- спросил он Делиамбера однажды в
бассейне. - Пятая неделя, а может, и шестая, я уже сбился со счета.
Сколько я должен быть здесь? Год? Два? Три?
- С некоторыми пилигримами дело обстоит именно так, - ответил вруон.
- Я разговаривал с одним хьортом, он служил в патруле при Лорде Вориаксе.
Он провел здесь четыре года и, кажется, вполне примирился с тем, что
останется тут навсегда.
- Ему не нужно никуда идти. Гостиница тут достаточно приятная. Но у
меня... - важные дела на востоке, - закончил за него Делиамбер. - Однако
ты осужден оставаться здесь. В твоей дилемме парадокс. Валентин, ты
отрекаешься от цели, но твое отречение само по себе цель. Разве ты этого
не понимаешь? Твоя толковательница, наверняка, понимает.
- Конечно, понимаю. Но что мне делать? Как я могу уверять, что не
беспокоюсь, не придется ли мне остаться тут навеки?
- Уверять нельзя. Но как только ты по-настоящему успокоишься, ты
двинешься вперед. Но не раньше.
Валентин покачал головой.
- Это все равно, как если бы мое спасение зависело от того, чтобы я
никогда не вспоминал о джи-птицах. Как бы я стрался не думать о них, они
все время будут лезть мне в мозг. Что мне делать, Делиамбер?
Но других советов у Делиамбера не было. На следующий день Валентин
узнал, что Шанамир и Виноркис продвинулись на Террасу Начала.
Прошло два дня, прежде чем Валентин и Делиамбер встретились снова.
Колдун заметил, что Валентин плохо выглядит. Валентин ответил с
нескрываемым раздражением:
- А как я, по-твоему, должен выглядеть? Ты знаешь, сколько сорняков я
выдрал, сколько плит обтесал, а Барджазед сидит себе в Горном Замке в
Алханроле и...
- Спокойно, - мягко сказал Делиамбер. - Это не похоже на тебя.
- Спокойно? Сколько я могу быть спокойным?
- Может быть, испытывают твое терпение. В этом случае, Милорд, ты
провалишь испытание.
Валентин задумался, затем сказал:
- Я согласен с твоей логикой. Но, может быть, испытывают мою
изобретательность? Делиамбер, пошли в мою голову призывный сон в эту ночь.
- Ты знаешь, что мое колдовство мало чего стоит на этом острове.
- Ну попробуй. Составь послание от Леди и введи в мой мозг, а там
увидим.
Делиамбер пожал плечами и коснулся щупальцем руки Валентина для
передачи мысли. Валентин почувствовал слабый, далекий звон контакта.
- Твое колдовство работает, - сказал он.
И в эту ночь он видел, что плавает, как вольвант, в бассейне,
прикрепленный к камням какой-то пленкой, растущей из его ног, и пытается
освободиться, и в это время в ночном небе появилась Леди. Она сказала:
"Иди ко мне, Валентин", и пленка растаяла, он всплыл наверх и полетел с
ветром к Внутреннему Храму.
Валентин передал этот сон Столиноп. Та равнодушно выслушала. В
следующую ночь Валентин сказал, что видел тот же сон, но Столиноп опять
промолчала. третий раз Валентин повторил то же и попросил толкования.
Столиноп сказала:
- Толкование твоего сна таково: на чужих крыльях птица не летает.
Валентин покраснел и вышел.
Через пять дней Талинот Изолд сказал, что Валентину даровано
разрешение перейти на Террасу Начала.
- Но почему? - спросил Валентин Делиамбера.
- Почему? - переспросил вруон. - В духовном прогрессе это бесполезный
вопрос. В тебе явно что-то изменилось.
- Но мой сон был незаконным!
- Может, и законным, - возразил колдун
Один из служителей повел Валентина пешком по лесной тропинке к
следующей террасе. Дорога была запутанная, извилистая, иногда возвращался
обратно, так что казалось, что идут они совсем не в том направлении.
Валентин полностью утратил счет времени. Через несколько часов они вдруг
оказались в громадном свободном пространстве. От розовых каменных плит
террасы шли с правильными интервалами пирамиды из темно-голубого камня в
десять футов высотой.
Жизнь тут была, в основном, такая же - черная работа, медитация,
встречи с толковательницей снов, аскетическая квартира, скудная пища. Но
было также и начало священного обучения, где принципы благоволения Леди
объяснялись посредством эллиптических сравнений и круговых диалогов.
