Ты
можешь найти себе другой серебряный клинок и ездить с ним
везде, как бы показывая себя, и тогда тебя могут пригласить в
отряд.
- Ты должен показать, что ты можешь хорошо сражаться?
- Не просто хорошо, а очень хорошо,- Куллин брился
точными, короткими движениями.- Это, конечно, кое-что
значит, но это не все, а только часть. И у серебряных клинков все
же есть своя честь. Мы все подонки, это так, но мы не воруем и не
убиваем. Знатные лорды знают об этом, поэтому они доверяют
нам и пользуются нашими услугами. И если пара негодяев придет
в отряд и запятнает нашу репутацию, мы все умрем с голоду.
- Папа, а почему ты захотел быть серебряным клинком?
- Не разговаривай, когда у тебя полный рот. Я не хотел, но
это был единственный выбор, который я имел, вот и все. Я
никогда не слышал о человеке, который был бы таким дураком,
чтобы зарабатывать так на жизнь просто потому, что он так
хочет.
- Я не понимаю.
Куллин продолжал, вытря остатки пены со своей верхней
губы тыльной стороной ладони:
- Ну, ни один человек не станет клинком, если он будет
иметь возможность вести приличную жизнь в крепости лорда.
Иногда люди поступают как дураки, и мы делаем такие вещи, из-
за которых лорд больше не пригласит нас в свой отряд. И когда
такое случается, ну тогда носить клинок - намного лучше, чем
чистить конюшни или что-нибудь в этом роде. В конце концов,
ты зарабатываешь свои деньги, сражаясь как мужчина.
- Ты ведь никогда не будешь дураком!
Губы Куллина дрогнули в мимолетной улыбке.
- Я уже был, правда,- сказал он,- когда-то давным-давно
твой старый папа служил всадником в отряде в Керморе, но он
сам накликал на себя беду. Никогда не позорь себя, Джилл.
Послушай меня. Позор прилипает к тебе, как грязь липнет к
рукам. Мой лорд выгнал меня, и правильно сделал. И мне ничего
не оставалось, кроме "длинной дороги".
- Кроме чего?
- Длинной дороги. Так серебряные клинки называют свою
жизнь.
- Папа, а что ты сделал?
Куллин повернулся и посмотрел на нее такими холодными
глазами, Джилл даже испугалась, что он хочет ударить ее.
- Когда ты поешь,- сказал он смягчившись,- мы пойдем на
базар и купим тебе какую-нибудь мальчишечью одежду. Платье
не годится для езды верхом и привалов в пути. Джилл поняла, что
у нее больше никогда в жизни не будет случая, чтобы задать ему
этот вопрос снова.
Куллин сдержал свое слово о новой одежде. И в самом деле,
он купил ей так много вещей; башмаки, штаны, рубашки,
хороший шерстяной плащ и маленькую круглую брошку, чтобы
его застегивать,- Джилл поняла, что она никогда не видела,
чтобы у него было так много денег прежде, настоящих денег,
блестящих серебряных монет. Когда она спросила его об этом, он
сказал ей, что захватил сына знатного лорда на поле боя и эти
деньги были платой семьи лорда за то, что он вернул ей сына
назад.
- Это было благородно, папа,- сказала Джилл,- не убивая,
ты вернул его родным.
- Благородно? - Куллин едва улыбнулся.- Я скажу тебе, моя
дорогая, что это мечта каждого серебряного клинка - захватить
в плен знатного лорда. И это из-за денег, а не для славы. И, черт
побери, многие бедняки превратились в богатых лордов,
занимаясь именно этим.
Джилл была искренне удивлена. Взятие кого-нибудь в плен
для того, чтобы заработать на этом деньги было одной из тех
вещей, о которых никогда не упоминалось в народных песнях и
великолепных сказаниях о войне. Кроме того, она была рада, что
у них достаточно денег, особенно когда Куллин купил ей
стройного серого пони, которого она назвала именем Гвиндик,
как звали великого героя древних времен. Когда они вернулись
на постоялый двор, Куллин поднялся вместе с Джилл в их
комнату, сменил ей одежду, а потом бесцеремонно обрезал ее
волосы серебряным клинком, теперь она была похожа на
мальчика.
- Эти длинные волосы тоже будут помехой в дороге,-
сказал он, я не могу тратить свое время на то, чтобы ухаживать за
тобой как нянька.
Джилл согласилась с ним, но когда взглянула на себя в
осколок зеркала, у нее возникло ощущение, что она не знает
толком, кем она была. Это ощущение не покидало ее и тогда,
когда они спустились в таверну постоялого двора, чтобы
пообедать. Она почувствовала, что должна встать и помочь
хозяину постоялого двора Блэйру обслуживать посетителей, а не
сидеть и есть тушеное мясо вместе с другими посетителями. Так
как был базарный день, таверна была полна торговцев, которые
все носили широкие штаны, что служило признаком их
общественного положения. Они с презрением смотрели на
Куллина из-за серебряного клинка, висевшего на его ремне, и по
возможности избегали его.
