Он сказал, что лесные жители ему сообщат.
Ох! Я думаю, это все, чего мы можем от колдунов добиться,
задавая им вопросы.
Родри едва заметно улыбнулся. Он и не думал объяснять
Слигину, что лесные жители были вполне реальными. Ему
хотелось верить, что Адерин и Джилл только посмеялись над
ним, но он еще помнил, что случилось с его волосами. Ему
пришла в голову мысль, что поскольку Адерин дал клятву
никогда не обманывать, то это было просто правдой, и что
жители западных земель были тем народом, который в легендах
существовал как Элкион Лакар, и что сам он был наполовину
эльфом. Кровь эльфов в венах Элдифа. В этот момент Родри
проклинал эту старую поговорку.
Тихий жаркий день близился к концу. Корбин так и не
предпринял вылазки. Во время обеда, когда знать собралась
вместе, все недоумевали, почему Корбин откладывает
неизбежное. Был только один ответ: что этот его Колдун сможет
спасти его. Кроме того, они знали, что Лослейн может послать
Риису послание с помощью магии.
- Адерин остановит его,- сказал Родри.
- Это всего лишь надежды,- проговорил уныло Эдар.- Кто
знает, что может Двуумер, а чего не может. Никто добровольно
не вызвался просто спросить об этом Адерина. В гнетущей
тишине Военный Совет закончился.
Родри взял чистую рубашку и пошел вниз по ручью, чтобы
искупаться. Он шел уверенным шагом при свете звезд, затем
сбросил одежду и прыгнул в холодную воду. Купание немного
успокоило его. Когда он одевался, увидел двух жителей западных
земель, также уверенно шагавших в темноте, как он сам.
Калондериэл приветствовал его, засмеявшись: "такой же
чистый, как эльф, не так ли?
- Черт побери! - прорычал Родри.- Это дела Джилл, что
ли? Это она вам такие сказки рассказывала?
- Конечно,- присоединился Дженантар,- мы -
единственные, кто просит ее об этом. Я всегда все вокруг
замечаю, и удивился, увидев тебя, парень.
Родри внимательно посмотрел на него. При свете звезд
Родри не мог различить цветов, как и любой другой человек, и
мелкие детали были затемнены или вовсе не видны, но он
достаточно хорошо видел для того, чтобы обнаружить сходство
с Дженантаром в одинаковых с ним очертания узкого тела и
длинных пальцев. Хотя оба жители западных земель были с
хорошо развитой мускулатурой, они, точно также как и он, были
прямыми от плеч до бедер.
- Это тебя волнует? - спросил Дженантар,- то, что
обнаружилось, что в твоем клане есть примесь крови эльфов?
- Я совру, если скажу, что нет,- сказал Родри.- Но я не хочу
обидеть тебя.
- Послушай-ка,- сказал Калондериэл,- я напряг память и,
если я правильно запомнил сказанное, вспомнил, что одна из
наших женщин убежала с Мэйлвейдом по имени Петрик.
- Это был первый Мэйлвейд, ставший верховным лордом
Абервином,- сказал Родри.- И это было очень давно. Я бы
сейчас послушал повнимательнее, как барды рассказывают эти
сказания и родословные моих предков. Теперь это не будет
казаться таким нудным.
Они оба рассмеялись, Калондериэл похлопал его по плечу
рукой.
- Пойдем с нами к нашему костру,- пригласил Дженантар.-
У нас есть с собой мех нашего меда, а сейчас, кажется,
подходящий случай для того, чтобы попробовать его.
- Я, готов поспорить, что ты можешь выпить столько,
отчего другие оказались бы под столом,- сказал Калондериэл.
- Да,- ответил Родри.- И это вторая наша общая черта.
- Да, и одна из лучших черт Элкион Лакар, также,- заметил
Калондериэл.- Если тебе угодно знать.
Мед эльфов оказался в два раза крепче того, который пьют
люди, и чище к тому же, поэтому человек мог больше его выпить.
Втроем они уселись вокруг яркого костра и передавали молча
мех по кругу. За это время Родри уже думал о том, что ему
нравятся его новообретенные родственники. Всю свою жизнь он
знал, что он чем-то непохож на окружающих его людей, и теперь
он, наконец, узнал причину этого.
- Где Джилл? - спросил наконец Родри после длительного
молчания.
- Стоит в ночном карауле,- ответил Калондериэл.
- О, черт, она не должна делать этого!
- Она настояла,- сказал Дженантар.- Это не дело
серебряного клинка - слоняться кругом без занятия, как лорд.
Так она мне сказала.
- И скоро, конечно,- заметил Калондериэл,- лорд
Командующий пойдет проверять ночную стражу, чтобы
убедиться в том, что никто не заснул во время дежурства.
- Заткнись,- прорычал Родри,- или ты еще раз хочешь
подраться на ножах?
