Не для того же, в конце концов, чтобы поздравить с
рождением идеи юбилейного субботника! И уж тем более не для того, чтобы
поручить доклад на партсобрании. Неужели опять он беспокоится о той папке?
-- Кстати, чтобы не забыть, Тавров, -- Макарцев прервал молчание,
поморщился от боли. -- Помнишь о папке?
В больнице Макарцев то и дело возвращался к ней мыслями. Маркиз де
Кюстин не давал ему покоя. Разумеется, Игорь Иванович правильно поступил
тогда. Но теперь обстоятельства изменились. В его столе может что-либо
понадобиться, будут искать. Не исключено, что это станет делать Кашин или
посторонние... А вдруг кто подумает, что Макарцев доносит на сотрудников? От
этой мысли у Игоря Ивановича заболела грудь.
-- Так вот, о папке, -- сердясь на самого себя, повторил он, глянув на
дверь. -- Что-то у меня душа не на месте. Должность обязывает, сам
понимаешь! Раз у меня лежит, значит, я вроде как с ней связан. Глупость,
считаешь?
-- Надеюсь, ты меня не заставишь добровольно нести ее на Лубянку?
-- Плохо же ты обо мне думаешь! Просто, пока я болен, надо ее, от греха
подальше, спрятать, чтобы не валялась в кабинете. Мало ли что!
-- Разумно, -- тряхнул головой Яков Маркович. -- Вынесу -- никто не
заметит.
-- Она в среднем ящике стола.
-- В среднем так в среднем... Спрячу ее вне редакции, так?
-- Вот именно, -- глаза у Макарцева заблестели. -- Нет ее -- и все. А
на нет и суда нет!
-- Суд-то есть! Но зачем лишние улики?
-- Вот именно! Значит, сделаешь?
-- А как же! -- Тавров протянул Макарцеву руку. -- И не думай ты больше
об этой папке. Держи, Макарцев, хвост морковкой! Я ушел, и меня здесь не
было.
Спустившись в мраморный вестибюль, Яков Маркович отдал гардеробщице
халат и, кряхтя, натягивал пальто, когда к нему подошла Зинаида Андреевна.
-- Вы? -- удивился Раппопорт. -- Разве вы не уехали?
-- Я ждала вас... Скажите, о чем просил Игорь Иваныч?
-- Откуда вы взяли, что он меня просил? А если это я его просил?
-- Нет! Он... Сюда бы никто к нему с просьбой не пошел! Я бы не
допустила...
-- Ну хорошо. Допустим, он. Разве вам это интересно? Женщины от этих
проблем далеки. И нужно долго объяснять, с самого начала...
-- Долго? Ничего! Знаете, я ведь чувствовала, что он от меня что-то
скрывает... Спрашиваю, а он отшучивается...
-- Ваш муж слишком близко принимает к сердцу престиж газеты, вот и
нервничает... Мы начали кампанию в масштабе всех соцстран.
-- Субботник?
-- Он самый! И есть реальная опасность -- она-то и тревожит Макарцева
больше всего. И, честно говоря, я думаю, не без оснований...
-- Опасность?
-- Опасность, что инициативу, мягко говоря, присвоят себе другие газеты
или партийный аппарат.
-- Чем это пахнет?
-- Тогда и работа будет оценена не наша.
-- Ну и что?
-- И из кандидатов в члены ЦК переведут не Макарцева, а другого. Хотите
что-то спросить?
-- Вы сказали, что я красивая женщина, Яков Маркыч. Вы имели в виду,
что я дура?
-- Что вы, как можно?
-- Тогда о чем вас просил Игорь Иваныч?
-- С завтрашнего дня во всех материалах мы будем подчеркивать, что
почин начала "Трудовая правда". Это не совсем тактично и может не
понравиться в ЦК. Но пока там сообразят, мы уже застолбим свое первенство и
почин из-под Макарцева будет выбить-таки трудней...
