Наш дедушка понимает, что такое воинская доблесть, и поэтому ушёл.
До того, как прадедушка прогнал дедушку, дедушка жил у него в доме, в другом селе. Том, где сейчас живёт святой Гупта. Я очень жалею, что мы не живём сейчас в том селе и нам нужно ждать, когда Гупта придёт.
Дедушка Рагнарис повторяет, что из всех его детей (кто в живых остался, потому что не все дети Рагнариса и Мидьо живы до сих пор) дядя Агигульф – настоящий сын его души, ибо дядя Агигульф унаследовал все доблести дедушки Рагнариса.
Правда, мир сейчас измельчал и стал не таким, как прежде, потому и доблести дяди Агигульфа, хоть и сравнимы с доблестями дедушки Рагнариса, но всё же и они умалились. Так дедушка говорит.
Дядя Агигульф, например, часто играет в кости. Дяде Агигульфу обычно везёт в игре. Недавно дяде Агигульфу не повезло в игре.
Зазвал его к себе Аргасп, посулив добрую медовуху. Наш дядя Агигульф и пошёл.
Собрались Аргасп, Одвульф, Валамир и наш дядя Агигульф. Агигульф же, отец Фрумо, не пришёл, хотя родич его, Аргасп, и зазывал его к себе. Разумен Агигульф, отец Фрумо. Но и доблести зато в нём немного.
Поначалу пировали герои. Потом в воинских умениях состязались и повредили аргаспову собаку. Целить собаку пытались. Потом, от трудов утомившись и жаждой мучимые, снова пировать сели. От пира незаметно к игре перешли.
Наш дядя Агигульф в себя пришёл оттого, что холодно ему. Хвать! Рубахи любимой с блестящими бляшками на нём нет, штаны сняты, ноги босы на земляном полу мёрзнут. В бороде солома и мелкие косточки (птицу ели). Вокруг чресел тряпица обвита, а остальная одежда вся снята.
Прояснилось в голове у него и вспомнилось: все проиграл коварному Аргаспу.
Тут и остальные герои пробудились от хмельного сна. Аргасп и говорит нашему дяде Агигульфу, что не только одежду проиграл он, но и козу. Дедушка Рагнарис этой козой дорожил, потому что козьим молоком целил многие свои печали.
И собаку Аргаспу повредил дядя Агигульф. Собаку, так сказал Аргасп, я тебе прощу, потому как тут все повеселились, а козу мне приведи.
Дядя Агигульф пытался говорить ему, что не припоминает, чтобы на козу дедушкину играл. Но остальные сотрапезники клялись – Вотаном, хранителем клятв (а Одвульф клялся Богом Единым), что истинно так всё и было – проиграл Агигульф козу.
Пуще прежнего опечалился дядя Агигульф. Домой идти не захотел. Вспомнилась ему расправа, что учинил прадедушка над дедушкой Рагнарисом. Тяжким камнем легло воспоминание это на душу агигульфову.
Подался к Валамиру, другу своему, родичу нашему. К Валамиру задворками пробирался, чтобы дед его ненароком не приметил. Там вдвоём уже говорили между собой: куда дальше идти дяде Агигульфу, когда его из дома выгонят. Прикидывали, в чью дружину лучше податься – к Теодобаду ли нашему или к Лиутару вандальскому, сыну Эрзариха.
Однако в бурге от деда всё равно не спастись. Да и Теодобад от дедушки Рагнариса не защита. К вандалам же идти не хотелось.
Так сидел, кручинясь, в доме валамировом дядя Агигульф, на голых плечах овчина, что Валамир ссудил по добросердечию, и горе своё водой запивал.
А дядька валамиров ворчал и поучал хозяина своего, чтобы не вздумал и он так поступать, как друг его Агигульф. Валамир же по лютости своей Агигульфу дядьку-раба убить не давал, хотя и просил о том слёзно дядя Агигульф.
