Гизульф лучше меня умеет пузыри изо рта пускать, вутью изображая.
Я завидую моему старшему брату Гизульфу.
ДЯДЯ АГИГУЛЬФ
Мой дядя Агигульф – великий воин. Дядя Агигульф – младший сын Рагнариса. Дядя Агигульф очень красив. У него длинные белые волосы, серые глаза и красное лицо.
Дядя Агигульф очень мудр. Если завязать ему глаза и подносить разное пиво, то он всегда скажет, не глядя, на каком дворе какое пиво варили. И медовуху он различает. В нашем селе так больше никто не умеет.
У дяди Агигульфа две рубахи. Одну сшила ему Гизела, моя мать, другую он взял в бою. В одной рубахе он ходит по селу, а в другой ходит в походы и ездит в бург к Теодобаду. На эту рубаху он нашивает разные блестящие бляхи. Как-то раз Ильдихо сломала пряжку, дядя Агигульф выпросил у неё эту пряжку и обломки нашил на подол рубахи. Другие пряжки ему дарили или он их выигрывал. Это очень красивая рубаха. Когда солнце светит на неё, она блестит, как река на перекате.
У друга дяди Агигульфа – Валамира – тоже много блестящих бляшек на рубахе. Они с Валамиром кичатся друг перед другом, у кого бляшек больше.
На шее дядя Агигульф всегда носит много амулетов. У него есть клык волка-оборотня, громовой топорик, солнечное колесо и чудная раковина.
Дядя Агигульф любит ходить в походы и убивать врагов. А землю пахать он не любит. Валамир тоже.
У нас в семье пахать землю любит Тарасмунд.
Дядя Агигульф – любимец богов. Так говорит дедушка.
От дяди Агигульфа нашей семье большая польза. Он приносит из похода одежду, украшения, оружие, горшки, пригоняет скот и коней. Все это очень нужно в хозяйстве. Так сам дядя Агигульф говорит.
У дяди Агигульфа на щите нарисован вепрь-оборотень. Вепрь очень страшный. Валамир говорит, что вепрь на щите у дяди Агигульфа как будто медовухи опился, такие у него глазки умильные и заплывшие. И один глаз у этого вепря блудливо косит. Но дядя Агигульф с Валамиром не согласен.
Дядя Агигульф очень любит свой щит, подкрашивает его и подправляет вепря. Он охотно показывает его нам с Гизульфом. Однажды – я был ещё мал – Гизульф подговорил меня взять щит дяди Агигульфа и кататься зимой с косогора. На щите очень удобно кататься, там мягкие ремни, чтобы держаться, и кожей он обит изнутри. Дядя Агигульф, как увидел, что я делаю, так прибежал и убить меня хотел. Меня тогда дедушка Рагнарис спас. Дядя Агигульф с досады Гизульфа за уши отодрал. Я тогда сильно вепря на щите поцарапал.
А Валамир, когда узнал, дразнил дядю Агигульфа и делал вид, что сам хочет на его щите кататься.
У Валамира на щите ничего не нарисовано, только бляха медная. Дядя Агигульф говорит, что это от скудоумия валамирова.
У дяди Агигульфа есть шрам на боку. Он его любит показывать. Этот шрам оставил ему герульский вутья, которого дядя Агигульф потом голыми руками на четыре части разорвал. Ноги вутьи дядя Агигульф забросил на два холма, одну руку и часть плеча – в реку, что там протекала, а голову и остатки туловища – прямо в то село, где вутья жил, курам на поклевание.
Дядя Агигульф, если снизойдёт на него священная ярость, бывает очень свирепым.
Когда дядя Агигульф приезжает в бург, Теодобад идёт в походы. Без дяди Агигульфа Теодобад в походы ходить остерегается, ибо часто случалось так, что гибель всем неминуемая угрожала, но доблесть дяди Агигульфа в последний миг всех спасала.
Один раз все войско теодобадово забрело в великанский лес. И не было этому лесу ни конца ни края. Дичь в этом лесу была такова, что невозможно было её взять, а голод всех одолевал. Повсюду в чащобе медведи шевелились, каждый размером с холм курганный; вепри рыскали – такие, что об их шкуру мечи тупились и копья ломались. Птицы же летали в столь мощном оперении, что ни одна стрела их не брала.
И тогда спас все войско от неминуемой голодной смерти дядя Агигульф. Забравшись на огромное дерево, выждал, пока глухарь с земли подниматься начнёт, и прыгнул с дерева, тому глухарю в шею целя. И сбил глухаря в полёте, тяжестью своего тела к земле пригвоздив. Тут и все войско набежало. Навалились все разом и одолели глухаря, хоть и потеряли трёх доблестных воинов – заклевал их свирепый глухарь.
Теодобад ценит дядю Агигульфа. Дядя Агигульф говорит, что Теодобад его втайне побаивается. Дяде Агигульфу любы война и потехи воинские, а брать жену он не хочет, ибо боится к пахоте пристраститься. И рабов поэтому не берет, хотя мог бы пригонять их во множестве. У нас в доме вообще нет рабов. Дедушка Рагнарис говорит, что не хочет кормить чужие рты, а рабочих рук и без того хватает.
