Или где-то
зарегистрировали заклинание Мармидона и появление "ангела". А может и то,
и другое вместе. Если меня намерены схватить - я предупрежден. А сейчас
моя жизнь бесценна, ибо я должен вернуться домой со сведениями, которые
помогут возвращению Валерии.
Я направил на себя фонарик. Изменившись, расслышал хныканье
Мармидона. Хорошо, что мне некогда. Я был волк, и мои эмоции были эмоциями
волка. Будь время, я бы порвал ему глотку за то, что он сделал. Но...
Серой молнией я выскочил из кельи.
Густой сумрак помог мне. Монахи не замечали меня, пока я не оказался
почти рядом с ними. Двое, очень мясистые. У одного была палка, у другого -
автоматический пистолет 45 калибра. У этого второго я проскочил между ног.
Он, не удержавшись, покатился. Его приятель с треском опустил мне на спину
свою дубину. На мгновение мои движения замедлились. Должно быть сломано
ребро. Хотя это уменьшило скорость, я устремился вперед. Пистолет
выстрелил, и в камень рядом со мной ударила пуля. Если в обойме пистолета
есть серебряные пули, попадание означает смерть. Нужно бежать!
Я взлетел вверх по лестнице. Монахи остались где-то позади. Но
впереди уже подняли тревогу, мелодию гимна прорезал бой колоколов. Может,
у моих преследователей был с собой карманный шар-переговорник? Созданный
на предприятиях, принадлежащих "Источнику Норн"? Я ворвался в прихожую
первого этажа. Здесь должны быть другие двери, но я не знал, где они
находятся. Волк может развить скорость, с какой распространяются плохие
новости. Я проскочил занавес, отделяющий ризницу, где пел хор, прежде чем
из канцелярии успел выглянуть кто-то, работающий в ночную смену, или
появился какой-нибудь заспанный монах.
Церковь бурлила. Под моим телом с треском распахнулась дверь в
боковой придел. Достаточно было взглянуть. Песнопение продолжалось. Но по
нефу, крича, бегали люди. Как раз в этот момент двое закрывали ведущую в
вестибюль дверь. Бежать было некуда.
Послышалось топанье ног по коридору. Иоанниты не знали, куда я делся.
И, конечно, были обескуражены внезапно поднятой непонятной тревогой. Тем
не менее времени у меня было мало - лишь до той поры, пока кто-нибудь не
догадается заглянуть сюда.
Мне пришло в голову, как нужно действовать. Не знаю причин этого,
недоступного волчьему мозгу озарения. Видимо, повинуясь инстинкту, я
передней лапой щелкнул выключатель на моем фонарике. Голубые огни,
горевшие в помещении, не мешали моему превращению в человека. Кинувшись
обратно в ризницу, я схватил стихарь и натянул его через голову. Он
оказался мне почти до пят. Ноги оставались голыми, но, может быть, этого
никто не заметит.
Поднявшись за рекордное время на возвышение, где пел хор, я
остановился в арке входа, чтобы оценить ситуацию. Мужчины и женщины были
сгруппированы по голосам. У каждого или каждой в руках были сборники
гимнов. Несколько таких книжек лежало на столе. Вид отсюда вниз, на
алтарь, и вверх, на купол, был потрясающий. Я не стал тратить мгновений
зря. Выбрал себе группу, взял книжку и торжественно двинулся вперед.
Мне не удалось бы выйти сухим из воды, будь вокруг нормальная
обстановка. Хористы были слишком возбуждены, их внимание было приковано к
суматохе, что бурлила внизу. Мелодия неуверенно прыгала, сбиваясь. Я нашел
себе место на краю группы баритонов, открыл сборник на той же странице,
что и у соседа.
- Хейноус халиат ароура мериден слисьон, - пел сосед. Лучше будет,
если я начну издавать такие же звуки. Это будет не репетицией, которые
проводились с мирянами. Я не мог даже правильно произнести большинство
этих слов и заботился только о том, чтобы не очень выпадать из тона.
Сосед искоса взглянул на меня. Это был осанистый, дружелюбный на вид
священник. Должно быть, он подумал, что имея такое странное устройство
ротовой полости, мне не следовало бы становиться рядом. Я одарил его
слабой улыбкой.
- Тхатис эталетам тетес абеска русар, - подчеркнуто интонируя пропел
сосед.
Я ухватился за первую попавшуюся мелодию, имеющую сходство с той, что
напевал сосед. Уставившись в книжку, я как можно неразборчивей начал:
А перед смертью моряк мне сказал
не знаю, может быть, ублюдок мне...
