Посмотрев на
женщин, Гверан увидел, что Лисса и Каса отвернулись. Акерн
уснул у матери на руках. Когда пламя вспыхнуло, песнопение
набрало силу и зазвучало во весь голос.
- Папа,- прошептал Адерин.- Это ведь бесполезная трата
такой хорош лошади.
- Тише,- прошептал Гверан.- Во время ритуала не
разговаривают.
- Но ничего не должно случиться до полной луны.
Когда Гверан пригрозил, что отшлепает, Адерин умолк.
Молодой жрец взял поводья настороженного коня у Обина,
затем тот подошел к алтарю, поднял свои руки высоко над
головой и стал просить Богов о милости. Его голос нарастал и
набирал темп, все выше и выше, пока о наконец не закричал в
великих рыданиях мольбы. Молодой жрец подул в медный
рожок, издавая древний звук времен Рассвета. Затем все смолкло.
Обин достал бронзовый серп из-за своего ремня и приблизился к
лошади, в ужасе вскинувшей голову. Когда медный рожок звучал,
лошадь метн ась назад, но брон вый серп ярко блеснул в свете
костра. Лошадь пронзительно з жала, пошатнулась, стекая
кровью, и опустилась на колени. Адерин громко заплакал,
Гверан взял его на руки. Он отвернул лицо ребенка, уткнув его в
свою отцовскую рубаху. Он сам отвел глаза, когда жрецы начали
разрезать лошадь длинными бронзовыми ножами. Со времен
своей учебы Гверан знал, что во времена Рассвета в жертву
приносили человека, и что, принося в жертву эту лошадь, люди
просили богов о милости. Но оттого, что он знал это, ему не
стало легче смотреть на работу жрецов, руки которых были по
локти в крови. Напоследок Обин отрезал кусок мяса и завернул
его в толстый пласт жира с лошадиного бедра. Под монотонные
нескончаемые звуки песнопения он положил это подношение
богам в огонь. Жир зашипел, пламя вспыхнуло, дым окутал
костер.
- Великий Бел! - прокричал Обин.- Смилуйся!
- Смилуйся! - вздохнула толпа.
Молодой жрец затрубил в рожок. Все закончилось и Гверан
теперь мог увести плачущего ребенка. Адерин громко рыдал,
Гверан высоко поднял его, поручив внимательно посмотреть
вокруг, чтобы разыскать в толпе Лиссу. Адерин увидел Невина,
который стоял возле дерева и с печальной улыбкой наблюдал за
пламенем, горящим перед алтарем.
- Ну, ну, успокойся, Аддо,- сказал Невин, перестав
улыбаться.- Теперь уже все. Жаль, конечно, но бедное животное
мертво, оно уже отмучилось.
- Это ничего не даст,- всхлипнул Адерин.- Это не принесет
ничего хорошего.
- Не даст,- сказал Невин.- Но что сделано, то сделано. Ты
лучше не говори здесь так, люди могут услышать. Они до ны
думать, что то поможет.
Постепенно ерин успокоился и вытер слезы рукавом.
Гверан поцеловал его и крепко обнял, держа его на руках.
- Ну что, бард? - сказал Невин.- Ты думаешь, это принесет
дождь?
- Может принесет, а может нет,- ответил Гверан.- Но в
любом случае боги будут довольны.
- Что верно, то верно,- сказал со смехом Невин, и довольно
благочестиво.
Старик ушел, оставив Гверана в замешатель ве и более чем
встревоженным. Когд толпа рассеялась, Гверан наконец увидел
Лиссу, которая спешила, пробираясь к ним навстречу. Позади
ш Каса с одним из в дников, который нес на руках уснувшего
Акерна. веран рассерди я, узнав Таника, ведь он просил
капитана держать этого увальня подальше от Касы. Пока он
думал об этом, то вспомнил, что много раз видел Таника за
последнее время. Он крутился вокруг девушки, когда она и Лисса
были во дворе, или намеренно подк ауливал их, ко а она и
Лисса выходили из крепости. Поэтому на следующее же утро
подозвал Дори , когда тот во время завтрака появился в
большом зале. Он отвел питана в сторону, где никто не мог
слышать, и снова выразил ему свое недовольство. Дорин
удивился.
- Ну, клятый мерзавец,- сказал он.- Я говорил с ним,
Гверан, и он пообещал мне, что не сунет больше своего свиного
рыла к маленькой Касе.
- Ну хорошо, я сам поговорю с ним позже,- сказал Гверан.
Только днем он смог наконец освободиться, чтобы пойти
разыскать Таника, но когда он нашел его, то вместе с ним нашел
и Касу. Во дворе Таник чистил свою лошадь, а Каса стояла с ним
рядом. Она рассказывала ему какую-то длинную историю о своей
старшей сестре. Таник слушал рассеянно, иногда кивая головой.
Когда Гверан подошел к ним, Каса торопливо сделала реверанс.
- Я уверен, что твоя госпожа хочет тебя видеть,- сказал
Гверан.
Улыбнувшись Танику, Каса побежала в башню. Таник
поднял глаза, держа в руке скребницу.