Дядя Агигульф умеет лютость дедушкину укрощать. Как-то зимой дед залютовал от скуки. Сперва было интересно, но после стало страшно. А дед все не мог из лютости выйти. Наоборот, вот-вот готов был в священную ярость войти. А когда дедушка Рагнарис входит в священную ярость, он деревья руками валит и одним пальцем дом может разметать.
Тогда дядя Агигульф Валамира на подвиг вызвал – деда рассмешить. И согласился Валамир, ибо это было трудно и опасно совершить.
Взяли молодые герои в доме у Валамира скамью и верхом на этой скамье, между ног её зажав, с копьями и щитами, в шлемах боевых, взад-вперёд перед нашим домом с криками скакали. Все село смотреть сбежалось.
Потом дядя Агигульф еле ходил и Валамир тоже с трудом ногами ворочал, потому что скамья тяжёлая, а скакать пришлось долго, пока дед вышел. И захохотал дед, на сына своего – любимца богов – глядя.
Так дядя Агигульф с Валамиром спасли все село от разорения.
Дедушка Рагнарис седмицу ещё хохотал. Как дядю Агигульфа или скамью увидит, так и хохочет.
Дядя Агигульф щедр душой. Когда Лиутпранд от нас уехал, моя сестра Галесвинта загрустила. От её грусти невыносимо было. Так грустила Галесвинта. Она ко всем придиралась, посуду била, чуть что – норовила меня или Гизульфа по морде съездить. Дед совсем собрался её конями разметать . Осталось лишь отца нашего Тарасмунда уломать, чтобы отдал несносную дочь на разметание.
Но тут дядя Агигульф вмешался и Галесвинту от расправы спас. Дядя Агигульф вызвался развеселить Галесвинту. Галесвинта объявила, что никогда не улыбнётся, пока вновь Лиутпранда не увидит. Дядя Агигульф поспорил с ней на медную подвеску (была у Галесвинты красивая медная подвеска), что солнце ещё не сядет, как улыбнётся Галесвинта. И согласилась она.
Вышла Галесвинта во двор и села посреди двора. Я думаю, у всех соседей сразу молоко скисло, такая она была.
Сидела, зевала, ножкой топала. Все ей было немило.
А дядя Агигульф взял коня, ждать велел и ускакал.
Мы все во дворе собрались посмотреть, что дальше будет. Любопытно нам было, как дядя Агигульф Галесвинту смешить станет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155
Я завидую моему старшему брату Гизульфу.
ДЯДЯ АГИГУЛЬФ
Мой дядя Агигульф – великий воин. Дядя Агигульф – младший сын Рагнариса. Дядя Агигульф очень красив. У него длинные белые волосы, серые глаза и красное лицо.
Дядя Агигульф очень мудр. Если завязать ему глаза и подносить разное пиво, то он всегда скажет, не глядя, на каком дворе какое пиво варили. И медовуху он различает. В нашем селе так больше никто не умеет.
У дяди Агигульфа две рубахи. Одну сшила ему Гизела, моя мать, другую он взял в бою. В одной рубахе он ходит по селу, а в другой ходит в походы и ездит в бург к Теодобаду. На эту рубаху он нашивает разные блестящие бляхи. Как-то раз Ильдихо сломала пряжку, дядя Агигульф выпросил у неё эту пряжку и обломки нашил на подол рубахи. Другие пряжки ему дарили или он их выигрывал. Это очень красивая рубаха. Когда солнце светит на неё, она блестит, как река на перекате.
У друга дяди Агигульфа – Валамира – тоже много блестящих бляшек на рубахе. Они с Валамиром кичатся друг перед другом, у кого бляшек больше.
На шее дядя Агигульф всегда носит много амулетов. У него есть клык волка-оборотня, громовой топорик, солнечное колесо и чудная раковина.
Дядя Агигульф любит ходить в походы и убивать врагов. А землю пахать он не любит. Валамир тоже.
У нас в семье пахать землю любит Тарасмунд.
Дядя Агигульф – любимец богов. Так говорит дедушка.
От дяди Агигульфа нашей семье большая польза. Он приносит из похода одежду, украшения, оружие, горшки, пригоняет скот и коней. Все это очень нужно в хозяйстве. Так сам дядя Агигульф говорит.
У дяди Агигульфа на щите нарисован вепрь-оборотень. Вепрь очень страшный. Валамир говорит, что вепрь на щите у дяди Агигульфа как будто медовухи опился, такие у него глазки умильные и заплывшие. И один глаз у этого вепря блудливо косит. Но дядя Агигульф с Валамиром не согласен.
