..
_65. МАШИНКА_
Светлозерская вернулась из редакции около десяти. Возле приоткрытого
окна Инна остановилась, опустила длинную молнию, сняла платье, лифчик и
вздохнула. Она знала, что с улицы все видно, но это ее не тревожило.
Весенний воздух приятно защекотал в ноздрях. Инна блаженно потянулась,
глянула себе под мышки и надумала сразу побрить волосы, пока не забыла. Она
взяла бритву, когда раздался звонок.
Прикрывая рукой груди, она отворила -- на пороге стоял Ивлев.
-- Славочка? Заходи! Извини, я не совсем одета.
-- Я вижу, -- Слава поставил портфель у двери. -- Так даже красивее...
Ты прости, Инка, что я так поздно. Давай рукопись!
-- Так я же не кончила!
-- Сколько успела, неважно. И... давай свою машинку.
-- Зачем?
-- А я привез новую, лучше твоей...
-- То есть?!
-- Не будь глупенькой, Светлозерская. За мной следят. Хочешь, чтобы
тебя попутали?
-- Меня? А меня за что?
-- За то, что мне печатала, дуреха!
Она присвистнула.
-- Да ты проходи, Славочка. Снимай плащ...
Хозяйка возилась на кухне, в комнату не заходила, слышала, что к Инне
кто-то пришел.
-- Что это? -- спросил Ивлев.
По руке у нее текла тонюсенькая струйка крови.
-- Чепуха! Я бритвой порезалась. Хочешь слизать?
Ивлев взял ее за плечи, поцеловал, собрав языком кровь.
-- Спасибо, -- сказала она. -- Ты безопасной бритвой -- умеешь? Тогда
побрей мне подмышки.
Она подняла обе руки и поворачивалась, пока он это делал.
-- Мужчина -- совсем другое дело. Он все умеет. А трусики мои тебе
нравятся?
-- Очень!
-- Это итальянские. Правда, состарились, но лучше наших-то! Вот эти
завязочки спереди развязываются.
-- Закройся, Инка!
-- Пожалуйста, -- она не обиделась. -- Тебе же лучше хотела. Я все
равно Надьке уже сказала, что мы с тобой спали...
-- Зачем, глупая?
-- А у меня примета: если совру, что с кем-нибудь спала, после
обязательно лягу. Ложь сбывается! Примета такая, понимаешь?
-- Понятно! -- он положил бритву. -- А хозяйка -- она как?
-- А она, когда ко мне мужчина приходит, на кухне сидит. Я ведь ей за
это плачу.
-- За что?
-- За каждого мужчину. Так что она довольна, если больше приходят.
Скупая, сволочь: подслушивает, сколько кусков бумаги в уборной отрываешь.
Поставив зеркало на стол напротив него, Инна начала навертывать прядки
волос на бигуди. Голову она покрыла цветастой косынкой.
-- Жарища-то! Ты на меня не смотри... В бигудях я некрасивая. Я вообще,
Славочка, старею, и мне пора делать карьеру, как всем.
-- Зачем?
-- Затем, что такие, как ты, уже просто сидят со мной.
-- Это я старый, Инка. Простой советский импотент. Всех по мне не
меряй...
-- Считаешь, у меня красота еще осталась?
-- Все на месте, Светлозерская. За тебя я не беспокоюсь.
-- Ягубов сегодня тоже сказал, что у меня все в порядке. Правда, он
имел в виду анкету. Сказал, даст мне рекомендацию в КПСС.
-- Ну?
-- Я же сказала -- делаю карьеру. Он обещал сделать меня завмашбюро.
-- Ого!
-- Конечно, он даст мне рекомендацию, чтобы я как член партии молчала,
что он хочет со мной переспать. Но мне-то не все ли равно?
-- Зря, Светлозерская...
-- Зря? А вы все?
-- Я вступал, когда верил. А сейчас вступают только дураки и
карьеристы.