Она не поверила, и он стал уважать ее чуть-чуть больше.
-- Вы в редакцию? -- сухо спросила Зинаида Андреевна. -- Я довезу
вас...
Он представил себе, как сейчас потащится к автобусу, долго будет
мерзнуть на остановке, потом спустится в сырое метро "Молодежная" и будет с
полчаса сидеть на ледяном клеенчатом сиденье, пока доедет до центра, а там
снова пересадка... "Волга" у Макарцева теплая и чистая. Но Яков Маркович,
идя в больницу, уже обошел ее стороной.
-- Знаете, я в лесу не был уже десять лет, -- сказал Раппопорт, указав
рукой за окно. -- Забыл, как он пахнет, а сейчас, говорят, все-таки весна.
Пойду прогуляюсь, если вы не возражаете...
-- Как угодно.
Зинаида Андреевна гордо вышла, широко распахнув стеклянную дверь.
_32. МАКАРЦЕВА ЗИНАИДА АНДРЕЕВНА_
_АВТОБИОГРАФИЯ, ПРИЛОЖЕННАЯ К АНКЕТЕ ДЛЯ ТУРИСТИЧЕСКОЙ ПОЕЗДКИ В_
КАПСТРАНУ
Я, Макарцева 3.А., девичья фамилия Жевнякова, фамилия по первому браку
Флейтман, русская, родилась 3 февраля 1925 г. в Ростове-на-Дону в семье
служащего. Отец умер в 1927 г., мать учительница. В комсомол вступила в 1940
г., беспартийная. В 1943 г. поступила в Ташкентский медицинский институт,
окончила его в 1949 г. со специальностью врача-педиатра. Направлена на
работу в детскую поликлинику No 1 спецсектора Мосгорздравотдела, лечила
детей работников МК и МГК партии. Оставила работу в связи с рождением сына.
Являюсь военнообязанной, ст. лейтенант запаса.
Мой муж, Макарцев И.И., кандидат в члены ЦК КПСС, главный редактор
газеты "Трудовая правда".
Личная подпись -- 3.Макарцева.
_СУЩЕСТВОВАНИЕ ЗИНАИДЫ АНДРЕЕВНЫ_
Эту свою автобиографию Зинаида Андреевна написала впопыхах: муж стоял
над душой и торопил. Едва расписалась, схватил и уехал в ЦК, ничего не
объяснив. Только вечером она выяснила, что ее, возможно, пустят за границу
вместе с ним.
Получилось так, что первые свои поездки в разные страны Хрущев совершал
с Булганиным, а западные руководители являлись на эти встречи с женами. Во
время деловых встреч глав государств жены собирались отдельно, и Булганин
невольно оказывался с женами. Возвращаясь в Москву, он жаловался Никите
Сергеевичу на свою судьбу. Он, конечно, сознает, что это его партийный долг,
но, с другой стороны, и в его положение войти надо. Хрущев поступил в
соответствии с духом демократических веяний и поставил вопрос на Политбюро:
ездить с женами или без? Члены Политбюро высказывались осторожно! Есть, мол,
в этом свои плюсы и свои минусы. После этого Никита Сергеевич подвел итоги
дебатам. Он сказал историческую фразу:
-- С волками жить -- по-волчьи выть!
И в очередную поездку вместо Булганина взял Нину Петровну, которой в
срочном порядке привезли несколько платьев из Парижа, Брюсселя и Рима. Тем
временем прогрессивное постановление было спущено ниже -- изучалось
заведующими отделов ЦК. Тут, видимо, не обошлось и без давления самих жен.
Намечался государственный визит в Великобританию. Тогда-то Игорь Иванович
вместо столовой ЦК неожиданно приехал обедать домой и заставил Зинаиду
быстро написать автобиографию. Но решение вопроса взяла на себя супруга
Никиты Сергеевича.
