По совету отца Янош в 15 лет
поступил в королевское инженерное училище в вене. В 20 лет он стал
офицером королевских инженерных войск.
Он хорошо умел играть на скрипке и владеть саблей - встретиться с ним
на дуэли было опасно. В 1823 году он послал отцу наброски своей
"Абсолютной науки пространства". Некоторые высказанные там идеи были
впоследствии использованы гауссом - в работах, носящих философский
характер. Сам Больян об этом так никогда и не узнал. В "Абсолютной науке
пространства" юный венгр сделал первую серьезную попытку построения
неэвклидовой геометрии. Он первым доказал, что аксиома о параллельных
прямых не является логической необходимостью.
К несчастью, его труд не был опубликован до 1833 года, а когда этот
труд опубликовали, то как некий аппендикс к двухтомной работе его отца.
Работа была написана по-латыни и носила чудовищное название. Между тем,
независимо от Больяна сходные результаты были получены Лобачевским. Труды
Больяна остались незамеченными.
Похоже, что это его расхолодило. Он поселился вместе с отцом,
преподававшем в реформистском училище Мары-базарели и умер в 1860 году.
Время его жизни совпало с эпохой нарождавшейся венгерской революции Кошута
1848 года, ее поражением и последовавшей за всем этим реакцией. Но в
обнаруженных нами статьях ничего не говорилось о его участии в революции,
или хотя бы об отношении к ней. Он видел отмену военного положения в 1857
году и далее - рост либерализма. Правда, его страна не достигла полной
национальной независимости, оставаясь в рамках двуединой монархии.
Независимость была достигнута лишь через семь лет после смерти Больяна.
Хотел бы я знать, не подождала ли его душа этого события, прежде чем
унестись в другие вселенные.
Больше нам удалось обнаружить о Лобачевском. Он родился в 1793 году в
нижнем Новгороде. Его мать овдовела, когда ему было семь лет. Они
переехали жить в Казань. Семья отчаянно нуждалась, и все же матери удалось
дать сыну хорошее образование. В возрасте восьми лет, сдав вступительные
экзамены, Николай поступил в гимназию. В 14 был зачислен в местный
университет, в 18 получил ученую степень, в 21 был назначен ассистентом
профессора, а в 23 сам стал профессором. В его ведении оказался
университетский музей и библиотека. Разницы между ними в общем-то не было
- и там, и здесь царило запустение и беспорядок. Ассигнования были очень
малы. Лобачевскому пришлось немало потрудиться, но через несколько лет
музеем и библиотекой гордилась вся Россия. Можно добавить, что при царе
Александре в его обязанности, по-видимому, входила слежка за студентами.
Он ухитрялся обходиться без доносов. И правительство было удовлетворено, и
студенты обожали его.
В 1826 году он стал главой университета, ректором. Он строил свой
университет. Строил в буквальном смысле слова. Он так изучал архитектуру,
что смог самостоятельно заниматься проектированием зданий. В 1830 году,
когда разразилась холера, он принял более усиленные меры по санитарии, чем
это делалось в целом по Казани. Поэтому смертность среди студентов и
учащихся была невелика. В другой раз, позднее, половина города была
уничтожена пожаром. Обсерватория и важнейшие здания университета оказались
разрушенными. Но Лобачевский смог спасти приборы, инструменты и книги.
Двумя годами позже все утраченное было восстановлено.
Уже в 1826 году он начал разрабатывать неэвклидову геометрию. Живи он
не в Казани, а в Канзасе, он все равно занялся бы ею. Весть о его открытии
распространилась по западной Европе так медленно, что менее терпеливый
человек полез бы на стену. Но Лобачевский был слишком занят своими делами,
между тем весть все-таки распространилась. Когда она дошла до гаусса, она
произвела на него такое впечатление, что он рекомендовал Лобачевского в
члены королевского научного общества в Геттингене. Это произошло в 1842
году.
Возможно, причину нужно видеть в ненависти и злобной подозрительности
царского режима ко всему чужестранному - но в 1846 году Лобачевский был
отстранен от должности ректора. Ему разрешили заниматься преподавательской
деятельностью - не более. Убитый горем, он искал утешения в том, что
целиком ушел в занятия математикой. Зрение его слабело. Сын умер.
Лобачевский работал, мечтал и диктовал свою "Общую геометрию". Эта книга,
венец всей жизни, была закончена незадолго до его смерти. Умер он в 1856
году.