-- Правильно! Я как раз и то, и другое. Если вступлю, меня, может, в
турпоездку выпустят. В Италию. Очень хочу в Италию.
-- Что там делать?
-- Да то же, что и здесь, только открыто. Уж мужики там не хуже наших,
это точно. Никто из хороших людей мне не поможет, а Ягубов -- поможет. Глупо
не использовать, пока он меня хочет.
Вячеслав встал.
-- Хороший ты человек, Светлозерская, искренний. Давай рукопись, чтобы
тебя не попутали. А то из-за меня вся твоя карьера погорит...
Вытащив из тумбочки папку, Инна держала ее в руках, отдавать медлила.
-- Слав! -- тихо спросила она. -- А ты правда из-за меня приехал? Ну,
чтобы я не погорела?
Она подошла к нему вплотную.
-- Унизь меня. И посильней. Похабно, как хочешь. Ну, оскорби, скажи, я
шлюха, или ножом меня порежь, или зубы выбей. Не бойся, я кричать не стану,
терпеливая. Ну!..
Он смотрел ей в глаза. Глаза были сухие, бешеные.
-- Что с тобой? -- растерялся он.
-- Я сука, Славочка.
-- Почему?!
-- А потому! Все, что ты просил печатать в четырех экземплярах, я
печатала пять.
-- Зачем?
-- Пятый у меня просил почитать один мой клиент. Он мне за пятый
столько платил, сколько ты за четыре. А мне деньги всегда нужны, ты же
знаешь... Я думала, он просто почитать... Скотина! Придет, я ему ... откушу!
Не бойся их, Славик! Ничего не сделают! Ну, не расстраивайся! Сейчас я тебя
развеселю.
Сняв с гвоздя гитару, Светлозерская провела пальцем по струнам,
подстроила, откашлялась.
-- Выпить хочешь?
Он отрицательно покачал головой. Инна взяла с подоконника бутылку
водки, вылила остаток в стакан, выпила, облизав губы, подождала, пока водка
проникла в организм.
-- Вот послушай, Славик:
Задает вопрос народ:
"Что нам партия дает?"
Наша партия -- не блядь,
Чтобы каждому давать.
Эх!
_66. ШМОН_
На скамье для старух, напротив подъезда, сидел молодой человек в синей
спортивной куртке, поглядывая на дверь. Выйдя из дому спозаранку, Вячеслав
Сергеевич не обратил бы на него внимания, если б человек не поднялся
чересчур поспешно. Шаги в подворотне становились гулкими, и Слава понял, что
у него хвост. Значит, не отстали, и вчерашнее -- только звено в цепочке.
В толпе, ожидающей троллейбуса, Ивлев попытался пробраться в гущу,
поближе к краю тротуара. Когда подошел троллейбус, Вячеслав двинулся
напролом к задней двери, но протиснулся мимо нее и сзади троллейбуса
перебежал на другую сторону улицы. Он остановил первую попавшуюся машину,
едущую в противоположном направлении. Это был пикап с надписью "Торты,
пирожные".
-- Тут недалеко, три квартала. Плачу трешку. Довези!
Оглянувшись, он увидел, что следопытов у него на хвосте двое, и они
бодро перебегают дорогу следом за ним. За поворотом он попросил
остановиться, бросил на сиденье три рубля и нырнул во двор школы. Он обогнул
здание. Позади школы в заборе была выломана дыра, он знал ее. Через дыру
Слава вышел на соседнюю улицу, и здесь ему повезло: он сразу остановил
такси. Хвост отпал. Ивлев вылез в центре, возле ГУМа, где всегда было людно,
и позвонил Раппопорту.
-- Вы когда, Рап, собираетесь в редакцию?
-- Нужны ключи, Славочка?
-- Нет, хотел бы встретиться.
-- Что-нибудь уже случилось?
-- Так... Кое-что...