В общем контрапункте это сошло, не вспоминая уже о гаме внизу. Критик
отвел взгляд. Так и продолжаем, он гимн, я - "большое красное колесо".
Полагаю, что за проведенный здесь час мне должны простится многие
грехи. Час, решил я, как раз не вызывающее подозрение время, которое может
здесь провести певец-мирянин. А тем временем - ушки на макушке, и взгляд
украдкой - я пристально следил, как продвигается охота за мной. Обширные
размеры и запутанная планировка кафедрального собора здорово сыграли мне
на руку. Я мог находится где угодно. Разумеется, при поисках было пущено в
ход колдовство. Но у колдунов было мало зацепок, помимо того, что
рассказал обо мне Мармидон. Я был под защитой чар одной из лучших ведьм
гильдии, Джинни. Перед моим уходом она сделала все, что только от нее
зависело. Выследить меня было бы даже не таким простым делом для тех
существ, которых могли позвать на помощь наиболее могущественные адепты.
Но долго выжидать я не мог. Если я вскоре не выберусь отсюда, я буду
мертв. Или со мной случится нечто худшее, чем смерть. А какой-то частью
своего сознания я радовался. Видите ли, опасность мобилизовала мои силы.
Отчаяние, порожденное встречей с исчадием ада - там, в подземелье -
исчезло полностью. Главное - я жив и сделаю все, что только способен, я
убью каждого, кто встанет между мною и моими любимыми!
Через некоторое время главный вход опять открыли. Хотя и под
присмотром монахов. Я придумал план, как обвести их вокруг пальца.
Выбравшись из хора и сняв стихарь, я снова превратился в волка. В северном
коридоре снова стало пустынно. Повезло иоаннитам, которые могли бы мне там
встретиться... Конечно, они выставили охрану у каждой двери... И после
этого их страсть к охоте охладела. Конечно, поиски продолжались, но уже
без шума, спокойно и методично, не дискредитируя религиозную атмосферу
собора. Мне удалось не попасться на глаза поисковиков, ведь у меня были
органы чувств волка. И я сам искал окно.
На нижних этажах либо в комнатах кто-то был, либо комнаты были
заперты. Я поднялся на шестой этаж. Здесь веяло такой враждой, что я едва
мог вытерпеть. Но я нашел то, что искал. Выходящее наружу окно в коридоре.
Я прыгнул. (Просто ли я решился, или мне помогло отчаяние?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
зарегистрировали заклинание Мармидона и появление "ангела". А может и то,
и другое вместе. Если меня намерены схватить - я предупрежден. А сейчас
моя жизнь бесценна, ибо я должен вернуться домой со сведениями, которые
помогут возвращению Валерии.
Я направил на себя фонарик. Изменившись, расслышал хныканье
Мармидона. Хорошо, что мне некогда. Я был волк, и мои эмоции были эмоциями
волка. Будь время, я бы порвал ему глотку за то, что он сделал. Но...
Серой молнией я выскочил из кельи.
Густой сумрак помог мне. Монахи не замечали меня, пока я не оказался
почти рядом с ними. Двое, очень мясистые. У одного была палка, у другого -
автоматический пистолет 45 калибра. У этого второго я проскочил между ног.
Он, не удержавшись, покатился. Его приятель с треском опустил мне на спину
свою дубину. На мгновение мои движения замедлились. Должно быть сломано
ребро. Хотя это уменьшило скорость, я устремился вперед. Пистолет
выстрелил, и в камень рядом со мной ударила пуля. Если в обойме пистолета
есть серебряные пули, попадание означает смерть. Нужно бежать!
Я взлетел вверх по лестнице. Монахи остались где-то позади. Но
впереди уже подняли тревогу, мелодию гимна прорезал бой колоколов. Может,
у моих преследователей был с собой карманный шар-переговорник? Созданный
на предприятиях, принадлежащих "Источнику Норн"? Я ворвался в прихожую
первого этажа. Здесь должны быть другие двери, но я не знал, где они
находятся. Волк может развить скорость, с какой распространяются плохие
новости. Я проскочил занавес, отделяющий ризницу, где пел хор, прежде чем
из канцелярии успел выглянуть кто-то, работающий в ночную смену, или
появился какой-нибудь заспанный монах.
Церковь бурлила. Под моим телом с треском распахнулась дверь в
боковой придел. Достаточно было взглянуть. Песнопение продолжалось. Но по
нефу, крича, бегали люди. Как раз в этот момент двое закрывали ведущую в
вестибюль дверь. Бежать было некуда.
Послышалось топанье ног по коридору. Иоанниты не знали, куда я делся.
И, конечно, были обескуражены внезапно поднятой непонятной тревогой. Тем
не менее времени у меня было мало - лишь до той поры, пока кто-нибудь не
догадается заглянуть сюда.