И тут нежданно открылась дверь плетёная, и ступил в камору, бряцая железом, Рагнарис – и с ним, плечом к плечу, Арбр-вутья, в шрамах по голому телу, с мечом-скрамасаксом (глядеть страшно!), и Аларих, теодобадов отец, в полном вооружении, а сам седой, как лунь. Пылью и полынью пахнуло от них, как на курганах пахнет.
Воздел Рагнарис руку с мечом к потолку, потряс трижды щитом и прокричал страшным голосом:
– Козу не отдадим!
С тем и пропало все; обеспамятовал дядя Агигульф, а очнулся уже дома, битый смертным боем.
Об этом нам с братом Гизульфом дядя Агигульф сам рассказывал, на ложе простёртый. Мы же с братом исполнились зависти к дяде Агигульфу, ибо дано ему было видеть Арбра и Алариха, а нам не дано.
Когда я вырасту, обязательно буду играть в кости.
Как там с Аргаспом насчёт козы сладилось – про то нам с братом ничего не ведомо. С Аргаспом дедушка разговаривал.
Дядя Агигульф, когда мы его спросили, отвечать не стал. Сказал только, что ежели мы с братом про это дело начнём других расспрашивать, то он нас размечет конями. И ещё наказал ничему, что Аргасп говорить про него станет, не верить.
И схватил нас дядя Агигульф за волосы и перед богами дедовыми заставил клясться Богом нашим Единым, что сделаем, как он велит.
Дело это с проигрышем так удачно обернулось для дяди Агигульфа потому, что он – любимец богов.
Другой наш дядя, Ульф, не столь удачлив. Боги Ульфа не жалуют. Так говорит дедушка.
Три года тому назад думал Ульф, что бросает кости, а на самом деле бросал себя и семью свою к тяжкой доле.
Так говорит отец наш Тарасмунд.
С Ульфом вот как случилось.
Ульф тоже любит играть в кости. Хоть и не удачлив Ульф, но доблестен не меньше дяди Агигульфа. Был тогда Ульф с Теодобадом, в его дружине. Отважен он и доблестен, играл же с самим Теодобадом, военным вождём.
И проиграл.
Теодобад – не Аргасп, его Аларихом и Арбром не испугаешь.
Долг, стало быть, Теодобаду нужно платить.
А проиграл много, не одна, а две коровы бы понадобились. Но не было у нас тогда двух коров. А были бы – не отдал бы их дедушка Рагнарис.
У нас на дворе рядом с большим домом, где мы все живём, ещё один дом стоит, малый. Его Ульф возвёл. Там и жил Ульф с женой своей Гото и сыном Вульфилой. Сам Ульф дом этот построил, сам добром наполнил. Жену свою Гото он у герулов отбил – она там рабыней была, а родом она из бурга.
Когда Ульф проигрался, Гото с Вульфилой у нас жили, только не в нашем большом доме, а в ульфовом малом. Вульфила тогда совсем малолетним был.
Вернулся Ульф из бурга и с ним трое дружинников. И сказал Ульф, что проиграл Теодобаду в кости.
Собрали в нашем селе тинг. И дружинники на том тинге были.
Судить это дело о проигрыше Рагнарис просил Хродомера. Знал Хродомер, как по старинному обычаю такие дела судят.
И вышел должник, то есть Ульф. Велел ему Хродомер снять порты и в одной рубахе остаться, как в таких делах полагается. Подозвал Хродомер нас, его родных. И пошли мы к нам на подворье, к ульфому дому. И встали посреди каморы отец мой Тарасмунд, Гото, жена Ульфа, и Вульфила, ульфов сын. Мы же в дверях толпились и смотрели.
Наскрёбывал Ульф земли по четырём углам каморы с пола земляного и, не оборотясь, бросал через плечо в своих родных.
После, по обычаю, из дома пошёл и без портов через изгородь перескочил.