-- Я-то еду по обязанности. А другим зачем отрываться от семей, да
государственные деньги швырять на ветер?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164
рождением идеи юбилейного субботника! И уж тем более не для того, чтобы
поручить доклад на партсобрании. Неужели опять он беспокоится о той папке?
-- Кстати, чтобы не забыть, Тавров, -- Макарцев прервал молчание,
поморщился от боли. -- Помнишь о папке?
В больнице Макарцев то и дело возвращался к ней мыслями. Маркиз де
Кюстин не давал ему покоя. Разумеется, Игорь Иванович правильно поступил
тогда. Но теперь обстоятельства изменились. В его столе может что-либо
понадобиться, будут искать. Не исключено, что это станет делать Кашин или
посторонние... А вдруг кто подумает, что Макарцев доносит на сотрудников? От
этой мысли у Игоря Ивановича заболела грудь.
-- Так вот, о папке, -- сердясь на самого себя, повторил он, глянув на
дверь. -- Что-то у меня душа не на месте. Должность обязывает, сам
понимаешь! Раз у меня лежит, значит, я вроде как с ней связан. Глупость,
считаешь?
-- Надеюсь, ты меня не заставишь добровольно нести ее на Лубянку?
-- Плохо же ты обо мне думаешь! Просто, пока я болен, надо ее, от греха
подальше, спрятать, чтобы не валялась в кабинете. Мало ли что!
-- Разумно, -- тряхнул головой Яков Маркович. -- Вынесу -- никто не
заметит.
-- Она в среднем ящике стола.
-- В среднем так в среднем... Спрячу ее вне редакции, так?
-- Вот именно, -- глаза у Макарцева заблестели. -- Нет ее -- и все. А
на нет и суда нет!
-- Суд-то есть! Но зачем лишние улики?
-- Вот именно! Значит, сделаешь?
-- А как же! -- Тавров протянул Макарцеву руку. -- И не думай ты больше
об этой папке. Держи, Макарцев, хвост морковкой! Я ушел, и меня здесь не
было.
Спустившись в мраморный вестибюль, Яков Маркович отдал гардеробщице
халат и, кряхтя, натягивал пальто, когда к нему подошла Зинаида Андреевна.
-- Вы? -- удивился Раппопорт. -- Разве вы не уехали?
-- Я ждала вас... Скажите, о чем просил Игорь Иваныч?
-- Откуда вы взяли, что он меня просил? А если это я его просил?
-- Нет! Он... Сюда бы никто к нему с просьбой не пошел! Я бы не
допустила...
-- Ну хорошо. Допустим, он. Разве вам это интересно? Женщины от этих
проблем далеки. И нужно долго объяснять, с самого начала...
-- Долго? Ничего! Знаете, я ведь чувствовала, что он от меня что-то
скрывает... Спрашиваю, а он отшучивается...
-- Ваш муж слишком близко принимает к сердцу престиж газеты, вот и
нервничает... Мы начали кампанию в масштабе всех соцстран.
-- Субботник?
-- Он самый! И есть реальная опасность -- она-то и тревожит Макарцева
больше всего. И, честно говоря, я думаю, не без оснований...
-- Опасность?
-- Опасность, что инициативу, мягко говоря, присвоят себе другие газеты
или партийный аппарат.
-- Чем это пахнет?
-- Тогда и работа будет оценена не наша.
-- Ну и что?
-- И из кандидатов в члены ЦК переведут не Макарцева, а другого. Хотите
что-то спросить?
-- Вы сказали, что я красивая женщина, Яков Маркыч. Вы имели в виду,
что я дура?
-- Что вы, как можно?
-- Тогда о чем вас просил Игорь Иваныч?
-- С завтрашнего дня во всех материалах мы будем подчеркивать, что
почин начала "Трудовая правда". Это не совсем тактично и может не
понравиться в ЦК. Но пока там сообразят, мы уже застолбим свое первенство и
почин из-под Макарцева будет выбить-таки трудней...
Она не поверила, и он стал уважать ее чуть-чуть больше.
