Улицы в большинстве были пусты. Я
увидел несколько отрядов сарацин, палящих в небо из противовоздушных
орудий. Мимо тяжело и неуклюже прополз дракон. Повсюду располагались
бронебойные пушки. Ни следа гражданского населения, но я знал, что с ним
случилось. Привлекательные молодые женщины угодили в офицерские гаремы.
Остальные мертвы, либо сидят под землей, ожидая отправления на невольничьи
рынки.
Когда мы добрались до отеля, где располагался вражеский штаб,
головная боль поутихла. Мозг снова стал ясным. При данных обстоятельствах
это было сомнительным везением. Меня провели по лестнице в номер-люкс и
приказали встать перед столом. Эмир сел за стол, рядом расположился
юнец-паша из разведки. С полдюжины охранников выстроились вдоль стен.
Эмир повернул свое огромное лицо к Паше, сказав ему что-то (как я
предположил, следующее: "Вести допрос буду я, вы наблюдайте").
- Итак, - сказал он на хорошем английском языке. - У нас есть
несколько вопросов. Пожалуйста, назовите себя.
Я механически заявил ему, что меня зовут Шерринфорд Майкрофт, капитан
армии США, и назвал свой номер.
- Это не настоящее имя, не так ли? - спросил он.
- Разумеется, нет, - ответил я. - Мне известна женевская конвенция.
Вам не удастся околдовать меня с помощью моего же имени. "Шерринфорд
Майкрофт" - это мое "Джон Смит".
- Халифат не подписывал женевскую конвенцию, - спокойно сказал эмир.
- Джихад требует использования крайних мер. В чем состояла цель вашей
вылазки?
- Не стоит требовать моего ответа, - сказал я. Можно было бы
помолчать, все равно это давало выигрыш во времени Вирджинии. Но все же
молчать было хуже.
- Возможно, вас удастся уговорить, - заявил он.
Происходи дело в кино, я бы ответил, что вышел на луг собирать
маргаритки. И безостановочно острил бы, пока они плющили в тисках мои
пальцы. Но в реальной действительности их методы были более реальны.
- Ладно, - сказал я. - Меня послали в разведку.
- В одиночку?
- Нет. Нас было несколько. Надеюсь, они удрали.
Возможно, это займет его ребятишек на какое-то время, пусть порыщут.
- Лжете, - бесстрастно сказал он.
- Коль вы мне не верите, ничем не могу помочь, - пожал я плечами.
Его глаза сузились.
- Скоро я выясню, говорите ли вы правду, - сказал он. - Если нет, то
пусть тогда вас милует иблис.
Я не мог с собой справиться, вздрогнул, жемчужины пота выступили на
моей коже. Эмир рассмеялся. Это был неприятный смех - какой-то рык с
завыванием, ворочающийся в его жирной глотке. Как у тигра, забавляющегося
с добычей.
- Обдумайте свое решение, - посоветовал он и углубился в изучение
разложенных на столе бумаг.
В комнате сделалось совсем тихо. Стражники замерли, словно отлитые из
бронзы. Сонная физиономия юнца в тюрбане. За спиной эмира в окно глядела
тьма ночи. Только и слышно было, что громко тикающие часы и шорох бумаги.
И, казалось, это только усугубляло тишину.
Я вымотался, голова болела, в пересохшем рту - мерзостный привкус. Я
не имел права упасть, и от усилия моя крайняя физическая измотанность
усугубилась еще больше. Мне пришло на ум, что эмир, должно быть, боится
нас, если прилагает столько усилий, чтобы захватить одного-единственного
пленника. Честь и слава американца... Но меня это мало утешало.
Мои глаза изучали обстановку. Эмир загромоздил свой стол множеством
всякой всячины, круглый кристалл (бесполезный, потому что мы тоже
создавали помехи), прекрасной работы алмазная ваза (выкраденная из
чьего-то дома), набор премилых хрустальных рюмок, коробка для сигар из
кварцевого стекла, графин, наполненный чем-то, что выглядело хорошим
шотландским виски. Я решил, что эмиру просто нравится все хрустальное и
прозрачное.
Он захотел попотчевать себя сигарой, мановением руки открыл
сигарницу, и "Гавана" вплыла ему в рот и самовоспламенилась. Одна за
другой тащились минуты. Пепельница время от времени воспаряла вверх, чтобы
получить очередную порцию пепла. Я догадался, что все, что ему сейчас
нужно, это вот так медленно и лениво поднимать и опускать пепельницу.
Такой толстяк, заплативший за пребывание в шкуре действительно огромного
оборотня, нуждался в подобного рода комфортабельном отдыхе.
