«Что же этот хищник задумал? – он тоже превосходно изучил партнера по бизнесу. – Судя по вылизанному отчету, гадость ожидается фантастических размеров».
– Ты обратил внимание, что мы несем колоссальные убытки?
– Не преувеличивай, это временные трудности.
– Нет ничего более постоянного, чем временные сложности. За последние дни мы потеряли почти два миллиона мерлинов на отказных билетах. Еще месяц таких временных трудностей – и мы банкроты.
– Едва ли. Кризисы бывают в любом бизнесе. А недельный спад – это даже не кризис, так, неприятность.
– Из-за этой неприятности наши акции упали на тридцать пунктов. На сегодняшний день стоимость компании уменьшилась почти на треть, и по оценке независимых экспертов мы сейчас стоим не больше двадцати миллионов мерлинов.
– Во-первых, я не собираюсь продавать акции «Пегаса», – спокойно сказал Корн, хотя его внутренний голос просто кричал о надвигающейся опасности. – Во-вторых, ты, думаю, лучше меня знаешь, что девяносто девятью процентами убытков мы обязаны не обстоятельствам, а господину Локи, на весь Эйр кричащему, что наши перелеты над Запредельем не безопасны, и обвиняющему нас в том, что из-за ошибки нашего оператора провел в Ваурии почти год.
– В его утверждениях есть хоть капля правды?
– Откуда мне знать? Я там не был и билет на перемещение ему не продавал. Кроме того, он первый и единственный, кто ухитрился: а) сгинуть в Ваурии, б) оттуда вернуться. Его словам нечего противопоставить.
– Так ли? – усомнился Велес. – А твоя дочь? Разве она не была в Альваре по делам службы?
– Она и сейчас там. Но услугами нашей компании для возвращения на Эйр пользоваться вряд ли станет, – осторожно сказал Корн.
– Да, я знаю, – Великолепный украдкой покосился на компаньона, – служебные перемещения гарантирует Коллегия Высшего суда. Но ведь это только в том случае, когда полностью выполняются условия контракта, а Айка немного отступила от исполнения обязанностей. По личным мотивам, я полагаю.
– О чем это ты? – насторожился Корн.
– Может быть, ты не знаешь… Она должна была общаться с Посланником лично, а не через посредников.
– Я не интересуюсь работой Высшего суда и его сотрудников.
– А зря. У твоей Айки могут быть большие неприятности, – словно между делом бросил Велес, – если о ее недоработке станет известно коллегии.
– Я не спрашиваю об источниках твоей информации, – Корн почувствовал, что задыхается в своем элегантном галстуке, и распустив немного узел, расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке, – все равно не скажешь… Но хоть намекни, кто собирается дезинформировать коллегию о промахах Айки.
– Сам не догадываешься?
– Нет, конечно. Неужто вездесущий Локи?
– Нет. Допускаю, что Локи в курсе происходящего, но пока он этого не озвучивал.
– Итак, господин Велес, кто?
– Я ничего не утверждаю, но об этом знал только один. Наблюдатель.
– И он сообщил все это тебе, а не независимой комиссии? – не поверил Корн своим ушам. – Но почему?
– Это лишь мои предположения, насчет Наблюдателя. Ко мне обратился анонимный доброжелатель. Если хочешь знать мое мнение – это посредник.
– Но если это правда, чего я даже в мыслях не допускаю, откуда такая секретность? Обратились бы прямиком к Высшему, если жаждут справедливости, или ко мне – если хотят денег.
– Мне кажется, хотят того и другого, но очень боятся.
– Ничего удивительного, шантаж – бизнес трусов, – Корн был вне себя от злости. В глубине души он вполне допускал справедливость обвинений в адрес дочери.
– Да, но на сей раз, похоже, боятся не тебя, не меня и не магистральной полиции.
– А кого? – огрызнулся Корн. – Тени Великого Мерлина?
– Не знаю, что произошло в Запределье, но это что-то, кажется, серьезно ущемило интересы Школы Скорпиона, – помолчав, ответил Велес. – Требуя с тебя деньги за молчание, он или она до смерти боится, что об этой сделке прознает Черный Локи. Отсюда и длинная цепочка посредников. Мне информацию передала Лора.
– А как она ее получила?
– Голубиной почтой. Письмо без подписи, почерк не определить – постоянно изменяется.
– И сколько этот аноним хочет за обоюдное соблюдение тайны?
– Семь миллионов мерлинов.
– То есть ровно столько, сколько стоит сегодня моя доля акций «Пегаса», – прищурился Корн. – Неплохая осведомленность.
– Три дня назад твои акции стоили десять миллионов, – напомнил Великолепный, – но цифра семь была названа уже тогда.
– То есть, три дня ты знал и молчал? Ну, знаешь, это уж слишком. Мог бы и раньше сообщить!.
