- Или ты намерен делать то, что я когда-то посчитал для
себя недостойным - просить работу в таверне или в конюшне?
- Я не смогу делать ни того, ни другого, но...
- Черт побери, ты что думаешь, что я не знаю, как тяжело
взять проклятый клинок? Ты думаешь, я не плакал, когда увидел,
что это - единственное, что мне осталось - продать свой меч и
получить взамен презрение порядочных людей, которые плевали
в мою сторону, когда я входил в комнату?
Но сражаться и завоевать небольшую славу - это выход для
человека, который хочет выжить. И ты выживешь, как выжил я.
Ты - первый человек из всех, кого я встречал, кто так же владеет
мечом, как я, и даже лучше.
- Ты действительно думаешь, что я владею мечом лучше?
- Да. А теперь говори, возьмешь ты этот клинок или нет?
Родри поколебался, потом ухмыльнулся и тряхнул головой,
в его глазах появился блеск.
- Возьму,- сказал Родри.- И буду носить его с гордостью.
- Хорошо. И мы все вместе будем бороться за твое
возвращение. Вспоминай об этом, когда "длинная дорога"
покажется тебе трудной.
Так как первой обязанностью Джилл было служить Ловиан,
она помогла Даниан отвести их госпожа наверх в ее комнаты.
Потом пробралась сквозь толпу возмущенных лордов. К тому
времени, когда она спустилась во двор, уже никого не было возле
ворот кроме пары гвардейцев. Когда она появилась рядом с
ними, они посмотрели на нее с искренней жалостью.
- Родри уже уехал? - спросила она.
- Да,- ответил один гвардеец.- Тебе лучше уехать назад со
своими людьми, госпожа, и, если сможешь, забыть его поскорее.
Возвращаясь назад через сад, Джилл остановилась возле
фонтана с драконом. Она наблюдала за бесконечно
поднимающейся и падающей водой. Она удивлялась тому, что с
ней такое случилось - почему она не могла заплакать даже тогда,
когда Родри уехал, не поцеловав ее на прощанье.
Куллин нашел ее там. И даже когда он обнял Джилл, ее
глаза оставались совершенно сухими.
- Он уехал, потому что не хотел, чтобы ты видела его
униженным,- сказал Куллин.- Но он просил меня сказать тебе,
что он всегда будет любить тебя.
- Он не опозорен в моих глазах, и никогда не будет таким.
Они вместе вернулись в крепость. Все в большом зале - и
слуги и знатные гости - взволнованно шептались. Люди из
отряда Рииса стояли, образовав круг, и ругали Родри за то, что
он осмелился напасть на их лорда. Но во все этом шуме был один
мотив, который сразу исчезал, едва появившись в разговоре -
что, может быть, действительно, Родри был прав, когда
утверждал, что Риис действительно позарился на деньги, которые
он мог получить, если бы стал верховным лордом. Джилл
вовремя поняла, что маленькие крупицы сомнения, которые
возникают у людей по всему Элдифу объединятся в одну
мрачную правду. Она улыбнулась, думая об этом. Родри одержал
победу, о которой Риис никогда не сможет забыть. В приемной
Ловиан никого не было. Джилл слышала, что Невин и Даниан
разговаривали с Ловиан в спальне. Куллин сказал ей, что знатные
единомышленники Родри в гневе собирали вещи и собирались
как можно скорее покинуть двор. Джилл удивилась, что Куллин
остался с ней. Джилл устало опустилась на стул, Куллин ходил по
комнате вперед и назад, часто останавливаясь возле двери,
прислушиваясь к тому, что происходило в коридоре. Наконец он
улыбнулся и открыл дверь. Амур прокрался в нее как вор, неся в
руках одежду и другое имущество.
- Я забрал это все, даже его меч,- сказал Амур.- Ты был
прав насчет серебра. Я дал слугам всего несколько монет за
одежду его светлости и за все остальное, Но пришлось отдать все
деньги, которые дал мне лорд Слигин, гвардейцам за его меч.
- Я подсчитаю это,- сказал Куллин.
- Мы поедем сегодня, капитан?
- Это зависит от ее светлости,- Куллин бросил
встревоженный взгляд на закрытую дверь спальни.- Если мы
останемся, то я не хочу ссор или ничего такого за столом этой
ночью, понял! Запомни это.
- Тогда, капитан, может быть, мы лучше поедим в казарме? -
Амур свалил все имущество Родри на стол и поспешно ушел,
пока слуги не нашли его.
Куллин взял со стола меч Родри и наполовину вынул его из
ножен. Джилл увидела двойной девиз, выгравированный на
лезвии меча: Дракон Абервина и лев принявшего его клана.
- Я бы проклинал себя, если бы позволил Риису повесить
его в судебной комнате как знак, говорящий о позоре Родри,-
сказал Куллин.- Дело теперь в том, как нам вынести его отсюда.
- Очень легко, папа. Я вынесу его.
- Что?