Издревле и готы, и гепиды так показывают, что иной собственности, кроме отмеченной, у них нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155
До того, как прадедушка прогнал дедушку, дедушка жил у него в доме, в другом селе. Том, где сейчас живёт святой Гупта. Я очень жалею, что мы не живём сейчас в том селе и нам нужно ждать, когда Гупта придёт.
Дедушка Рагнарис повторяет, что из всех его детей (кто в живых остался, потому что не все дети Рагнариса и Мидьо живы до сих пор) дядя Агигульф – настоящий сын его души, ибо дядя Агигульф унаследовал все доблести дедушки Рагнариса.
Правда, мир сейчас измельчал и стал не таким, как прежде, потому и доблести дяди Агигульфа, хоть и сравнимы с доблестями дедушки Рагнариса, но всё же и они умалились. Так дедушка говорит.
Дядя Агигульф, например, часто играет в кости. Дяде Агигульфу обычно везёт в игре. Недавно дяде Агигульфу не повезло в игре.
Зазвал его к себе Аргасп, посулив добрую медовуху. Наш дядя Агигульф и пошёл.
Собрались Аргасп, Одвульф, Валамир и наш дядя Агигульф. Агигульф же, отец Фрумо, не пришёл, хотя родич его, Аргасп, и зазывал его к себе. Разумен Агигульф, отец Фрумо. Но и доблести зато в нём немного.
Поначалу пировали герои. Потом в воинских умениях состязались и повредили аргаспову собаку. Целить собаку пытались. Потом, от трудов утомившись и жаждой мучимые, снова пировать сели. От пира незаметно к игре перешли.
Наш дядя Агигульф в себя пришёл оттого, что холодно ему. Хвать! Рубахи любимой с блестящими бляшками на нём нет, штаны сняты, ноги босы на земляном полу мёрзнут. В бороде солома и мелкие косточки (птицу ели). Вокруг чресел тряпица обвита, а остальная одежда вся снята.
Прояснилось в голове у него и вспомнилось: все проиграл коварному Аргаспу.
Тут и остальные герои пробудились от хмельного сна. Аргасп и говорит нашему дяде Агигульфу, что не только одежду проиграл он, но и козу. Дедушка Рагнарис этой козой дорожил, потому что козьим молоком целил многие свои печали.
И собаку Аргаспу повредил дядя Агигульф. Собаку, так сказал Аргасп, я тебе прощу, потому как тут все повеселились, а козу мне приведи.
Дядя Агигульф пытался говорить ему, что не припоминает, чтобы на козу дедушкину играл. Но остальные сотрапезники клялись – Вотаном, хранителем клятв (а Одвульф клялся Богом Единым), что истинно так всё и было – проиграл Агигульф козу.
Пуще прежнего опечалился дядя Агигульф. Домой идти не захотел. Вспомнилась ему расправа, что учинил прадедушка над дедушкой Рагнарисом. Тяжким камнем легло воспоминание это на душу агигульфову.
Подался к Валамиру, другу своему, родичу нашему. К Валамиру задворками пробирался, чтобы дед его ненароком не приметил. Там вдвоём уже говорили между собой: куда дальше идти дяде Агигульфу, когда его из дома выгонят. Прикидывали, в чью дружину лучше податься – к Теодобаду ли нашему или к Лиутару вандальскому, сыну Эрзариха.
Однако в бурге от деда всё равно не спастись. Да и Теодобад от дедушки Рагнариса не защита. К вандалам же идти не хотелось.
Так сидел, кручинясь, в доме валамировом дядя Агигульф, на голых плечах овчина, что Валамир ссудил по добросердечию, и горе своё водой запивал.
А дядька валамиров ворчал и поучал хозяина своего, чтобы не вздумал и он так поступать, как друг его Агигульф. Валамир же по лютости своей Агигульфу дядьку-раба убить не давал, хотя и просил о том слёзно дядя Агигульф.
