- Уж очень он внимательно следит за тобой. И задает слишком много
вопросов. Не люблю я его.
Валентин пожал плечами.
- Хьортов трудно любить. Но чего ты опасаешься?
- Он хорошо закрывает свой мозг. И аура у него темная. Держись от
него подальше, Валентин, иначе он принесет тебе беду.
Жонглеры проехали по широким сверкающим улицам до отеля. Их вел
Делиамбер, у которого, похоже, была в голове карта любого уголка
Маджипура. Фургон остановился перед башней громадной высоты и поразительно
фантастической архитектуры, с минаретами и сводчатыми арками и сияющими
восьмиугольными окнами. Выйдя из фургона, Валентин остановился и раскрыв
рот, с трепетом оглядывался.
- Ты выглядишь так, словно тебя по голове огрели - ворчливо заметил
Залзан Кавол. - Никогда не видел Долорна?
Валентин сделал уклончивый жест. Его дырявая память ничего не знала о
Долорне; но кто хоть раз видевший этот город, мог бы забывать его? Он
спросил:
- Есть ли что-нибудь более замечательное во всем Маджипуре?
- Да, - ответил скандар, - миска горячего супа. Кружка крепкого вина.
Шипящее на открытом огне жаркое. Ты не можешь есть прекрасную архитектуру.
Даже Горный Замок не имеет никакой цены для голодного. - Залзан Кавол
фыркнул, довольный собой, и, подняв свой багаж, шагнул в отель.
Валентин смущенно сказал ему вслед:
- Я ведь говорил только о красоте города!
Тилкар, обычно самый молчаливый из скандаров, сказал:
- Залзан Кавол восхищается Долорном куда больше, чем ты думаешь, но
никогда в этом не признается.
- Он высказывает восхищение только перед Пилиплоком, где мы родились,
- вставил Гейбор Херн. - Ему кажется нелояльным сказать доброе слово о
любом другом месте.
- Ш-ш-ш! - сказал Ирфон Кавол. - Вот он!
Их старший брат появился в дверях.
- Ну? - крикнул он. - Долго вы будете стоять? Через полчаса
репетиция!
Его желтые глаза сверкали, как у лесного зверя. Он заворчал, сжал
четыре кулака и снова исчез.
Странный хозяин, подумал Валентин. Где-то глубоко под грубой шкурой
находится цивилизованная и даже - кто знает - добрая личность. Но Залзан
Кавол изо всех сил старался быть грубым.
Жонглеров пригласили выступить в Непрерывном Цирке Долорна -
городское увеселение, работающее круглосуточно и круглый год. Гейроги,
преобладающие в этом городе и в окружающей провинции, спали не по ночам, а
по сезонам, по два-три месяца, в основном, зимой, а когда бодрствовали,
неутомимо требовали развлечений. По словам Делиамбера, они хорошо платили,
а в этой части Маджипура никогда не бывало избытка странствующих артистов.
Когда труппа собралась на послеобеденную репетицию, Залзан Кавол
объявил, что они выступают после полуночи, с четырех до шести.
Валентин расстроился: он особенно ждал в эту ночь руководства,
которое мог дать ему сон после прошлых тяжелых открытий. Но можно ли ждать
полезных снов, если самые подходящие для этого часы он проведет на
эстраде.
- Мы можем лечь спать пораньше, - заметила Карабелла. - Сны приходят
в любой час. Или, может, тебе назначено время для послания?
Это было нахальное заявление для той, которая еще так недавно
трепетала перед Валентином. Он улыбнулся, показывая, что не обижен - он
заметил тень сомнения, мелькнувшую за ее насмешливостью, и сказал:
- Я могу вообще не уснуть, зная, что вставать придется так рано.
- Пусть Делиамбер коснется тебя, как в прошлую ночь, - посоветовала
Карабелла.
- Предпочитаю сам найти способ заснуть, - ответил он.
Так он и сделал после дневных занятий и приличного ужина, в отеле -
вяленого мяса и холодного голубого вина. Он занял отдельную комнату и
прежде чем лечь в постель на прохладные тонкие простыни, годные, как
говорила Карабелла, для герцога, поручил свой дух Леди Острова и молил ее
о послании. Такое разрешалось и часто делалось, но не всегда давало
результаты. Теперь ему больше всего нужна была помощь Леди. Если он и в
самом деле был свергнутым Короналем, тогда она была его матерью как по
плоти, так и по духу, и могла подтвердить его личность и направить его в
его поисках.
Засыпая, он старался вызвать зрительный образ Леди и ее Острова,
дотянуться через тысячи миль до нее и сотворить мост, какую-то искру
сознания через эту безмерную брешь, чтобы Леди могла иметь контакт с ним.
Ему препятствовали пробелы в памяти. Считалось, что каждый взрослый
маджипурец знает черты лица Леди и географию Острова так же хорошо, как
лицо своей матери и предместья своего города, но искалеченный мозг
Валентина показывал ему, в основном, пустоту, которую надо было заполнить
воображением и наугад. Как она выглядела в ту ночь в фейерверке над
Пидрудом? Круглое, улыбающееся лицо, длинные густые волосы. Очень хорошо.
А дальше? Предположим, что волосы черные и блестящие, черные, как и у ее
сыновей Лорда Валентина и покойного Лорда Вориакса. Глаза карие, теплые и
живые. Губы полные, щеки слегка впалые в уголках глаз тонкая сетка морщин.
Величавая, крепкая женщина. Она прогуливается по саду среди пышных
цветущих кустов, желтых танигалий и эльдеронов, пурпурных туилей, всего
богатства тропической растительности; она останавливается, чтобы сорвать
цветок и воткнуть его в волосы, идет дальше по белым мраморным плитам,
петляющими между кустами, появляется на широком каменном патио на склоне
того холма, на котором живет, и смотрит вниз на террасы одна под другой
спускающиеся широкими изгибами к морю. И она смотрит на запад, на далекий
Зимрол, закрывает глаза и думает о своем потерянном, брошенном в
странствия сыне, который сейчас в городе гейрогов. Она собирает силы и
посылает нежное послание надежды и поддержки Валентину, изгнанному в
Долорн.
Валентин погрузился в глубокий сон. И Леди пришла. Он встретился с
ней не на склоне холма под ее садом, а в каком-то пустом городе, в
пустынной стране, в развалинах среди избитых непогодой колонн из песчаника
и разбитых алтарей. Они вошли с противоположных сторон в полуразрушенный
форум под призрачным светом луны, но лицо Леди было скрыто под вуалью. Он
узнал ее по тяжелым кольцам черных волос и по аромату цветка эльдерона,
воткнутого в них. Он знал, что это Леди Острова, но хотел видеть ее
улыбку, чтобы согреть свой дух в этом унылом месте, он хотел видеть ее
ласковые глаза, но видел только вуаль, плечи, часть головы.
- Мать? - спросил он неуверенно. - Мать, я Валентин! Разве ты не
узнаешь меня? Посмотри на меня, мать!
Она, как призрак, проплыла мимо него и исчезла между двумя разбитыми
колоннами, расписанными сценами деяний великих Короналей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139