Что бы ты не сказал. А вот чтобы ты сказал, если в один
прекрасный день все это бы с тебя содрали? И по чьему-то капризу ты был
ввергнут в нищету.
- У меня был такой же опыт, - сказал Валентин.
- А теперь? у тебя целая кавалькада плавучих повозок, свита. Кто же
ты?
- Лорд Валентин, Корональ, - без колебаний ответил Валентин.
Глаза Насимонта сверкнули яростью. Казалось, он вот-вот вытащит свой
меч, но он сдержался и сказал:
- Да, ты такой же Корональ, как я герцог. Ну, Лорд Валентин, твоя
родня заплатит мне за мои потери. За то, что ты перешел зону развалин, с
тебя тысяча реалов.
- У нас нет такой суммы, - спокойно сказал Валентин.
- Тогда останешься с нами, пока твои лакеи не достанут денег. - Он
сделал знак своим людям. - Хватайте его и свяжите. Одного отпустим -
вруона, он будет посланником. Ей, вруон скажешь там, в повозках, что мы
задержим этих, пока не уплатят тысячу реалов. Будем ждать месяц. А если ты
вернешься с ополчением вместо денег, то имей в виду, что мы знаем эти
холмы, а офицеры - нет. И вы не увидите своих друзей живыми.
- Подожди, - сказал Валентин, когда люди Насимонта шагнули вперед. -
Расскажи мне о своей ссоре с Короналем.
Насимонт нахмурился.
- Он прошел через эту часть Алханрола в прошлом году, возвращаясь из
Зимрола. Я тогда жил в предгорьях горы Эберсинол, возле озера, выращивал
рикку, фиол и милай, и мои плантации были лучшими в провинции, потому что
шестнадцать поколений моей семьи выращивали это. Корональ и его отряд
остановился у меня, как у наиболее способного оказать им гостеприимство.
Он явился с сотнями прихлебателей и слуг, со множеством придворных - ртов
было столько, что они могли объесть половину континента. За это время от
одного Звездного дня до следующего они опустошили мои винные погреба,
устроили фестиваль в полях и вытоптали все посевы, спьяну подожгли мой
дом, разрушили плотину на озере и затопили поля. Они полностью разорили
меня ради своих развлечений, а затем уехали, даже не зная, что сделали со
мной, вернее не интересуясь этим.
Все остальное теперь у ростовщиков, а я живу в скалах Вернок Грег,
благодаря Лорду Валентину и его друзьям, это справедливо? Если ты хочешь
уйти из этих древних развалин, чужеземец, это будет стоить тебе тысячу
реалов. Хотя я задержал тебя не по злобе, а перережу тебе глотку так же
спокойно, как Лорд Валентин сломал мою плотину, если не принесут денег. -
Он обернулся и снова приказал: - Вяжите их!
Валентин глубоко вздохнул, закрыл глаза и, как учила его Леди, ввел
себя в сон бодрствование, в транс, который оживлял его обруч. И послал
свой разум в темную желчную душу Верховного Лорда Западных Границ и
затопил ее любовью.
Это потребовало всех его душевных сил. Он зашатался, положил руку на
плечо Карабеллы, черпая ее энергию и жизненную силу и посылая Насимонту.
Теперь он понимал, какую цену платил Слит за слепое жонглирование: это
вытягивало из него все жизненные силы.
Насимонт застыл на месте; его тело повернулось, глаза встретились со
взглядом Валентина. Валентин, не ослабляя, держал его душу и омывал ее
состраданием, пока железное негодование Насимонта не размягчилось и не
спало с него, как шелуха, и тогда Валентин влил в душу внезапно ставшего
уязвимым человека видение того, что произошло с Валентином в Тил-омоне
спрессовав все это в одну головокружительную точку света.
Он разорвал контакт и, пошатнувшись, ухватился за Карабеллу, которая
поддержала его.
Насимонт уставился на Валентина, как человек, которого коснулось
Божество, а затем упал на колени и сделал знак горящей звезды.
- Милорд... - прохрипел он едва слышно. - Милорд, прости меня...
прости...
4
Наличие в пустыне такого количества разбойников удивило и испугало
Валентина, потому что в истории почти не бывало подобной анархии на
благополучном Маджипуре. Пугало также, что эти бандиты ранее были
преуспевающими фермерами, теперь доведенные до нищеты грубым присутствием
Короналя. На Маджипуре не было принято, чтобы правители так беззастенчиво
пользовались своим положением. Если Доминик Барджазед считает, что может
вести себя таким образом и удержаться на троне, то он не только негодяй,
но и дурак.
- Ты скинешь узурпатора? - спросил Насимонт.
