Я бы никогда не подумал, что они зайдут
так далеко, что сломают печать Соломона. Вышедший из повиновения ифрит
может причинить невообразимые разрушения.
- Надеюсь, у них только один, - прошептал я.
- Один, - сказала Грейлок. У нее был низкий голос, он мог бы казаться
приятным, если бы она не говорила так отрывисто. - Они прочесали все
Красное море, надеясь найти еще одну бутыль Соломона, но кажется это -
последняя.
- Все равно плохо, - сказал я. Усилие, которое потребовалось, чтобы
голос звучал ровно, помогло мне успокоиться. - Как вы это узнали?
- Мы из четырнадцатого, - зачем-то сказала Грейлок. Как бы то ни
было, ее кавалерийский значок вызвал у меня удивление. Как правило, из
всех новобранцев только кислолицые школьные учительницы (и им подобные)
годятся на то, чтобы раскатывать на единорогах.
- Я просто офицер связи, - торопливо сказал майор Харриган. - Лично я
езжу на метле.
Я усмехнулся. Ни одному американскому мужику (если только он не член
какого-нибудь святого ордена) не захотелось бы сознавать, что его
посчитали пригодным справиться с единорогом.
Майор свирепо поглядел на меня и залился краской.
Грейлок продолжала, будто диктуя. Она говорила по-прежнему резко,
хотя тон ее голоса несколько изменился.
- Нам повезло, взяли в плен бимбаши штурмового отряда. Я допросила
его.
- Они держат рот на хорошем замке, эти знатные сыны пустыни, - сказал
я.
Время от времени я сомневался про себя в женевской конституции, но
мне бы не понравилась идея нарушить ее окончательно. Даже если неприятель
подобных угрызений совести не испытывает.
- О, мы прибегаем к жестоким мерам, - сказала Грейлок. - Мы поселили
его в очень хороших условиях, и очень хорошо кормили. Но в то мгновение,
когда кусок оказывался в его глотке, я превращала это кусок в свинину. Он
сломался очень быстро и подробно рассказал все, что знал.
Я громко расхохотался. Ванбрух захихикал, но она продолжала сидеть с
невозмутимым видом. Трансформация органики - это всего лишь перетасовка
молекул. Атомы не изменяются, так что риска получить дозу облучения нет.
Но, конечно, трансформация требует хороших знаний и в области химии. Здесь
и кроется подлинная причина, почему обычный пехотинец относится к
техническому корпусу с завистью.
Неприкрытая ненависть к тем, кто может превратить НЗ в отбивную или в
жаркое по-французски. У квартирмейстеров хватает затруднений с заклинанием
обычных пайков, чтобы отвлекаться еще и на создание изысканных блюд.
- О'кей, вы узнали, что у них в Тролльбурге есть ифрит, - сказал
генерал. - Какими они еще располагают силами?
- Малый дивизион, сэр. Вы бы взяли город голыми руками, если бы можно
было обезвредить этого демона, - сказала Грейлок.
- Да, я знаю, - Ванбрух покосился в мою сторону. - Ну, капитан,
рискнете? Если вам удастся справиться с ним, это означает, по меньшей
мере, серебряную звезду... Простите, бронзовую.
- А... - я сделал паузу, подыскивая слова. Меня больше интересовало
продвижение по службе, либо полное увольнение в запас. Но, возможно,
последует и такое. Тем не менее... Речь идет не о моей голове, это
возражение стратегического порядка.
- Сэр, в этой области мои знания чертовски малы. В колледже я чуть не
завалил демонологию.
- Эту часть работы выполняю я, - сказала Грейлок.
- Вы?! - Я вернул на место отвисшую до самого пола челюсть. Но что
сказать еще, я не знал.
- До войны я была главной ведьмой колдовского агентства в Нью-Йорке,
- холодно сказала она.
Теперь я понял, откуда у нее такие повадки. Типичная девица,
сделавшая карьеру в большом городе. Не в моих силах остановить ее и
генерала.
- Я знаю, как справляться с демонами на побережье, ваша задача - в
сохранности доставить меня на место и обратно.
- Да, - сказал я. - Да, не о чем говорить.
Ванбрух прочистил горло. Ему не нравилось посылать на такое дело
женщин. Но времени было слишком мало, чтобы искать другую возможность.
- Честно говоря, капитан Матучек, - один из лучших наших оборотней, -
польстил он.
"Ave, cezar, moritkry salutant". <Здравствуй, цезарь, идущие на
смерть тебя приветствуют - обращение римских гладиаторов перед боем>. Нет,
подразумевал я иное, но не беда. Померев, смогу не спеша придумать
что-нибудь получше.
