И оттого много пленных всегда из походов пригоняли.
С женой своей Аларих часто ссорился. Ссориться любил не дома, а на площади, перед дружинными хоромами. И весь бург дрожал, когда Аларих на жену свою кричал, а та, будучи женой и матерью вождя, достойно ему отвечала. И веселился старый щитник.
Несмотря на ссоры и крики, был Аларих добр. И если в бурге случалась у кого-нибудь беда, без военного вождя не обходилось: первым приходил и целить пытался. А после уж и знахари являлись.
Сам же Аларих, когда страдание его настигало, страдать любил на площади перед дружинными хоромами, где отец его Ариарих три дня с мечом в руке лежал, смерти ожидая.
Дедушка Рагнарис помнит, как одолела однажды Алариха страшная зубная боль. Была эта боль ужаснее герульского нашествия и столь же позорна. Выл и стонал Аларих, на землю бросался, пыль ел, убить себя пытался. Ярился Аларих, порываясь в одиночку на герулов набег учинить страшный; хотел Аларих геройски и кроваво там пасть. Едва удержали его, на руках вождя повисши: два дружинника на левой и три – на правой.
Остальные дружинники стояли перед Аларихом и веселить вождя пытались, чтобы забыл он свою боль.
Был в бурге один златокузнец, который фибулы изготавливал, всякую тонкую работу делать умел. Другие же два кузнеца, что в бурге были, подковывали лошадей, ковали мечи, а чаще – топоры (ибо в те времена народ был богатырский). И для такого деликатного дела, как вырвать зуб вождя, не годились.
Эти двое кузнецов, вождю сострадая, тоже на площадь пришли со своими орудиями, но прогнала их жена Алариха, за жизнь мужа опасаясь. Ибо любила его дочь щитника, хоть и бранилась с ним прилюдно.
А златокузнец на охоте был. Двое верных дружинников, дедушка Рагнарис и Хродомер, помчались искать златокузнеца. Ибо лишь он один мог беду отвести.
К исходу дня лишь привезли златокузнеца в бург. Ехали и боялись, что и бурга-то на прежнем месте не найдут. Как раненый зверь, метался Аларих, хотел все порушить и с собой в могилу забрать.
Увидев златокузнеца, как-то разом обмяк и на волю его отдался. Потребовал только, чтобы меч ему в руку дали на тот случай, если умереть придётся.
Весь бург собрался смотреть и ужасаться.
Те два кузнеца, что мечи ковали, на златокузнеца прежде всегда свысока глядели, ибо занимался безделками. Тут же вдруг оказалось, что нет никого превыше златокузнеца. И те два кузнеца орудия ему подавали и все приказания исполняли.
А дедушка Рагнарис и Хродомер Алариха держали за голову. Ноги же Алариха держали три могучих воина – и то чуть не покалечил их Аларих, так лягался.
Аларих потребовал, чтобы жена Теодобада привела: пусть смотрит. И смотрел Теодобад, хоть и страшился.
Остальные дружинники мечами по щитам стучали и жестокую воинскую песнь пели.
И вытащил аларихов зуб златокузнец и всему бургу показал. Передавали зуб вождя из рук в руки, как некое диво, и головами качали: такая малая вещь и столь великую боль в себе заключала. И гнилости зуба дивились, ибо без слов красноречиво говорила она об обилии трапез и жизнелюбии могучего Алариха.
После же златокузнец оправил вырванный зуб вождя в золото, и носил его всегда Аларих на шее в память о великом испытании.
Дедушка Рагнарис говорит, что в дружине новый отсчёт времени пошёл: до зуба аларихова и после зуба. Именно с вырванного зуба и начались зрелые годы Алариха, тогда он и умудрился опытом.
В первую осень после зуба вандалы подступили под стены бурга, свирепым вутьей Гибой ведённые. И тогда же растерзал Арбр свирепого Гибу-вандала.
То была большая война и закончилась она к славе Алариха.
После того победоносно ходил Аларих на герулов и многих побил.
Аларих любил с аланами воевать. Он любил воевать с аланами потому, что они были подарком его свирепого деда-вандала.
Аларих от отца своего Ариариха тем и отличался, что любимыми врагами его не вандалы, а аланы были. И всю жизнь свою любил Аларих с аланами биться, покуда не пал от их рук, великое в том удовольствие находя.
Прочие же – вандалы, гепиды и особенно высокомерные герулы – были небрежением этим алариховым очень обижены. И оттого постоянно чинили Алариху препоны, становясь между ним и любимым его врагом.
Аланы же были тем плохи, что имели скверную привычку то и дело откочёвывать, так что порой утолить жажду боя бывало трудно. Только, случается, соберут в сёлах урожай, а Аларих дань, только потянет героев в битву, а враг взял и ушёл на зимние пастбища.