Было очень тихо. С потолка сиял ослепительный свет. В нем было нечто
чудовищное, неправильное. Наши обычные, добрые, производства "Дженерал
Электрик" огни Святого Эльма, сверкающие над этими, увенчанными тюрбанами
головами.
Я уже начал отчаиваться, когда блеснула идея. Как воплотить ее в
жизнь, я пока не знал, но, хотя бы просто так, для того, чтобы быстрее
прошло время, начал составлять заклинание.
Вероятно, прошло с полчаса (хотя мне показалось, что прошло
полстолетия), когда дверь открылась и мелкими шажками вошел венник -
маленькая лиса африканской пустыни. Эмир поднял взгляд. Посмотрел так, как
будто тот использовал свой фонарик, чтобы подсветить в темном клозете.
Вошедший, естественно, оказался карликом, едва ли не фут ростом. Он
простерся на полу и быстро заговорил высоким прерывистым фальцетом.
- Так, - эмир медленно развернул свой подбородок ко мне. - Мне
сообщили, что не найдено никаких признаков следов, кроме ваших. Вы лгали.
- Разве я не сказал вам? - спросил я. В горле у меня стояло ощущение,
как будто провели наждаком. Чужое у меня было горло.
- Мы применили сов и летучих мышей. Волком был только я.
- Замолчите, - сказал он невыразительно. - Я знаю не хуже вас, что
летучие мыши-оборотни могут быть только вампирами, и что во всей вашей
армии нет пригодного для военной службы вампира.
Это была правда. Все время и без конца некоторые кабинетные генералы
вопрошают, почему бы не создать подразделение дракул. Ответ тривиален. Они
слишком уязвимы и легковесны, они не выносят солнечного света, если они не
получают без перебоев своей порции крови, то способны наброситься на своих
же товарищей, и их невозможно использовать там, где есть солдаты
итальянцы. Я проклял себя, но мой разум слишком оцепенел, чтобы придумать
выход из этого затруднительного положения.
- Полагаю, кое о чем вы умалчиваете, - сказал эмир. Он махнул рукой
графину и рюмкам. Графин вылил из себя порцию шотландского, которое эмир и
принялся неторопливо потягивать. Правящая халифатом секта еретична еще и
своим отношением к спиртным напиткам. Руководители секты утверждают, что
хотя пророк и запретил вино, он ничего не сказал насчет пива, джина,
виски, коньяка, рома.
- Придется использовать более действенные меры, - сказал эмир
наконец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
увидел несколько отрядов сарацин, палящих в небо из противовоздушных
орудий. Мимо тяжело и неуклюже прополз дракон. Повсюду располагались
бронебойные пушки. Ни следа гражданского населения, но я знал, что с ним
случилось. Привлекательные молодые женщины угодили в офицерские гаремы.
Остальные мертвы, либо сидят под землей, ожидая отправления на невольничьи
рынки.
Когда мы добрались до отеля, где располагался вражеский штаб,
головная боль поутихла. Мозг снова стал ясным. При данных обстоятельствах
это было сомнительным везением. Меня провели по лестнице в номер-люкс и
приказали встать перед столом. Эмир сел за стол, рядом расположился
юнец-паша из разведки. С полдюжины охранников выстроились вдоль стен.
Эмир повернул свое огромное лицо к Паше, сказав ему что-то (как я
предположил, следующее: "Вести допрос буду я, вы наблюдайте").
- Итак, - сказал он на хорошем английском языке. - У нас есть
несколько вопросов. Пожалуйста, назовите себя.
Я механически заявил ему, что меня зовут Шерринфорд Майкрофт, капитан
армии США, и назвал свой номер.
- Это не настоящее имя, не так ли? - спросил он.
- Разумеется, нет, - ответил я. - Мне известна женевская конвенция.
Вам не удастся околдовать меня с помощью моего же имени. "Шерринфорд
Майкрофт" - это мое "Джон Смит".
- Халифат не подписывал женевскую конвенцию, - спокойно сказал эмир.
- Джихад требует использования крайних мер. В чем состояла цель вашей
вылазки?
- Не стоит требовать моего ответа, - сказал я. Можно было бы
помолчать, все равно это давало выигрыш во времени Вирджинии. Но все же
молчать было хуже.
- Возможно, вас удастся уговорить, - заявил он.
Происходи дело в кино, я бы ответил, что вышел на луг собирать
маргаритки. И безостановочно острил бы, пока они плющили в тисках мои
пальцы. Но в реальной действительности их методы были более реальны.
- Ладно, - сказал я. - Меня послали в разведку.
- В одиночку?
- Нет. Нас было несколько. Надеюсь, они удрали.
Возможно, это займет его ребятишек на какое-то время, пусть порыщут.
- Лжете, - бесстрастно сказал он.
