— Выкинуть! Выкинуть, я говорю!
Девушки о чем-то пошептались. Сенькина встала, с брезгливым видом сгребла папиросы и спички и. вынесла.
из самолета. Навстречу ей шел Тогойкин, таща большущую суковатую дубину на плече и не меньшую—волоком.
— Ты куда это? — Тогойкин приостановился.
— Фокин сказал, чтобы я все это выкинула. А Попов говорит — надо сдать тебе.
— Не выкидывай, дружок!
В это время из-за самолета появился Губин. За ним ковылял Коловоротов.
— Папиросы положи под это дерево,— продолжал Тогойкин,— а спички сдашь мне... Туда отнес, да? — спросил он уже у подошедшего Губина и подбородком указал на кучу дров, сложенную посреди небольшой поляны.
— Готово!
— Хорошо!.. Вот что еще. Все, что уцелело, что может пригодиться, тащите сюда, все в одно место. Продукты, посуду, в общем все... Вася, ты побереги свою руку. А вы, Семен Ильич,— ногу. Вы сейчас только сгоряча не замечаете.— И, таща на плече и волоком свой груз, Тогойкин пошел по направлению к полянке, оставляя на снегу след от коряги.
Сенькина спрятала папиросы под деревом и остановилась, складывая на ладони коробки спичек, точно кубики.
— Верно Николай распорядился! — сказал подошедший Коловоротов, который, оказывается, слышал весь разговор.— Совершенно верно!.. Ну, давай, Вася, зайдем.
— Зайдем-то зайдем, конечно... — Губин поглядел на папиросы и вздохнул.— Ну, пошли.
Даша так и осталась стоять со спичками на ладони. И вдруг, увидев на снегу небольшой сучок, оторвавшийся, наверно, от коряги, которую волочил Николай, она несказанно обрадовалась, подняла его, сунула под мышку и пошла по следам Тогойкина.
Посреди небольшой поляны Николай раскидал ногами сугроб. Образовалась небольшая круглая плешина, вроде проруби. Ломая сухие сучья и ветки, Тогойкин укладывал их в кучу на очищенное место. Неподалеку на снегу стоял бак с бензином, а рядом банка
из-под каких-то консервов. Каким чудом уцелел бак с бензином? Никто этого не знал.
Довольно долго Николай трудился, не замечая Даши. Но вот он остановился с поднятой в руке палкой:
— А ты зачем тут?
— Чтобы сдать тебе вот это...
Тогойкин улыбнулся, смахнул пот со лба, сунул спички в карман и молча принялся за работу. Он переламывал ногой ветки и бросал их в кучу. Потом схватил консервную банку и плеснул из нее. Даше в нос ударил резкий запах бензина. Тогойкин отбросил в сторону пустую банку, вытащил из кармана коробок спичек, постоял немного, огляделся по сторонам. И вдруг, ни с того ни с сего, сунул в рот указательный палец, выдернул его, поднял кверху и постоял так некоторое время. Даша мысленно осудила его, но промолчала.
— Даша, ты бы пошла в самолет...
— А что?
— Ветер в твою сторону...
— Ну и что?
— Тогда иди сюда!— уже сердито бросил Тогойкин.
— Потише ты!— огрызнулась Даша, не двигаясь с места.
Тогойкин неожиданно схватил девушку за руку, с силой оттащил ее от кучи хвороста да еще загородил спиной. Даша настолько была поражена всеми его действиями, что даже не успела рассердиться. А Тогойкин зажег спичку и бросил ее в хворост. Вспыхнуло огромное пламя, отбрасывая огненные языки намного дальше того места, где недавно стояла Даша.
Тут-то Даша поняла, почему Николай гнал ее оттуда, и ей захотелось мирно поговорить с ним.
— А как ты узнал, что ветер именно в ту сторону?
— Пальцем, пальцем! — бросил Тогойкин и принялся набивать снег в бензиновый бак.— Это охотничья привычка. Палец мерзнет с той стороны, откуда дует ветер... А ну! — подхлестнул он самого себя, подтащил набитый снегом бак и поставил его поустойчивее на огонь.— Ну, а ты, все стоишь?
— Ведь бензин... его отмыть надо.— И Даша зашагала по направлению к самолету.
Тогойкин уже смягчившимся голосом сказал ей вслед:
— Я сам вымою... А ты иди туда, поможешь Кате.
Коловоротов дал Кате перевязать свое сильно опухшее колено, а Вася Губин сломанное предплечье. После этого они принялись искать и собирать все, что может пригодиться для их новой и такой необычной жизни.
— Самолет гудит! — вдруг забеспокоился стонавший до этого капитан Фокин.— Товарищи, слышите, самолет гудит!..
Все настороженно притихли. Вася остановился как вкопанный, держа какой го непонятный предмет в здоровой руке.
— Нет... — сказал Попов,—Самолета нет. А вот Николай Тогойкин разжег костер, это я слышу, это правда.
И все стало по-прежнему. Губин зашагал со своей ношей туда, куда направлялся. Коловоротов завозился, отбирая в наваленном хламе то, что может пригодиться. Фокин опять застонал.
Появилась Даша. Проходя к Кате, сидящей около Иванова, она тихо сказала:
— Костер уже горит.
Иванов увидел Дашу, и по выражению его лица девушки поняли, что он мучительно силится что-то сказать.
Даша склонилась над ним и внятно произнесла:
— Иван Васильевич, мы разожгли костер... Иванов недоуменно взглянул на нее.
— И поставили греть воду!
Было видно, что Иванов понял и обрадовался услышанному. Он улыбнулся и шевельнул головой, вроде бы кивнул.
Все, конечно, понимали, что раз самолет не прилетел в Олекминск, значит, по всей трассе ведутся переговоры и принимаются меры, что объявлен розыск. Поэтому естественно, что все прислушивались и каждый про себя надеялся услышать гул летящего самолета. Временами
кому-нибудь казалось, что он уже слышит этот спасительный гул. Однако никто не позволял себе говорить об этом вслух. Первым осмелился сказать об этом громко капитан Фокин. И с того момента каждый считал своим долгом заявить, что слышит звук летящего самолета. Это тревожило всех, настораживало, люди все время к чему-то прислушивались.
Шум горящего костра, шум ветра, расчесывающего мерзлые ветви деревьев, а порой и собственное воображение, подхлестнутое настойчивым желанием,— все воспринималось как вожделенный звук летящего самолета. То и дело кто-нибудь говорил: «Не самолет ли?» И тогда остальные замирали, напряженно прислушиваясь. Затем кто-нибудь печально произносил: «Нет... Это что-то другое». И тогда все вздыхали, стараясь сделать вид, что ничего не произошло.
— Вода вскипела! — влетел Тогойкин.— Дарья Дмитриевна, Екатерина Васильевна! Ваше поручение выполнено! Разрешите принести!
Тогойкина встретили с шумной радостью, словно он совершил какой-то выдающийся поступок. Все оживились, задвигались. Словом, сообщение о пылающем костре и о горячей воде явно подняло дух у людей.
— Неси скорее! Надо помыть раненых!
— Нет! Не надо мыться! — оборвал Дашу Фокин.— К чему это мытье! Сейчас прилетят самолеты.
— Самолеты! — удивился Попов. И, немного помолчав, добавил: — Если даже они и найдут нас, сесть им будет тут нелегко... Так что, я думаю, надо поскорее попить чайку.
— Чайку, чайку! — оживился Коловоротов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85