- Спасибо,- сказал Таник.- Че возьми, ко а, наконец,
эта девчонка перестанет болтать?
- Во всяком случае,- сказал Гверан,- не похоже, что тебя
это раздражает. Мне кажется, ты не упус ешь случая, чтобы
пообщаться с ней.
Таник посмотрел на него с едва заметным презрением.
- Может да, а может нет,- ответил он.- А что вам до этого?
- Может быть, вообще никакого, до тех пор, пока ты не
окажешься в один прекрасный день женатым человеком. Я
предупреждаю тебя, если Каса забеременеет, я буду говорить об
этом с лордом Мароиком. И мне плевать, что ты будешь
клясться, что не ты один был с ней, она все равно буд твоей
женой.
Таник так сильно сжал рукой скребницу, что Гверан
удивился, дерево не треснуло. Пока дело не дошло до бмена
оскорб ниями, Гверан повернулся и пошел прочь. Если бы дело
дошло до драки, Таник, конечно, зрубил бы его н куски. Таник
это тоже знал. И хотя Гверан привык, что всадники относились к
нему с пренебрежением, это всегда было ему неприятно. Когда
Гверан рассказал Лиссе, что он поговорил Таником, он
оказалась довольной, заметив что она рада, если человек,
который ей не по душе, прекратит постоянно надоедать Касе.
В течение нескольких следующих дней Гверан то и дело
наблюдал за Таником, в основном, из-за этого воинского
пренебрежения. Поначалу казалось, что Таник услышал
предупреждение, но через несколько дней Гверан увидел что,
когда Лисса, Каса и мальчики гуляли во дворе, Таник поспешил
присоединиться к ним. Гверан спустился по лестнице и подбежал
к ним. Таник поклонился женщинам и вернулся в казарму.
- Послушай, Каса, твоя госпожа говорила тебе и я тоже тебе
говорил, что он тебе не пара, можешь ты уразуметь это своей
хорошенькой головкой?
Каса захныкала, достала из кармана свой носовой платок и
стала вытирать слезы. Лисса мягко дотронулась до ее руки.
- Гверан прав,- сказала Лисса.- В комнате прохладнее,
давай поднимемся туда и хорошенько поговорим.
- Я хочу погулять с папой,- сказал Адерин.- Можно, папа?
- Пойдем,- Гверан взял его за руку,- давай мы лучше
погуляем, а женщины поболтают.
Они спустились к реке и сели на шуршащую сухую траву.
Вокруг стояла не выносимая жара. Не было ни единого
дуновения ветра. Адерин улегся на живот и срывал сухие
стебельки травы, играя с ними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129
женщин, Гверан увидел, что Лисса и Каса отвернулись. Акерн
уснул у матери на руках. Когда пламя вспыхнуло, песнопение
набрало силу и зазвучало во весь голос.
- Папа,- прошептал Адерин.- Это ведь бесполезная трата
такой хорош лошади.
- Тише,- прошептал Гверан.- Во время ритуала не
разговаривают.
- Но ничего не должно случиться до полной луны.
Когда Гверан пригрозил, что отшлепает, Адерин умолк.
Молодой жрец взял поводья настороженного коня у Обина,
затем тот подошел к алтарю, поднял свои руки высоко над
головой и стал просить Богов о милости. Его голос нарастал и
набирал темп, все выше и выше, пока о наконец не закричал в
великих рыданиях мольбы. Молодой жрец подул в медный
рожок, издавая древний звук времен Рассвета. Затем все смолкло.
Обин достал бронзовый серп из-за своего ремня и приблизился к
лошади, в ужасе вскинувшей голову. Когда медный рожок звучал,
лошадь метн ась назад, но брон вый серп ярко блеснул в свете
костра. Лошадь пронзительно з жала, пошатнулась, стекая
кровью, и опустилась на колени. Адерин громко заплакал,
Гверан взял его на руки. Он отвернул лицо ребенка, уткнув его в
свою отцовскую рубаху. Он сам отвел глаза, когда жрецы начали
разрезать лошадь длинными бронзовыми ножами. Со времен
своей учебы Гверан знал, что во времена Рассвета в жертву
приносили человека, и что, принося в жертву эту лошадь, люди
просили богов о милости. Но оттого, что он знал это, ему не
стало легче смотреть на работу жрецов, руки которых были по
локти в крови. Напоследок Обин отрезал кусок мяса и завернул
его в толстый пласт жира с лошадиного бедра. Под монотонные
нескончаемые звуки песнопения он положил это подношение
богам в огонь. Жир зашипел, пламя вспыхнуло, дым окутал
костер.
- Великий Бел! - прокричал Обин.- Смилуйся!
- Смилуйся! - вздохнула толпа.
Молодой жрец затрубил в рожок. Все закончилось и Гверан
теперь мог увести плачущего ребенка. Адерин громко рыдал,
Гверан высоко поднял его, поручив внимательно посмотреть
вокруг, чтобы разыскать в толпе Лиссу. Адерин увидел Невина,
который стоял возле дерева и с печальной улыбкой наблюдал за
пламенем, горящим перед алтарем.