- Коль вы мне не верите, ничем не могу помочь, - пожал я плечами.
Его глаза сузились.
- Скоро я выясню, говорите ли вы правду, - сказал он. - Если нет, то
пусть тогда вас милует иблис.
Я не мог с собой справиться, вздрогнул, жемчужины пота выступили на
моей коже. Эмир рассмеялся. Это был неприятный смех - какой-то рык с
завыванием, ворочающийся в его жирной глотке. Как у тигра, забавляющегося
с добычей.
- Обдумайте свое решение, - посоветовал он и углубился в изучение
разложенных на столе бумаг.
В комнате сделалось совсем тихо. Стражники замерли, словно отлитые из
бронзы. Сонная физиономия юнца в тюрбане. За спиной эмира в окно глядела
тьма ночи. Только и слышно было, что громко тикающие часы и шорох бумаги.
И, казалось, это только усугубляло тишину.
Я вымотался, голова болела, в пересохшем рту - мерзостный привкус. Я
не имел права упасть, и от усилия моя крайняя физическая измотанность
усугубилась еще больше. Мне пришло на ум, что эмир, должно быть, боится
нас, если прилагает столько усилий, чтобы захватить одного-единственного
пленника. Честь и слава американца... Но меня это мало утешало.
Мои глаза изучали обстановку. Эмир загромоздил свой стол множеством
всякой всячины, круглый кристалл (бесполезный, потому что мы тоже
создавали помехи), прекрасной работы алмазная ваза (выкраденная из
чьего-то дома), набор премилых хрустальных рюмок, коробка для сигар из
кварцевого стекла, графин, наполненный чем-то, что выглядело хорошим
шотландским виски. Я решил, что эмиру просто нравится все хрустальное и
прозрачное.
Он захотел попотчевать себя сигарой, мановением руки открыл
сигарницу, и "Гавана" вплыла ему в рот и самовоспламенилась. Одна за
другой тащились минуты. Пепельница время от времени воспаряла вверх, чтобы
получить очередную порцию пепла. Я догадался, что все, что ему сейчас
нужно, это вот так медленно и лениво поднимать и опускать пепельницу.
Такой толстяк, заплативший за пребывание в шкуре действительно огромного
оборотня, нуждался в подобного рода комфортабельном отдыхе.
Было очень тихо. С потолка сиял ослепительный свет. В нем было нечто
чудовищное, неправильное. Наши обычные, добрые, производства "Дженерал
Электрик" огни Святого Эльма, сверкающие над этими, увенчанными тюрбанами
головами.
Я уже начал отчаиваться, когда блеснула идея. Как воплотить ее в
жизнь, я пока не знал, но, хотя бы просто так, для того, чтобы быстрее
прошло время, начал составлять заклинание.
Вероятно, прошло с полчаса (хотя мне показалось, что прошло
полстолетия), когда дверь открылась и мелкими шажками вошел венник -
маленькая лиса африканской пустыни. Эмир поднял взгляд. Посмотрел так, как
будто тот использовал свой фонарик, чтобы подсветить в темном клозете.
Вошедший, естественно, оказался карликом, едва ли не фут ростом. Он
простерся на полу и быстро заговорил высоким прерывистым фальцетом.
- Так, - эмир медленно развернул свой подбородок ко мне. - Мне
сообщили, что не найдено никаких признаков следов, кроме ваших. Вы лгали.
- Разве я не сказал вам? - спросил я. В горле у меня стояло ощущение,
как будто провели наждаком. Чужое у меня было горло.
- Мы применили сов и летучих мышей. Волком был только я.
- Замолчите, - сказал он невыразительно. - Я знаю не хуже вас, что
летучие мыши-оборотни могут быть только вампирами, и что во всей вашей
армии нет пригодного для военной службы вампира.
Это была правда. Все время и без конца некоторые кабинетные генералы
вопрошают, почему бы не создать подразделение дракул. Ответ тривиален. Они
слишком уязвимы и легковесны, они не выносят солнечного света, если они не
получают без перебоев своей порции крови, то способны наброситься на своих
же товарищей, и их невозможно использовать там, где есть солдаты
итальянцы. Я проклял себя, но мой разум слишком оцепенел, чтобы придумать
выход из этого затруднительного положения.
- Полагаю, кое о чем вы умалчиваете, - сказал эмир. Он махнул рукой
графину и рюмкам. Графин вылил из себя порцию шотландского, которое эмир и
принялся неторопливо потягивать. Правящая халифатом секта еретична еще и
своим отношением к спиртным напиткам. Руководители секты утверждают, что
хотя пророк и запретил вино, он ничего не сказал насчет пива, джина,
виски, коньяка, рома.
- Придется использовать более действенные меры, - сказал эмир
наконец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80