Сначала Валентин слушал все это нетерпеливо. Все казалось ему
неопределенным и абстрактным; ему трудно было сосредоточиться на таких
туманных материалах, потому что им владела прямая политическая страсть -
добраться до Замка и устроить допрос правительству Маджипура. Но на третий
вечер его поразило то, что служитель говорил о чисто политической роли
Леди. Она была регулирующей силой, как понял Валентин, строительным
раствором любви и веры, скрепляющим воедино центры власти на этой планете.
Кроме этого, она разработала свою магию снов-посланий. Конечно, нельзя
было проверить народному мифу, что она каждую ночь прикасается к мозгам
миллиардов жителей, но было ясно, что ее спокойным духом смягчается и
облегчается мир. Аппаратура Короля Снов посылает прямые и специальные сны,
бичующие виновных и предупреждающих колеблющих, и послания Короля могут
быть жестокими. Но как тепло океана смягчает климат страны, так Леди
смягчает грубые силы управления на Маджипуре, и теология считает Леди
воплощением Божественной Матери. Теперь Валентин понял метафору о
разделении власти, которую изобрели ранние правители Маджипура.
Теперь он слушал с неослабевающим интересом. Он отбросил свое жадное
желание прыгать по террасам и решил научиться здесь большему.
На этой террасе Валентин был совсем одинок. Это было ново. Шанамир и
Виноркис не попадались - может, их уже послали на Террасу Зеркал? - а
остальные насколько ему было известно, остались позади. Больше всего ему
не хватало кипучей энергии Карабеллы и сардонической мудрости Делиамбера,
но другие тоже стали частью его души за долгое и тяжелое путешествие через
Зимрол, и не иметь их рядом было очень неуютно. Его время как жонглера,
казалось, давно миновало и никогда не вернется. Иногда в свободные минуты
он рвал плоды с деревьев и бросал их хорошими знакомыми приемами, чтобы
развлечь новичков и служителей. Один широкоплечий чернобородый мужчина по
имени Фарсел, особенно внимательно следил за жонглированием Валентина.
- Где ты научился этому искусству? - спросил он.
- В Пидруде, - ответил Валентин. - Я был в труппе жонглеров.
- Хорошая, верно, была жизнь.
- Да, - сказал Валентин, вспоминая возбуждение выступления перед
темнолицым Лордом Валентином на арене в Пидруде, на широких подмостках
Постоянного Цирка в Долорне и прочие незабываемые сцены прошлого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139
бассейне. - Пятая неделя, а может, и шестая, я уже сбился со счета.
Сколько я должен быть здесь? Год? Два? Три?
- С некоторыми пилигримами дело обстоит именно так, - ответил вруон.
- Я разговаривал с одним хьортом, он служил в патруле при Лорде Вориаксе.
Он провел здесь четыре года и, кажется, вполне примирился с тем, что
останется тут навсегда.
- Ему не нужно никуда идти. Гостиница тут достаточно приятная. Но у
меня... - важные дела на востоке, - закончил за него Делиамбер. - Однако
ты осужден оставаться здесь. В твоей дилемме парадокс. Валентин, ты
отрекаешься от цели, но твое отречение само по себе цель. Разве ты этого
не понимаешь? Твоя толковательница, наверняка, понимает.
- Конечно, понимаю. Но что мне делать? Как я могу уверять, что не
беспокоюсь, не придется ли мне остаться тут навеки?
- Уверять нельзя. Но как только ты по-настоящему успокоишься, ты
двинешься вперед. Но не раньше.
Валентин покачал головой.
- Это все равно, как если бы мое спасение зависело от того, чтобы я
никогда не вспоминал о джи-птицах. Как бы я стрался не думать о них, они
все время будут лезть мне в мозг. Что мне делать, Делиамбер?
Но других советов у Делиамбера не было. На следующий день Валентин
узнал, что Шанамир и Виноркис продвинулись на Террасу Начала.
Прошло два дня, прежде чем Валентин и Делиамбер встретились снова.
Колдун заметил, что Валентин плохо выглядит. Валентин ответил с
нескрываемым раздражением:
- А как я, по-твоему, должен выглядеть? Ты знаешь, сколько сорняков я
выдрал, сколько плит обтесал, а Барджазед сидит себе в Горном Замке в
Алханроле и...
- Спокойно, - мягко сказал Делиамбер. - Это не похоже на тебя.
- Спокойно? Сколько я могу быть спокойным?
- Может быть, испытывают твое терпение. В этом случае, Милорд, ты
провалишь испытание.
Валентин задумался, затем сказал:
- Я согласен с твоей логикой. Но, может быть, испытывают мою
изобретательность? Делиамбер, пошли в мою голову призывный сон в эту ночь.
