагов.
- О Господи! Да это мой старик! - ахнула людоедша. - Что делать? Ско-
рей прыгай сюда!
И только она успела втолкнуть Джека в печь, как вошел сам великан-лю-
доед.
Ну и велик же он был - гора горой! На поясе у него болтались три те-
ленка, привязанных за ноги. Людоед отвязал их, бросил на стол и сказал:
- А ну-ка, жена, поджарь мне парочку на завтрак! Ого! Чем это здесь
пахнет?
Фи-фай-фо-фам,
Дух британца чую там.
Мертвый он или живой -
Попадет на завтрак мой.
- Да что ты, муженек? - сказала ему жена. - Тебе померещилось. А мо-
жет, это еще пахнет тем маленьким мальчиком, что был у нас вчера на
обед, - помнишь, он тебе по вкусу пришелся? Поди-ка лучше умойся да пе-
реоденься, а я тем временем приготовлю завтрак.
Людоед вышел, а Джек уже хотел было вылезти из печи и убежать, но лю-
доедша не пустила его.
- Подожди, пока он не заснет, - сказала она. - После завтрака он
всегда ложится подремать.
И вот людоед позавтракал, потом подошел к огромному сундуку, достал
из него два мешка с золотом и уселся считать монеты. Считал-считал, на-
конец стал клевать носом и захрапел, да так, что опять весь дом затряс-
ся.
Тут Джек потихоньку вылез из печи, прокрался на цыпочках мимо людое-
да, схватил один мешок с золотом и - дай Бог ноги! - кинулся к бобовому
стеблю. Сбросил мешок вниз, прямо в сад, а сам начал спускаться по стеб-
лю все ниже и ниже, пока наконец не очутился у своего дома.
Рассказал Джек матери обо всем, что с ним приключилось, протянул ей
мешок с золотом и говорит:
- Ну что, мама, правду я сказал насчет своих бобов? Видишь, они и в
самом деле волшебные!
И вот Джек с матерью стали жить на деньги, что были в мешке. Но в
конце концов мешок опустел, и Джек решил еще разок попытать счастья на
верхушке бобового стебля. В одно прекрасное утро встал он пораньше и по-
лез на бобовый стебель, и все лез, и лез, и лез, и лез, и лез, и лез,
пока наконец не очутился на знакомой дороге и не добрался по ней до ог-
ромного-преогромного высоченного дома. Как и в прошлый раз, у порога
стояла огромная-преогромная высоченная женщина.
- Доброе утро, сударыня, - сказал ей Джек как ни в чем не бывало. -
Будьте так любезны, дайте мне, пожалуйста, чего-нибудь поесть!
- Уходи скорей отсюда, мальчуган! - ответила великанша. - Не то мой
муж съест тебя за завтраком. Э, нет, постойка, - уж не тот ли ты
мальчишка, что приходил сюда недавно? А знаешь, в тот самый день у мужа
моего пропал мешок золота.
- Вот чудеса, сударыня! - говорит Джек. - Я, правда, мог бы кое-что
рассказать насчет этого, но мне до того есть хочется, что, пока я не
съем хоть кусочка, ни слова не смогу вымолвить.
Тут великаншу разобрало такое любопытство, что она впустила Джека и
дала ему поесть. А Джек нарочно стал жевать как можно медленней. Но
вдруг - топ! топ! топ! - послышались шаги великана, и великанша опять
упрятала Джека в печь.
Потом все было как в прошлый раз: людоед вошел, сказал
"Фи-фай-фо-фам..." и прочее, позавтракал тремя жареными быками, а затем
приказал жене:
- Жена, принеси-ка мне курицу - ту, что несет золотые яйца!
Великанша принесла, а людоед сказал курице: "Несись!" - и та снесла
золотое яйцо. Потом людоед начал клевать носом и захрапел так, что весь
дом затрясся.
Тогда Джек потихоньку вылез из печи, схватил золотую курицу и вмиг
улепетнул. Но тут курица закудахтала и разбудила людоеда. И как раз,
когда Джек выбегал из дома, послышался голос великана:
- Жена, эй, жена, не трогай моей золотой курочки!
А жена ему в ответ:
- Что это тебе почудилось, муженек?
