Порядов задумался.
— Может быть, вы и правы, но это ведь не нам решать.
— Так для того чтобы вопрос наверху решали, его надо вам ставить,— Светов махнул рукой,— но и независимо от решений многое должно делать на месте. Разве это правильно, что «Дерзновенному» план боевой учебы спускается такой, как другим кораблям, а задания порой даются и поменьше. — Светов хотел недобрым словом помянуть Панкратова, но сдержался.
— А почему «Дерзновенный» должен иметь преимущество перед таким, например, отличным кораблем, как «Державный»? — Порядов считал, что поставит этим вопросом Светова в тупик. По тот, видимо, давно все обдумал.
— Об этом беспокоиться не надо. Проведите отличный корабль через большие испытания; выдержит — тем лучше, ходатайствуйте перед правительством, пусть и в мирные дни рождается гвардия. А главное, дайте гвардейцам задачи высокой трудности, возможность дерзать, пробовать, открывать для всего флота новые пути. И если, скажем, такой командир, как Светов, с этим не справится, замените Светова. Но гвардию берегите как зеницу ока.
Светов говорил взволнованно, страстно, все повышая голос, будто перед ним находилась большая аудитория. Но улыбки у Порядова это не вызвало.
— Да, тут есть о чем подумать, — сказал он.
— Есть! — убежденно повторил Светов. — И дайте только мне доказать, чего стоит «Дерзновенный», как я об этом затрублю, чтобы далеко услыхали.
Порядов снова задумался. Световское честолюбие предстало перед ним совсем в ином свете.Светов стоял перед столом Панкратова подтянутый и строгий. Начальник штаба так и не пригласил его сесть. Молча выслушал короткий устный доклад, двигая челюстью, словно что-то жевал, медленно стал читать донесение о результатах разведки.
Пенистые гребни волн то и дело заливали стекла иллюминаторов. В каюте мелькали, появляясь, исчезая и вновь появляясь, блеклые зыбкие тени. Стоять непо-
движно было трудно. От напряжения болели мускулы. Но не пошевельнулся сидящий за столом Панкратов, не шевельнулся и Светов.Командир «Дерзновенного» был готов ко всему. Он ничего не утаил в донесении. Да, во время ранее не предусмотренной разведки в Безымянной бухте тяжело пострадал старшина Канчук. Его придется отправить самолетом в Белые Скалы. Да, он, Светов, форсировал работу машин на обратном пути в Казацкую так, как это дозволяется лишь в минуты крайней опасности. И это мог поставить ему в вину начальник штаба. Светов не сомневался, что Панкратов поварит из него воду. «Замечание. Выговор в приказе... впрочем, черт побери, все снесу, — думал Светов, — только, дорогой начштаба, не потеряй за деревьями леса, оцени по заслугам поход «Дерзновенного», бой и, главное, как моряк, Безымянную бухту. Больше ничего я не хочу!..» Светов не .сводил глаз со склоненной головы Панкратова, однако прочесть его мыслей не мог.
Панкратов в третий раз перечитывал донесение. Светов, вероятно, очень удивился бы, если бы узнал, что чрезвычайное происшествие на «Дерзновенном» само но себе не слишком взволновало начальника штаба. На протяжении многолетней своей службы он привык ко всякому. Панкратов прекрасно понимал, что несчастные случаи, в конце концов, в трудной морской службе неизбежны. Нет, не это беспокоило начштаба. Если бы подобное происшествие произошло не у Светова, а у какого-нибудь другого командира, к нему можно было бы отнестись как к неприятному случаю, указать офицеру, что следует быть и внимательней, и бдительней, может быть, поставить на вид и тем ограничиться. Но со Световым дело обстояло иначе. Командир «Дерзновенного», начиная с самых простых вещей, — швартовки, выхода в море—действовал так, как будто его командирская воля стояла выше утвержденных, проверенных и перепроверенных правил. Светов, по мнению Панкратова, без всякой нужды рисковал ежедневно и уже за это мог быть лишен доверия и наказан. Но все границы допустимого риска он перешел, зайдя в Безымянную бухту. Что было бы, если бы командир «Дерзновенного» посадил свой корабль на рифы?! Происшествие в общегосударственном масштабе. За это не погладили бы по
голове и самого Панкратова, и Серова. Возмущение все более накипало в душе Панкратова, и он все более темнел. Конечно, обстрелял радиолокационную станцию Светов отлично. Но это, в конце концов, дела не меняет. Начальник штаба давно подумывал о том, чтобы отстранить Светова от командования кораблем, и сейчас охотно подготовил бы это отстранение, объявив Светову в приказе «о неполном служебном соответствии». Однако... Панкратов вновь и вновь перечитывал одну фразу световского донесения: «Полагаю доказанным, что в Безымянной бухте может быть высажен десант, который внезапно обрушится на «противника». Эта фраза особенно злила Панкратова. Как же, станет он ломать свой тщательно продуманный до мелочей план, рисковать без нужды кораблями и людьми... Да еще своими действиями как бы потакать световскому своеволию?!
И все-таки именно здесь была загвоздка. Строго наказать Светова так, чтобы об этом не знал Серов, нельзя. Командующий обязательно будет беседовать с командиром «Дерзновенного». Он питает слабость к нему. Серов не такой уж сторонник незыблемости штабных планов. И хотя сейчас командующий предоставил начальнику штаба полную самостоятельность, кто знает, не увлечется ли адмирал световским вариантом высадки десанта... и тогда... Нет, на это пойти Панкратов не мог. План был его детищем. Нарушить его, изменить в нем хотя бы одну деталь казалось начальнику штаба кощунством.
Панкратов поднял глаза и почти с ненавистью смотрел на Светова. Однако, сдерживая себя, он сказал:
— Данные разведки меня удовлетворяют. Во всем остальном разберемся после учений... И о вашем своеволии тоже поговорим, — добавил он, не удержавшись, с угрозой.
Светов продолжал смотреть в упор, молча и напряженно. Панкратов набил трубку, закурил.
— А теперь, — сказал он, — будете конвоировать транспорт в Белые Скалы.
—В Белые Скалы? — переспросил Светов и прикусил губу. — Но кто же, кроме меня, может провести корабли с десантом в Безымянную бухту?
— А кто вам сказал, что десант будет высаживаться там? — Панкратов усмехнулся.
— Не там?—Светов был поражен. Целесообразность высадки в Безымянной бухте была для него несомненна. Да ведь и начальник штаба уже подтвердил это, сказав «данные разведки удовлетворяют».
— Где высаживать, это уж наше дело.
Клубы дыма от панкратовской трубки закрыли лицо Светова. Единственное, что пришло ему в голову, могло быть сформулировано так: «Десант мы, конечно, будем высаживать в Безымянной бухте, но тебя, Светова, к этому не допустим, а унизим, поручив третьестепенную задачу».
— Но ведь это... это! — вдруг вырвалось с возмущением у Светова, он не находил слов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145