Я не был испуган, точно. Помимо того, что я был заколдован от страха,
были веские причины полагать, что мои шансы не хуже, чем у идущего в огонь
пехотинца. Ванбрух не стал бы приносить в жертву своих подчиненных,
посчитай он задание безнадежным. Но насчет перспективы я был менее
оптимистичен, чем он.
- Думаю, два ловких человека проберутся, не замеченные их стражей, -
продолжал генерал. - Затем вам придется сымпровизировать. Если вам удастся
нейтрализовать чудовище, мы атакуем завтра в полдень.
Затем он мрачно добавил:
- Если до рассвета я не получу известия, что это удалось, нам
придется перегруппироваться и начать отступление. Спасать, что сможем.
О'кей. Вот полученная путем геодезической съемки карта города и его
окрестностей...
Он не стал тратить понапрасну времени, выясняя, действительно ли я
согласился идти добровольно.
2
Я вел капитана Грейлок к палатке, которую делил с двумя
братьями-офицерами. По долгому откосу падающего дождя ползла темнота. И
пока мы не оказались под брезентовым покрытием, мы молчали. Мои товарищи
по палатке были в патруле, так что места для нас хватало. Я зажег огонь
святого Эльма и сел прямо на промокшие, положенные на пол доски.
- Садитесь, - пригласил я, указывая на единственный, имевшийся в
нашей палатке табурет. Он был одушевленный, а покупали мы его в
Сан-Франциско. Не особенно проворный, он мог все же тащить на себе наше
снаряжение и подходить, когда его звали. Почувствовав на себе незнакомый
вес, он беспокойно заерзал, а потом снова уснул.
Грейлок вытащила пачку "крыльев" и подняла брови. Я кивнул в знак
благодарности, и во рту у меня оказалась сигарета. Лично я в походе курю
"счастливые" самовоспламеняющиеся - удобно, если спички окажутся
отсыревшими. Когда я был на гражданке и мог себе это позволить, моей
маркой был "Филипп Морис", потому что возникающий вместе с дымком сигареты
маленький, одетый в красное эльф может заодно приготовить и порцию виски.
Некоторое время мы молча попыхивали дымом и слушали дождь.
- Ну, - сказал я наконец, - полагаю - у вас есть какое-то средство
транспорта?
- Моя личная метла, - сказала она. - Эти армейские виллисы мне не
нравятся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
так далеко, что сломают печать Соломона. Вышедший из повиновения ифрит
может причинить невообразимые разрушения.
- Надеюсь, у них только один, - прошептал я.
- Один, - сказала Грейлок. У нее был низкий голос, он мог бы казаться
приятным, если бы она не говорила так отрывисто. - Они прочесали все
Красное море, надеясь найти еще одну бутыль Соломона, но кажется это -
последняя.
- Все равно плохо, - сказал я. Усилие, которое потребовалось, чтобы
голос звучал ровно, помогло мне успокоиться. - Как вы это узнали?
- Мы из четырнадцатого, - зачем-то сказала Грейлок. Как бы то ни
было, ее кавалерийский значок вызвал у меня удивление. Как правило, из
всех новобранцев только кислолицые школьные учительницы (и им подобные)
годятся на то, чтобы раскатывать на единорогах.
- Я просто офицер связи, - торопливо сказал майор Харриган. - Лично я
езжу на метле.
Я усмехнулся. Ни одному американскому мужику (если только он не член
какого-нибудь святого ордена) не захотелось бы сознавать, что его
посчитали пригодным справиться с единорогом.
Майор свирепо поглядел на меня и залился краской.
Грейлок продолжала, будто диктуя. Она говорила по-прежнему резко,
хотя тон ее голоса несколько изменился.
- Нам повезло, взяли в плен бимбаши штурмового отряда. Я допросила
его.
- Они держат рот на хорошем замке, эти знатные сыны пустыни, - сказал
я.
Время от времени я сомневался про себя в женевской конституции, но
мне бы не понравилась идея нарушить ее окончательно. Даже если неприятель
подобных угрызений совести не испытывает.
- О, мы прибегаем к жестоким мерам, - сказала Грейлок. - Мы поселили
его в очень хороших условиях, и очень хорошо кормили. Но в то мгновение,
когда кусок оказывался в его глотке, я превращала это кусок в свинину. Он
сломался очень быстро и подробно рассказал все, что знал.
Я громко расхохотался. Ванбрух захихикал, но она продолжала сидеть с
невозмутимым видом. Трансформация органики - это всего лишь перетасовка
молекул. Атомы не изменяются, так что риска получить дозу облучения нет.
