Но вместо того чтобы поблагодарить их, он разозлился, не пытаясь скрыть свою обиду. Хотя именно этот короткий отдых и дал ему облегчение. А как он вел себя, когда старик начал расспрашивать, где стряслась беда?, Подумать страшно, что было бы, если бы старик не расспрашивал. Он добрался бы до правления и бормотал бы: «Мы находимся на краю широкой визины». Но сколько таких широких низин в тайге! Хоть ты перечисли все ручьи и речушки, рощи и озера вокруг той самой низины, не нашли бы ее люди, сроду там не бывавшие.
Нет, лучше об этом не думать. Дрожь начинает пробирать. Чтобы отвлечься, он стал оглядывать долину. Кругом лежал чистый, искрящийся снег. Солнце играло по обеим сторонам дороги световыми вспышками, и казалось, что они перемигиваются. В выбоинах и впадинах
свет мерк, а на холмиках снова вспыхивал. Белые лошади из табунов, жирующих между косматыми ивами, почти сливались со снегом. Правда, если приглядеться, их отличал слегка желтоватый оттенок. В стороне среди темных ив замелькала стая белых куропаток. Тогойкин немного успокоился и, устроившись поудобнее, тронул вожжи. Басыкый согласно кивнул головой и помчался резвее.
Вместо того чтобы злиться на старика, едва удостаивая его ответом, Николаю бы самому следовало его по-настоящему расспросить. Ведь Тимофею обо всем рассказал старик, а остальным Тимофей. А сам он сидел разинув рот и слушал.
Старая женщина-врач, которая ему с первого взгляда не понравилась, оказалась прекрасным человеком. А вот если бы навстречу ему вышла молоденькая да накрашенная, он бы, наверно, пришел в восторг, даже не успев и словом с ней перемолвиться.
Ну уж, тут он явно перебрал. Перегибать палку тоже ни к чему, как бы там ни полезна была самокритика! Однако, увидав человека, не следует спешить с оценкой его характера, товарищ Тогойкин, секретарь райкомола!..
А разговор с Маркиным! Разве нельзя было заключить из его слов, что он ценит Джергеева ничуть не меньше Титова? Даже сравнивать проходимца Джергеева с Титовым оскорбительно для последнего. Но ему ли мимоходом давать характеристики? Для этого есть здешний райком, местные организации. Нет, так может думать не коммунист, а просто обыватель, который озабочен только собственным благополучием.
И все-таки влезать в их дела с Джергеевым он не должен. Вовсе он не знает, как относится к нему Маркин. Ничего нельзя было заключить из его разговора с Тимофеем по телефону. Но то, что он, Тогойкин, был с Тимофеем по меньшей мере неучтив, это, к сожалению, заключить весьма легко. Не успел переступить порог и потребовал сейчас же бежать в правление, полагая, что все немедленно уладится, как только он поднимет крик и шум вроде Джергеева.
Но и этого мало. Когда все уладилось как нельзя лучше, он не попросил для своих товарищей каких-нибудь продуктов, ему напомнил об этом Тимофей. Он обо всем на свете забыл, он хотел только поскорее вернуться к своим. Конечно же он несказанно благодарен и председателю и его жене, а рюкзак с едой вроде бы взял у них из любезности, не поблагодарив толком. Отчего это он так странно себя ведет, ведь не безумный же он человек, а, кажется, вполне нормальный?
И все это оттого, что он привык замечать в других недостатки и утратил способность видеть чужие достоинства. Хорош комсомольский вожак,— привык наставлять, указывать, поправлять, а говорить людям спасибо за их доброту и внимание разучился! Как он покажется теперь им на глаза?
И вдруг над холмом, возле которого были раскиданы бревна очередного дома Джергеева, заколыхались ветвистые рога оленей, запряженных в нарты.
Играя раскидистыми рогами, дыша клубами пара, мелькая темными голяшками, олени быстро мчались навстречу Тогойкину, прямо с ходу свернули в сторону и остановились на снежной целине. Откуда-то из середины стада выскочил Прокопий, высоко держа в руке тонкую палку — хорей:
— Ты зачем вернулся?
— Отсюда пойду в тайгу.
— А где отец?
— Решили, что он поведет людей.
— Он?
— Да. Те края знает только он. — Ох ты!..
Олени сжались и присели, чтобы сделать прыжок вперед, но Прокопий что-то пронзительно крикнул, выдернул из саней лыжи и сунул их Тогойкину.
— Пойдешь на этих. Ружье, продукты и все остальное возьмешь у моей Акулины. Гей! — Прокопий едва закинул ногу на нарты, как олени резко рванулись вперед и потонули в облаке снежной пыли.
