Может, доведётся в наше село его привести.
При мысли об Одвульфе многие кривились, да выхода иного не было: почти все в нашем селе повязаны клятвами, некогда дедушкой Рагнарисом и Хродомером данными. И решено было: пусть едет Одвульф.
Хродомер проворчал, что одёжу Одвульфу даст справную, дабы прорехами не зиял. Однако ж как вернётся Одвульф, так пусть отдаст ту одёжу в целости и сохранности, ибо не в дар она Одвульфу, но лишь для того, чтобы село наше видом срамным не позорил.
Пусть Одвульф при свидетелях скажет сейчас, что непременно ту одёжу вернёт, как вернётся, исполнив поручение.
И наставления стал давать Одвульфу: какие речи говорить, как держаться – чтоб глупости, каким годья учил, оставил, чтоб гордо глядел, величаво выступал. Но без драчливости, разумно и степенно. Да гляди, сказал Хродомер, долго там не задерживайся. Чтоб приехал, новости разведал, о чужаках упредил и уехал. От речей липких да ядовитых чтоб отворачивался.
И клялся Одвульф, что все сделает, как наказано. Землю готов был есть – так хотелось ему в хорошей одёже да на Гупту поглядеть, а то и в наше село блаженного сманить.
Тогда же твёрдо решили: как бы ни повернулось, а после того, как урожай соберём, до холодов тын поставим. Даст Теодобад людей – хорошо. Не даст – своими силами ставить будем. Но тын беспременно в этом году поставить надо. Нельзя больше ждать.
Агигульфа, отца Фрумо, и Тарасмунда решили уже сейчас в лес посылать, чтоб деревья для тына присматривали и особой метой метили.
И ещё постановили: пусть отныне на кургане алариховом дозор постоянный будет. С кургана всю округу видать, даже те луга, что за Долгой Грядой скрыты. Дозорным же коней при себе иметь, чтобы в случае беды в село, как ветер, примчаться. И быть в том дозоре Аргаспу с Теодагастом назначили. И дяде Агигульфу с Валамиром им в смену. Покуда Агигульф с Валамиром, наказ теодобадов исполняя, к ближним гепидам ездить будут, пусть Аргасп с Теодагастом сменяясь на кургане дозор несут. А когда вернутся воины Агигульф и Валамир, пусть попарно сторожат. Пусть день и ночь Аргасп с Теодагастом сторожат, а другие день и ночь – Агигульф с Валамиром.
Теодагаст заартачился было, что никак нельзя ему сейчас в дозоре быть, ибо близится время жатвы и нет у него рабов, как у иных-прочих, чтобы о хозяйстве в отсутствие теодагастово радеть. Но Хродомер, споры пресекая, сказал: своего раба даст, Хорна, на время жатвы. Пусть о теодагастовом хозяйстве радеет. Только пусть Теодагаст его бережёт, лишней работой не перетруждает. Ибо ведом Хродомеру бездеятельный нрав теодагастов.
Тут дедушка Рагнарис своё слово молвил. Дескать, и ему бездеятельный нрав теодагастов ведом и отвратен. И непонятно ему, Рагнарису, отчего Хродомер Теодагасту в том потакает. Пусть не Теодагаст с Аргаспом в дозоре будут, а Гизарна. У Гизарны Снага-раб есть и Тиви-наложница. Не дадут хозяйству Гизарны в упадок прийти, покуда хозяин их, воин Гизарна, о пользе села общей радеть будет.
Но тут Теодагаст возопил: не по-людски это, ибо обещал ему только что перед всеми Хродомер, что раба на время жатвы даст. Вот и пусть даёт. Неужто старейшина от слова, перед всеми сказанного, отречётся?.. А уж он-то, Теодагаст, о пользе общей куда как радеть будет. Ни одна мышь в окрестностях села не прошмыгнёт без надзору. Отследит и старейшинам доложит.
Дедушка Рагнарис сказал, что мир явно к упадку склонился.
Тогда Хродомер плюнул и сказал – пусть Теодагаст в дозоре будет. И с улыбочкой ядовитой прибавил: есть у него думка насчёт того, как и Гизарна сможет о пользе общей порадеть, коли так рвётся.
Надо бы кого-нибудь в капище лесное послать. Не понравилось у нас в селе никому то, что Ахма с Фрумо учинили над агигульфовыми курами и псом. Нехорошее что-то полоумным видится. Знать бы – что.
Рассказать жрецу надо бы обо всём, что у Агигульфа-соседа на дворе случилось. Пусть бы жрец слово сказал. А лучше бы склонить жреца в наше село прийти, чтобы своими глазами на все посмотрел. Да и Ахму-дурачка, глядишь, исцелил бы жрец.
Стало быть, пусть Гизарна в капище едет и там радеет о пользе общей.
Гизарне это очень не понравилось. Но против старейшин не пойдёшь. Хродомер и Рагнарис на диво согласно бородами покивали и подтвердили: в капище, Гизарна, поедешь, жреца предупредишь. Да и пусть расспросит богов жрец-то, не ведомо ли богам что про этих чужих.