- Ты знаешь, что мое колдовство мало чего стоит на этом острове.
- Ну попробуй. Составь послание от Леди и введи в мой мозг, а там
увидим.
Делиамбер пожал плечами и коснулся щупальцем руки Валентина для
передачи мысли. Валентин почувствовал слабый, далекий звон контакта.
- Твое колдовство работает, - сказал он.
И в эту ночь он видел, что плавает, как вольвант, в бассейне,
прикрепленный к камням какой-то пленкой, растущей из его ног, и пытается
освободиться, и в это время в ночном небе появилась Леди. Она сказала:
"Иди ко мне, Валентин", и пленка растаяла, он всплыл наверх и полетел с
ветром к Внутреннему Храму.
Валентин передал этот сон Столиноп. Та равнодушно выслушала. В
следующую ночь Валентин сказал, что видел тот же сон, но Столиноп опять
промолчала. третий раз Валентин повторил то же и попросил толкования.
Столиноп сказала:
- Толкование твоего сна таково: на чужих крыльях птица не летает.
Валентин покраснел и вышел.
Через пять дней Талинот Изолд сказал, что Валентину даровано
разрешение перейти на Террасу Начала.
- Но почему? - спросил Валентин Делиамбера.
- Почему? - переспросил вруон. - В духовном прогрессе это бесполезный
вопрос. В тебе явно что-то изменилось.
- Но мой сон был незаконным!
- Может, и законным, - возразил колдун
Один из служителей повел Валентина пешком по лесной тропинке к
следующей террасе. Дорога была запутанная, извилистая, иногда возвращался
обратно, так что казалось, что идут они совсем не в том направлении.
Валентин полностью утратил счет времени. Через несколько часов они вдруг
оказались в громадном свободном пространстве. От розовых каменных плит
террасы шли с правильными интервалами пирамиды из темно-голубого камня в
десять футов высотой.
Жизнь тут была, в основном, такая же - черная работа, медитация,
встречи с толковательницей снов, аскетическая квартира, скудная пища. Но
было также и начало священного обучения, где принципы благоволения Леди
объяснялись посредством эллиптических сравнений и круговых диалогов.
Сначала Валентин слушал все это нетерпеливо. Все казалось ему
неопределенным и абстрактным; ему трудно было сосредоточиться на таких
туманных материалах, потому что им владела прямая политическая страсть -
добраться до Замка и устроить допрос правительству Маджипура. Но на третий
вечер его поразило то, что служитель говорил о чисто политической роли
Леди. Она была регулирующей силой, как понял Валентин, строительным
раствором любви и веры, скрепляющим воедино центры власти на этой планете.
Кроме этого, она разработала свою магию снов-посланий. Конечно, нельзя
было проверить народному мифу, что она каждую ночь прикасается к мозгам
миллиардов жителей, но было ясно, что ее спокойным духом смягчается и
облегчается мир. Аппаратура Короля Снов посылает прямые и специальные сны,
бичующие виновных и предупреждающих колеблющих, и послания Короля могут
быть жестокими. Но как тепло океана смягчает климат страны, так Леди
смягчает грубые силы управления на Маджипуре, и теология считает Леди
воплощением Божественной Матери. Теперь Валентин понял метафору о
разделении власти, которую изобрели ранние правители Маджипура.
Теперь он слушал с неослабевающим интересом. Он отбросил свое жадное
желание прыгать по террасам и решил научиться здесь большему.
На этой террасе Валентин был совсем одинок. Это было ново. Шанамир и
Виноркис не попадались - может, их уже послали на Террасу Зеркал? - а
остальные насколько ему было известно, остались позади. Больше всего ему
не хватало кипучей энергии Карабеллы и сардонической мудрости Делиамбера,
но другие тоже стали частью его души за долгое и тяжелое путешествие через
Зимрол, и не иметь их рядом было очень неуютно. Его время как жонглера,
казалось, давно миновало и никогда не вернется. Иногда в свободные минуты
он рвал плоды с деревьев и бросал их хорошими знакомыми приемами, чтобы
развлечь новичков и служителей. Один широкоплечий чернобородый мужчина по
имени Фарсел, особенно внимательно следил за жонглированием Валентина.
- Где ты научился этому искусству? - спросил он.
- В Пидруде, - ответил Валентин. - Я был в труппе жонглеров.
- Хорошая, верно, была жизнь.
- Да, - сказал Валентин, вспоминая возбуждение выступления перед
темнолицым Лордом Валентином на арене в Пидруде, на широких подмостках
Постоянного Цирка в Долорне и прочие незабываемые сцены прошлого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139