- Со временем, - ответил Валентин. - Но до этого еще много надо
сделать.
- Я в твоем распоряжении, если могу пригодиться.
- Много еще разбойников между этими развалинами и Лабиринтом?
Насимонт кивнул.
- Много. В этой провинции входит в обычай бежать в холмы.
- Ты имеешь на них влияние, или твой титул герцога только для смеха?
- Они повинуются мне.
- Хорошо. Я попрошу тебя проводить нас до Лабиринта и предостеречь
своих мародерствующих друзей от нападения на нас.
- Сделаю, Милорд.
- Но никому ни слова о том, что я показал тебе. Отнесись ко мне
просто как к чиновнику Леди, посланному к Понтификсу.
Слабый блеск подозрения мелькнул в глазах Насимонта. Он недовольно
спросил:
- Почему я не могу объявить тебя истинным Короналем?
Валентин улыбнулся.
- В этих нескольких плавучих повозках вся моя армия. Я не могу
объявить войну узурпатору, пока у меня не будет побольше сил, отсюда
секретность, отсюда и мой визит в Лабиринт. Чем скорее я получу поддержку
Понтификса, тем скорее начнется компания. Как скоро ты будешь готов ехать?
- Через час, милорд.
Насимонт и кое-кто, из его людей сели в переднюю повозку вместе с
Валентином. Ландшафт становился все более голым, теперь это была темная,
почти безжизненная пустыня, где под сильным горячим ветром поднимались
пылевые смерчи. Иногда вдали по шоссе возникали люди в грубой одежде,
группами по трое-четверо. Они останавливались поглазеть на
путешественников, но и только: никаких инцидентов не происходило. На
третий день Насимонт предложил срезать путь к Лабиринту и тем сэкономить
несколько дней. Валентин согласился без колебаний, и караван свернул к
огромному высохшему озеру, а затем поплыл над скверной дорогой, изрезанной
оврагами, мимо ряда тупых гор из красного песчаника и, наконец, по
широкому плоскогорью, которое, казалось, не имело никаких отличительных
черт: крупный песок и гравий до самого горизонта. Валентин видел, как
тревожно переглянулись Слит и Залзан Кавол когда повозки оказались в этом
унылом месте, и подумал, что они, наверное, шепчутся об измене и
предательстве, но его вера в Насимонта не поколебалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139
прекрасный день все это бы с тебя содрали? И по чьему-то капризу ты был
ввергнут в нищету.
- У меня был такой же опыт, - сказал Валентин.
- А теперь? у тебя целая кавалькада плавучих повозок, свита. Кто же
ты?
- Лорд Валентин, Корональ, - без колебаний ответил Валентин.
Глаза Насимонта сверкнули яростью. Казалось, он вот-вот вытащит свой
меч, но он сдержался и сказал:
- Да, ты такой же Корональ, как я герцог. Ну, Лорд Валентин, твоя
родня заплатит мне за мои потери. За то, что ты перешел зону развалин, с
тебя тысяча реалов.
- У нас нет такой суммы, - спокойно сказал Валентин.
- Тогда останешься с нами, пока твои лакеи не достанут денег. - Он
сделал знак своим людям. - Хватайте его и свяжите. Одного отпустим -
вруона, он будет посланником. Ей, вруон скажешь там, в повозках, что мы
задержим этих, пока не уплатят тысячу реалов. Будем ждать месяц. А если ты
вернешься с ополчением вместо денег, то имей в виду, что мы знаем эти
холмы, а офицеры - нет. И вы не увидите своих друзей живыми.
- Подожди, - сказал Валентин, когда люди Насимонта шагнули вперед. -
Расскажи мне о своей ссоре с Короналем.
Насимонт нахмурился.
- Он прошел через эту часть Алханрола в прошлом году, возвращаясь из
Зимрола. Я тогда жил в предгорьях горы Эберсинол, возле озера, выращивал
рикку, фиол и милай, и мои плантации были лучшими в провинции, потому что
шестнадцать поколений моей семьи выращивали это. Корональ и его отряд
остановился у меня, как у наиболее способного оказать им гостеприимство.
Он явился с сотнями прихлебателей и слуг, со множеством придворных - ртов
было столько, что они могли объесть половину континента. За это время от
одного Звездного дня до следующего они опустошили мои винные погреба,
устроили фестиваль в полях и вытоптали все посевы, спьяну подожгли мой
дом, разрушили плотину на озере и затопили поля. Они полностью разорили
меня ради своих развлечений, а затем уехали, даже не зная, что сделали со
мной, вернее не интересуясь этим.