- После того, как мы выпили столько меда, мы обязательно
свалимся в костер,- ответил Калондериэл,- это только шутка и
прошу меня извинить.
Мех с медом снова пошел по кругу.
- А что с Джилл? - спрашивал сам себя Родри,- если
попытаться завладеть ей, то что тогда? Он никогда не сможет
жениться на ней. Все дело закончится беременностью, как с
Олвен. Он разрушит жизнь еще одной женщины. Только теперь
эта женщина еще и отважилась рискнуть своей жизнью, будучи у
него на службе. Может быть, мед был тому виной, но сейчас он
довольно ясно увидел, что очень сильно любил ее для того,
чтобы так обойтись с ней. Он должен обращаться с ней так, как
требует того жрица Луны - без помыслов похоти, и если он
только дотронется до нее, то это будет означать смерть.
Возвращаясь в свою палатку, Родри увидел Джилл, стоящую в
карауле. Мгновение его желание было таким сильным, что он не
мог вдохнуть воздух. Хотя он всегда презирал песни бардов, в
которых говорилось о мужчинах, умирающих от любви к
женщине, этой ночью он почти поверил им. Он испугался того,
что может произойти, если она скажет ему хотя бы одно слово
поддержки.
В любой болезни наступает такой момент, когда больной
начинает осознавать если не то, что он выздоравливает, то хотя
бы то, что он выздоровеет, если не сразу же, то возможно позже.
У Куллина наступил этот переломный момент в тот вечер, когда
он проснулся и обнаружил, что его ум совершенно прояснился в
первый раз с тех пор, как он был ранен. Если он не шевелился, то
боль в боку не мучила его, как раньше только болела под шиной
его сломанная рука. Впервые он обратил внимание на ту
роскошь, которая окружала его: отдельная комната, кровать,
покрытая кружевным покрывалом, резной сундук, на котором
кто-то положил его меч и клинок, как будто он был лордом. Все
было так из-за того, что он спас жизнь Родри - подумал Куллин.
Он тихонько лежал и пытался вспомнить, почему он был так
огорчен сейчас тем, что сделал это. Неожиданно Невин появился
со своей сумкой с медицинскими приспособлениями.
- Снова будешь промывать рану? - спросил Куллин.
- Надеюсь, что не понадобится,- ответил, едва
улыбнувшись, Невин.- Я начинаю понимать, почему о тебе идет
такая слава. Ты - первый человек из всех, кого я встречал,
который не кричал, когда я лил мед на открытую рану.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129
Ох! Я думаю, это все, чего мы можем от колдунов добиться,
задавая им вопросы.
Родри едва заметно улыбнулся. Он и не думал объяснять
Слигину, что лесные жители были вполне реальными. Ему
хотелось верить, что Адерин и Джилл только посмеялись над
ним, но он еще помнил, что случилось с его волосами. Ему
пришла в голову мысль, что поскольку Адерин дал клятву
никогда не обманывать, то это было просто правдой, и что
жители западных земель были тем народом, который в легендах
существовал как Элкион Лакар, и что сам он был наполовину
эльфом. Кровь эльфов в венах Элдифа. В этот момент Родри
проклинал эту старую поговорку.
Тихий жаркий день близился к концу. Корбин так и не
предпринял вылазки. Во время обеда, когда знать собралась
вместе, все недоумевали, почему Корбин откладывает
неизбежное. Был только один ответ: что этот его Колдун сможет
спасти его. Кроме того, они знали, что Лослейн может послать
Риису послание с помощью магии.
- Адерин остановит его,- сказал Родри.
- Это всего лишь надежды,- проговорил уныло Эдар.- Кто
знает, что может Двуумер, а чего не может. Никто добровольно
не вызвался просто спросить об этом Адерина. В гнетущей
тишине Военный Совет закончился.
Родри взял чистую рубашку и пошел вниз по ручью, чтобы
искупаться. Он шел уверенным шагом при свете звезд, затем
сбросил одежду и прыгнул в холодную воду. Купание немного
успокоило его. Когда он одевался, увидел двух жителей западных
земель, также уверенно шагавших в темноте, как он сам.
Калондериэл приветствовал его, засмеявшись: "такой же
чистый, как эльф, не так ли?
- Черт побери! - прорычал Родри.- Это дела Джилл, что
ли? Это она вам такие сказки рассказывала?
- Конечно,- присоединился Дженантар,- мы -
единственные, кто просит ее об этом. Я всегда все вокруг
замечаю, и удивился, увидев тебя, парень.
Родри внимательно посмотрел на него. При свете звезд
Родри не мог различить цветов, как и любой другой человек, и
мелкие детали были затемнены или вовсе не видны, но он
достаточно хорошо видел для того, чтобы обнаружить сходство
с Дженантаром в одинаковых с ним очертания узкого тела и
длинных пальцев. Хотя оба жители западных земель были с
хорошо развитой мускулатурой, они, точно также как и он, были
прямыми от плеч до бедер.