- Если я одену мою старую одежду и Данн подровняет мне
волосы покороче и я буду ехать с отрядом, держа меч в старых
ножнах - кто заметит?
Куллин засмеялся, тихо бормоча и приговаривая.
- Никто,- сказал он.- Я не имею в виду травника. Ну и
хорошо, моя дорогая. По всему видно, что ты - моя дочь.
Неожиданно Невин вышел и сообщил, что Ловиан слишком
измучена, чтобы выезжать сегодня же. Когда Куллин заметил,
что было бы лучше, если бы отряды Родри и Рииса были
отдельно, Невин согласился.
- Я сам хочу уехать отсюда,- произнес Невин.- Очень скоро
все вспомнят о том маленьком шоу, которое я устроил на
заседании. Я поговорю с Даниан, а ты скажи людям, чтобы были
готовы к отъезду, пока не свалилась очередная ссора на наши
головы.
- Хорошо, я сделаю,- ответил Куллин.- Джилл,
переоденься.
Так как все в крепости знали Джилл только как красивую
любовницу Родри, никто не обратил внимания на грязного
молодого серебряного клинка, который выехал вместе с людьми
ее светлости. Пока они ехали по идущей на север дороге по
Абервину, Джилл обернулась в седле и мельком увидела знамя с
серебристо-голубым драконом, развевающееся высоко над
башней.
- Может, я больше никогда не увижу злого лица Рииса,-
сказала Джилл.
- Еще один только раз,- сказал Амур.- Когда он будет
стоять перед всей публикой и объявит о возвращении лорда
Родри.
Был прекрасный день на исходе, такой теплый, как летний,
с голубоватой дымкой, висящей вдали над полями спелой
золотой пшеницы. Когда они поехали на север, вдоль дороги,
пенясь и сверкая, быстро бежала река Гвин. Джилл чувствовала,
что готова запеть. Она удивлялась тому, что с ней происходило,
потому что она не ощущала ничего, кроме радости. Потом она
поняла, о чем она будет знать все время - о самом первом
ужасном моменте, когда Родри поднялся и встал на ноги в зале
суда. Дверца ее клетки открылась - было бы у нее мужество
полететь.
Выехав из города, Родри первую пару миль ехал легкой
рысью, а затем позволил коню идти быстрым шагом. Когда он
повернул на восток, то сменил прогулочный аллюр на самую
большую скорость, на какую был способен его конь. Согласно
закона, Родри, как ссыльный, находился под специальным
наблюдением гвербрета до тех пор, пока он не покинет его
владений, но этот закон часто нарушался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129
себя недостойным - просить работу в таверне или в конюшне?
- Я не смогу делать ни того, ни другого, но...
- Черт побери, ты что думаешь, что я не знаю, как тяжело
взять проклятый клинок? Ты думаешь, я не плакал, когда увидел,
что это - единственное, что мне осталось - продать свой меч и
получить взамен презрение порядочных людей, которые плевали
в мою сторону, когда я входил в комнату?
Но сражаться и завоевать небольшую славу - это выход для
человека, который хочет выжить. И ты выживешь, как выжил я.
Ты - первый человек из всех, кого я встречал, кто так же владеет
мечом, как я, и даже лучше.
- Ты действительно думаешь, что я владею мечом лучше?
- Да. А теперь говори, возьмешь ты этот клинок или нет?
Родри поколебался, потом ухмыльнулся и тряхнул головой,
в его глазах появился блеск.
- Возьму,- сказал Родри.- И буду носить его с гордостью.
- Хорошо. И мы все вместе будем бороться за твое
возвращение. Вспоминай об этом, когда "длинная дорога"
покажется тебе трудной.
Так как первой обязанностью Джилл было служить Ловиан,
она помогла Даниан отвести их госпожа наверх в ее комнаты.
Потом пробралась сквозь толпу возмущенных лордов. К тому
времени, когда она спустилась во двор, уже никого не было возле
ворот кроме пары гвардейцев. Когда она появилась рядом с
ними, они посмотрели на нее с искренней жалостью.
- Родри уже уехал? - спросила она.
- Да,- ответил один гвардеец.- Тебе лучше уехать назад со
своими людьми, госпожа, и, если сможешь, забыть его поскорее.
Возвращаясь назад через сад, Джилл остановилась возле
фонтана с драконом. Она наблюдала за бесконечно
поднимающейся и падающей водой. Она удивлялась тому, что с
ней такое случилось - почему она не могла заплакать даже тогда,
когда Родри уехал, не поцеловав ее на прощанье.
Куллин нашел ее там. И даже когда он обнял Джилл, ее
глаза оставались совершенно сухими.
- Он уехал, потому что не хотел, чтобы ты видела его
униженным,- сказал Куллин.- Но он просил меня сказать тебе,
что он всегда будет любить тебя.
- Он не опозорен в моих глазах, и никогда не будет таким.
