Знакомая песня. Унылая песня…
А далее появляются подвластные Вандалу князья Гардорик и Гунигард. Татищев расшифровывает их имена в своих «примечаниах» к выпискам из летописи. Гардорик – это король гепидов Ардарих, могущественный союзник Аттилы; Гунигард – персонификация «отечества гуннов» («град гунов»). Стало быть, к лику славян могут быть приплюсованы также гепиды и гунны.
Правда, гуннов трудновато сделать славянами – рожей не вышли. В том смысле, что гунны, как их описывает видевший их Марцеллин, всё-таки монголоиды.
То, что делал Иордан для готов, Иоаким делает для славян. В ход идёт одно и то же простое варварское лукавство.
Между тем Татищев, человек исключительно здравомыслящий, почти не поддаётся на эти провокации (при том, что он не располагал той информацией, которой располагают современные историки). "Хотя польские[12] в глубокой древности короля славян Вандала сказуют, но сие ошибка, что они вандалов германян или сармат с венды славяны мешают, а здесь Иоаким вместо народа вандалов князя именовал".
В 1962 году вышло комментированное издание «Истории» Татищева (перепечатанное в 1994 году), где в комментариях рассматривается вопрос о подлинности Иоакимовской летописи.
Эта летопись была, по просьбе Татищева, прислана ему его родственником Мелхиседеком Борщовым, архимандритом Бизюкова монастыря, который добыл её у какого-то монаха Вениамина. Татищев в существование Вениамина не очень верит; комментатор скупо замечает, что в Бизюковом монастыре был какой-то Вениамин.
Этот Мелхиседек был в своём роде смутьяном, может быть, заподозренным в каких-то противоправительственных действиях. Он сменил несколько монастырей, хранил какие-то таинственные рукописи. Когда он умер (по сообщению Татищева, в 1748 г.), его пожитки были опечатаны, а келейник усопшего игумена скрылся.
Рукопись была списана в Сибири, сложена в беспорядке, «письмо не новое, но худое, склад старой, смешанный с новым, но самой простой и наречие новгородское».
Поверив в подлинность самой летописи, Татищев, тем не менее, относится к ней, как мы видим, довольно критически. Комментатор трудов Татищева (М.Н.Тихомиров, 1962) утверждает: "После большой и убедительной статьи С.К.Шамбинаго о Иоакимовской летописи[13] нет нужды доказывать, что эта летопись была особым произведением, отнюдь не выдуманным Татищевым и примыкающим к семье легендарных сказаний о начале Руси, которые в большом количестве появлялись в России, на Украине и Белоруссии в 17 в."
Обзор этой «семейки» делает Карамзин, предуведомляя: «Древний летописец не сообщает никаких обстоятельных известий о построении Новагорода; зато находим их множество в сказках, сочинённых большею частию в 17 в. и внесённых невеждами в летописи».
Руководствуясь простым здравым смыслом, мы считаем безосновательными построения «готы=геты=славяне» или «готы=скифы=славяне» (по месту обитания).
Мы считаем также неправильным вовсе стирать готов, гепидов и другие германские народы из истории (как старательно делает акад.Рыбаков, до недавнего времени непререкаемый авторитет, с тяжёлой руки которого на исторической карте остались лишь вандалы, обессмерченные пресловутым «вандализмом», да скиры с ругами – пусть уж!.. все равно о них никто ничего толком не знает).
Мы считаем также неправильным считать готов, вандалов, гепидов славянами, несмотря на то, что они имели непосредственное отношение к той земле, на которой мы сейчас живём. Хотя бы потому, что пахали её, умирали на ней и, надо полагать, её любили.

УЗЕЛ ВТОРОЙ.
ПИСЬМЕННОСТЬ

Начнём для интереса с очередной нелепицы С.Лесного.
«Глаголица, по-видимому, изобретена в конце 4 века епископом Ульфилой. Именно на этом алфавите была Библия, переведённая им ДЛЯ СЛАВЯН. Ничего общего с так называемым „кодекс аргентеусом“ эта Библия не имела. Готский „кодекс аргентеус“ на самом деле написан не Ульфилой и не на готском, а лонгобардском языке».
Уф…
Предположив, что основным источником для измышлений С.Лесного является все тот же В.Н.Татищев – не столько сам историк, сколько те «басни», которые он излагает, а после обсуждает с читателем – прибегаем к Василию Никитичу… Да, он передаёт сообщения о том, что руссы «на север чрез море Балтиское в Данию, Швецию и Норвегию ездили», «датские, норвежские и шведские короли с русскими государи свойством супружества часто обязывались», «норвежские и датские принцы, приезжая в Русь, служили». "Сими случаи могли руссы готическое[14] письмо, которое тогда на севере употреблялось, от них иметь и употреблять".
Далее, продолжает Татищев, «наипаче же закон или уложение древнее руское довольно древность письма в Руссии удостоверивает, что некоторыми обстоятельствы з готическими сходно».
Осторожный и аккуратный в суждениях, Татищев замечает по этому поводу: «И хотя о письме готическом за совершенно не приемлю для того, что точного доказательства не имею, но и противоречить есть не меньшая трудность».
Карамзин углубляется в проблему руского алфавита намного подробнее. Полемика представлена у него в виде диалога; историк как бы отвечает на вопросы своих оппонентов.
«Римские духовные в 11 в. называли славянский алфавит готфским (говорили, что готфские буквы были изобретены некиим еретиком Мефодием)…»
– Римские духовные называли славянский алфавит готфским единственно для того, что они считали гофов и славян за один народ, – отвечает Карамзин.
Есть, кроме того, как нам кажется, ещё одно объяснение. И русское, и готское письмо (алфавит Кирилла и алфавит Ульфилы) созданы на основе греческой письменности.
«Учёному греку Кириллу всего естественнее было дать славянам греческие письмена; надлежало выдумать новые единственно для таких звуков, которых нет в языке греческом», пишет Карамзин. Совершенно то же самое проделал и создатель готского алфавита, использовав для звуков готского языка, которых нет в греческом, отдельные руны (urus, teiws) и несколько латинских (H, G, F, R, S).
Не располагая достаточными данными о состоянии грамотности на «докирилловской» Руси, не берёмся обсуждать тему «чёртов и резов».
В конце концов, основной круг наших интересов смыкался преимущественно вокруг готов. А о готах известно, что в их языке не было слова «писать» (для обозначения этого действа Ульфила пользуется словом «рисовать») и «читать» (Ульфила употребляет глагол «петь», «петь в собрании»). Слово «книга» в готском языке дословно переводится как «много букв».
Иными словами, грамоты в общепринятом смысле этого слова у готов до Ульфилы не было.
Обозначение изобретателя готской грамотны как «некоего еретика Мефодия» мы расшифровали следующим образом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155