С этого момента мрачное настроение покинуло Тогойкина.
— «Ружье, продукты и все остальное...»—с удовольствием повторил он вслух.
До чего чист и бескорыстен этот прекрасный парень! Тогойкин соскочил с саней и, не отпуская вожжи, взбежал на пригорок.
Удивительно хорошие здесь люди! Из всех, с кем он сегодня встретился, попался только один неважнень-кий человечишко. Некогда им всем счеты с ним сводить, поэтому он и процветает. Ну ничего, кончится война, и не посмеют людишки вроде Джергеева посты занимать. Спроси его, почем он купил дома и за сколько продал,— ведь затрясется от страха этот негодяй, это ничтожество...
А все-таки, пожалуй, излишне строго он судил себя. Такой ли уж он тупица и никудышный парень? Пришел из леса очень усталый. Чертовски были напряжены нервы. Поэтому и обиделся на Титовых, что уложили его спать, хотелось как можно скорее попасть в правление. А то, что он толком ничего рассказать не мог, так ведь в конечном-то счете от него же узнали, где люди и в каком они состоянии. Важно, что меры приняты и люди будут спасены.
Да и то, что врачиха ему не сразу понравилась, тоже в общем пустяки,—кому он этим навредил? Едва ли этого прекрасного человека, эту замечательную женщину, сколько-нибудь интересовало, что подумал о ней Тогойкин! Правда, он еще не сумел выразить своей благодарности Тимофею и его жене. Но ведь и не нужна им его благодарность! Будут спасены люди, и это для всех Титовых, для всего колхоза будет большой радостью... А вот то, что он выхватил рюкзак и со всех ног бросился бежать во двор,—это, наверно, было просто смешно!
Егор Джергеев ворвется к секретарю райкома, развевая свои косматые кудри и побрякивая вставными зубами, чтобы пожаловаться на Титова. Но тут же, почуяв, что тот одобряет действия председателя, притихнет, поставит на место свои вставные зубы и, придыхая и присвистывая, обстоятельно и доверительно начнет рассказывать. И получится так, что главное сделано им, Джергеевым. Потом он опять закатит пламенную речь, приедет вместе с районными работниками в колхоз и, устрашающе брякая вставными зубами, будет кричать и суетиться, возмущаясь медлительностью председателя и его помощников. И самое противное, что на пер-
вый взгляд может показаться, будто этот негодяй делает больше, чем Тимофей Титов, настоящий коммунист, солдат и скромный человек.
Николай подъезжал к узкой поляне, что неподалеку от дома Титовых, когда впереди раздался лай собаки, а вскоре послышались и детские голоса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
Нет, лучше об этом не думать. Дрожь начинает пробирать. Чтобы отвлечься, он стал оглядывать долину. Кругом лежал чистый, искрящийся снег. Солнце играло по обеим сторонам дороги световыми вспышками, и казалось, что они перемигиваются. В выбоинах и впадинах
свет мерк, а на холмиках снова вспыхивал. Белые лошади из табунов, жирующих между косматыми ивами, почти сливались со снегом. Правда, если приглядеться, их отличал слегка желтоватый оттенок. В стороне среди темных ив замелькала стая белых куропаток. Тогойкин немного успокоился и, устроившись поудобнее, тронул вожжи. Басыкый согласно кивнул головой и помчался резвее.
Вместо того чтобы злиться на старика, едва удостаивая его ответом, Николаю бы самому следовало его по-настоящему расспросить. Ведь Тимофею обо всем рассказал старик, а остальным Тимофей. А сам он сидел разинув рот и слушал.
Старая женщина-врач, которая ему с первого взгляда не понравилась, оказалась прекрасным человеком. А вот если бы навстречу ему вышла молоденькая да накрашенная, он бы, наверно, пришел в восторг, даже не успев и словом с ней перемолвиться.
Ну уж, тут он явно перебрал. Перегибать палку тоже ни к чему, как бы там ни полезна была самокритика! Однако, увидав человека, не следует спешить с оценкой его характера, товарищ Тогойкин, секретарь райкомола!..
А разговор с Маркиным! Разве нельзя было заключить из его слов, что он ценит Джергеева ничуть не меньше Титова? Даже сравнивать проходимца Джергеева с Титовым оскорбительно для последнего. Но ему ли мимоходом давать характеристики? Для этого есть здешний райком, местные организации. Нет, так может думать не коммунист, а просто обыватель, который озабочен только собственным благополучием.
