И вообще, это место во всех отношениях беспредельно
грязное. В запасе у нас были дыхательные аппараты - из тех, что используют
для подводного плавания.
Если человек уподобляется русалке или иным подобным созданиям, лучше
всего, если ему помогает маг или колдунья, способные к тому же отогнать,
например, тюленя. Но тут уж как повезет. Специалистов такого рода немного.
Поэтому чаще ограничиваются комплектом, состоящим из обычных баллонов и
маски. Маски могут быть разными, в том числе и для различных животных. Мы
разыскали еще и комплект, подходящий Свартальфу. И еще один я прикрепил к
своему наспинному баллону, для Валерии, если нам улыбнется удача.
На этом перечень нашего снаряжения заканчивается. Будь у нас время,
мы бы смогли подготовиться лучше. И еще мы могли бы взять с собой не пару
метел, а драконов, даже двух. И нагрузить на одного несколько тонн
всяческого груза - чтобы во всеоружии встретить любую неожиданность,
которую может предвидеть группа стратегического анализа. Однако армия уже
пыталась действовать подобным образом, и потерпела неудачу. У нас были
сведения, которыми не располагали армейцы, и еще у нас был единственный в
своем роде советчик. Может быть, это сработает.
Пока мы вместе с несколькими помощниками торопливо готовились, Барни
и Нобу тоже завершали приготовления к нашему перебросу. Почти завершили. В
последнюю минуту я попросил их сделать еще кое-что, и как можно скорее.
В центре пола была начертана фигура (не буду открывать, какая
именно). Ее обрамляли расставленные правильным пятиугольником освященные
свечи. Сверху издавал неприятные звуки огромный колокол. Его можно было
быстро опустить. Колокол предназначался для выброшенного из адской
вселенной массы обмена. Возможно это будет какое-то живое существо или
некий газ. В общем что-то, с чем будет трудно справиться.
- После нашего переноса, - сказала, - сразу же помести сюда несколько
фунтов какого-либо вещества. Конечно, если не окажется, что внутрь
соваться опасно.
- Что? - в изумлении спросил Барни. - Но тогда это даст
возможность... Кому и чему угодно... Преследователю!.. Совершить переход
без затруднений.
- Что бы не оказалось здесь, оно не сможет выйти за пределы
диаграммы, - напомнил я. - Мы будем действовать очень быстро. Будьте
наготове, пустите в ход все свое волшебство, чтобы оно не вернулось
обратно. Не знаю, что нам удастся обнаружить. Возможно, оно будет иметь
большое научное значение. А людям необходимо как можно больше знать об
аде. Хотя, скорее всего, наша добыча будет равна нулю. Но все же
подготовьте замену.
- Ладно. Для сумасшедшего ты рассуждаешь разумно, - Барни вытер
глаза. - Проклятие, я должно быть подцепил какую-то аллергию.
Когда мы попрощались, сухие глаза остались лишь у Яниса. И в моем
мозгу размеренно и печально зазвучала чужая мысль:
- Стивен Павлович, Вирджиния Виллиамовна и кот, наверняка обладающий
своей собственной душой. Я больше не могу помогать вам. Теперь я обязан
стать простым наблюдателем. Только наблюдателем, удовлетворяющим свою
собственную любознательность. Не буду стягивать вас горем, которое
вызывает у меня эта необходимость. Вы более не будете ни сознавать, ни
ощущать моего присутствия. Прощайте! Да благословит вас бог!
Я почувствовал, как он уходит из моего сознания. Как сон, который
выцеживается, когда вы, проснувшись, пытаетесь вспомнить его. И вскоре от
него осталось лишь ощущение, что что-то хорошее происходило со мной в
течение двух-трех часов. Или нет, не совсем так. Подозреваю, что своим
спокойствием в последующие минуты я обязан его незримому присутствию. Он
не мог не помогать. Он был Лобачевским.
Рука об руку, держа в других руках свои метлы, мы с Джинни вступили в
фигуру связи. Впереди шествовал Свартальф. В самой ее середине мы
остановились, чтобы поцеловаться и шепнуть друг другу последние слова. А
потом медленно натянули маски. Оставшиеся приступили к волшебству.
Зал снова окутался тьмой. Я ощутил, как скапливается энергия. Грохнул
гром, заходил ходуном пол под ногами. Фигуры товарищей как бы отдалялись,
я уже висел над их головами. Сквозь усиливающийся грохот я услышал, как
моя ведьма начала читать то, что написано на пергаменте. Там стояло имя
"Викторикс" и теперь силы природы переносили нас туда, где она находилась.