-- Я готов, старина! Только позвольте мне добриться и выпить чашечку
чаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164
_65. МАШИНКА_
Светлозерская вернулась из редакции около десяти. Возле приоткрытого
окна Инна остановилась, опустила длинную молнию, сняла платье, лифчик и
вздохнула. Она знала, что с улицы все видно, но это ее не тревожило.
Весенний воздух приятно защекотал в ноздрях. Инна блаженно потянулась,
глянула себе под мышки и надумала сразу побрить волосы, пока не забыла. Она
взяла бритву, когда раздался звонок.
Прикрывая рукой груди, она отворила -- на пороге стоял Ивлев.
-- Славочка? Заходи! Извини, я не совсем одета.
-- Я вижу, -- Слава поставил портфель у двери. -- Так даже красивее...
Ты прости, Инка, что я так поздно. Давай рукопись!
-- Так я же не кончила!
-- Сколько успела, неважно. И... давай свою машинку.
-- Зачем?
-- А я привез новую, лучше твоей...
-- То есть?!
-- Не будь глупенькой, Светлозерская. За мной следят. Хочешь, чтобы
тебя попутали?
-- Меня? А меня за что?
-- За то, что мне печатала, дуреха!
Она присвистнула.
-- Да ты проходи, Славочка. Снимай плащ...
Хозяйка возилась на кухне, в комнату не заходила, слышала, что к Инне
кто-то пришел.
-- Что это? -- спросил Ивлев.
По руке у нее текла тонюсенькая струйка крови.
-- Чепуха! Я бритвой порезалась. Хочешь слизать?
Ивлев взял ее за плечи, поцеловал, собрав языком кровь.
-- Спасибо, -- сказала она. -- Ты безопасной бритвой -- умеешь? Тогда
побрей мне подмышки.
Она подняла обе руки и поворачивалась, пока он это делал.
-- Мужчина -- совсем другое дело. Он все умеет. А трусики мои тебе
нравятся?
-- Очень!
-- Это итальянские. Правда, состарились, но лучше наших-то! Вот эти
завязочки спереди развязываются.
-- Закройся, Инка!
-- Пожалуйста, -- она не обиделась. -- Тебе же лучше хотела. Я все
равно Надьке уже сказала, что мы с тобой спали...
-- Зачем, глупая?
-- А у меня примета: если совру, что с кем-нибудь спала, после
обязательно лягу. Ложь сбывается! Примета такая, понимаешь?
-- Понятно! -- он положил бритву. -- А хозяйка -- она как?
-- А она, когда ко мне мужчина приходит, на кухне сидит. Я ведь ей за
это плачу.
-- За что?
-- За каждого мужчину. Так что она довольна, если больше приходят.
Скупая, сволочь: подслушивает, сколько кусков бумаги в уборной отрываешь.
Поставив зеркало на стол напротив него, Инна начала навертывать прядки
волос на бигуди. Голову она покрыла цветастой косынкой.
-- Жарища-то! Ты на меня не смотри... В бигудях я некрасивая. Я вообще,
Славочка, старею, и мне пора делать карьеру, как всем.
-- Зачем?
-- Затем, что такие, как ты, уже просто сидят со мной.
-- Это я старый, Инка. Простой советский импотент. Всех по мне не
меряй...
-- Считаешь, у меня красота еще осталась?
-- Все на месте, Светлозерская. За тебя я не беспокоюсь.
-- Ягубов сегодня тоже сказал, что у меня все в порядке. Правда, он
имел в виду анкету. Сказал, даст мне рекомендацию в КПСС.
-- Ну?
-- Я же сказала -- делаю карьеру. Он обещал сделать меня завмашбюро.
-- Ого!
-- Конечно, он даст мне рекомендацию, чтобы я как член партии молчала,
что он хочет со мной переспать. Но мне-то не все ли равно?
-- Зря, Светлозерская...
-- Зря? А вы все?
-- Я вступал, когда верил. А сейчас вступают только дураки и
карьеристы.