И тут нежданно открылась дверь плетёная, и ступил в камору, бряцая железом, Рагнарис – и с ним, плечом к плечу, Арбр-вутья, в шрамах по голому телу, с мечом-скрамасаксом (глядеть страшно!), и Аларих, теодобадов отец, в полном вооружении, а сам седой, как лунь. Пылью и полынью пахнуло от них, как на курганах пахнет.
Воздел Рагнарис руку с мечом к потолку, потряс трижды щитом и прокричал страшным голосом:
– Козу не отдадим!
С тем и пропало все; обеспамятовал дядя Агигульф, а очнулся уже дома, битый смертным боем.
Об этом нам с братом Гизульфом дядя Агигульф сам рассказывал, на ложе простёртый. Мы же с братом исполнились зависти к дяде Агигульфу, ибо дано ему было видеть Арбра и Алариха, а нам не дано.
Когда я вырасту, обязательно буду играть в кости.
Как там с Аргаспом насчёт козы сладилось – про то нам с братом ничего не ведомо. С Аргаспом дедушка разговаривал.
Дядя Агигульф, когда мы его спросили, отвечать не стал. Сказал только, что ежели мы с братом про это дело начнём других расспрашивать, то он нас размечет конями. И ещё наказал ничему, что Аргасп говорить про него станет, не верить.
И схватил нас дядя Агигульф за волосы и перед богами дедовыми заставил клясться Богом нашим Единым, что сделаем, как он велит.
Дело это с проигрышем так удачно обернулось для дяди Агигульфа потому, что он – любимец богов.
Другой наш дядя, Ульф, не столь удачлив. Боги Ульфа не жалуют. Так говорит дедушка.
Три года тому назад думал Ульф, что бросает кости, а на самом деле бросал себя и семью свою к тяжкой доле.
Так говорит отец наш Тарасмунд.
С Ульфом вот как случилось.
Ульф тоже любит играть в кости. Хоть и не удачлив Ульф, но доблестен не меньше дяди Агигульфа. Был тогда Ульф с Теодобадом, в его дружине. Отважен он и доблестен, играл же с самим Теодобадом, военным вождём.
И проиграл.
Теодобад – не Аргасп, его Аларихом и Арбром не испугаешь.
Долг, стало быть, Теодобаду нужно платить.
А проиграл много, не одна, а две коровы бы понадобились. Но не было у нас тогда двух коров. А были бы – не отдал бы их дедушка Рагнарис.
У нас на дворе рядом с большим домом, где мы все живём, ещё один дом стоит, малый. Его Ульф возвёл. Там и жил Ульф с женой своей Гото и сыном Вульфилой. Сам Ульф дом этот построил, сам добром наполнил. Жену свою Гото он у герулов отбил – она там рабыней была, а родом она из бурга.
Когда Ульф проигрался, Гото с Вульфилой у нас жили, только не в нашем большом доме, а в ульфовом малом. Вульфила тогда совсем малолетним был.
Вернулся Ульф из бурга и с ним трое дружинников. И сказал Ульф, что проиграл Теодобаду в кости.
Собрали в нашем селе тинг. И дружинники на том тинге были.
Судить это дело о проигрыше Рагнарис просил Хродомера. Знал Хродомер, как по старинному обычаю такие дела судят.
И вышел должник, то есть Ульф. Велел ему Хродомер снять порты и в одной рубахе остаться, как в таких делах полагается. Подозвал Хродомер нас, его родных. И пошли мы к нам на подворье, к ульфому дому. И встали посреди каморы отец мой Тарасмунд, Гото, жена Ульфа, и Вульфила, ульфов сын. Мы же в дверях толпились и смотрели.
Наскрёбывал Ульф земли по четырём углам каморы с пола земляного и, не оборотясь, бросал через плечо в своих родных.
После, по обычаю, из дома пошёл и без портов через изгородь перескочил.
Издревле и готы, и гепиды так показывают, что иной собственности, кроме отмеченной, у них нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155