Джилл только что закончила есть свое тушеное мясо, когда
трое молодых всадников ввалились в таверну и заказали эля.
Джилл знала, что это были всадники из отряда лорда, потому что
их рубашки на груди были украшены гербами, в данном случае
это были бегущие олени. Они остановились с правой стороны
около двери и так долго что-то оживленно рассказывали Блэйру,
что когда Куллин захотел выпить еще эля, ему пришлось самому
встать и принести его себе.
Когда он возвращался с полной кружкой, ему надо было
пройти мимо этих трех парней. Один из них в это время
намеренно шагнул вперед и толкнул его руку, так что из кружки
пролился эль.
- Смотри, куда идешь,- усмехнулся один из них,-
серебряный клинок.- Куллин поставил кружку и повернулся к
нему лицом. Джилл забралась на стол, чтобы ей было видно, что
происходит. Скаля зубы, двое других отступили к стене, оставив
свободным пространство между Куллином и их приятелем.
- Хочешь затеять драку? - спросил Куллин.
- Хочу только научить неотесанного серебряного клинка
манерам,- ответил парень.- Как тебя зовут подонок?
- Куллин из Кермора. А твое какое дело?
В комнате воцарилась мертвая тишина и все повернулись в
их сторону. Двое всадников, отошедших к стене пытались
отговорить своего приятеля, держа его за плечи:
- Идем, Графис,- сказал один из них.- Допей только свое
проклятое пиво. Ты еще слишком молод, чтобы умереть.
- Отойдите,- прорычал Графис.- Вы хотите сказать, что я
трус?
- Хотим сказать, что ты дурак,- продолжал всадник.-
Извини нас,- обратился он к Куллину.
- За меня не извиняйтесь,- сказал Графис.- Послушай,
серебряный клинок.- Не может быть, чтобы и половина басен,
которые сочинили о тебе была правдой.
- Неужели? - Куллин положил руку на рукоятку своего
меча. Казалось, будто вся комната застыла в ожидании, даже
стены. Джилл зажала руками рот, сдерживая крик. Испуганные
люди отодвигались назад, расступаясь, оставляя Куллина и
Графиса наедине лицом друг к другу.
- Эй, послушайте? - крикнул Блэйр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129
можешь найти себе другой серебряный клинок и ездить с ним
везде, как бы показывая себя, и тогда тебя могут пригласить в
отряд.
- Ты должен показать, что ты можешь хорошо сражаться?
- Не просто хорошо, а очень хорошо,- Куллин брился
точными, короткими движениями.- Это, конечно, кое-что
значит, но это не все, а только часть. И у серебряных клинков все
же есть своя честь. Мы все подонки, это так, но мы не воруем и не
убиваем. Знатные лорды знают об этом, поэтому они доверяют
нам и пользуются нашими услугами. И если пара негодяев придет
в отряд и запятнает нашу репутацию, мы все умрем с голоду.
- Папа, а почему ты захотел быть серебряным клинком?
- Не разговаривай, когда у тебя полный рот. Я не хотел, но
это был единственный выбор, который я имел, вот и все. Я
никогда не слышал о человеке, который был бы таким дураком,
чтобы зарабатывать так на жизнь просто потому, что он так
хочет.
- Я не понимаю.
Куллин продолжал, вытря остатки пены со своей верхней
губы тыльной стороной ладони:
- Ну, ни один человек не станет клинком, если он будет
иметь возможность вести приличную жизнь в крепости лорда.
Иногда люди поступают как дураки, и мы делаем такие вещи, из-
за которых лорд больше не пригласит нас в свой отряд. И когда
такое случается, ну тогда носить клинок - намного лучше, чем
чистить конюшни или что-нибудь в этом роде. В конце концов,
ты зарабатываешь свои деньги, сражаясь как мужчина.
- Ты ведь никогда не будешь дураком!
Губы Куллина дрогнули в мимолетной улыбке.
- Я уже был, правда,- сказал он,- когда-то давным-давно
твой старый папа служил всадником в отряде в Керморе, но он
сам накликал на себя беду. Никогда не позорь себя, Джилл.
Послушай меня. Позор прилипает к тебе, как грязь липнет к
рукам. Мой лорд выгнал меня, и правильно сделал. И мне ничего
не оставалось, кроме "длинной дороги".
- Кроме чего?
- Длинной дороги. Так серебряные клинки называют свою
жизнь.
- Папа, а что ты сделал?
Куллин повернулся и посмотрел на нее такими холодными
глазами, Джилл даже испугалась, что он хочет ударить ее.
