.. Не удается
поехать только в том случае, если я дежурю на майские праздники... Дело
прежде всего, господа!
_19. ВЫШЛИ МЫ НА ДЕЛО_
Исполнять обязанности редактора Ягубов начал мягко, но без
панибратства. Он решил внедрить вежливый и деловой западный стиль
взаимоотношений с подчиненными. Если забывал и переходил на "ты", то,
вспомнив, возвращался в намеченное русло. Журналистов он делил на две
категории: безответственных, которые пишут, и ответственных, которые
подписывают. Ягубову приходилось подписывать. Теперь, в отсутствие
редактора, бремя ответственности ложилось на него в полной мере.
-- Что бы ни произошло во Вселенной, -- заявил Ягубов на планерке,
проведенной им без Макарцева, -- подписчик должен прочитать, что у нас в
стране все в порядке.
Новый человек в редакции, он понимал: все приводные ремни сходятся к
Макарцеву. Предстояло выяснить, на кого опереться, чтобы отдельные ремни
перетянуть к себе временно, а некоторые после оставить навсегда. Перед ним
лежало штатное расписание редакции с указанием должности, стажа работы и
зарплаты. Глаза соскальзывали с фамилии на фамилию. Он припоминал, что
слышал о том или другом сотруднике и какое мнение начинало складываться у
него самого. После беглого осмотра заместитель редактора отметил точками две
фамилии: Кашина и Раппопорта. Обоих из противоречивых соображений.
Завредакцией Кашина Макарцев явно недолюбливал, хотя не вслух.
Напротив, отметил его исполнительность, уравновешенный характер. Но по
проскользнувшей иронической нотке Ягубов вывел, что Макарцев его презирает.
Видимо, чувствовал себя настолько твердо, что опора на Кашина ему была не
нужна. Считал его завхозом и забывал о том, что не он поручил Кашину
заниматься в редакции кадрами, а органы. Чувствуя опору, люди обычно
стараются работать лучше, и такую поддержку Ягубов решил Кашину оказать.
Что касается Раппопорта, то тут мотивы были сложнее. Лично ему
неряшливо одетый, плохо выбритый и всегда ворчащий исполняющий обязанности
редактора отдела комвоспитания был несимпатичен. И эта антипатия была,
по-видимому, взаимной. Постоянная манера Раппопорта возражать, затягивать
выполнение распоряжений, которые ему не понравились, несомненно, объяснялась
отсутствием в нем главного качества журналиста -- внутренней партийности.
Если бы Ягубов был редактором, то в отдел комвос он давно посадил бы
человека более выдержанного идеологически, не говоря уж о привлекательности
биографии.
Однако Макарцев не раз нахваливал Ягубову Раппопорта: ум,
профессионализм, безотказность в выполнении тонких поручений. Не исключено,
что у Раппопорта имелись и свои связи. Через посредство Якова Марковича
Ягубов сумел бы узнать слабые стороны временно отсутствующего редактора.
Раппопорт пользовался авторитетом. Особенно это касалось той части
сотрудников, которая изображала из себя интеллигентов и рассуждала больше,
чем можно. То обстоятельство, что Ягубов установит контакт с евреем, на эту
часть коллектива подействует благотворно и устранит возникшие слухи. Он
попросил пригласить к нему сперва Кашина.
-- Степан Трофимыч, -- Локоткова задержалась на мгновение. -- Вы разве
не пересядете к Игорю Иванычу?
Ягубов ждал этого предложения, но удивленно поднял брови.
-- Это зачем же?
-- Да мне, -- Локоткова засмущалась, -- в тот кабинет ходить ближе.
-- Ничего, Анна Семенна. Не мы с вами такие вещи решаем. А Игорь Иваныч
скоро вернется. Пока придется вам походить... Давайте Кашина!
Она выбежала. Ягубов подумал, что оттуда и впрямь удобнее руководить
газетой. Там просторнее, да и ВЧ в кабинете редактора. Ягубову, когда нужно
позвонить, приходится ходить туда. Но Макарцев сам должен был бы предложить
пересесть в его кабинет.
-- Разрешите, Степан Трофимыч?
Кашин вошел маленькими шажками, стараясь незаметно волочить ногу,
отчего его хромота только выпячивалась. Под мышкой он держал тонкую красную
папочку с тисненной золотом надписью "К докладу".
-- Прошу! -- Ягубов указал на стул и ловко перекатил языком сигарету из
одного угла рта в другой.
-- Вот ведь как бывает. Встал к вам идти, а тут Анна Семеновна
вызывает. Телепатия! -- Валентин улыбнулся и заботливо оглядел кабинет
заместителя редактора. -- Я дал команду шторы у вас в кабинете заменить. А
то темновато...
