Наконец, это зеленое, трусливое существо всплыло в вазе, колотя по воде короткими когтистыми лапками и дымя, как пароход на Миссисипи. Я схватила его за спинной плавник и потащила к зеркалу. Дракон все еще греб лапами в воздухе, не сознавая, что уже приплыл.
Варвара сказала, что теперь он должен обдать своим дымом цепь, и она без проблем отвалится. Однако случилась непредвиденная заминка. Дракон категорически отказывался дымить. Когда мне надоело его уговаривать, я поднесла его упрямую морду к цепи и со всей силы дернула за хвост. Вредное животное плюнуло огнем, да так сильно, что чуть не подпалило Ронни. Дальнейшие эксперименты стали опасны. Пришлось брать дракона под мышку и снова тащить наверх. По дороге мне открылись две истины. Первая: дракону стоило бы малость похудеть, поскольку у меня уже руки отваливаются. Вторая: еще пара пробежек вверх-вниз и мне понадобятся новые кроссовки. Из десяти сантиметров их модной подошвы минимум пять уже стерлось о средневековые ступеньки.
Варвара посоветовала дракона успокоить и приласкать. Он, видите ли, разволновался и расстроился. По ее словам, больше всего хранители любят, когда их гладят по голове и почесывают им рожки. Скрепя сердце, я попробовала действовать согласно ее рекомендациям. Если не поможет, ей-богу, настучу этому ящерообразному неврастенику по рогам. На свое счастье, дракон сосредоточился и, тихо урча, пустил клуб дыма.
Тут выяснилось, что он специалист только по железу. На серебряные цепочки его дым никакого впечатления не произвел. Опять поплелась наверх.
От этих бесконечных ступенек у меня скоро начнется лестничная болезнь.
Теперь, выяснилось, надо искать паука-плетуна. Оказывается, маман в спешке не стала разбираться, человек Ронни или Чародей и приковала его по полной программе. Серебряные цепи как раз на Чародея. А творит их, прямо на месте, паук-плетун. Значит, мне не показалось, что серебряной паутины все прибавляется. Одна радость – Ронни не Чародей и цепи ему вроде как на размер больше поставили, на вырост. Значит, их могу даже я снять, а так бы пришлось волшебника искать. Короче, паука надобно найти, изловить и раздавить. Господи, опять вниз! Сразу прихватила с собой ведро воды, на случай, если Ронни потребуется освежающий душ, и бронзовую лабораторную ступку с пестиком – вдруг паук тоже серебряный, чем тогда его давить.
Ронни уже окончательно погряз в серебряных цепочках паутины, одни глаза остались. Стала искать плетуна. Как же они все здесь хорошо маскируются. Просто коммандос какие-то.
– Посмотри наверху, – подал голос Ронни из-под серебряных оков. – Здесь, на стене.
С фонарем и пестиком от ступки я стала карабкаться наверх по серебряной паутине, боясь раздавить Ронни. Внизу путался обласканный мною дракон, стараясь дотянуться до моих кроссовок и почесать об них свои рожки.
Тут я увидела паука. Уж лучше б он был из чистого серебра. Плетун оказался величиной с два моих кулака, волосатый, как орангутанг, и красноглазый. Из его кожаного брюха с пучками серо-черных лохм висела тонкая серебряная цепочка. Ну и чудовище. Я размахнулась хорошенько и со всей мочи прихлопнула паука бронзовым пестиком.
Остальное произошло мгновенно. На голову мне посыпались какие-то монеты, цепи грохнулись на пол, похоронив под своей тяжестью Ронни, я, поскользнувшись на серебре, шлепнулась прямо на вертлявого дракона. От неожиданности я выронила фонарь, который пребольно стукнул меня по ноге, а Ронни в лоб заехала пестиком. Над моей головой Боря заорал:
– Здорово, здорово!!! – и захлопал крыльями.
Фонарь разбился, мы оказались в полной темноте. Кто-то наступил мне на ногу, я взбрыкнула, как молодой жеребец, попала по ведру с водой, и ко всем этим радостям прибавилась мокрая, холодная лужа, в которой мы все дружно закопошились. Я услышала голос Ронни:
– Алька, пожалуйста, перестань брыкаться, на мне и так уже живого места нет. И брось ты, Христа ради, эту бронзовую дуру, не дай бог кого покалечишь.
Глава 15
Несмотря на темнотищу и мокротищу, я довольно быстро выкопала Рональда из-под груды серебра, и мы гуськом пошли наверх. Впереди летел Боря. Он шарахался от зажигающихся факелов и орал «караул», создавая нездоровое оживление и суматоху. За ним шел Ронни с пустым ведром и разбитым фонарем, потом я с пестиком и ступкой. Завершал нашу процессию сопяще-пыхтящий дракон, едва поспевавший за нами на своих коротких лапах. Проще ему, наверно, было это расстояние преодолеть влет, но он либо вороненка стеснялся, либо боялся потеряться.