Только это Джек и успел расслышать. Он со всех ног бросился к бобово-
му стеблю и прямо-таки слетел по нему вниз.
Вернулся Джек домой, показал матери чудо-курицу и крикнул:
- Несись!
И курица снесла золотое яичко. С тех пор всякий раз, как Джек говорил
ей: "Несись!" - курица несла по золотому яичку.
Так-то вот. Но Джеку этого показалось мало, и вскоре он опять решил
попытать счастья на верхушке бобового стебля. В одно прекрасное утро
встал он пораньше и полез на бобовый стебель и все лез, и лез, и лез, и
лез, и лез, и лез, пока не добрался до самой верхушки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232
двадцать-то не дали бы!
- Я говорил - не угадаешь! А что ты скажешь вот про эти бобы? Они
волшебные. Посади их вечером и...
- Что?! - вскричала мать Джека. - Да неужто ты такой дурак, такой
болван, такой осел, что отдал мою Белянку, самую молочную корову во всей
округе, да к тому же гладкую, откормленную, за горсточку каких-то сквер-
ных бобов? Вот тебе! Вот тебе! Вот тебе! А твои драгоценные бобы - вон
их, за окно!.. Ну, теперь живо спать! И есть не проси - все равно не по-
лучишь ни глотка, ни кусочка!
И вот поднялся Джек к себе на чердак, в свою комнатушку, груст-
ный-прегрустный: и матери жалко было, и сам без ужина остался.
Наконец он все-таки заснул.
А когда проснулся, едва узнал свою комнату. Солнце освещало только
один угол, а вокруг было темным-темно. Джек вскочил с постели, оделся и
подошел к окну. И что же он увидел? Да что-то вроде большого дерева. А
это его бобы проросли. Мать Джека вечером выбросила их из окна в сад,
они проросли, и огромный стебель все тянулся и тянулся вверх и вверх,
пока не дорос до самого неба. Выходит, старичок-то правду говорил!
Бобовый стебель вырос возле самого Джекова окна. Вот Джек распахнул
окно, прыгнул на стебель и полез вверх, словно по лестнице. И все лез, и
лез, и лез, и лез, и лез, и лез, пока наконец не добрался до самого не-
ба. Там он увидел длинную и широкую дорогу, прямую как стрела. Пошел по
этой дороге и все шел, и шел, и шел, пока не пришел к огромному-преог-
ромному высоченному дому. А у порога этого дома стояла огромная-преог-
ромная высоченная женщина.
- Доброе утро, сударыня! - сказал Джек очень вежливо. - Будьте так
любезны, дайте мне, пожалуйста, чего-нибудь позавтракать!
Ведь Джек лег спать без ужина и был теперь голоден как волк.
- Позавтракать захотел? - сказала огромная-преогромная высоченная
женщина. - Да ты сам попадешь другим на завтрак, если не уберешься отсю-
да! Мой муж людоед, и самое его любимое кушанье - это мальчики, изжарен-
ные в сухарях. Уходи-ка лучше, пока цел, а то он скоро вернется.
- Ох, сударыня, очень вас прошу, дайте мне чего-нибудь поесть! - не
унимался Джек. - У меня со вчерашнего утра ни крошки во рту не было. Ис-
тинную правду говорю. И не все ли равно: поджарят меня или я с голоду
умру?
Надо сказать, что людоедша была неплохая женщина. Она отвела Джека на
кухню и дала ему кусок хлеба с сыром да кувшин молока. Но не успел Джек
съесть и половины завтрака, как вдруг - топ! топ! топ! - весь дом зат-
рясся от чьих-то шагов.
- О Господи! Да это мой старик! - ахнула людоедша. - Что делать? Ско-
рей прыгай сюда!
И только она успела втолкнуть Джека в печь, как вошел сам великан-лю-
доед.
Ну и велик же он был - гора горой! На поясе у него болтались три те-
ленка, привязанных за ноги. Людоед отвязал их, бросил на стол и сказал:
- А ну-ка, жена, поджарь мне парочку на завтрак! Ого! Чем это здесь
пахнет?
Фи-фай-фо-фам,
Дух британца чую там.
Мертвый он или живой -
Попадет на завтрак мой.
