— Ты мне очень не нравишься: ты быстро сдался.
— А не хочу больше бороться. Все! Как там написано в статье? Там написано: «Пришел, видимо, тот самый момент, когда тов. Махов должен уступить дорогу тем, кто видит дальше и лучше, кто способен от старых конторских счетов пересесть к компьютеру». Вот я и уступлю дорогу без драки, без лишних разговоров... Жить стану весело, Коля! — снова обнял Кретова Махов.— Буду тебя на своем грузовике катать. А то ведь не было времени к тебе заглянуть, в больницу к тебе съездить не мог — до того закрутился с долами. А теперь все эти дела побоку! Сяду за баранку, нажму на газ —• и вся тебе забота!
— Съездил бы к Капустину, прежде чем предаваться этим сладким мечтам идиота,— посоветовал Кретов.
— К какому Капустину? К Ивану Степановичу? К бывшему секретарю райкома?
— Почему — бывшему?
— А потому что ты отстал от жизни, Коля. Теперь у нас первый секретарь не Иван Степанович, а Анатолий Сергеевич, молодой, плечистый — во! — развел руки Махов,— и решительный, как черт! К Ивану Степановичу я поехал бы, а к Анатолию Сергеевичу не поеду: он меня не пожалеет, и никакие ссылки на то, что мои грехи — это общие грехи всего района, его не убедят. «Значит, надо выгонять всех!» — скажет он. Вот какие дела, Коля.
— А в обком не хочешь съездить?
— Минуя Анатолия Сергеевича? Нет смыса. Анатолию Сергеевичу в обкоме полностью доверяют. Да и надо доверять, правильно это, иначе он не укрепится, не станет настоящим хозяином, как не стал настоящим хозяином я, потому что дергали, лупили, вразумляли, учили, поправляли, песочили, накачивали... Иногда, правда, хвалили. Вот как ты меня в той статье, что написал в прошлом году. Только прошлые заслуги теперь никого не спасают. Так-то, Коля. А ты говоришь: «Помогу...» Помогал цыган блохе — получилося хе-хе! Больше того, Коля: не надо мне помогать. Раз уж выпал такой шанс освободиться от всего, я им воспользуюсь. Устал, как тот Ахмет, который таскал за спиной в корзине свою жену вместе с ее любовником. Думал, что любовь на своем горбу таскаю, а оказалось — посмешище свое, свой позор.
— Ладно, Махов, хватит размазывать слезы по лицу,— сказал Кретов решительно.— Пойдем в твою контору, мне надо воспользоваться твоим телефоном, связаться с Москвой. Ты закажешь мне разговор с Москвой, и я потолкую с одним человеком. Он работает в «Правде», я был связан с ним по прежней работе в газете. Если он меня еще помнит, он обязательно поможет нам.
— А стоит ли? Зря только побеспокоишь человека.
— Это моя забота. Давай, поднимайся, пойдем в контору. Тут надо действовать быстро. Бюро райкома когда?
— В следующую среду.
— А сегодня четверг. Времени чертовски мало. Надо идти, Алеша.
— Ладно,— вздохнул Махов, поднимаясь.— Если надо... Посмотрю, как журналисты умеют обтяпывать дела. Попался бы мне этот Михайлов, я бы его по стенке размазал...
Кретов не признался Махову, что знает Михайлова-До-донова, но не Додонова пожалел, а Махова, который на самом деле мог бы размазать Додонова по стенке одним пальцем и влипнуть в историю.
Москву дали быстро. Кретов попросил позвать к телефону Белова.
— Белов, здравствуй! Ты меня хорошо слышишь?
— Кретов?! —узнал его Белов.— Отлично слышу! Ты откуда?
— Я в Крыму,— ответил Кретов.
— И что там в Крыму?
— Есть одна роскошная тема для тебя: в назидание другим гробят одного толкового мужика, который виноват пе больше, чем другие. Директор крупного совхоза. Гробит местная газета. Это одна сторона дела. Другая сторона: автор статьи — профессиональный могильщик, который в прошлом загубил не одно живое дело, не одну добрую душу. Теперь выступает под новой маской — под маской борца за новый стиль хозяйствования, за новое мышление. Хамелеон. И последнее: все это происходит якобы в русле борьбы за современные кадры, за обновление кадров. В этом сложность. И в этом — грубая ошибка: выбрасывается за борт здоровый человеческий материал. Жалко и расточительно.
— Черт возьми! — сказал на другом конце провода Бенов.— Очень нужная тема. Я как раз вышел на нее теоретически. Ты молоток, Кретов! У тебя до сих пор хороший нюх. Но почему ты сварился?
— Семейные обстоятельства.
— Ясно. Сам тему не поднимешь?
— У меня слабое место: этот директор — друг юности, могут потом попереть на личные отношения, я живу в его деревне.
— Давай адрес! — потребовал Белов.— Давно не бывал в Крыму. Завтра же прилечу. Очень нужная тема, старик!
Кретов продиктовал ему адрес.
— Встречать не буду,— сказал он Белову.— Аэродром далеко.
— И не надо. Мне все равно для начала надо будет представиться в обкоме. Сам найду. До встречи.
— До встречи, Белов.— Кретов положил трубку и посмотрел на Махова.— Понял что-нибудь? — спросил он его.
— Надо же! — покачал головой Махов.— А ты, оказывается, конкретно мыслишь. Формулировки железные. Я думал, что ты все про цветочки-лепесточки, охи-вздохи, а ты рубишь телеграфным стилем точные идеи.
— Мог бы и раньше узнать об этом,— сказал Кретов.— Но ты ведь не прочел ни одной моей книжки, даже из тех, что я тебе подарил. На распалку дров их хоть не пустил?
— Ну, ты уж совсем,— обиделся Махов,— все ж не дикарь... А читать не читал,— признался он,— времени нет, только нужную литературу читаю. Хотя кому все это было нужно! — махнул он рукой.— Все коту под хвост.
— Значит, так,— сказал Кретов, видя, что Махов снова стал раскисать,— Белов прилетит завтра, встречать его не надо, сразу пойдет в обком, прилетит, конечно, утром, к началу рабочего дня, после обеда, наверное, объявится у нас в районе. Ты готовься, обдумай еще раз все свои позиции, тут я тебе помогать не буду, сам должен справиться, но и не заискивай, не лебези, он мужик резкий, но справедливый, держись открыто и с достоинством, не так, как со мной, нюни не распускай, не подводи меня. Пошлешь за мной, если он спросит обо мне, но не раньше, чем спросит. Ты все понял?
— Все понял,'— тяжело вздохнул Махов, видя, что уступил Кретову роль хозяина положения, с чем его мужицкая натура с трудом могла смириться. Пошел у Кретова на поводу, принял его помощь, хотя до этого почти не вспоминал о нем, а если и вспоминал, то лишь для того, чтобы потешить свое мужицкое превосходство над неудачником-интеллигентом.
— Тогда я пойду,— сказал Кретов.
— Постой,— задержал его Махов.— Ты вообще-то как там? Может, чего надо? Ты не стесняйся...
— Эх, Махов, Махов, деляческая твоя душа,— пристыдил его Кретов.— Не суетись! Сиди себе и работай. О работе думай, о работе. Сделай веселое лицо, вызывай своих подчиненных и командуй. И готовься к встрече с Беловым. Пока! — Кретов вышел из кабинета, но тотчас же вернулся и сказал, хлопнув себя по лбу: — Чуть не забыл! Ты уже сегодня же можешь узнать о позиции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103