Едва мы достигли чулана, Рональд уточнил, где зеркало, и рванул общаться с Варварой. Я даже взревновала малость, бегала-бегала, а он не успел освободиться, сразу к ней помчался. Общения, однако, не случилось, так как зеркальце перегрелось и скисло – я ж его не выключала, пока скакала туда-сюда. Мы залезли под колпак с мамашиными примочками и нашли зарядное устройство, которое Инсилай забыл в придачу к зеркальцу.
Я налила дракону миску молока, чтоб не путался под ногами, и пошла в ванну. У меня был такой вид, будто я своим личиком дымоход чистила. Если я хочу, чтобы Рональд опознал во мне принцессу, нужно как минимум умыться. Пока я тянула только на Золушку в кухонном варианте.
Знакомой феи не сложилось, пришлось обходиться своими силами. Умылась, подкрасила ресницы мамашиной тушью, расчесала волосы, прикрыла, по возможности, челкой шишку на лбу и подушилась маменькиным «Кензо». Заодно конфисковала ее красный махровый халатик и любимые шлепочки на шпильках.
Когда я вышла из ванной, Рональд валялся на диване и смотрел журналы, оставшиеся в наследство от Инсилая. Узрев меня, он жутко покраснел и голых девочек попытался под диван засунуть. Нервные они все какие-то. Ладно, так и быть, не замечу ни смущения, ни журнальчиков.
Я уселась в кресло рядом с Ронни, и мы начали обсуждать план дальнейших действий. Первым делом стоило попытаться вызволить Алису. Правда, каким образом, не ясно. Потом нужно было любой ценой вырваться из заколдованного дома. Если маман нас тут застукает, мало не покажется. Ронни рассказывал что-то про Мерлин-Лэнд и мерцающие измерения, но я его почти не слушала. Я думала о том, как здорово было бы прогуляться с Рональдом по Одессе, чтоб Софка и вся остальная публика удавились от зависти. В мыслях я была уже на Дерибасовской в обнимку с Ронни, но, увы, пришлось вернуться в Санта-Хлюпино: Рональд жаждал собеседника, и мое задумчивое молчание его ни в коей мере не устраивало.
– Мне не удобно тебя напрягать, – начал тронную речь Ронни, – но, по известным тебе причинам, очень хотелось бы отсюда выбраться. Постарайся дословно вспомнить, что твоя мать говорила о блокировке.
– Да в том-то и дело, что ничего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158
Варвара сказала, что теперь он должен обдать своим дымом цепь, и она без проблем отвалится. Однако случилась непредвиденная заминка. Дракон категорически отказывался дымить. Когда мне надоело его уговаривать, я поднесла его упрямую морду к цепи и со всей силы дернула за хвост. Вредное животное плюнуло огнем, да так сильно, что чуть не подпалило Ронни. Дальнейшие эксперименты стали опасны. Пришлось брать дракона под мышку и снова тащить наверх. По дороге мне открылись две истины. Первая: дракону стоило бы малость похудеть, поскольку у меня уже руки отваливаются. Вторая: еще пара пробежек вверх-вниз и мне понадобятся новые кроссовки. Из десяти сантиметров их модной подошвы минимум пять уже стерлось о средневековые ступеньки.
Варвара посоветовала дракона успокоить и приласкать. Он, видите ли, разволновался и расстроился. По ее словам, больше всего хранители любят, когда их гладят по голове и почесывают им рожки. Скрепя сердце, я попробовала действовать согласно ее рекомендациям. Если не поможет, ей-богу, настучу этому ящерообразному неврастенику по рогам. На свое счастье, дракон сосредоточился и, тихо урча, пустил клуб дыма.
Тут выяснилось, что он специалист только по железу. На серебряные цепочки его дым никакого впечатления не произвел. Опять поплелась наверх.
От этих бесконечных ступенек у меня скоро начнется лестничная болезнь.
Теперь, выяснилось, надо искать паука-плетуна. Оказывается, маман в спешке не стала разбираться, человек Ронни или Чародей и приковала его по полной программе. Серебряные цепи как раз на Чародея. А творит их, прямо на месте, паук-плетун. Значит, мне не показалось, что серебряной паутины все прибавляется. Одна радость – Ронни не Чародей и цепи ему вроде как на размер больше поставили, на вырост. Значит, их могу даже я снять, а так бы пришлось волшебника искать. Короче, паука надобно найти, изловить и раздавить. Господи, опять вниз! Сразу прихватила с собой ведро воды, на случай, если Ронни потребуется освежающий душ, и бронзовую лабораторную ступку с пестиком – вдруг паук тоже серебряный, чем тогда его давить.