Ягубов курил, не торопясь спрашивать. Валентин чувствовал, что, исходя
из биографии Ягубова, с ним удастся установить более тесный контакт, чем с
Игорем Ивановичем. Теперь Кашин выжидающе посматривал на заместителя
редактора, колеблясь, самому ли начать разговор или подождать, пока будет
соответствующее предложение.
-- Какой у вас вопрос? -- придавив в пепельнице сигарету, спросил
Ягубов.
Он не хотел сковывать инициативу заведующего редакцией.
-- Степан Трофимыч, -- начал Кашин, получив разрешение говорить. -- По
новой инструкции я обязан поставить вас в известность: по редакции ходит
рукопись, самиздат.
-- Вы ее нашли?
-- Сам я ее в руках не держал. Говорят, она в серой папке. Содержание
обсуждают -- но о чем она, я пока толком не уловил... Одним словом,
антисоветское.
Ягубов помолчал, подумал. Потом сказал:
-- Я, собственно, почему спросил, нашли ли рукопись. Мне уже доложили,
так что я в курсе...
Никто ничего не сообщал, но Степан Трофимович сразу давал понять, что
он, Ягубов, на своем месте.
-- А Макарцеву, -- спросил, выждав, он, -- вы об этом докладывали?
От ответа зависело последующее доверие между ними. Кашин это понял.
-- Доложить не успел. Но Игорь Иваныч эту работу считает
второстепенной. Ему видней, конечно. А может, и недооценка?..
Вот так осторожно, полувопросительно закончил Кашин, передав новому
руководству решение вопроса.
-- Игорь Иваныч -- чистый партийный работник. Он считает, что
достаточно одной идеологической работы. А мы с тобой, -- он разрешил себе
перейти на доверительное "ты" и подчеркнул паузой "мы с тобой", -- в курсе
другой стороны вопроса. Так что эта часть ответственности будет на нас.
Макарцев будет нам только благодарен, если поможем ему в той части
руководства газетой, где у него не хватает времени.
-- Понял, -- кивнул Валентин.
-- Но, -- Ягубов опять сделал паузу, подчеркивая важность следующей
мысли, -- конечно, суетиться, паниковать не нужно. Организм редакции,
надеюсь, здоровый. А понадобится -- к отдельным товарищам присмотримся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164
поехать только в том случае, если я дежурю на майские праздники... Дело
прежде всего, господа!
_19. ВЫШЛИ МЫ НА ДЕЛО_
Исполнять обязанности редактора Ягубов начал мягко, но без
панибратства. Он решил внедрить вежливый и деловой западный стиль
взаимоотношений с подчиненными. Если забывал и переходил на "ты", то,
вспомнив, возвращался в намеченное русло. Журналистов он делил на две
категории: безответственных, которые пишут, и ответственных, которые
подписывают. Ягубову приходилось подписывать. Теперь, в отсутствие
редактора, бремя ответственности ложилось на него в полной мере.
-- Что бы ни произошло во Вселенной, -- заявил Ягубов на планерке,
проведенной им без Макарцева, -- подписчик должен прочитать, что у нас в
стране все в порядке.
Новый человек в редакции, он понимал: все приводные ремни сходятся к
Макарцеву. Предстояло выяснить, на кого опереться, чтобы отдельные ремни
перетянуть к себе временно, а некоторые после оставить навсегда. Перед ним
лежало штатное расписание редакции с указанием должности, стажа работы и
зарплаты. Глаза соскальзывали с фамилии на фамилию. Он припоминал, что
слышал о том или другом сотруднике и какое мнение начинало складываться у
него самого. После беглого осмотра заместитель редактора отметил точками две
фамилии: Кашина и Раппопорта. Обоих из противоречивых соображений.
Завредакцией Кашина Макарцев явно недолюбливал, хотя не вслух.
Напротив, отметил его исполнительность, уравновешенный характер. Но по
проскользнувшей иронической нотке Ягубов вывел, что Макарцев его презирает.
Видимо, чувствовал себя настолько твердо, что опора на Кашина ему была не
нужна. Считал его завхозом и забывал о том, что не он поручил Кашину
заниматься в редакции кадрами, а органы. Чувствуя опору, люди обычно
стараются работать лучше, и такую поддержку Ягубов решил Кашину оказать.
Что касается Раппопорта, то тут мотивы были сложнее. Лично ему
неряшливо одетый, плохо выбритый и всегда ворчащий исполняющий обязанности
редактора отдела комвоспитания был несимпатичен. И эта антипатия была,
по-видимому, взаимной. Постоянная манера Раппопорта возражать, затягивать
выполнение распоряжений, которые ему не понравились, несомненно, объяснялась
отсутствием в нем главного качества журналиста -- внутренней партийности.