Аларих попытался однажды следом за врагом откочевать (это ещё задолго до зуба было), но тому воспротивились сильные роды готские. Ибо как только откочевал военный вождь со своею дружиною следом за любимым врагом, так пришли на нашу землю герулы с Вигаром-вождём.
Поднялись в то время герулы, ибо пока Ариарих их не трогал, вандалами увлечённый, сумели коварно размножиться в тишине и покое. И теперь, умножившись бесцельно, скучали.
И захватили герулы кусок земли нашей. Земля эта была искони нашей, говорит дедушка Рагнарис, ибо на ней высился курган ариарихова отца – Рекилы, а тот пролил на эту землю свою священную кровь, и случилось это в незапамятные времена.
И многие видели в утрате кургана Рекилы знак беды. Оттого и ополчился на герулов Аларих и думал даже, что смерть от их руки примет.
Аларих часто герулов побивал, но земли с курганом так и не отбил. Жён и дочерей герульских забирал, скот забирал. Один раз даже бург их отбил и день удерживал. Но кургана Рекилы, предка своего, так и не освободил от герульской неволи и герульского поругания.
Герулы в том великом кургане ещё вождя своего подхоронили. И возмущалось сердце Алариха; однако ж воспротивиться поношению он не смог.
Жрецы в капище уверяли Алариха, что послали они ясновидца Нуту и увидел ясновидец Нута: в кургане между Рекилой и вождём тем герульским схватка произошла, и одолел Рекила без труда герульского вождя, а одолев, в своего раба обратил.
И рассказали о том в бурге, и возликовали. Однако за курган всё же решили мстить до конца.
И воевал Аларих с герулами. То он на герулов насядет и подадутся герулы; то вдруг герулы вновь соберутся с силами и отбросят его. Оттого и нужны были всегда Алариху воины.
Роды же старые по сёлам воинов Алариху давали неохотно, ибо добыча от той герульской войны была невелика. И большая нелюбовь воздвиглась между военным вождём и сёлами, поскольку ни Аларих, ни старейшины поступаться своим не желали.
Через две зимы после зуба иная радость великая приспела Алариху: два могучих воина из дружины его, Хродомер и Рагнарис, ушли из родов своих старых и новое село основали. Село геройское, воинами поставленное, воинов взращивать назначенное, Алариху и всему братству дружинному преданное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155
С женой своей Аларих часто ссорился. Ссориться любил не дома, а на площади, перед дружинными хоромами. И весь бург дрожал, когда Аларих на жену свою кричал, а та, будучи женой и матерью вождя, достойно ему отвечала. И веселился старый щитник.
Несмотря на ссоры и крики, был Аларих добр. И если в бурге случалась у кого-нибудь беда, без военного вождя не обходилось: первым приходил и целить пытался. А после уж и знахари являлись.
Сам же Аларих, когда страдание его настигало, страдать любил на площади перед дружинными хоромами, где отец его Ариарих три дня с мечом в руке лежал, смерти ожидая.
Дедушка Рагнарис помнит, как одолела однажды Алариха страшная зубная боль. Была эта боль ужаснее герульского нашествия и столь же позорна. Выл и стонал Аларих, на землю бросался, пыль ел, убить себя пытался. Ярился Аларих, порываясь в одиночку на герулов набег учинить страшный; хотел Аларих геройски и кроваво там пасть. Едва удержали его, на руках вождя повисши: два дружинника на левой и три – на правой.
Остальные дружинники стояли перед Аларихом и веселить вождя пытались, чтобы забыл он свою боль.
Был в бурге один златокузнец, который фибулы изготавливал, всякую тонкую работу делать умел. Другие же два кузнеца, что в бурге были, подковывали лошадей, ковали мечи, а чаще – топоры (ибо в те времена народ был богатырский). И для такого деликатного дела, как вырвать зуб вождя, не годились.
Эти двое кузнецов, вождю сострадая, тоже на площадь пришли со своими орудиями, но прогнала их жена Алариха, за жизнь мужа опасаясь. Ибо любила его дочь щитника, хоть и бранилась с ним прилюдно.
А златокузнец на охоте был. Двое верных дружинников, дедушка Рагнарис и Хродомер, помчались искать златокузнеца. Ибо лишь он один мог беду отвести.
К исходу дня лишь привезли златокузнеца в бург. Ехали и боялись, что и бурга-то на прежнем месте не найдут. Как раненый зверь, метался Аларих, хотел все порушить и с собой в могилу забрать.
Увидев златокузнеца, как-то разом обмяк и на волю его отдался. Потребовал только, чтобы меч ему в руку дали на тот случай, если умереть придётся.
Весь бург собрался смотреть и ужасаться.