Ронни уже окончательно погряз в серебряных цепочках паутины, одни глаза остались. Стала искать плетуна. Как же они все здесь хорошо маскируются. Просто коммандос какие-то.
– Посмотри наверху, – подал голос Ронни из-под серебряных оков. – Здесь, на стене.
С фонарем и пестиком от ступки я стала карабкаться наверх по серебряной паутине, боясь раздавить Ронни. Внизу путался обласканный мною дракон, стараясь дотянуться до моих кроссовок и почесать об них свои рожки.
Тут я увидела паука. Уж лучше б он был из чистого серебра. Плетун оказался величиной с два моих кулака, волосатый, как орангутанг, и красноглазый. Из его кожаного брюха с пучками серо-черных лохм висела тонкая серебряная цепочка. Ну и чудовище. Я размахнулась хорошенько и со всей мочи прихлопнула паука бронзовым пестиком.
Остальное произошло мгновенно. На голову мне посыпались какие-то монеты, цепи грохнулись на пол, похоронив под своей тяжестью Ронни, я, поскользнувшись на серебре, шлепнулась прямо на вертлявого дракона. От неожиданности я выронила фонарь, который пребольно стукнул меня по ноге, а Ронни в лоб заехала пестиком. Над моей головой Боря заорал:
– Здорово, здорово!!! – и захлопал крыльями.
Фонарь разбился, мы оказались в полной темноте. Кто-то наступил мне на ногу, я взбрыкнула, как молодой жеребец, попала по ведру с водой, и ко всем этим радостям прибавилась мокрая, холодная лужа, в которой мы все дружно закопошились. Я услышала голос Ронни:
– Алька, пожалуйста, перестань брыкаться, на мне и так уже живого места нет. И брось ты, Христа ради, эту бронзовую дуру, не дай бог кого покалечишь.
Глава 15
Несмотря на темнотищу и мокротищу, я довольно быстро выкопала Рональда из-под груды серебра, и мы гуськом пошли наверх. Впереди летел Боря. Он шарахался от зажигающихся факелов и орал «караул», создавая нездоровое оживление и суматоху. За ним шел Ронни с пустым ведром и разбитым фонарем, потом я с пестиком и ступкой. Завершал нашу процессию сопяще-пыхтящий дракон, едва поспевавший за нами на своих коротких лапах. Проще ему, наверно, было это расстояние преодолеть влет, но он либо вороненка стеснялся, либо боялся потеряться.
Едва мы достигли чулана, Рональд уточнил, где зеркало, и рванул общаться с Варварой. Я даже взревновала малость, бегала-бегала, а он не успел освободиться, сразу к ней помчался. Общения, однако, не случилось, так как зеркальце перегрелось и скисло – я ж его не выключала, пока скакала туда-сюда. Мы залезли под колпак с мамашиными примочками и нашли зарядное устройство, которое Инсилай забыл в придачу к зеркальцу.
Я налила дракону миску молока, чтоб не путался под ногами, и пошла в ванну. У меня был такой вид, будто я своим личиком дымоход чистила. Если я хочу, чтобы Рональд опознал во мне принцессу, нужно как минимум умыться. Пока я тянула только на Золушку в кухонном варианте.
Знакомой феи не сложилось, пришлось обходиться своими силами. Умылась, подкрасила ресницы мамашиной тушью, расчесала волосы, прикрыла, по возможности, челкой шишку на лбу и подушилась маменькиным «Кензо». Заодно конфисковала ее красный махровый халатик и любимые шлепочки на шпильках.
Когда я вышла из ванной, Рональд валялся на диване и смотрел журналы, оставшиеся в наследство от Инсилая. Узрев меня, он жутко покраснел и голых девочек попытался под диван засунуть. Нервные они все какие-то. Ладно, так и быть, не замечу ни смущения, ни журнальчиков.
Я уселась в кресло рядом с Ронни, и мы начали обсуждать план дальнейших действий. Первым делом стоило попытаться вызволить Алису. Правда, каким образом, не ясно. Потом нужно было любой ценой вырваться из заколдованного дома. Если маман нас тут застукает, мало не покажется. Ронни рассказывал что-то про Мерлин-Лэнд и мерцающие измерения, но я его почти не слушала. Я думала о том, как здорово было бы прогуляться с Рональдом по Одессе, чтоб Софка и вся остальная публика удавились от зависти. В мыслях я была уже на Дерибасовской в обнимку с Ронни, но, увы, пришлось вернуться в Санта-Хлюпино: Рональд жаждал собеседника, и мое задумчивое молчание его ни в коей мере не устраивало.
– Мне не удобно тебя напрягать, – начал тронную речь Ронни, – но, по известным тебе причинам, очень хотелось бы отсюда выбраться. Постарайся дословно вспомнить, что твоя мать говорила о блокировке.
– Да в том-то и дело, что ничего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158