И на Ульфа уставился.
Ульф же ответил:
– Давайте, старайтесь, работайте. Как раз будет чужакам этой зимой чем кормиться. Если сейчас об обороне не подумать, хлеб ваш враги съедят и не подавятся, а вы навозом в эту землю ляжете.
У деда борода затряслась. Крикнул гневно:
– Я сказал: на поле пойдёшь! И эти двое, – дед на вандалов махнул, – тоже пусть идут, не на даровые хлеба явились!
Ульф же сказал так тихо, что, казалось, даже мухи примолкли, чтоб расслышать:
– Мы с пепелища приехали не для того, чтобы и наше село дотла сгорело. Вандалы пусть на поле идут, а я в рощу поеду и погляжу, какие там у вас дозоры да засады и легко ли их два человека обойдут. Со мной Атаульф поедет.
Я чуть не подавился от удивления. Ульф со мной и словом не перемолвился с тех пор, как вернулся. Да и сейчас в мою сторону почти не глядел.
Ульф же спросил меня:
– Ну как, тебя Валамир по голосу узнает?
Я кивнул.
Ульф к дяде Агигульфу повернулся и велел показать условный посвист с курлыканьем. Приказал Атаульфа (меня то есть) обучить, покуда он, Ульф, коня седлает. И из-за стола поднялся прежде деда.
Дядя Агигульф страшно разволновался. В спину Ульфу кричать стал:
– Как же Атаульф засаду нашу найдёт? Нашу засаду найти трудно! У нас такая засада, что её не всякий найдёт!
Ульф на выходе помедлил и ответил дяде Агигульфу:
– Вот и погляжу, хороша ли ваша засада. Найдёт её малец – стало быть, дрянь засада. А малец не найдёт – я найду. Я эту рощу как свою ладонь знаю. Атаульфово дело – свистать да курлыкать голосом, Валамиру знакомым.
И ушёл Ульф коня седлать. До нас его голос доносился, когда он с конём разговаривал. Куда ласковей, чем с родным братом.
Дядя Агигульф, смертельно разобиженный на Ульфа, принялся мне рассказывать, что есть одна пичуга малая, серая. На ладони уместится. Эта-то пичуга на рассвете яростно курлычет с присвистом, объяснял мне дядя Агигульф – а сам нет-нет в сторону конюшни косился. И показал, как курлычет. Дивный звук, ни с чем не перепутаешь.
Я стал повторять за дядей Агигульфом условный знак. Дядя Агигульф меня бранил и досадовал на мою непонятливость. Наконец Ульф подвёл коня и сказал:
– Довольно тут дурью маяться. Тебе, Агигульф, на поле пора, дед заждался.
И меня в седло поднял.
Дядя Агигульф переживать начал, что Ульф на коне поехал. Они-то в рощу пешком ходили. Конные только чужаки ездят. Валамир – он точно решит, что чужаки едут, раз конные. Валамир-то умом недалёк.
Ульф дядю Агигульфа не слушал, а дядя Агигульф надрывался и, ко мне обращаясь, вопрошал – где я желаю покоиться, на Долгой ли Гряде, в другом ли месте. Потому что нынче к вечеру быть двум дорогим покойникам в нашем роду. Страшная картина дяде Агигульфу рисовалась: как донельзя растерянный Валамир, с руками по локоть в крови, волочит нас с Ульфом убиенных к дому и рыдает прегорестно. А ему, дяде Агигульфу, кровную месть вершить придётся. Друга любимого своей рукой убить.
Так стенал дядя Агигульф, дедом на поле уводимый.
Ульф же молча коня к роще гнал. И только пробормотал сквозь зубы, когда мы за Долгую Гряду перевалили:
– Балаболка.
Сразу за Долгой Грядой открывался луг. Через луг вела хорошо различимая тропа – Марда, должно быть, натоптала, пока усердно бегала в рощу и обратно, еду и питьё героям нашим таскала. Да и герои наши в засаду не по воздуху ходили.