Мне пришло в голову, как нужно действовать. Не знаю причин этого,
недоступного волчьему мозгу озарения. Видимо, повинуясь инстинкту, я
передней лапой щелкнул выключатель на моем фонарике. Голубые огни,
горевшие в помещении, не мешали моему превращению в человека. Кинувшись
обратно в ризницу, я схватил стихарь и натянул его через голову. Он
оказался мне почти до пят. Ноги оставались голыми, но, может быть, этого
никто не заметит.
Поднявшись за рекордное время на возвышение, где пел хор, я
остановился в арке входа, чтобы оценить ситуацию. Мужчины и женщины были
сгруппированы по голосам. У каждого или каждой в руках были сборники
гимнов. Несколько таких книжек лежало на столе. Вид отсюда вниз, на
алтарь, и вверх, на купол, был потрясающий. Я не стал тратить мгновений
зря. Выбрал себе группу, взял книжку и торжественно двинулся вперед.
Мне не удалось бы выйти сухим из воды, будь вокруг нормальная
обстановка. Хористы были слишком возбуждены, их внимание было приковано к
суматохе, что бурлила внизу. Мелодия неуверенно прыгала, сбиваясь. Я нашел
себе место на краю группы баритонов, открыл сборник на той же странице,
что и у соседа.
- Хейноус халиат ароура мериден слисьон, - пел сосед. Лучше будет,
если я начну издавать такие же звуки. Это будет не репетицией, которые
проводились с мирянами. Я не мог даже правильно произнести большинство
этих слов и заботился только о том, чтобы не очень выпадать из тона.
Сосед искоса взглянул на меня. Это был осанистый, дружелюбный на вид
священник. Должно быть, он подумал, что имея такое странное устройство
ротовой полости, мне не следовало бы становиться рядом. Я одарил его
слабой улыбкой.
- Тхатис эталетам тетес абеска русар, - подчеркнуто интонируя пропел
сосед.
Я ухватился за первую попавшуюся мелодию, имеющую сходство с той, что
напевал сосед. Уставившись в книжку, я как можно неразборчивей начал:
А перед смертью моряк мне сказал
не знаю, может быть, ублюдок мне...
В общем контрапункте это сошло, не вспоминая уже о гаме внизу. Критик
отвел взгляд. Так и продолжаем, он гимн, я - "большое красное колесо".
Полагаю, что за проведенный здесь час мне должны простится многие
грехи. Час, решил я, как раз не вызывающее подозрение время, которое может
здесь провести певец-мирянин. А тем временем - ушки на макушке, и взгляд
украдкой - я пристально следил, как продвигается охота за мной. Обширные
размеры и запутанная планировка кафедрального собора здорово сыграли мне
на руку. Я мог находится где угодно. Разумеется, при поисках было пущено в
ход колдовство. Но у колдунов было мало зацепок, помимо того, что
рассказал обо мне Мармидон. Я был под защитой чар одной из лучших ведьм
гильдии, Джинни. Перед моим уходом она сделала все, что только от нее
зависело. Выследить меня было бы даже не таким простым делом для тех
существ, которых могли позвать на помощь наиболее могущественные адепты.
Но долго выжидать я не мог. Если я вскоре не выберусь отсюда, я буду
мертв. Или со мной случится нечто худшее, чем смерть. А какой-то частью
своего сознания я радовался. Видите ли, опасность мобилизовала мои силы.
Отчаяние, порожденное встречей с исчадием ада - там, в подземелье -
исчезло полностью. Главное - я жив и сделаю все, что только способен, я
убью каждого, кто встанет между мною и моими любимыми!
Через некоторое время главный вход опять открыли. Хотя и под
присмотром монахов. Я придумал план, как обвести их вокруг пальца.
Выбравшись из хора и сняв стихарь, я снова превратился в волка. В северном
коридоре снова стало пустынно. Повезло иоаннитам, которые могли бы мне там
встретиться... Конечно, они выставили охрану у каждой двери... И после
этого их страсть к охоте охладела. Конечно, поиски продолжались, но уже
без шума, спокойно и методично, не дискредитируя религиозную атмосферу
собора. Мне удалось не попасться на глаза поисковиков, ведь у меня были
органы чувств волка. И я сам искал окно.
На нижних этажах либо в комнатах кто-то был, либо комнаты были
заперты. Я поднялся на шестой этаж. Здесь веяло такой враждой, что я едва
мог вытерпеть. Но я нашел то, что искал. Выходящее наружу окно в коридоре.
Я прыгнул. (Просто ли я решился, или мне помогло отчаяние?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80