Разумеется, он был святым.
- Нет, Стивен, не надо преувеличивать мои заслуги. Я уверен, что
немало и ошибался, и грешил. Но милость господня не имеет границ. Я был...
это невозможно объяснить. Пусть будет так. Мне позволено дальше заниматься
моим любимым делом.
На доске появлялись новые фразы, Янис временами стирал написанное, и
мел скрипел снова. Те, кто знали французский (русский и венгр сочли, что
этот язык им более подходит, чем немецкий), постепенно начали понимать,
что происходит. Лишь я, однако, деля с Лобачевским общее тело, понимал все
в достаточной степени. И по мере того, как росло мое понимание, я все
более ощущал необходимость передать его остальным. Да и время летело.
...Лобачевский отвечает. Нужно торопиться, поскольку, я согласен, что
час поздний, а опасность ужасна (поэтому я вынужден использовать
современную отрывистую манеру разговора).
Когда был получен ответ на последний вопрос, я подозвал
присутствующих к себе. Все они, если не считать Джинни - и сейчас она
выглядела чрезвычайно эффектно, и Свартальфа, сидевшего у ее ног -
представляли собой весьма жалкое зрелище. Усталые, потные, осунувшиеся.
Галстуки либо ослаблены, либо просто сняты. Прически растрепаны. У
большинства в руках сигареты. Я сидел на стуле, глядя на них. Возможно, у
меня был еще более разочарованный вид. То, что сообщил влезший в мое тело
святой, было поразительно. Нет, оно было ужасно.
- Теперь все ясно, - сказал я. - Мы ошибались. Бог ничего не
приказывал своим святым и ангелам. По крайней мере, не приказывал в нашем
понимании. Появление святых обуславливается лишь молитвой. Пастор, вы-то
понимали это и раньше. Но, сознательно или нет, мы все полагали, что
являемся более значительными персонами, чем на самом деле, - Лобачевский
тут же поправил меня. - Нет, для него важно равно все. Но должна быть
свобода выбора - даже для сил зла. Более того, существуют соображения, в
силу которых... Ну, думаю, тут не совсем подходит это термин "политика
фактов". Не знаю, существует ли подобная земная аналогия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
поступил в королевское инженерное училище в вене. В 20 лет он стал
офицером королевских инженерных войск.
Он хорошо умел играть на скрипке и владеть саблей - встретиться с ним
на дуэли было опасно. В 1823 году он послал отцу наброски своей
"Абсолютной науки пространства". Некоторые высказанные там идеи были
впоследствии использованы гауссом - в работах, носящих философский
характер. Сам Больян об этом так никогда и не узнал. В "Абсолютной науке
пространства" юный венгр сделал первую серьезную попытку построения
неэвклидовой геометрии. Он первым доказал, что аксиома о параллельных
прямых не является логической необходимостью.
К несчастью, его труд не был опубликован до 1833 года, а когда этот
труд опубликовали, то как некий аппендикс к двухтомной работе его отца.
Работа была написана по-латыни и носила чудовищное название. Между тем,
независимо от Больяна сходные результаты были получены Лобачевским. Труды
Больяна остались незамеченными.
Похоже, что это его расхолодило. Он поселился вместе с отцом,
преподававшем в реформистском училище Мары-базарели и умер в 1860 году.
Время его жизни совпало с эпохой нарождавшейся венгерской революции Кошута
1848 года, ее поражением и последовавшей за всем этим реакцией. Но в
обнаруженных нами статьях ничего не говорилось о его участии в революции,
или хотя бы об отношении к ней. Он видел отмену военного положения в 1857
году и далее - рост либерализма. Правда, его страна не достигла полной
национальной независимости, оставаясь в рамках двуединой монархии.
Независимость была достигнута лишь через семь лет после смерти Больяна.
Хотел бы я знать, не подождала ли его душа этого события, прежде чем
унестись в другие вселенные.
Больше нам удалось обнаружить о Лобачевском. Он родился в 1793 году в
нижнем Новгороде. Его мать овдовела, когда ему было семь лет. Они
переехали жить в Казань. Семья отчаянно нуждалась, и все же матери удалось
дать сыну хорошее образование. В возрасте восьми лет, сдав вступительные
экзамены, Николай поступил в гимназию. В 14 был зачислен в местный
университет, в 18 получил ученую степень, в 21 был назначен ассистентом
профессора, а в 23 сам стал профессором. В его ведении оказался
университетский музей и библиотека. Разницы между ними в общем-то не было
- и там, и здесь царило запустение и беспорядок. Ассигнования были очень
малы. Лобачевскому пришлось немало потрудиться, но через несколько лет
музеем и библиотекой гордилась вся Россия. Можно добавить, что при царе
Александре в его обязанности, по-видимому, входила слежка за студентами.