- Когда ты поешь,- сказал он смягчившись,- мы пойдем на
базар и купим тебе какую-нибудь мальчишечью одежду. Платье
не годится для езды верхом и привалов в пути. Джилл поняла, что
у нее больше никогда в жизни не будет случая, чтобы задать ему
этот вопрос снова.
Куллин сдержал свое слово о новой одежде. И в самом деле,
он купил ей так много вещей; башмаки, штаны, рубашки,
хороший шерстяной плащ и маленькую круглую брошку, чтобы
его застегивать,- Джилл поняла, что она никогда не видела,
чтобы у него было так много денег прежде, настоящих денег,
блестящих серебряных монет. Когда она спросила его об этом, он
сказал ей, что захватил сына знатного лорда на поле боя и эти
деньги были платой семьи лорда за то, что он вернул ей сына
назад.
- Это было благородно, папа,- сказала Джилл,- не убивая,
ты вернул его родным.
- Благородно? - Куллин едва улыбнулся.- Я скажу тебе, моя
дорогая, что это мечта каждого серебряного клинка - захватить
в плен знатного лорда. И это из-за денег, а не для славы. И, черт
побери, многие бедняки превратились в богатых лордов,
занимаясь именно этим.
Джилл была искренне удивлена. Взятие кого-нибудь в плен
для того, чтобы заработать на этом деньги было одной из тех
вещей, о которых никогда не упоминалось в народных песнях и
великолепных сказаниях о войне. Кроме того, она была рада, что
у них достаточно денег, особенно когда Куллин купил ей
стройного серого пони, которого она назвала именем Гвиндик,
как звали великого героя древних времен. Когда они вернулись
на постоялый двор, Куллин поднялся вместе с Джилл в их
комнату, сменил ей одежду, а потом бесцеремонно обрезал ее
волосы серебряным клинком, теперь она была похожа на
мальчика.
- Эти длинные волосы тоже будут помехой в дороге,-
сказал он, я не могу тратить свое время на то, чтобы ухаживать за
тобой как нянька.
Джилл согласилась с ним, но когда взглянула на себя в
осколок зеркала, у нее возникло ощущение, что она не знает
толком, кем она была. Это ощущение не покидало ее и тогда,
когда они спустились в таверну постоялого двора, чтобы
пообедать. Она почувствовала, что должна встать и помочь
хозяину постоялого двора Блэйру обслуживать посетителей, а не
сидеть и есть тушеное мясо вместе с другими посетителями. Так
как был базарный день, таверна была полна торговцев, которые
все носили широкие штаны, что служило признаком их
общественного положения. Они с презрением смотрели на
Куллина из-за серебряного клинка, висевшего на его ремне, и по
возможности избегали его.
Джилл только что закончила есть свое тушеное мясо, когда
трое молодых всадников ввалились в таверну и заказали эля.
Джилл знала, что это были всадники из отряда лорда, потому что
их рубашки на груди были украшены гербами, в данном случае
это были бегущие олени. Они остановились с правой стороны
около двери и так долго что-то оживленно рассказывали Блэйру,
что когда Куллин захотел выпить еще эля, ему пришлось самому
встать и принести его себе.
Когда он возвращался с полной кружкой, ему надо было
пройти мимо этих трех парней. Один из них в это время
намеренно шагнул вперед и толкнул его руку, так что из кружки
пролился эль.
- Смотри, куда идешь,- усмехнулся один из них,-
серебряный клинок.- Куллин поставил кружку и повернулся к
нему лицом. Джилл забралась на стол, чтобы ей было видно, что
происходит. Скаля зубы, двое других отступили к стене, оставив
свободным пространство между Куллином и их приятелем.
- Хочешь затеять драку? - спросил Куллин.
- Хочу только научить неотесанного серебряного клинка
манерам,- ответил парень.- Как тебя зовут подонок?
- Куллин из Кермора. А твое какое дело?
В комнате воцарилась мертвая тишина и все повернулись в
их сторону. Двое всадников, отошедших к стене пытались
отговорить своего приятеля, держа его за плечи:
- Идем, Графис,- сказал один из них.- Допей только свое
проклятое пиво. Ты еще слишком молод, чтобы умереть.
- Отойдите,- прорычал Графис.- Вы хотите сказать, что я
трус?
- Хотим сказать, что ты дурак,- продолжал всадник.-
Извини нас,- обратился он к Куллину.
- За меня не извиняйтесь,- сказал Графис.- Послушай,
серебряный клинок.- Не может быть, чтобы и половина басен,
которые сочинили о тебе была правдой.
- Неужели? - Куллин положил руку на рукоятку своего
меча. Казалось, будто вся комната застыла в ожидании, даже
стены. Джилл зажала руками рот, сдерживая крик. Испуганные
люди отодвигались назад, расступаясь, оставляя Куллина и
Графиса наедине лицом друг к другу.
- Эй, послушайте? - крикнул Блэйр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129