Если бы Ягубов был редактором, то в отдел комвос он давно посадил бы
человека более выдержанного идеологически, не говоря уж о привлекательности
биографии.
Однако Макарцев не раз нахваливал Ягубову Раппопорта: ум,
профессионализм, безотказность в выполнении тонких поручений. Не исключено,
что у Раппопорта имелись и свои связи. Через посредство Якова Марковича
Ягубов сумел бы узнать слабые стороны временно отсутствующего редактора.
Раппопорт пользовался авторитетом. Особенно это касалось той части
сотрудников, которая изображала из себя интеллигентов и рассуждала больше,
чем можно. То обстоятельство, что Ягубов установит контакт с евреем, на эту
часть коллектива подействует благотворно и устранит возникшие слухи. Он
попросил пригласить к нему сперва Кашина.
-- Степан Трофимыч, -- Локоткова задержалась на мгновение. -- Вы разве
не пересядете к Игорю Иванычу?
Ягубов ждал этого предложения, но удивленно поднял брови.
-- Это зачем же?
-- Да мне, -- Локоткова засмущалась, -- в тот кабинет ходить ближе.
-- Ничего, Анна Семенна. Не мы с вами такие вещи решаем. А Игорь Иваныч
скоро вернется. Пока придется вам походить... Давайте Кашина!
Она выбежала. Ягубов подумал, что оттуда и впрямь удобнее руководить
газетой. Там просторнее, да и ВЧ в кабинете редактора. Ягубову, когда нужно
позвонить, приходится ходить туда. Но Макарцев сам должен был бы предложить
пересесть в его кабинет.
-- Разрешите, Степан Трофимыч?
Кашин вошел маленькими шажками, стараясь незаметно волочить ногу,
отчего его хромота только выпячивалась. Под мышкой он держал тонкую красную
папочку с тисненной золотом надписью "К докладу".
-- Прошу! -- Ягубов указал на стул и ловко перекатил языком сигарету из
одного угла рта в другой.
-- Вот ведь как бывает. Встал к вам идти, а тут Анна Семеновна
вызывает. Телепатия! -- Валентин улыбнулся и заботливо оглядел кабинет
заместителя редактора. -- Я дал команду шторы у вас в кабинете заменить. А
то темновато...
Ягубов курил, не торопясь спрашивать. Валентин чувствовал, что, исходя
из биографии Ягубова, с ним удастся установить более тесный контакт, чем с
Игорем Ивановичем. Теперь Кашин выжидающе посматривал на заместителя
редактора, колеблясь, самому ли начать разговор или подождать, пока будет
соответствующее предложение.
-- Какой у вас вопрос? -- придавив в пепельнице сигарету, спросил
Ягубов.
Он не хотел сковывать инициативу заведующего редакцией.
-- Степан Трофимыч, -- начал Кашин, получив разрешение говорить. -- По
новой инструкции я обязан поставить вас в известность: по редакции ходит
рукопись, самиздат.
-- Вы ее нашли?
-- Сам я ее в руках не держал. Говорят, она в серой папке. Содержание
обсуждают -- но о чем она, я пока толком не уловил... Одним словом,
антисоветское.
Ягубов помолчал, подумал. Потом сказал:
-- Я, собственно, почему спросил, нашли ли рукопись. Мне уже доложили,
так что я в курсе...
Никто ничего не сообщал, но Степан Трофимович сразу давал понять, что
он, Ягубов, на своем месте.
-- А Макарцеву, -- спросил, выждав, он, -- вы об этом докладывали?
От ответа зависело последующее доверие между ними. Кашин это понял.
-- Доложить не успел. Но Игорь Иваныч эту работу считает
второстепенной. Ему видней, конечно. А может, и недооценка?..
Вот так осторожно, полувопросительно закончил Кашин, передав новому
руководству решение вопроса.
-- Игорь Иваныч -- чистый партийный работник. Он считает, что
достаточно одной идеологической работы. А мы с тобой, -- он разрешил себе
перейти на доверительное "ты" и подчеркнул паузой "мы с тобой", -- в курсе
другой стороны вопроса. Так что эта часть ответственности будет на нас.
Макарцев будет нам только благодарен, если поможем ему в той части
руководства газетой, где у него не хватает времени.
-- Понял, -- кивнул Валентин.
-- Но, -- Ягубов опять сделал паузу, подчеркивая важность следующей
мысли, -- конечно, суетиться, паниковать не нужно. Организм редакции,
надеюсь, здоровый. А понадобится -- к отдельным товарищам присмотримся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164