Но, конечно, трансформация требует хороших знаний и в области химии. Здесь
и кроется подлинная причина, почему обычный пехотинец относится к
техническому корпусу с завистью.
Неприкрытая ненависть к тем, кто может превратить НЗ в отбивную или в
жаркое по-французски. У квартирмейстеров хватает затруднений с заклинанием
обычных пайков, чтобы отвлекаться еще и на создание изысканных блюд.
- О'кей, вы узнали, что у них в Тролльбурге есть ифрит, - сказал
генерал. - Какими они еще располагают силами?
- Малый дивизион, сэр. Вы бы взяли город голыми руками, если бы можно
было обезвредить этого демона, - сказала Грейлок.
- Да, я знаю, - Ванбрух покосился в мою сторону. - Ну, капитан,
рискнете? Если вам удастся справиться с ним, это означает, по меньшей
мере, серебряную звезду... Простите, бронзовую.
- А... - я сделал паузу, подыскивая слова. Меня больше интересовало
продвижение по службе, либо полное увольнение в запас. Но, возможно,
последует и такое. Тем не менее... Речь идет не о моей голове, это
возражение стратегического порядка.
- Сэр, в этой области мои знания чертовски малы. В колледже я чуть не
завалил демонологию.
- Эту часть работы выполняю я, - сказала Грейлок.
- Вы?! - Я вернул на место отвисшую до самого пола челюсть. Но что
сказать еще, я не знал.
- До войны я была главной ведьмой колдовского агентства в Нью-Йорке,
- холодно сказала она.
Теперь я понял, откуда у нее такие повадки. Типичная девица,
сделавшая карьеру в большом городе. Не в моих силах остановить ее и
генерала.
- Я знаю, как справляться с демонами на побережье, ваша задача - в
сохранности доставить меня на место и обратно.
- Да, - сказал я. - Да, не о чем говорить.
Ванбрух прочистил горло. Ему не нравилось посылать на такое дело
женщин. Но времени было слишком мало, чтобы искать другую возможность.
- Честно говоря, капитан Матучек, - один из лучших наших оборотней, -
польстил он.
"Ave, cezar, moritkry salutant". <Здравствуй, цезарь, идущие на
смерть тебя приветствуют - обращение римских гладиаторов перед боем>. Нет,
подразумевал я иное, но не беда. Померев, смогу не спеша придумать
что-нибудь получше.
Я не был испуган, точно. Помимо того, что я был заколдован от страха,
были веские причины полагать, что мои шансы не хуже, чем у идущего в огонь
пехотинца. Ванбрух не стал бы приносить в жертву своих подчиненных,
посчитай он задание безнадежным. Но насчет перспективы я был менее
оптимистичен, чем он.
- Думаю, два ловких человека проберутся, не замеченные их стражей, -
продолжал генерал. - Затем вам придется сымпровизировать. Если вам удастся
нейтрализовать чудовище, мы атакуем завтра в полдень.
Затем он мрачно добавил:
- Если до рассвета я не получу известия, что это удалось, нам
придется перегруппироваться и начать отступление. Спасать, что сможем.
О'кей. Вот полученная путем геодезической съемки карта города и его
окрестностей...
Он не стал тратить понапрасну времени, выясняя, действительно ли я
согласился идти добровольно.
2
Я вел капитана Грейлок к палатке, которую делил с двумя
братьями-офицерами. По долгому откосу падающего дождя ползла темнота. И
пока мы не оказались под брезентовым покрытием, мы молчали. Мои товарищи
по палатке были в патруле, так что места для нас хватало. Я зажег огонь
святого Эльма и сел прямо на промокшие, положенные на пол доски.
- Садитесь, - пригласил я, указывая на единственный, имевшийся в
нашей палатке табурет. Он был одушевленный, а покупали мы его в
Сан-Франциско. Не особенно проворный, он мог все же тащить на себе наше
снаряжение и подходить, когда его звали. Почувствовав на себе незнакомый
вес, он беспокойно заерзал, а потом снова уснул.
Грейлок вытащила пачку "крыльев" и подняла брови. Я кивнул в знак
благодарности, и во рту у меня оказалась сигарета. Лично я в походе курю
"счастливые" самовоспламеняющиеся - удобно, если спички окажутся
отсыревшими. Когда я был на гражданке и мог себе это позволить, моей
маркой был "Филипп Морис", потому что возникающий вместе с дымком сигареты
маленький, одетый в красное эльф может заодно приготовить и порцию виски.
Некоторое время мы молча попыхивали дымом и слушали дождь.
- Ну, - сказал я наконец, - полагаю - у вас есть какое-то средство
транспорта?
- Моя личная метла, - сказала она. - Эти армейские виллисы мне не
нравятся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80