-- Вы в редакцию? -- сухо спросила Зинаида Андреевна. -- Я довезу
вас...
Он представил себе, как сейчас потащится к автобусу, долго будет
мерзнуть на остановке, потом спустится в сырое метро "Молодежная" и будет с
полчаса сидеть на ледяном клеенчатом сиденье, пока доедет до центра, а там
снова пересадка... "Волга" у Макарцева теплая и чистая. Но Яков Маркович,
идя в больницу, уже обошел ее стороной.
-- Знаете, я в лесу не был уже десять лет, -- сказал Раппопорт, указав
рукой за окно. -- Забыл, как он пахнет, а сейчас, говорят, все-таки весна.
Пойду прогуляюсь, если вы не возражаете...
-- Как угодно.
Зинаида Андреевна гордо вышла, широко распахнув стеклянную дверь.
_32. МАКАРЦЕВА ЗИНАИДА АНДРЕЕВНА_
_АВТОБИОГРАФИЯ, ПРИЛОЖЕННАЯ К АНКЕТЕ ДЛЯ ТУРИСТИЧЕСКОЙ ПОЕЗДКИ В_
КАПСТРАНУ
Я, Макарцева 3.А., девичья фамилия Жевнякова, фамилия по первому браку
Флейтман, русская, родилась 3 февраля 1925 г. в Ростове-на-Дону в семье
служащего. Отец умер в 1927 г., мать учительница. В комсомол вступила в 1940
г., беспартийная. В 1943 г. поступила в Ташкентский медицинский институт,
окончила его в 1949 г. со специальностью врача-педиатра. Направлена на
работу в детскую поликлинику No 1 спецсектора Мосгорздравотдела, лечила
детей работников МК и МГК партии. Оставила работу в связи с рождением сына.
Являюсь военнообязанной, ст. лейтенант запаса.
Мой муж, Макарцев И.И., кандидат в члены ЦК КПСС, главный редактор
газеты "Трудовая правда".
Личная подпись -- 3.Макарцева.
_СУЩЕСТВОВАНИЕ ЗИНАИДЫ АНДРЕЕВНЫ_
Эту свою автобиографию Зинаида Андреевна написала впопыхах: муж стоял
над душой и торопил. Едва расписалась, схватил и уехал в ЦК, ничего не
объяснив. Только вечером она выяснила, что ее, возможно, пустят за границу
вместе с ним.
Получилось так, что первые свои поездки в разные страны Хрущев совершал
с Булганиным, а западные руководители являлись на эти встречи с женами. Во
время деловых встреч глав государств жены собирались отдельно, и Булганин
невольно оказывался с женами. Возвращаясь в Москву, он жаловался Никите
Сергеевичу на свою судьбу. Он, конечно, сознает, что это его партийный долг,
но, с другой стороны, и в его положение войти надо. Хрущев поступил в
соответствии с духом демократических веяний и поставил вопрос на Политбюро:
ездить с женами или без? Члены Политбюро высказывались осторожно! Есть, мол,
в этом свои плюсы и свои минусы. После этого Никита Сергеевич подвел итоги
дебатам. Он сказал историческую фразу:
-- С волками жить -- по-волчьи выть!
И в очередную поездку вместо Булганина взял Нину Петровну, которой в
срочном порядке привезли несколько платьев из Парижа, Брюсселя и Рима. Тем
временем прогрессивное постановление было спущено ниже -- изучалось
заведующими отделов ЦК. Тут, видимо, не обошлось и без давления самих жен.
Намечался государственный визит в Великобританию. Тогда-то Игорь Иванович
вместо столовой ЦК неожиданно приехал обедать домой и заставил Зинаиду
быстро написать автобиографию. Но решение вопроса взяла на себя супруга
Никиты Сергеевича.
-- Я-то еду по обязанности. А другим зачем отрываться от семей, да
государственные деньги швырять на ветер?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164