Великой любовью любил Аларих наше село. И никакой дани с нас не брал. Да и какая с богатырей дань, кроме черепов вражеских да кабаньих? Зато уж этого в изобилии было.
Ближе жены было Алариху наше село, дороже сына, как кричал он о том на площади, медовухи испив. И воины наши, Рагнарис, Хродомер и иные по первому зову с Аларихом шли на смерть и кровавую сечу.
Приезжая с дружиной, часто пировал Аларих в нашем селе. И затевая поход, самую обильную жатву воинов из нашего села брал, ибо все у нас охотники до ратной потехи.
Аларих уж подумывать начал вторым бургом наше село сделать. Посадил бы сына своего Теодобада в наше село, а сам бы в прежнем бурге остался. И возвеличилось бы племя наше на этих землях, два бурга имея.
Наше село с прежним дедушкиным селом в неприязненных отношениях находилось. И немудрёно: старейшины из старого села пращуров-богатырей Хродомера с Рагнарисом неправедно изгнали. И лелеял обиду хродомерову да рагнарисову Аларих, приняв её как свою. На больших пирах дружинных Рагнарис и Хродомер всегда ближе к вождю сидели, нежели старейшины из старых сел.
Ходил Аларих и на гепидов, пытался к солеварням прорубиться. Но не дошёл, ибо дружину по пути почти всю порастерял: пали храбрые воины от оружия гепидского.
Известно, что гепиды в бою мечом безумствуют. Медлительны, но тяжелы; а если в ярость впадают, то лучше сразу бежать. Ибо гепид не скоро остановится.
А Аларих добра их коснуться захотел, они и залютовали.
На вандалов ходил Аларих мало, без охоты. Один только раз и учинил на них набег; однако ж набег получился вялый.
И не ходил больше на них Аларих, веселья немного в том находя.
Зато вдруг прикочевали аланы, которых несколько лет не было. Тут возликовал Аларих, ибо аланы числом умножились, были алчны и люты, как волки зимние.
С аланами бился Аларих несколько лет с перерывами. Славно встречал их Аларих, когда появлялись они по весне. И провожал их, как гостей дорогих, изрядной и кровавой битвой.
Вожди аланские от Алариха в восторге были. И послов в бург присылали, дабы те передали слова яростной любви и приглашение на кровавую битву.
Дедушка Рагнарис помнит, как тех послов аланских в дружине алариховой встречали. Не желая чести воинской уронить и скупостью себя запятнать, поили дружинники тех аланских послов медовухой до бесчувствия. Послы же покидали бург в готских доспехах, в готских одеждах, на готских лошадях, ибо все своё раздаривали дружине. А дружинники ответным даром их радовали и снимали с себя последнее.
Однажды аланские воины едва не перебили своих же посланников, приняв их за готский разъезд.
Много славных битв было у Алариха с аланами. Дедушка Рагнарис говорит, что меч свой о доспехи и щиты аланские иззубрив, срывал Аларих в ярости зуб свой, в золото оправленный, и вертя его на тяжёлой цепи, рати аланские побивал. И бежали аланские конники от зуба аларихова.
И настала весна, когда явились к нам аланы в невиданном множестве. Видать, по всему миру насобирали соплеменников своих, дабы Алариха одолеть. И запылали села, и тяжким топотом копыт полнилась земля наша.
И вышел Аларих на сечу, от радости как хмельной. Ибо ни разу столь великого воинства ему не противостояло.
Наш дедушка Рагнарис и Хродомер тоже были в той битве. Дядя Агигульф завидует дедушке Рагнарису.
Аларих скакал в центре войска нашего, а дедушка с Хродомером были далеко от вождя. Дедушка Рагнарис говорит, что Аларих доверил им с Хродомером правое крыло. И боевой наказ им дал, а наказ тот непростой был. «Изрубите их всех, затопчите их всех!» – повелел великий вождь. И рвением горели сердца дружинников наказ тот выполнить.
И сошлись конная лава с конной лавой. Дедушка Рагнарис, о битве той повествуя, звук показывал, с каким лава с лавой сходится. Дядя Агигульф, гусли добыв, на гуслях пытался это повторить и струну сгубил.
А какой наказ левое крыло получило от вождя, то после битвы только узнали. Тот же, что и перед правым.
Да и у центра ничем он не разнился с наказами правого и левого крыльев.
Не любил Аларих военных хитростей, брезговал ими, ибо прям был и суров.
Часто говаривал он: пусть, мол, герулы друг перед другом выхваляются обманами да лукавством; нам же не к лицу подобное.
И пал Аларих в той великой битве.
И была та битва в полудне пути от нашего села. И вспомнилось тут, как любил, бывало, Аларих, на холм за нашим селом взойдя с изрядным запасом медовухи, окрестностями любоваться и допытываться у дружинников: как, мол, жить они будут после его, алариховой, смерти? И немало слёз было на том холме пролито. И рыдал сам Аларих, верных дружинников своих обнимая и выстанывая: умру, мол, геройски и кроваво!
Так и вышло, как предрекал: умер геройски и кроваво. И на том холме, где бражничать любил и в грядущее заглядывать, насыпали Алариху курган.
По смерти Алариха подняли дружинники на щит Теодобада. И стал Теодобад военным вождём у нас в бурге.
Три рода нашлись, какие кричали на тинге против Теодобада. Но Теодобад на том же тинге сестёр своих просватал в два из тех родов; из третьего же рода жену взял.
У Теодобада есть две коровы (одна от Алариха осталась, другую за женой взял), пять коз и козёл свой; вол, которым пашет; конь, на котором в походы ходит, боевой аланский; есть и другой конь – вьючный, и ещё две кобылы, только одна старая; четверо рабов и одна рабыня, старая бабка, которой очень дорожит Теодобад, ибо она мясо и рыбу коптить впрок мастерица; две наложницы есть у Теодобада (дружина подарила, отказываться не с руки было); гривна золотая витая аланской работы; семнадцать блях золотых, тоже аланских – подарок от вождя аланского по замирении; чудный кувшин пузатый, медный, пузо кувшина – как грима скособоченная.
В дружине так любят развлекаться, рассказывает дядя Агигульф: попросят, бывало, дружинники Теодобада, и пошлёт он раба в дом свой, чтобы кувшин тот с гримой принесли. И приносят кувшин. Вот поставят тот кувшин с гримой на стол, а после дружинники по очереди рожи корчат – кто больше всех на гриму похож, тот и победил.
Дядя Агигульф говорит, что это поистине богатырская потеха.
Есть у Теодобада голова бычья золотая, а во лбу того быка камешек. Когда Теодобад с Ульфом в кости играл, Теодобад эту голову на кон поставил, а Ульф – все, чем владел.
Это Теодобад потом дедушке Рагнарису сам рассказывал.
Доспехи есть у Теодобада. У него есть кольчуга, два шлема (один простой, а другой – остроконечный шишак со стрелкой); два меча, один ещё аларихов, другой самого Теодобада, в бурге ковали; есть и кинжал с ножнами аланской работы. Дивный то кинжал: по другому ножу этим кинжалом ударишь, так тот нож щербит, а кинжалу хоть бы что.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155