- Да что ты, муженек? - сказала ему жена. - Тебе померещилось. А мо-
жет, это еще пахнет тем маленьким мальчиком, что был у нас вчера на
обед, - помнишь, он тебе по вкусу пришелся? Поди-ка лучше умойся да пе-
реоденься, а я тем временем приготовлю завтрак.
Людоед вышел, а Джек уже хотел было вылезти из печи и убежать, но лю-
доедша не пустила его.
- Подожди, пока он не заснет, - сказала она. - После завтрака он
всегда ложится подремать.
И вот людоед позавтракал, потом подошел к огромному сундуку, достал
из него два мешка с золотом и уселся считать монеты. Считал-считал, на-
конец стал клевать носом и захрапел, да так, что опять весь дом затряс-
ся.
Тут Джек потихоньку вылез из печи, прокрался на цыпочках мимо людое-
да, схватил один мешок с золотом и - дай Бог ноги! - кинулся к бобовому
стеблю. Сбросил мешок вниз, прямо в сад, а сам начал спускаться по стеб-
лю все ниже и ниже, пока наконец не очутился у своего дома.
Рассказал Джек матери обо всем, что с ним приключилось, протянул ей
мешок с золотом и говорит:
- Ну что, мама, правду я сказал насчет своих бобов? Видишь, они и в
самом деле волшебные!
И вот Джек с матерью стали жить на деньги, что были в мешке. Но в
конце концов мешок опустел, и Джек решил еще разок попытать счастья на
верхушке бобового стебля. В одно прекрасное утро встал он пораньше и по-
лез на бобовый стебель, и все лез, и лез, и лез, и лез, и лез, и лез,
пока наконец не очутился на знакомой дороге и не добрался по ней до ог-
ромного-преогромного высоченного дома. Как и в прошлый раз, у порога
стояла огромная-преогромная высоченная женщина.
- Доброе утро, сударыня, - сказал ей Джек как ни в чем не бывало. -
Будьте так любезны, дайте мне, пожалуйста, чего-нибудь поесть!
- Уходи скорей отсюда, мальчуган! - ответила великанша. - Не то мой
муж съест тебя за завтраком. Э, нет, постойка, - уж не тот ли ты
мальчишка, что приходил сюда недавно? А знаешь, в тот самый день у мужа
моего пропал мешок золота.
- Вот чудеса, сударыня! - говорит Джек. - Я, правда, мог бы кое-что
рассказать насчет этого, но мне до того есть хочется, что, пока я не
съем хоть кусочка, ни слова не смогу вымолвить.
Тут великаншу разобрало такое любопытство, что она впустила Джека и
дала ему поесть. А Джек нарочно стал жевать как можно медленней. Но
вдруг - топ! топ! топ! - послышались шаги великана, и великанша опять
упрятала Джека в печь.
Потом все было как в прошлый раз: людоед вошел, сказал
"Фи-фай-фо-фам..." и прочее, позавтракал тремя жареными быками, а затем
приказал жене:
- Жена, принеси-ка мне курицу - ту, что несет золотые яйца!
Великанша принесла, а людоед сказал курице: "Несись!" - и та снесла
золотое яйцо. Потом людоед начал клевать носом и захрапел так, что весь
дом затрясся.
Тогда Джек потихоньку вылез из печи, схватил золотую курицу и вмиг
улепетнул. Но тут курица закудахтала и разбудила людоеда. И как раз,
когда Джек выбегал из дома, послышался голос великана:
- Жена, эй, жена, не трогай моей золотой курочки!
А жена ему в ответ:
- Что это тебе почудилось, муженек?
Только это Джек и успел расслышать. Он со всех ног бросился к бобово-
му стеблю и прямо-таки слетел по нему вниз.
Вернулся Джек домой, показал матери чудо-курицу и крикнул:
- Несись!
И курица снесла золотое яичко. С тех пор всякий раз, как Джек говорил
ей: "Несись!" - курица несла по золотому яичку.
Так-то вот. Но Джеку этого показалось мало, и вскоре он опять решил
попытать счастья на верхушке бобового стебля. В одно прекрасное утро
встал он пораньше и полез на бобовый стебель и все лез, и лез, и лез, и
лез, и лез, и лез, пока не добрался до самой верхушки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232