Дядя Агигульф очень любит свой щит, подкрашивает его и подправляет вепря. Он охотно показывает его нам с Гизульфом. Однажды – я был ещё мал – Гизульф подговорил меня взять щит дяди Агигульфа и кататься зимой с косогора. На щите очень удобно кататься, там мягкие ремни, чтобы держаться, и кожей он обит изнутри. Дядя Агигульф, как увидел, что я делаю, так прибежал и убить меня хотел. Меня тогда дедушка Рагнарис спас. Дядя Агигульф с досады Гизульфа за уши отодрал. Я тогда сильно вепря на щите поцарапал.
А Валамир, когда узнал, дразнил дядю Агигульфа и делал вид, что сам хочет на его щите кататься.
У Валамира на щите ничего не нарисовано, только бляха медная. Дядя Агигульф говорит, что это от скудоумия валамирова.
У дяди Агигульфа есть шрам на боку. Он его любит показывать. Этот шрам оставил ему герульский вутья, которого дядя Агигульф потом голыми руками на четыре части разорвал. Ноги вутьи дядя Агигульф забросил на два холма, одну руку и часть плеча – в реку, что там протекала, а голову и остатки туловища – прямо в то село, где вутья жил, курам на поклевание.
Дядя Агигульф, если снизойдёт на него священная ярость, бывает очень свирепым.
Когда дядя Агигульф приезжает в бург, Теодобад идёт в походы. Без дяди Агигульфа Теодобад в походы ходить остерегается, ибо часто случалось так, что гибель всем неминуемая угрожала, но доблесть дяди Агигульфа в последний миг всех спасала.
Один раз все войско теодобадово забрело в великанский лес. И не было этому лесу ни конца ни края. Дичь в этом лесу была такова, что невозможно было её взять, а голод всех одолевал. Повсюду в чащобе медведи шевелились, каждый размером с холм курганный; вепри рыскали – такие, что об их шкуру мечи тупились и копья ломались. Птицы же летали в столь мощном оперении, что ни одна стрела их не брала.
И тогда спас все войско от неминуемой голодной смерти дядя Агигульф. Забравшись на огромное дерево, выждал, пока глухарь с земли подниматься начнёт, и прыгнул с дерева, тому глухарю в шею целя. И сбил глухаря в полёте, тяжестью своего тела к земле пригвоздив. Тут и все войско набежало. Навалились все разом и одолели глухаря, хоть и потеряли трёх доблестных воинов – заклевал их свирепый глухарь.
Теодобад ценит дядю Агигульфа. Дядя Агигульф говорит, что Теодобад его втайне побаивается. Дяде Агигульфу любы война и потехи воинские, а брать жену он не хочет, ибо боится к пахоте пристраститься. И рабов поэтому не берет, хотя мог бы пригонять их во множестве. У нас в доме вообще нет рабов. Дедушка Рагнарис говорит, что не хочет кормить чужие рты, а рабочих рук и без того хватает.
Дядя Агигульф умеет лютость дедушкину укрощать. Как-то зимой дед залютовал от скуки. Сперва было интересно, но после стало страшно. А дед все не мог из лютости выйти. Наоборот, вот-вот готов был в священную ярость войти. А когда дедушка Рагнарис входит в священную ярость, он деревья руками валит и одним пальцем дом может разметать.
Тогда дядя Агигульф Валамира на подвиг вызвал – деда рассмешить. И согласился Валамир, ибо это было трудно и опасно совершить.
Взяли молодые герои в доме у Валамира скамью и верхом на этой скамье, между ног её зажав, с копьями и щитами, в шлемах боевых, взад-вперёд перед нашим домом с криками скакали. Все село смотреть сбежалось.
Потом дядя Агигульф еле ходил и Валамир тоже с трудом ногами ворочал, потому что скамья тяжёлая, а скакать пришлось долго, пока дед вышел. И захохотал дед, на сына своего – любимца богов – глядя.
Так дядя Агигульф с Валамиром спасли все село от разорения.
Дедушка Рагнарис седмицу ещё хохотал. Как дядю Агигульфа или скамью увидит, так и хохочет.
Дядя Агигульф щедр душой. Когда Лиутпранд от нас уехал, моя сестра Галесвинта загрустила. От её грусти невыносимо было. Так грустила Галесвинта. Она ко всем придиралась, посуду била, чуть что – норовила меня или Гизульфа по морде съездить. Дед совсем собрался её конями разметать . Осталось лишь отца нашего Тарасмунда уломать, чтобы отдал несносную дочь на разметание.
Но тут дядя Агигульф вмешался и Галесвинту от расправы спас. Дядя Агигульф вызвался развеселить Галесвинту. Галесвинта объявила, что никогда не улыбнётся, пока вновь Лиутпранда не увидит. Дядя Агигульф поспорил с ней на медную подвеску (была у Галесвинты красивая медная подвеска), что солнце ещё не сядет, как улыбнётся Галесвинта. И согласилась она.
Вышла Галесвинта во двор и села посреди двора. Я думаю, у всех соседей сразу молоко скисло, такая она была.
Сидела, зевала, ножкой топала. Все ей было немило.
А дядя Агигульф взял коня, ждать велел и ускакал.
Мы все во дворе собрались посмотреть, что дальше будет. Любопытно нам было, как дядя Агигульф Галесвинту смешить станет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155