Те два кузнеца, что мечи ковали, на златокузнеца прежде всегда свысока глядели, ибо занимался безделками. Тут же вдруг оказалось, что нет никого превыше златокузнеца. И те два кузнеца орудия ему подавали и все приказания исполняли.
А дедушка Рагнарис и Хродомер Алариха держали за голову. Ноги же Алариха держали три могучих воина – и то чуть не покалечил их Аларих, так лягался.
Аларих потребовал, чтобы жена Теодобада привела: пусть смотрит. И смотрел Теодобад, хоть и страшился.
Остальные дружинники мечами по щитам стучали и жестокую воинскую песнь пели.
И вытащил аларихов зуб златокузнец и всему бургу показал. Передавали зуб вождя из рук в руки, как некое диво, и головами качали: такая малая вещь и столь великую боль в себе заключала. И гнилости зуба дивились, ибо без слов красноречиво говорила она об обилии трапез и жизнелюбии могучего Алариха.
После же златокузнец оправил вырванный зуб вождя в золото, и носил его всегда Аларих на шее в память о великом испытании.
Дедушка Рагнарис говорит, что в дружине новый отсчёт времени пошёл: до зуба аларихова и после зуба. Именно с вырванного зуба и начались зрелые годы Алариха, тогда он и умудрился опытом.
В первую осень после зуба вандалы подступили под стены бурга, свирепым вутьей Гибой ведённые. И тогда же растерзал Арбр свирепого Гибу-вандала.
То была большая война и закончилась она к славе Алариха.
После того победоносно ходил Аларих на герулов и многих побил.
Аларих любил с аланами воевать. Он любил воевать с аланами потому, что они были подарком его свирепого деда-вандала.
Аларих от отца своего Ариариха тем и отличался, что любимыми врагами его не вандалы, а аланы были. И всю жизнь свою любил Аларих с аланами биться, покуда не пал от их рук, великое в том удовольствие находя.
Прочие же – вандалы, гепиды и особенно высокомерные герулы – были небрежением этим алариховым очень обижены. И оттого постоянно чинили Алариху препоны, становясь между ним и любимым его врагом.
Аланы же были тем плохи, что имели скверную привычку то и дело откочёвывать, так что порой утолить жажду боя бывало трудно. Только, случается, соберут в сёлах урожай, а Аларих дань, только потянет героев в битву, а враг взял и ушёл на зимние пастбища.
Аларих попытался однажды следом за врагом откочевать (это ещё задолго до зуба было), но тому воспротивились сильные роды готские. Ибо как только откочевал военный вождь со своею дружиною следом за любимым врагом, так пришли на нашу землю герулы с Вигаром-вождём.
Поднялись в то время герулы, ибо пока Ариарих их не трогал, вандалами увлечённый, сумели коварно размножиться в тишине и покое. И теперь, умножившись бесцельно, скучали.
И захватили герулы кусок земли нашей. Земля эта была искони нашей, говорит дедушка Рагнарис, ибо на ней высился курган ариарихова отца – Рекилы, а тот пролил на эту землю свою священную кровь, и случилось это в незапамятные времена.
И многие видели в утрате кургана Рекилы знак беды. Оттого и ополчился на герулов Аларих и думал даже, что смерть от их руки примет.
Аларих часто герулов побивал, но земли с курганом так и не отбил. Жён и дочерей герульских забирал, скот забирал. Один раз даже бург их отбил и день удерживал. Но кургана Рекилы, предка своего, так и не освободил от герульской неволи и герульского поругания.
Герулы в том великом кургане ещё вождя своего подхоронили. И возмущалось сердце Алариха; однако ж воспротивиться поношению он не смог.
Жрецы в капище уверяли Алариха, что послали они ясновидца Нуту и увидел ясновидец Нута: в кургане между Рекилой и вождём тем герульским схватка произошла, и одолел Рекила без труда герульского вождя, а одолев, в своего раба обратил.
И рассказали о том в бурге, и возликовали. Однако за курган всё же решили мстить до конца.
И воевал Аларих с герулами. То он на герулов насядет и подадутся герулы; то вдруг герулы вновь соберутся с силами и отбросят его. Оттого и нужны были всегда Алариху воины.
Роды же старые по сёлам воинов Алариху давали неохотно, ибо добыча от той герульской войны была невелика. И большая нелюбовь воздвиглась между военным вождём и сёлами, поскольку ни Аларих, ни старейшины поступаться своим не желали.
Через две зимы после зуба иная радость великая приспела Алариху: два могучих воина из дружины его, Хродомер и Рагнарис, ушли из родов своих старых и новое село основали. Село геройское, воинами поставленное, воинов взращивать назначенное, Алариху и всему братству дружинному преданное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155