Тут дядя Агигульф с Гизарной кричать стали: зачем в капище ехать, за семь вёрст киселя хлебать, когда в селе годья Винитар есть. Что ж Винитар у своего Бога Единого не спросит, коли такой умный, что даже голову у себя в храме держать не позволил?
Но Одвульф вперёд выскочил и закричал, что делать годье Винитару нечего – Бога Единого с Добрым Сыном головой мёртвой донимать. Только и дел у Бога Единого с Сыном, что следить, кто там у нас на озере по камышам хоронится.
Тогда Хродомер сурово споры пресёк. Коли решено, что Гизарне в капище ехать и у богов насчёт чужаков спрашивать – стало быть, ехать Гизарне.
Пока тут Гизарна глотку драл, у него, Хродомера, ещё одна думка появилась. Коли Гизарне силы девать некуда, так ехать ему, Гизарне, от нашего лесного капища в большое капище, то, что у нас с гепидами общее. И там все как есть разузнать у Вотана. И козла ему с собой дать, чтобы козла Вотану подарил: радуйся, Вотан! А что касается годьи Винитара – он, Хродомер, сам с ним поговорит.
Тут гвалт поднялся неимоверный. Кому козла-то для Вотана отдавать? Гизарна совсем кислый стал, будто ранних яблок наелся: мало того, что переться в эдакую даль, так ещё и козла с собой тащить.
Хродомер своего козла отдать решил. Дедушка Рагнарис понял, что Хродомер его в доблести превзойти хочет, и тоже козла пожертвовать решил. Стало быть, двух козлов Гизарне тащить. Гизарна заплакал, не стыдясь, и молить стал, чтобы одним козлом ограничились. Между Хродомером и Рагнарисом чуть до смертоубийства не дошло: стоят, бороды друг на друга уставили, из глаз молнии мечут.
Не вняли мольбам Гизарновым; двух козлов ему поручили, ибо не хотели, чтобы кто-то из старейшин в обиде остался. Старейшины важнее, чем Гизарна. Наказали Гизарне одного козла в ближнем капище оставить, в «нашем»; другого же до дальнего тащить, того, что у нас с гепидами общее.
Агигульф с Валамиром животики надрывали, со смеху мёрли: герой о двух козлах, ни дать ни взять сам Вотан на колеснице.
Дедушка Рагнарис говорит, что даже сейчас, когда о козлах речь зашла, – и тут проявилась во всей красе хитрость и скупость хродомеровы. И вот почему (дедушка подробно нам это объяснил, чтобы сами помнили и детям своим память передали).
В нашем селе козлов держат только у нас и на хродомеровом подворье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155
При мысли об Одвульфе многие кривились, да выхода иного не было: почти все в нашем селе повязаны клятвами, некогда дедушкой Рагнарисом и Хродомером данными. И решено было: пусть едет Одвульф.
Хродомер проворчал, что одёжу Одвульфу даст справную, дабы прорехами не зиял. Однако ж как вернётся Одвульф, так пусть отдаст ту одёжу в целости и сохранности, ибо не в дар она Одвульфу, но лишь для того, чтобы село наше видом срамным не позорил.
Пусть Одвульф при свидетелях скажет сейчас, что непременно ту одёжу вернёт, как вернётся, исполнив поручение.
И наставления стал давать Одвульфу: какие речи говорить, как держаться – чтоб глупости, каким годья учил, оставил, чтоб гордо глядел, величаво выступал. Но без драчливости, разумно и степенно. Да гляди, сказал Хродомер, долго там не задерживайся. Чтоб приехал, новости разведал, о чужаках упредил и уехал. От речей липких да ядовитых чтоб отворачивался.
И клялся Одвульф, что все сделает, как наказано. Землю готов был есть – так хотелось ему в хорошей одёже да на Гупту поглядеть, а то и в наше село блаженного сманить.
Тогда же твёрдо решили: как бы ни повернулось, а после того, как урожай соберём, до холодов тын поставим. Даст Теодобад людей – хорошо. Не даст – своими силами ставить будем. Но тын беспременно в этом году поставить надо. Нельзя больше ждать.
Агигульфа, отца Фрумо, и Тарасмунда решили уже сейчас в лес посылать, чтоб деревья для тына присматривали и особой метой метили.
И ещё постановили: пусть отныне на кургане алариховом дозор постоянный будет. С кургана всю округу видать, даже те луга, что за Долгой Грядой скрыты. Дозорным же коней при себе иметь, чтобы в случае беды в село, как ветер, примчаться. И быть в том дозоре Аргаспу с Теодагастом назначили. И дяде Агигульфу с Валамиром им в смену. Покуда Агигульф с Валамиром, наказ теодобадов исполняя, к ближним гепидам ездить будут, пусть Аргасп с Теодагастом сменяясь на кургане дозор несут. А когда вернутся воины Агигульф и Валамир, пусть попарно сторожат. Пусть день и ночь Аргасп с Теодагастом сторожат, а другие день и ночь – Агигульф с Валамиром.