Он ухитрялся обходиться без доносов. И правительство было удовлетворено, и
студенты обожали его.
В 1826 году он стал главой университета, ректором. Он строил свой
университет. Строил в буквальном смысле слова. Он так изучал архитектуру,
что смог самостоятельно заниматься проектированием зданий. В 1830 году,
когда разразилась холера, он принял более усиленные меры по санитарии, чем
это делалось в целом по Казани. Поэтому смертность среди студентов и
учащихся была невелика. В другой раз, позднее, половина города была
уничтожена пожаром. Обсерватория и важнейшие здания университета оказались
разрушенными. Но Лобачевский смог спасти приборы, инструменты и книги.
Двумя годами позже все утраченное было восстановлено.
Уже в 1826 году он начал разрабатывать неэвклидову геометрию. Живи он
не в Казани, а в Канзасе, он все равно занялся бы ею. Весть о его открытии
распространилась по западной Европе так медленно, что менее терпеливый
человек полез бы на стену. Но Лобачевский был слишком занят своими делами,
между тем весть все-таки распространилась. Когда она дошла до гаусса, она
произвела на него такое впечатление, что он рекомендовал Лобачевского в
члены королевского научного общества в Геттингене. Это произошло в 1842
году.
Возможно, причину нужно видеть в ненависти и злобной подозрительности
царского режима ко всему чужестранному - но в 1846 году Лобачевский был
отстранен от должности ректора. Ему разрешили заниматься преподавательской
деятельностью - не более. Убитый горем, он искал утешения в том, что
целиком ушел в занятия математикой. Зрение его слабело. Сын умер.
Лобачевский работал, мечтал и диктовал свою "Общую геометрию". Эта книга,
венец всей жизни, была закончена незадолго до его смерти. Умер он в 1856
году.
Разумеется, он был святым.
- Нет, Стивен, не надо преувеличивать мои заслуги. Я уверен, что
немало и ошибался, и грешил. Но милость господня не имеет границ. Я был...
это невозможно объяснить. Пусть будет так. Мне позволено дальше заниматься
моим любимым делом.
На доске появлялись новые фразы, Янис временами стирал написанное, и
мел скрипел снова. Те, кто знали французский (русский и венгр сочли, что
этот язык им более подходит, чем немецкий), постепенно начали понимать,
что происходит. Лишь я, однако, деля с Лобачевским общее тело, понимал все
в достаточной степени. И по мере того, как росло мое понимание, я все
более ощущал необходимость передать его остальным. Да и время летело.
...Лобачевский отвечает. Нужно торопиться, поскольку, я согласен, что
час поздний, а опасность ужасна (поэтому я вынужден использовать
современную отрывистую манеру разговора).
Когда был получен ответ на последний вопрос, я подозвал
присутствующих к себе. Все они, если не считать Джинни - и сейчас она
выглядела чрезвычайно эффектно, и Свартальфа, сидевшего у ее ног -
представляли собой весьма жалкое зрелище. Усталые, потные, осунувшиеся.
Галстуки либо ослаблены, либо просто сняты. Прически растрепаны. У
большинства в руках сигареты. Я сидел на стуле, глядя на них. Возможно, у
меня был еще более разочарованный вид. То, что сообщил влезший в мое тело
святой, было поразительно. Нет, оно было ужасно.
- Теперь все ясно, - сказал я. - Мы ошибались. Бог ничего не
приказывал своим святым и ангелам. По крайней мере, не приказывал в нашем
понимании. Появление святых обуславливается лишь молитвой. Пастор, вы-то
понимали это и раньше. Но, сознательно или нет, мы все полагали, что
являемся более значительными персонами, чем на самом деле, - Лобачевский
тут же поправил меня. - Нет, для него важно равно все. Но должна быть
свобода выбора - даже для сил зла. Более того, существуют соображения, в
силу которых... Ну, думаю, тут не совсем подходит это термин "политика
фактов". Не знаю, существует ли подобная земная аналогия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80