– Меня об этом никто не просил.
– А сам ты, конечно, не догадался…
– Я не настолько прозорлив, – Велес бросил на стол небольшой свиток. – Вот. То самое послание. Читай.
Корн с опаской взял письмо в руки. Тончайшей выделки пергамент, на мерцающей серебристой поверхности – единственное предложение. Семь слов. Буквы постоянно меняют очертания, наползают друг на друга, рассыпаются в беспорядке и вновь складываются в слова.
– «Молчание о Ваурии стоит семь миллионов монет», – растерянно прочитал Корн. – И что?
– И все. До сегодняшнего утра я считал это чьим-то розыгрышем.
– А сегодня утром тебя осенило, – мрачно сказал Корн.
– Нет, сегодня пришло продолжение. – Велес выложил на стол второй свиток.
– «Айка намеренно прищемила хвост Скорпиона в Ваурии. Сколько за эту информацию заплатит Локи?» Черт побери, – Корн швырнул письмо на стол. – Спасибо и на том, что ты решил выяснить это у меня, а не у Черного Локи.
– Я все-таки твой компаньон, а не его, – обиделся Велес.
– Ладно, – взял себя в руки Корн, – передай своему шантажисту, что я не могу дать ответ немедленно. Это очень большие деньги. Мне нужно подумать. Кроме того, я ни мерлина не дам без доказательств.
– Не думаю, что он, или она снова обратится ко мне, – пожал плечами Велес. – Он хочет сохранить инкогнито, а при подобном способе общения это невозможно. На его месте я бы вел переговоры с заинтересованными лицами тет-а-тет.
– То есть со мной, – пробормотал Корн, – и без свидетелей.
– Или с Локи, – напомнил Велес. – Знаешь, это не мое дело, но… я бы не тянул с этим. Если Локи продолжит кампанию по нашей дискредитации, через несколько дней твоя доля будет стоить много дешевле.
– Я сказал, что подумаю о деньгах, – не глядя на компаньона, ответил Корн, – но при этом и в мыслях не держал продажу акций «Пегаса». Я в состоянии изыскать такую сумму, не трогая основной капитал. Кстати, прежде чем принять решение, я хотел бы встретиться с этим… будущим миллионером лично.
– Если ко мне обратятся, я передам твои пожелания, – без всякого выражения сообщил Велес, – но в ближайшие дни, думаю, встреча вряд ли состоится.
– Почему?
– Наблюдатель еще в Ваурии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158
– Ты обратил внимание, что мы несем колоссальные убытки?
– Не преувеличивай, это временные трудности.
– Нет ничего более постоянного, чем временные сложности. За последние дни мы потеряли почти два миллиона мерлинов на отказных билетах. Еще месяц таких временных трудностей – и мы банкроты.
– Едва ли. Кризисы бывают в любом бизнесе. А недельный спад – это даже не кризис, так, неприятность.
– Из-за этой неприятности наши акции упали на тридцать пунктов. На сегодняшний день стоимость компании уменьшилась почти на треть, и по оценке независимых экспертов мы сейчас стоим не больше двадцати миллионов мерлинов.
– Во-первых, я не собираюсь продавать акции «Пегаса», – спокойно сказал Корн, хотя его внутренний голос просто кричал о надвигающейся опасности. – Во-вторых, ты, думаю, лучше меня знаешь, что девяносто девятью процентами убытков мы обязаны не обстоятельствам, а господину Локи, на весь Эйр кричащему, что наши перелеты над Запредельем не безопасны, и обвиняющему нас в том, что из-за ошибки нашего оператора провел в Ваурии почти год.
– В его утверждениях есть хоть капля правды?
– Откуда мне знать? Я там не был и билет на перемещение ему не продавал. Кроме того, он первый и единственный, кто ухитрился: а) сгинуть в Ваурии, б) оттуда вернуться. Его словам нечего противопоставить.
– Так ли? – усомнился Велес. – А твоя дочь? Разве она не была в Альваре по делам службы?
– Она и сейчас там. Но услугами нашей компании для возвращения на Эйр пользоваться вряд ли станет, – осторожно сказал Корн.
– Да, я знаю, – Великолепный украдкой покосился на компаньона, – служебные перемещения гарантирует Коллегия Высшего суда. Но ведь это только в том случае, когда полностью выполняются условия контракта, а Айка немного отступила от исполнения обязанностей. По личным мотивам, я полагаю.
– О чем это ты? – насторожился Корн.
– Может быть, ты не знаешь… Она должна была общаться с Посланником лично, а не через посредников.
– Я не интересуюсь работой Высшего суда и его сотрудников.
– А зря. У твоей Айки могут быть большие неприятности, – словно между делом бросил Велес, – если о ее недоработке станет известно коллегии.