Ульф прямо на эту тропу коня и направил. Ехал и ворчал, что тропа как раз на село указывает. Так-то село грядой закрыто. Ну да на тропу глянешь – мимо не проедешь: там, там, за грядой село стоит.
На коне мы быстро до рощи добрались. Дальше тропа загибалась, рощу обтекая, и точно в том месте между деревьев скрывалась, где, должно быть, засада и пряталась.
Ульф уже и ворчать перестал. Конь сам шёл, и направлять не надо было. Следы пребывания в роще героев все явственней становились. В развилке ветвей одного из молодых дубов череп кабаний белел. Ульф коня остановил, некоторое время прислушивался, а потом молвил мне:
– Ну давай, курлыкай что ли.
Я старательно закурлыкал с присвистом, как дядя Агигульф учил. Поначалу никто нам не отвечал. Но тут конь Ульфа потянул ноздрями воздух и вдруг заржал призывно.И почти тотчас откуда-то из-за деревьев ему ответило ржание другого коня.
– Там он, – проговорил Ульф, направляя коня в ту сторону, откуда доносилось ржание. Впереди виднелся просвет – полянка. Конь пошёл было туда, но Ульф не дал – повернул коня и назад поехал. Я всё оглядывался, но позади всё было тихо.
– Куда это мы? – удивился я.
– Ну-ка ещё покурлыкай. Да веселее, с присвистом, – велел вдруг Ульф.
Я снова стал курлыкать, покуда Ульф не тронул меня за плечо – хорош, мол.
Отъехав подальше, Ульф остановил коня и велел мне спешиться. И сам спешился. Ульф сел на землю и мне махнул, чтобы я тоже садился.
Так мы сидели с Ульфом рядком и чего-то ждали.
Ждали недолго. Со стороны полянки между деревьями выросла фигура Валамира. Ульф тихо шепнул мне:
– А ну присвистни, а после окликни его!
Я присвистнул и позвал Валамира по имени.
Тут Валамир замер, головой повертел и крикнул наугад:
– Кто здесь?
Я ответил степенно:
– Дядя Агигульф зовёт меня Атаульфом.
Валамир шумно обрадовался:
– Никак, Агигульф тебя со снедью прислал?
Шагнул ко мне и вдруг отпрянул, когда из травы перед ним вырос Ульф. Ульф же стоял, улыбаясь, и меч держал у горла валамирова.
Я увидел, что Валамир растерялся. Но быстро нашёлся и принялся на меня кричать:
– Что ты здесь свистишь да курлычешь? Я тебя уже давно выслеживаю. Настоящий воин – он бесшумно ходит. Чему только тебя Агигульф учит…
Я удивился тому, что Валамир на меня сердится. Сказал:
– Как – зачем свищу да курлычу? Ведь это ваш с дядей Агигульфом условный знак, чтобы ты нас распознал и не убил, сидя в засаде!
– Какой ещё условный знак! Может, у Агигульфа это и условный знак, да только не с мной…
Тут Ульф не выдержал – захохотал. И меч от валамирова горла убрал.
Правду говорит дядя Агигульф – недалёк умом Валамир. Только сейчас вдруг понял, что Ульф вернулся. От меня отворотился немилостиво и к Ульфу обратился:
– Откуда же ты взялся, Ульф? Ты же у вандалов должен быть.
– Должен, да не тебе, – сказал Ульф. – Вернулся… Ладно, веди, показывай засаду вашу. Меня брат мой Агигульф прислал. «Иди, – говорит, – Ульф, осмотри засаду нашу. Ты, – говорит, – Ульф, у Лиутара, сына Эрзариха вандальского, в десятниках ходил, в далёких походах побывал, много чужаков порубил и повидало поболее моего.» Я брату моему Агигульфу говорю: «Так ведь Валамир в роще сидит. Зарубит меня Валамир». А Агигульф так мне отвечал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155