Все остальное теперь у ростовщиков, а я живу в скалах Вернок Грег,
благодаря Лорду Валентину и его друзьям, это справедливо? Если ты хочешь
уйти из этих древних развалин, чужеземец, это будет стоить тебе тысячу
реалов. Хотя я задержал тебя не по злобе, а перережу тебе глотку так же
спокойно, как Лорд Валентин сломал мою плотину, если не принесут денег. -
Он обернулся и снова приказал: - Вяжите их!
Валентин глубоко вздохнул, закрыл глаза и, как учила его Леди, ввел
себя в сон бодрствование, в транс, который оживлял его обруч. И послал
свой разум в темную желчную душу Верховного Лорда Западных Границ и
затопил ее любовью.
Это потребовало всех его душевных сил. Он зашатался, положил руку на
плечо Карабеллы, черпая ее энергию и жизненную силу и посылая Насимонту.
Теперь он понимал, какую цену платил Слит за слепое жонглирование: это
вытягивало из него все жизненные силы.
Насимонт застыл на месте; его тело повернулось, глаза встретились со
взглядом Валентина. Валентин, не ослабляя, держал его душу и омывал ее
состраданием, пока железное негодование Насимонта не размягчилось и не
спало с него, как шелуха, и тогда Валентин влил в душу внезапно ставшего
уязвимым человека видение того, что произошло с Валентином в Тил-омоне
спрессовав все это в одну головокружительную точку света.
Он разорвал контакт и, пошатнувшись, ухватился за Карабеллу, которая
поддержала его.
Насимонт уставился на Валентина, как человек, которого коснулось
Божество, а затем упал на колени и сделал знак горящей звезды.
- Милорд... - прохрипел он едва слышно. - Милорд, прости меня...
прости...
4
Наличие в пустыне такого количества разбойников удивило и испугало
Валентина, потому что в истории почти не бывало подобной анархии на
благополучном Маджипуре. Пугало также, что эти бандиты ранее были
преуспевающими фермерами, теперь доведенные до нищеты грубым присутствием
Короналя. На Маджипуре не было принято, чтобы правители так беззастенчиво
пользовались своим положением. Если Доминик Барджазед считает, что может
вести себя таким образом и удержаться на троне, то он не только негодяй,
но и дурак.
- Ты скинешь узурпатора? - спросил Насимонт.
- Со временем, - ответил Валентин. - Но до этого еще много надо
сделать.
- Я в твоем распоряжении, если могу пригодиться.
- Много еще разбойников между этими развалинами и Лабиринтом?
Насимонт кивнул.
- Много. В этой провинции входит в обычай бежать в холмы.
- Ты имеешь на них влияние, или твой титул герцога только для смеха?
- Они повинуются мне.
- Хорошо. Я попрошу тебя проводить нас до Лабиринта и предостеречь
своих мародерствующих друзей от нападения на нас.
- Сделаю, Милорд.
- Но никому ни слова о том, что я показал тебе. Отнесись ко мне
просто как к чиновнику Леди, посланному к Понтификсу.
Слабый блеск подозрения мелькнул в глазах Насимонта. Он недовольно
спросил:
- Почему я не могу объявить тебя истинным Короналем?
Валентин улыбнулся.
- В этих нескольких плавучих повозках вся моя армия. Я не могу
объявить войну узурпатору, пока у меня не будет побольше сил, отсюда
секретность, отсюда и мой визит в Лабиринт. Чем скорее я получу поддержку
Понтификса, тем скорее начнется компания. Как скоро ты будешь готов ехать?
- Через час, милорд.
Насимонт и кое-кто, из его людей сели в переднюю повозку вместе с
Валентином. Ландшафт становился все более голым, теперь это была темная,
почти безжизненная пустыня, где под сильным горячим ветром поднимались
пылевые смерчи. Иногда вдали по шоссе возникали люди в грубой одежде,
группами по трое-четверо. Они останавливались поглазеть на
путешественников, но и только: никаких инцидентов не происходило. На
третий день Насимонт предложил срезать путь к Лабиринту и тем сэкономить
несколько дней. Валентин согласился без колебаний, и караван свернул к
огромному высохшему озеру, а затем поплыл над скверной дорогой, изрезанной
оврагами, мимо ряда тупых гор из красного песчаника и, наконец, по
широкому плоскогорью, которое, казалось, не имело никаких отличительных
черт: крупный песок и гравий до самого горизонта. Валентин видел, как
тревожно переглянулись Слит и Залзан Кавол когда повозки оказались в этом
унылом месте, и подумал, что они, наверное, шепчутся об измене и
предательстве, но его вера в Насимонта не поколебалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139