– Я не спрашиваю об источниках твоей информации, – Корн почувствовал, что задыхается в своем элегантном галстуке, и распустив немного узел, расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке, – все равно не скажешь… Но хоть намекни, кто собирается дезинформировать коллегию о промахах Айки.
– Сам не догадываешься?
– Нет, конечно. Неужто вездесущий Локи?
– Нет. Допускаю, что Локи в курсе происходящего, но пока он этого не озвучивал.
– Итак, господин Велес, кто?
– Я ничего не утверждаю, но об этом знал только один. Наблюдатель.
– И он сообщил все это тебе, а не независимой комиссии? – не поверил Корн своим ушам. – Но почему?
– Это лишь мои предположения, насчет Наблюдателя. Ко мне обратился анонимный доброжелатель. Если хочешь знать мое мнение – это посредник.
– Но если это правда, чего я даже в мыслях не допускаю, откуда такая секретность? Обратились бы прямиком к Высшему, если жаждут справедливости, или ко мне – если хотят денег.
– Мне кажется, хотят того и другого, но очень боятся.
– Ничего удивительного, шантаж – бизнес трусов, – Корн был вне себя от злости. В глубине души он вполне допускал справедливость обвинений в адрес дочери.
– Да, но на сей раз, похоже, боятся не тебя, не меня и не магистральной полиции.
– А кого? – огрызнулся Корн. – Тени Великого Мерлина?
– Не знаю, что произошло в Запределье, но это что-то, кажется, серьезно ущемило интересы Школы Скорпиона, – помолчав, ответил Велес. – Требуя с тебя деньги за молчание, он или она до смерти боится, что об этой сделке прознает Черный Локи. Отсюда и длинная цепочка посредников. Мне информацию передала Лора.
– А как она ее получила?
– Голубиной почтой. Письмо без подписи, почерк не определить – постоянно изменяется.
– И сколько этот аноним хочет за обоюдное соблюдение тайны?
– Семь миллионов мерлинов.
– То есть ровно столько, сколько стоит сегодня моя доля акций «Пегаса», – прищурился Корн. – Неплохая осведомленность.
– Три дня назад твои акции стоили десять миллионов, – напомнил Великолепный, – но цифра семь была названа уже тогда.
– То есть, три дня ты знал и молчал? Ну, знаешь, это уж слишком. Мог бы и раньше сообщить!.
– Меня об этом никто не просил.
– А сам ты, конечно, не догадался…
– Я не настолько прозорлив, – Велес бросил на стол небольшой свиток. – Вот. То самое послание. Читай.
Корн с опаской взял письмо в руки. Тончайшей выделки пергамент, на мерцающей серебристой поверхности – единственное предложение. Семь слов. Буквы постоянно меняют очертания, наползают друг на друга, рассыпаются в беспорядке и вновь складываются в слова.
– «Молчание о Ваурии стоит семь миллионов монет», – растерянно прочитал Корн. – И что?
– И все. До сегодняшнего утра я считал это чьим-то розыгрышем.
– А сегодня утром тебя осенило, – мрачно сказал Корн.
– Нет, сегодня пришло продолжение. – Велес выложил на стол второй свиток.
– «Айка намеренно прищемила хвост Скорпиона в Ваурии. Сколько за эту информацию заплатит Локи?» Черт побери, – Корн швырнул письмо на стол. – Спасибо и на том, что ты решил выяснить это у меня, а не у Черного Локи.
– Я все-таки твой компаньон, а не его, – обиделся Велес.
– Ладно, – взял себя в руки Корн, – передай своему шантажисту, что я не могу дать ответ немедленно. Это очень большие деньги. Мне нужно подумать. Кроме того, я ни мерлина не дам без доказательств.
– Не думаю, что он, или она снова обратится ко мне, – пожал плечами Велес. – Он хочет сохранить инкогнито, а при подобном способе общения это невозможно. На его месте я бы вел переговоры с заинтересованными лицами тет-а-тет.
– То есть со мной, – пробормотал Корн, – и без свидетелей.
– Или с Локи, – напомнил Велес. – Знаешь, это не мое дело, но… я бы не тянул с этим. Если Локи продолжит кампанию по нашей дискредитации, через несколько дней твоя доля будет стоить много дешевле.
– Я сказал, что подумаю о деньгах, – не глядя на компаньона, ответил Корн, – но при этом и в мыслях не держал продажу акций «Пегаса». Я в состоянии изыскать такую сумму, не трогая основной капитал. Кстати, прежде чем принять решение, я хотел бы встретиться с этим… будущим миллионером лично.
– Если ко мне обратятся, я передам твои пожелания, – без всякого выражения сообщил Велес, – но в ближайшие дни, думаю, встреча вряд ли состоится.
– Почему?
– Наблюдатель еще в Ваурии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158