-- Правильно! Я как раз и то, и другое. Если вступлю, меня, может, в
турпоездку выпустят. В Италию. Очень хочу в Италию.
-- Что там делать?
-- Да то же, что и здесь, только открыто. Уж мужики там не хуже наших,
это точно. Никто из хороших людей мне не поможет, а Ягубов -- поможет. Глупо
не использовать, пока он меня хочет.
Вячеслав встал.
-- Хороший ты человек, Светлозерская, искренний. Давай рукопись, чтобы
тебя не попутали. А то из-за меня вся твоя карьера погорит...
Вытащив из тумбочки папку, Инна держала ее в руках, отдавать медлила.
-- Слав! -- тихо спросила она. -- А ты правда из-за меня приехал? Ну,
чтобы я не погорела?
Она подошла к нему вплотную.
-- Унизь меня. И посильней. Похабно, как хочешь. Ну, оскорби, скажи, я
шлюха, или ножом меня порежь, или зубы выбей. Не бойся, я кричать не стану,
терпеливая. Ну!..
Он смотрел ей в глаза. Глаза были сухие, бешеные.
-- Что с тобой? -- растерялся он.
-- Я сука, Славочка.
-- Почему?!
-- А потому! Все, что ты просил печатать в четырех экземплярах, я
печатала пять.
-- Зачем?
-- Пятый у меня просил почитать один мой клиент. Он мне за пятый
столько платил, сколько ты за четыре. А мне деньги всегда нужны, ты же
знаешь... Я думала, он просто почитать... Скотина! Придет, я ему ... откушу!
Не бойся их, Славик! Ничего не сделают! Ну, не расстраивайся! Сейчас я тебя
развеселю.
Сняв с гвоздя гитару, Светлозерская провела пальцем по струнам,
подстроила, откашлялась.
-- Выпить хочешь?
Он отрицательно покачал головой. Инна взяла с подоконника бутылку
водки, вылила остаток в стакан, выпила, облизав губы, подождала, пока водка
проникла в организм.
-- Вот послушай, Славик:
Задает вопрос народ:
"Что нам партия дает?"
Наша партия -- не блядь,
Чтобы каждому давать.
Эх!
_66. ШМОН_
На скамье для старух, напротив подъезда, сидел молодой человек в синей
спортивной куртке, поглядывая на дверь. Выйдя из дому спозаранку, Вячеслав
Сергеевич не обратил бы на него внимания, если б человек не поднялся
чересчур поспешно. Шаги в подворотне становились гулкими, и Слава понял, что
у него хвост. Значит, не отстали, и вчерашнее -- только звено в цепочке.
В толпе, ожидающей троллейбуса, Ивлев попытался пробраться в гущу,
поближе к краю тротуара. Когда подошел троллейбус, Вячеслав двинулся
напролом к задней двери, но протиснулся мимо нее и сзади троллейбуса
перебежал на другую сторону улицы. Он остановил первую попавшуюся машину,
едущую в противоположном направлении. Это был пикап с надписью "Торты,
пирожные".
-- Тут недалеко, три квартала. Плачу трешку. Довези!
Оглянувшись, он увидел, что следопытов у него на хвосте двое, и они
бодро перебегают дорогу следом за ним. За поворотом он попросил
остановиться, бросил на сиденье три рубля и нырнул во двор школы. Он обогнул
здание. Позади школы в заборе была выломана дыра, он знал ее. Через дыру
Слава вышел на соседнюю улицу, и здесь ему повезло: он сразу остановил
такси. Хвост отпал. Ивлев вылез в центре, возле ГУМа, где всегда было людно,
и позвонил Раппопорту.
-- Вы когда, Рап, собираетесь в редакцию?
-- Нужны ключи, Славочка?
-- Нет, хотел бы встретиться.
-- Что-нибудь уже случилось?
-- Так... Кое-что...
-- Я готов, старина! Только позвольте мне добриться и выпить чашечку
чаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164