Они вместе вернулись в крепость. Все в большом зале - и
слуги и знатные гости - взволнованно шептались. Люди из
отряда Рииса стояли, образовав круг, и ругали Родри за то, что
он осмелился напасть на их лорда. Но во все этом шуме был один
мотив, который сразу исчезал, едва появившись в разговоре -
что, может быть, действительно, Родри был прав, когда
утверждал, что Риис действительно позарился на деньги, которые
он мог получить, если бы стал верховным лордом. Джилл
вовремя поняла, что маленькие крупицы сомнения, которые
возникают у людей по всему Элдифу объединятся в одну
мрачную правду. Она улыбнулась, думая об этом. Родри одержал
победу, о которой Риис никогда не сможет забыть. В приемной
Ловиан никого не было. Джилл слышала, что Невин и Даниан
разговаривали с Ловиан в спальне. Куллин сказал ей, что знатные
единомышленники Родри в гневе собирали вещи и собирались
как можно скорее покинуть двор. Джилл удивилась, что Куллин
остался с ней. Джилл устало опустилась на стул, Куллин ходил по
комнате вперед и назад, часто останавливаясь возле двери,
прислушиваясь к тому, что происходило в коридоре. Наконец он
улыбнулся и открыл дверь. Амур прокрался в нее как вор, неся в
руках одежду и другое имущество.
- Я забрал это все, даже его меч,- сказал Амур.- Ты был
прав насчет серебра. Я дал слугам всего несколько монет за
одежду его светлости и за все остальное, Но пришлось отдать все
деньги, которые дал мне лорд Слигин, гвардейцам за его меч.
- Я подсчитаю это,- сказал Куллин.
- Мы поедем сегодня, капитан?
- Это зависит от ее светлости,- Куллин бросил
встревоженный взгляд на закрытую дверь спальни.- Если мы
останемся, то я не хочу ссор или ничего такого за столом этой
ночью, понял! Запомни это.
- Тогда, капитан, может быть, мы лучше поедим в казарме? -
Амур свалил все имущество Родри на стол и поспешно ушел,
пока слуги не нашли его.
Куллин взял со стола меч Родри и наполовину вынул его из
ножен. Джилл увидела двойной девиз, выгравированный на
лезвии меча: Дракон Абервина и лев принявшего его клана.
- Я бы проклинал себя, если бы позволил Риису повесить
его в судебной комнате как знак, говорящий о позоре Родри,-
сказал Куллин.- Дело теперь в том, как нам вынести его отсюда.
- Очень легко, папа. Я вынесу его.
- Что?
- Если я одену мою старую одежду и Данн подровняет мне
волосы покороче и я буду ехать с отрядом, держа меч в старых
ножнах - кто заметит?
Куллин засмеялся, тихо бормоча и приговаривая.
- Никто,- сказал он.- Я не имею в виду травника. Ну и
хорошо, моя дорогая. По всему видно, что ты - моя дочь.
Неожиданно Невин вышел и сообщил, что Ловиан слишком
измучена, чтобы выезжать сегодня же. Когда Куллин заметил,
что было бы лучше, если бы отряды Родри и Рииса были
отдельно, Невин согласился.
- Я сам хочу уехать отсюда,- произнес Невин.- Очень скоро
все вспомнят о том маленьком шоу, которое я устроил на
заседании. Я поговорю с Даниан, а ты скажи людям, чтобы были
готовы к отъезду, пока не свалилась очередная ссора на наши
головы.
- Хорошо, я сделаю,- ответил Куллин.- Джилл,
переоденься.
Так как все в крепости знали Джилл только как красивую
любовницу Родри, никто не обратил внимания на грязного
молодого серебряного клинка, который выехал вместе с людьми
ее светлости. Пока они ехали по идущей на север дороге по
Абервину, Джилл обернулась в седле и мельком увидела знамя с
серебристо-голубым драконом, развевающееся высоко над
башней.
- Может, я больше никогда не увижу злого лица Рииса,-
сказала Джилл.
- Еще один только раз,- сказал Амур.- Когда он будет
стоять перед всей публикой и объявит о возвращении лорда
Родри.
Был прекрасный день на исходе, такой теплый, как летний,
с голубоватой дымкой, висящей вдали над полями спелой
золотой пшеницы. Когда они поехали на север, вдоль дороги,
пенясь и сверкая, быстро бежала река Гвин. Джилл чувствовала,
что готова запеть. Она удивлялась тому, что с ней происходило,
потому что она не ощущала ничего, кроме радости. Потом она
поняла, о чем она будет знать все время - о самом первом
ужасном моменте, когда Родри поднялся и встал на ноги в зале
суда. Дверца ее клетки открылась - было бы у нее мужество
полететь.
Выехав из города, Родри первую пару миль ехал легкой
рысью, а затем позволил коню идти быстрым шагом. Когда он
повернул на восток, то сменил прогулочный аллюр на самую
большую скорость, на какую был способен его конь. Согласно
закона, Родри, как ссыльный, находился под специальным
наблюдением гвербрета до тех пор, пока он не покинет его
владений, но этот закон часто нарушался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129