- Ну, ну, успокойся, Аддо,- сказал Невин, перестав
улыбаться.- Теперь уже все. Жаль, конечно, но бедное животное
мертво, оно уже отмучилось.
- Это ничего не даст,- всхлипнул Адерин.- Это не принесет
ничего хорошего.
- Не даст,- сказал Невин.- Но что сделано, то сделано. Ты
лучше не говори здесь так, люди могут услышать. Они до ны
думать, что то поможет.
Постепенно ерин успокоился и вытер слезы рукавом.
Гверан поцеловал его и крепко обнял, держа его на руках.
- Ну что, бард? - сказал Невин.- Ты думаешь, это принесет
дождь?
- Может принесет, а может нет,- ответил Гверан.- Но в
любом случае боги будут довольны.
- Что верно, то верно,- сказал со смехом Невин, и довольно
благочестиво.
Старик ушел, оставив Гверана в замешатель ве и более чем
встревоженным. Когд толпа рассеялась, Гверан наконец увидел
Лиссу, которая спешила, пробираясь к ним навстречу. Позади
ш Каса с одним из в дников, который нес на руках уснувшего
Акерна. веран рассерди я, узнав Таника, ведь он просил
капитана держать этого увальня подальше от Касы. Пока он
думал об этом, то вспомнил, что много раз видел Таника за
последнее время. Он крутился вокруг девушки, когда она и Лисса
были во дворе, или намеренно подк ауливал их, ко а она и
Лисса выходили из крепости. Поэтому на следующее же утро
подозвал Дори , когда тот во время завтрака появился в
большом зале. Он отвел питана в сторону, где никто не мог
слышать, и снова выразил ему свое недовольство. Дорин
удивился.
- Ну, клятый мерзавец,- сказал он.- Я говорил с ним,
Гверан, и он пообещал мне, что не сунет больше своего свиного
рыла к маленькой Касе.
- Ну хорошо, я сам поговорю с ним позже,- сказал Гверан.
Только днем он смог наконец освободиться, чтобы пойти
разыскать Таника, но когда он нашел его, то вместе с ним нашел
и Касу. Во дворе Таник чистил свою лошадь, а Каса стояла с ним
рядом. Она рассказывала ему какую-то длинную историю о своей
старшей сестре. Таник слушал рассеянно, иногда кивая головой.
Когда Гверан подошел к ним, Каса торопливо сделала реверанс.
- Я уверен, что твоя госпожа хочет тебя видеть,- сказал
Гверан.
Улыбнувшись Танику, Каса побежала в башню. Таник
поднял глаза, держа в руке скребницу.
- Спасибо,- сказал Таник.- Че возьми, ко а, наконец,
эта девчонка перестанет болтать?
- Во всяком случае,- сказал Гверан,- не похоже, что тебя
это раздражает. Мне кажется, ты не упус ешь случая, чтобы
пообщаться с ней.
Таник посмотрел на него с едва заметным презрением.
- Может да, а может нет,- ответил он.- А что вам до этого?
- Может быть, вообще никакого, до тех пор, пока ты не
окажешься в один прекрасный день женатым человеком. Я
предупреждаю тебя, если Каса забеременеет, я буду говорить об
этом с лордом Мароиком. И мне плевать, что ты будешь
клясться, что не ты один был с ней, она все равно буд твоей
женой.
Таник так сильно сжал рукой скребницу, что Гверан
удивился, дерево не треснуло. Пока дело не дошло до бмена
оскорб ниями, Гверан повернулся и пошел прочь. Если бы дело
дошло до драки, Таник, конечно, зрубил бы его н куски. Таник
это тоже знал. И хотя Гверан привык, что всадники относились к
нему с пренебрежением, это всегда было ему неприятно. Когда
Гверан рассказал Лиссе, что он поговорил Таником, он
оказалась довольной, заметив что она рада, если человек,
который ей не по душе, прекратит постоянно надоедать Касе.
В течение нескольких следующих дней Гверан то и дело
наблюдал за Таником, в основном, из-за этого воинского
пренебрежения. Поначалу казалось, что Таник услышал
предупреждение, но через несколько дней Гверан увидел что,
когда Лисса, Каса и мальчики гуляли во дворе, Таник поспешил
присоединиться к ним. Гверан спустился по лестнице и подбежал
к ним. Таник поклонился женщинам и вернулся в казарму.
- Послушай, Каса, твоя госпожа говорила тебе и я тоже тебе
говорил, что он тебе не пара, можешь ты уразуметь это своей
хорошенькой головкой?
Каса захныкала, достала из кармана свой носовой платок и
стала вытирать слезы. Лисса мягко дотронулась до ее руки.
- Гверан прав,- сказала Лисса.- В комнате прохладнее,
давай поднимемся туда и хорошенько поговорим.
- Я хочу погулять с папой,- сказал Адерин.- Можно, папа?
- Пойдем,- Гверан взял его за руку,- давай мы лучше
погуляем, а женщины поболтают.
Они спустились к реке и сели на шуршащую сухую траву.
Вокруг стояла не выносимая жара. Не было ни единого
дуновения ветра. Адерин улегся на живот и срывал сухие
стебельки травы, играя с ними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129