И все-таки влезать в их дела с Джергеевым он не должен. Вовсе он не знает, как относится к нему Маркин. Ничего нельзя было заключить из его разговора с Тимофеем по телефону. Но то, что он, Тогойкин, был с Тимофеем по меньшей мере неучтив, это, к сожалению, заключить весьма легко. Не успел переступить порог и потребовал сейчас же бежать в правление, полагая, что все немедленно уладится, как только он поднимет крик и шум вроде Джергеева.
Но и этого мало. Когда все уладилось как нельзя лучше, он не попросил для своих товарищей каких-нибудь продуктов, ему напомнил об этом Тимофей. Он обо всем на свете забыл, он хотел только поскорее вернуться к своим. Конечно же он несказанно благодарен и председателю и его жене, а рюкзак с едой вроде бы взял у них из любезности, не поблагодарив толком. Отчего это он так странно себя ведет, ведь не безумный же он человек, а, кажется, вполне нормальный?
И все это оттого, что он привык замечать в других недостатки и утратил способность видеть чужие достоинства. Хорош комсомольский вожак,— привык наставлять, указывать, поправлять, а говорить людям спасибо за их доброту и внимание разучился! Как он покажется теперь им на глаза?
И вдруг над холмом, возле которого были раскиданы бревна очередного дома Джергеева, заколыхались ветвистые рога оленей, запряженных в нарты.
Играя раскидистыми рогами, дыша клубами пара, мелькая темными голяшками, олени быстро мчались навстречу Тогойкину, прямо с ходу свернули в сторону и остановились на снежной целине. Откуда-то из середины стада выскочил Прокопий, высоко держа в руке тонкую палку — хорей:
— Ты зачем вернулся?
— Отсюда пойду в тайгу.
— А где отец?
— Решили, что он поведет людей.
— Он?
— Да. Те края знает только он. — Ох ты!..
Олени сжались и присели, чтобы сделать прыжок вперед, но Прокопий что-то пронзительно крикнул, выдернул из саней лыжи и сунул их Тогойкину.
— Пойдешь на этих. Ружье, продукты и все остальное возьмешь у моей Акулины. Гей! — Прокопий едва закинул ногу на нарты, как олени резко рванулись вперед и потонули в облаке снежной пыли.
С этого момента мрачное настроение покинуло Тогойкина.
— «Ружье, продукты и все остальное...»—с удовольствием повторил он вслух.
До чего чист и бескорыстен этот прекрасный парень! Тогойкин соскочил с саней и, не отпуская вожжи, взбежал на пригорок.
Удивительно хорошие здесь люди! Из всех, с кем он сегодня встретился, попался только один неважнень-кий человечишко. Некогда им всем счеты с ним сводить, поэтому он и процветает. Ну ничего, кончится война, и не посмеют людишки вроде Джергеева посты занимать. Спроси его, почем он купил дома и за сколько продал,— ведь затрясется от страха этот негодяй, это ничтожество...
А все-таки, пожалуй, излишне строго он судил себя. Такой ли уж он тупица и никудышный парень? Пришел из леса очень усталый. Чертовски были напряжены нервы. Поэтому и обиделся на Титовых, что уложили его спать, хотелось как можно скорее попасть в правление. А то, что он толком ничего рассказать не мог, так ведь в конечном-то счете от него же узнали, где люди и в каком они состоянии. Важно, что меры приняты и люди будут спасены.
Да и то, что врачиха ему не сразу понравилась, тоже в общем пустяки,—кому он этим навредил? Едва ли этого прекрасного человека, эту замечательную женщину, сколько-нибудь интересовало, что подумал о ней Тогойкин! Правда, он еще не сумел выразить своей благодарности Тимофею и его жене. Но ведь и не нужна им его благодарность! Будут спасены люди, и это для всех Титовых, для всего колхоза будет большой радостью... А вот то, что он выхватил рюкзак и со всех ног бросился бежать во двор,—это, наверно, было просто смешно!
Егор Джергеев ворвется к секретарю райкома, развевая свои косматые кудри и побрякивая вставными зубами, чтобы пожаловаться на Титова. Но тут же, почуяв, что тот одобряет действия председателя, притихнет, поставит на место свои вставные зубы и, придыхая и присвистывая, обстоятельно и доверительно начнет рассказывать. И получится так, что главное сделано им, Джергеевым. Потом он опять закатит пламенную речь, приедет вместе с районными работниками в колхоз и, устрашающе брякая вставными зубами, будет кричать и суетиться, возмущаясь медлительностью председателя и его помощников. И самое противное, что на пер-
вый взгляд может показаться, будто этот негодяй делает больше, чем Тимофей Титов, настоящий коммунист, солдат и скромный человек.
Николай подъезжал к узкой поляне, что неподалеку от дома Титовых, когда впереди раздался лай собаки, а вскоре послышались и детские голоса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85