- Это тебя волнует? - спросил Дженантар,- то, что
обнаружилось, что в твоем клане есть примесь крови эльфов?
- Я совру, если скажу, что нет,- сказал Родри.- Но я не хочу
обидеть тебя.
- Послушай-ка,- сказал Калондериэл,- я напряг память и,
если я правильно запомнил сказанное, вспомнил, что одна из
наших женщин убежала с Мэйлвейдом по имени Петрик.
- Это был первый Мэйлвейд, ставший верховным лордом
Абервином,- сказал Родри.- И это было очень давно. Я бы
сейчас послушал повнимательнее, как барды рассказывают эти
сказания и родословные моих предков. Теперь это не будет
казаться таким нудным.
Они оба рассмеялись, Калондериэл похлопал его по плечу
рукой.
- Пойдем с нами к нашему костру,- пригласил Дженантар.-
У нас есть с собой мех нашего меда, а сейчас, кажется,
подходящий случай для того, чтобы попробовать его.
- Я, готов поспорить, что ты можешь выпить столько,
отчего другие оказались бы под столом,- сказал Калондериэл.
- Да,- ответил Родри.- И это вторая наша общая черта.
- Да, и одна из лучших черт Элкион Лакар, также,- заметил
Калондериэл.- Если тебе угодно знать.
Мед эльфов оказался в два раза крепче того, который пьют
люди, и чище к тому же, поэтому человек мог больше его выпить.
Втроем они уселись вокруг яркого костра и передавали молча
мех по кругу. За это время Родри уже думал о том, что ему
нравятся его новообретенные родственники. Всю свою жизнь он
знал, что он чем-то непохож на окружающих его людей, и теперь
он, наконец, узнал причину этого.
- Где Джилл? - спросил наконец Родри после длительного
молчания.
- Стоит в ночном карауле,- ответил Калондериэл.
- О, черт, она не должна делать этого!
- Она настояла,- сказал Дженантар.- Это не дело
серебряного клинка - слоняться кругом без занятия, как лорд.
Так она мне сказала.
- И скоро, конечно,- заметил Калондериэл,- лорд
Командующий пойдет проверять ночную стражу, чтобы
убедиться в том, что никто не заснул во время дежурства.
- Заткнись,- прорычал Родри,- или ты еще раз хочешь
подраться на ножах?
- После того, как мы выпили столько меда, мы обязательно
свалимся в костер,- ответил Калондериэл,- это только шутка и
прошу меня извинить.
Мех с медом снова пошел по кругу.
- А что с Джилл? - спрашивал сам себя Родри,- если
попытаться завладеть ей, то что тогда? Он никогда не сможет
жениться на ней. Все дело закончится беременностью, как с
Олвен. Он разрушит жизнь еще одной женщины. Только теперь
эта женщина еще и отважилась рискнуть своей жизнью, будучи у
него на службе. Может быть, мед был тому виной, но сейчас он
довольно ясно увидел, что очень сильно любил ее для того,
чтобы так обойтись с ней. Он должен обращаться с ней так, как
требует того жрица Луны - без помыслов похоти, и если он
только дотронется до нее, то это будет означать смерть.
Возвращаясь в свою палатку, Родри увидел Джилл, стоящую в
карауле. Мгновение его желание было таким сильным, что он не
мог вдохнуть воздух. Хотя он всегда презирал песни бардов, в
которых говорилось о мужчинах, умирающих от любви к
женщине, этой ночью он почти поверил им. Он испугался того,
что может произойти, если она скажет ему хотя бы одно слово
поддержки.
В любой болезни наступает такой момент, когда больной
начинает осознавать если не то, что он выздоравливает, то хотя
бы то, что он выздоровеет, если не сразу же, то возможно позже.
У Куллина наступил этот переломный момент в тот вечер, когда
он проснулся и обнаружил, что его ум совершенно прояснился в
первый раз с тех пор, как он был ранен. Если он не шевелился, то
боль в боку не мучила его, как раньше только болела под шиной
его сломанная рука. Впервые он обратил внимание на ту
роскошь, которая окружала его: отдельная комната, кровать,
покрытая кружевным покрывалом, резной сундук, на котором
кто-то положил его меч и клинок, как будто он был лордом. Все
было так из-за того, что он спас жизнь Родри - подумал Куллин.
Он тихонько лежал и пытался вспомнить, почему он был так
огорчен сейчас тем, что сделал это. Неожиданно Невин появился
со своей сумкой с медицинскими приспособлениями.
- Снова будешь промывать рану? - спросил Куллин.
- Надеюсь, что не понадобится,- ответил, едва
улыбнувшись, Невин.- Я начинаю понимать, почему о тебе идет
такая слава. Ты - первый человек из всех, кого я встречал,
который не кричал, когда я лил мед на открытую рану.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129