Теодагаст заартачился было, что никак нельзя ему сейчас в дозоре быть, ибо близится время жатвы и нет у него рабов, как у иных-прочих, чтобы о хозяйстве в отсутствие теодагастово радеть. Но Хродомер, споры пресекая, сказал: своего раба даст, Хорна, на время жатвы. Пусть о теодагастовом хозяйстве радеет. Только пусть Теодагаст его бережёт, лишней работой не перетруждает. Ибо ведом Хродомеру бездеятельный нрав теодагастов.
Тут дедушка Рагнарис своё слово молвил. Дескать, и ему бездеятельный нрав теодагастов ведом и отвратен. И непонятно ему, Рагнарису, отчего Хродомер Теодагасту в том потакает. Пусть не Теодагаст с Аргаспом в дозоре будут, а Гизарна. У Гизарны Снага-раб есть и Тиви-наложница. Не дадут хозяйству Гизарны в упадок прийти, покуда хозяин их, воин Гизарна, о пользе села общей радеть будет.
Но тут Теодагаст возопил: не по-людски это, ибо обещал ему только что перед всеми Хродомер, что раба на время жатвы даст. Вот и пусть даёт. Неужто старейшина от слова, перед всеми сказанного, отречётся?.. А уж он-то, Теодагаст, о пользе общей куда как радеть будет. Ни одна мышь в окрестностях села не прошмыгнёт без надзору. Отследит и старейшинам доложит.
Дедушка Рагнарис сказал, что мир явно к упадку склонился.
Тогда Хродомер плюнул и сказал – пусть Теодагаст в дозоре будет. И с улыбочкой ядовитой прибавил: есть у него думка насчёт того, как и Гизарна сможет о пользе общей порадеть, коли так рвётся.
Надо бы кого-нибудь в капище лесное послать. Не понравилось у нас в селе никому то, что Ахма с Фрумо учинили над агигульфовыми курами и псом. Нехорошее что-то полоумным видится. Знать бы – что.
Рассказать жрецу надо бы обо всём, что у Агигульфа-соседа на дворе случилось. Пусть бы жрец слово сказал. А лучше бы склонить жреца в наше село прийти, чтобы своими глазами на все посмотрел. Да и Ахму-дурачка, глядишь, исцелил бы жрец.
Стало быть, пусть Гизарна в капище едет и там радеет о пользе общей.
Гизарне это очень не понравилось. Но против старейшин не пойдёшь. Хродомер и Рагнарис на диво согласно бородами покивали и подтвердили: в капище, Гизарна, поедешь, жреца предупредишь. Да и пусть расспросит богов жрец-то, не ведомо ли богам что про этих чужих.
Тут дядя Агигульф с Гизарной кричать стали: зачем в капище ехать, за семь вёрст киселя хлебать, когда в селе годья Винитар есть. Что ж Винитар у своего Бога Единого не спросит, коли такой умный, что даже голову у себя в храме держать не позволил?
Но Одвульф вперёд выскочил и закричал, что делать годье Винитару нечего – Бога Единого с Добрым Сыном головой мёртвой донимать. Только и дел у Бога Единого с Сыном, что следить, кто там у нас на озере по камышам хоронится.
Тогда Хродомер сурово споры пресёк. Коли решено, что Гизарне в капище ехать и у богов насчёт чужаков спрашивать – стало быть, ехать Гизарне.
Пока тут Гизарна глотку драл, у него, Хродомера, ещё одна думка появилась. Коли Гизарне силы девать некуда, так ехать ему, Гизарне, от нашего лесного капища в большое капище, то, что у нас с гепидами общее. И там все как есть разузнать у Вотана. И козла ему с собой дать, чтобы козла Вотану подарил: радуйся, Вотан! А что касается годьи Винитара – он, Хродомер, сам с ним поговорит.
Тут гвалт поднялся неимоверный. Кому козла-то для Вотана отдавать? Гизарна совсем кислый стал, будто ранних яблок наелся: мало того, что переться в эдакую даль, так ещё и козла с собой тащить.
Хродомер своего козла отдать решил. Дедушка Рагнарис понял, что Хродомер его в доблести превзойти хочет, и тоже козла пожертвовать решил. Стало быть, двух козлов Гизарне тащить. Гизарна заплакал, не стыдясь, и молить стал, чтобы одним козлом ограничились. Между Хродомером и Рагнарисом чуть до смертоубийства не дошло: стоят, бороды друг на друга уставили, из глаз молнии мечут.
Не вняли мольбам Гизарновым; двух козлов ему поручили, ибо не хотели, чтобы кто-то из старейшин в обиде остался. Старейшины важнее, чем Гизарна. Наказали Гизарне одного козла в ближнем капище оставить, в «нашем»; другого же до дальнего тащить, того, что у нас с гепидами общее.
Агигульф с Валамиром животики надрывали, со смеху мёрли: герой о двух козлах, ни дать ни взять сам Вотан на колеснице.
Дедушка Рагнарис говорит, что даже сейчас, когда о козлах речь зашла, – и тут проявилась во всей красе хитрость и скупость хродомеровы. И вот почему (дедушка подробно нам это объяснил, чтобы сами помнили и детям своим память передали).
В нашем селе козлов держат только у нас и на хродомеровом подворье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155