Переносили сквозь дьявольское пространство-время.
Зал, звезды, вселенные, весь мир начали вращаться вокруг нас. Мы
находились в центре урагана. Все быстрее и быстрее вращался мир. Он
превратился в одну гигантскую мельницу. А потом остался лишь рев, словно
рев громадного водопада. Нас крутил, толкал, засасывал бесконечный
водоворот. Последний проблеск угасшего со страшной скоростью света. И
когда мы достигли конца бесконечности, свет умер. А в самом, самом конце
нас ждал такой ужас, что мы бы никогда не осмелились бы встретиться с ним.
Никогда, если бы не наша дочь, Валерия. Викторикс.
32
Должно быть, я на минутку потерял сознание. На минутку, а, может, на
миллионолетие. Внезапно я начал понимать, как будто щелкнули выключателем,
что наше путешествие окончено, и мы куда-то прибыли.
Куда-то, что бы это такое ни было. Я привлек Джинни к себе. Мы
смотрели друг на друга, ощупали себя дрожащими пальцами. Никаких
повреждений. Свартальф тоже был в полном порядке. Он не требовал, чтобы а
него обратили внимание, значит, с ним было все в порядке. Больян тут же
заставил его пуститься бегом по расширяющейся спирали, чтобы выяснить -
какова обстановка.
Я осторожно сдвинул маску, вдохнул воздух. Он был ужасающе холодным.
Дул ветер, пронизывающий до самых костей. Но воздух казался чистым. Если
быть точным - стерильным.
Стерильность. Ею все здесь было пропитано. Небо было абсолютно
беспредельно черным. Но каким-то образом мы видели звезды и планеты,
похожие на безобразные груды шелка. И те, и другие, глаз видел ясно -
двигались по хаотичным траекториям. Это были пятна еще более глубокой
тьмы. Тьмы, которая означает не отсутствие, а отрицание света. Мы стояли
посреди голой равнины. Серой, ровной, плоской, словно отлитой из
железобетона. Ничего вокруг не было, если не считать рассыпанных повсюду
камней. Среди камней не было двух одинаковых, но все они были неизменно
уродливы. Свет исходил от почвы. Бледный, бесцветный, не дающий теней
свет. Что вдалеке - было не видно. Но равнина, казалось, продолжалась
бесконечно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
грязное. В запасе у нас были дыхательные аппараты - из тех, что используют
для подводного плавания.
Если человек уподобляется русалке или иным подобным созданиям, лучше
всего, если ему помогает маг или колдунья, способные к тому же отогнать,
например, тюленя. Но тут уж как повезет. Специалистов такого рода немного.
Поэтому чаще ограничиваются комплектом, состоящим из обычных баллонов и
маски. Маски могут быть разными, в том числе и для различных животных. Мы
разыскали еще и комплект, подходящий Свартальфу. И еще один я прикрепил к
своему наспинному баллону, для Валерии, если нам улыбнется удача.
На этом перечень нашего снаряжения заканчивается. Будь у нас время,
мы бы смогли подготовиться лучше. И еще мы могли бы взять с собой не пару
метел, а драконов, даже двух. И нагрузить на одного несколько тонн
всяческого груза - чтобы во всеоружии встретить любую неожиданность,
которую может предвидеть группа стратегического анализа. Однако армия уже
пыталась действовать подобным образом, и потерпела неудачу. У нас были
сведения, которыми не располагали армейцы, и еще у нас был единственный в
своем роде советчик. Может быть, это сработает.
Пока мы вместе с несколькими помощниками торопливо готовились, Барни
и Нобу тоже завершали приготовления к нашему перебросу. Почти завершили. В
последнюю минуту я попросил их сделать еще кое-что, и как можно скорее.
В центре пола была начертана фигура (не буду открывать, какая
именно). Ее обрамляли расставленные правильным пятиугольником освященные
свечи. Сверху издавал неприятные звуки огромный колокол. Его можно было
быстро опустить. Колокол предназначался для выброшенного из адской
вселенной массы обмена. Возможно это будет какое-то живое существо или
некий газ. В общем что-то, с чем будет трудно справиться.
- После нашего переноса, - сказала, - сразу же помести сюда несколько
фунтов какого-либо вещества. Конечно, если не окажется, что внутрь
соваться опасно.
- Что? - в изумлении спросил Барни. - Но тогда это даст
возможность... Кому и чему угодно... Преследователю!.. Совершить переход
без затруднений.
- Что бы не оказалось здесь, оно не сможет выйти за пределы
диаграммы, - напомнил я. - Мы будем действовать очень быстро. Будьте
наготове, пустите в ход все свое волшебство, чтобы оно не вернулось
обратно. Не знаю, что нам удастся обнаружить. Возможно, оно будет иметь
большое научное значение. А людям необходимо как можно больше знать об
аде. Хотя, скорее всего, наша добыча будет равна нулю. Но все же
подготовьте замену.
- Ладно. Для сумасшедшего ты рассуждаешь разумно, - Барни вытер
глаза. - Проклятие, я должно быть подцепил какую-то аллергию.
Когда мы попрощались, сухие глаза остались лишь у Яниса. И в моем
мозгу размеренно и печально зазвучала чужая мысль:
- Стивен Павлович, Вирджиния Виллиамовна и кот, наверняка обладающий
своей собственной душой. Я больше не могу помогать вам. Теперь я обязан
стать простым наблюдателем. Только наблюдателем, удовлетворяющим свою
собственную любознательность. Не буду стягивать вас горем, которое
вызывает у меня эта необходимость. Вы более не будете ни сознавать, ни
ощущать моего присутствия. Прощайте! Да благословит вас бог!
Я почувствовал, как он уходит из моего сознания. Как сон, который
выцеживается, когда вы, проснувшись, пытаетесь вспомнить его. И вскоре от
него осталось лишь ощущение, что что-то хорошее происходило со мной в
течение двух-трех часов. Или нет, не совсем так. Подозреваю, что своим
спокойствием в последующие минуты я обязан его незримому присутствию. Он
не мог не помогать. Он был Лобачевским.
Рука об руку, держа в других руках свои метлы, мы с Джинни вступили в
фигуру связи. Впереди шествовал Свартальф. В самой ее середине мы
остановились, чтобы поцеловаться и шепнуть друг другу последние слова. А
потом медленно натянули маски. Оставшиеся приступили к волшебству.
Зал снова окутался тьмой. Я ощутил, как скапливается энергия. Грохнул
гром, заходил ходуном пол под ногами. Фигуры товарищей как бы отдалялись,
я уже висел над их головами. Сквозь усиливающийся грохот я услышал, как
моя ведьма начала читать то, что написано на пергаменте. Там стояло имя
"Викторикс" и теперь силы природы переносили нас туда, где она находилась.
Переносили сквозь дьявольское пространство-время.
Зал, звезды, вселенные, весь мир начали вращаться вокруг нас. Мы
находились в центре урагана. Все быстрее и быстрее вращался мир. Он
превратился в одну гигантскую мельницу. А потом остался лишь рев, словно
рев громадного водопада. Нас крутил, толкал, засасывал бесконечный
водоворот. Последний проблеск угасшего со страшной скоростью света. И
когда мы достигли конца бесконечности, свет умер. А в самом, самом конце
нас ждал такой ужас, что мы бы никогда не осмелились бы встретиться с ним.
Никогда, если бы не наша дочь, Валерия. Викторикс.
32
Должно быть, я на минутку потерял сознание. На минутку, а, может, на
миллионолетие. Внезапно я начал понимать, как будто щелкнули выключателем,
что наше путешествие окончено, и мы куда-то прибыли.
Куда-то, что бы это такое ни было. Я привлек Джинни к себе. Мы
смотрели друг на друга, ощупали себя дрожащими пальцами. Никаких
повреждений. Свартальф тоже был в полном порядке. Он не требовал, чтобы а
него обратили внимание, значит, с ним было все в порядке. Больян тут же
заставил его пуститься бегом по расширяющейся спирали, чтобы выяснить -
какова обстановка.
Я осторожно сдвинул маску, вдохнул воздух. Он был ужасающе холодным.
Дул ветер, пронизывающий до самых костей. Но воздух казался чистым. Если
быть точным - стерильным.
Стерильность. Ею все здесь было пропитано. Небо было абсолютно
беспредельно черным. Но каким-то образом мы видели звезды и планеты,
похожие на безобразные груды шелка. И те, и другие, глаз видел ясно -
двигались по хаотичным траекториям. Это были пятна еще более глубокой
тьмы. Тьмы, которая означает не отсутствие, а отрицание света. Мы стояли
посреди голой равнины. Серой, ровной, плоской, словно отлитой из
железобетона. Ничего вокруг не было, если не считать рассыпанных повсюду
камней. Среди камней не было двух одинаковых, но все они были неизменно
уродливы. Свет исходил от почвы. Бледный, бесцветный, не дающий теней
свет. Что вдалеке - было не видно. Но равнина, казалось, продолжалась
бесконечно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80