«Меч не забыть бы подобрать…»– мелькнула мысль.
Серый свет большой пещеры после колодезной темноты показался непривычно ярким. Жуга, прищурился и огляделся.
Гномы стояли плотными рядами, в доспехах, с топорами наголо, молча глядели на травника. Жуга не сразу разглядел средь них высокую фигуру Бертольда – тот робко помахал ему рукой. Похоже было, что здесь и впрямь собрались все обитатели подземного города, как и предрекал Золтан. Самого же Золтана видно не было, оставалось надеяться, что он успел уйти до их прихода.
– Ну вот и доискался… гнезд пчелиных, – пробормотал негромко травник и облизал пересохшие губы. Гномы молчали. Жуга вздохнул, положил клинок Зууба на черный нефрит парапета и потянул из ножен Хриз. Меч вынулся легко, с чуть слышным тонким звоном, хищный, отточенный. На сером лезвии посверкивали искорки. Лис щерился в ухмылке – он был готов сражаться.
По сомкнутым рядам даврагов пронеслось шевеление, и темный полукруг раздался шире. Никто не решился напасть.
Высокий гном, одетый в черное и золотое, шагнул вперед. В его курчавых серых волосах поблескивал узкий обруч короны. За спиной Государя стоял Отрар, сын Брокка. Чешуйчатая бармица его доспеха мягко серебрилась.
– Убери оружие, смертный, – спокойно произнес Лаутир. – Ты и так причинил нам много вреда.
– Вы тоже навредили людям, – сказал травник. Голос его хрипел. – Вашей волей наверху идет война.
– Нам до этого нет дела.
– Вам, я смотрю, ни до чего нет дела! – закипая яростью, вскричал Жуга. – Сидите тут в своих норах, холодные как… как рыбы! торгуете накопленными сокровищами… Не счесть, сколько бед они принесли людям, эти ваши сокровища!
Лаутир нахмурился.
– Мы не вмешиваемся в то, что происходит наверху.
– Вы уже вмешались, вольно или невольно. Признай свою ошибку и дай нам с монахом уйти. Прикажи пропустить меня.
– Хватит! Замолкни! – оборвал его король. Помолчал, сжимая и разжимая кулаки. – Я вижу, люди нисколько не изменились со времен моего отца… Я слишком хорошо знаю этот меч, и не хочу посылать своих подданных на смерть, а потому ты не будешь сражаться. Брось меч!
– И не подумаю!
– Брось меч! – голос гнома зазвенел, – или волею, мне данной над камнями и металлами, я раскалю докрасна и твой браслет, и тот осколок серебра в твоей ноге!
Он вскинул руку, и Жуга в то же мгновение почувствовал, как нагревается браслет, и острой болью наливается запястье и колено.
– Бросай!
Кожа под браслетом задымилась.
– Будь ты проклят… – сквозь зубы процедил Жуга. – На!
Меч звякнул о камень.
– Ножны! – не опуская руки, скомандовал Лаутир.
Ломая ногти, травник расстегнул ремень и бросил ножны вслед за мечом. Отрар шагнул вперед, нагнулся, подобрал. Тут же несколько дварагов взяли травника в кольцо. Лаутир опустил руку. Боль утихла.
– Монах останется здесь в любом случае, – холодно сказал он. – Он разузнал запретное. Секрет гремучей смеси мы хранили веками, и людям не должно его знать. Может бродить, где хочет, но на повехность ему путь заказан. А что касается тебя, – Лаутир повернулся к травнику, – то я еще подумаю, как поступить. А пока… – Он мрачно усмехнулся. – Некогда мой отец сполна изведал вашего людского гостеприимства. Мне кажется, оно вполне сгодится для тебя, Лис… Отрар!
Тот обернулся.
– Да, Государь?
– Надень на него ошейник.
* * *
Здесь было тихо. Шум гномьей суеты не доходил на нижний уровень, где помещались камеры и склады, лишь где-то в отдалении размеренно и нудно капала вода.
Травник поднял голову.
– Зачем ты приходишь?
Рагнур пожал плечами.
– Ты сохранил мне жизнь, Лис. В какой-то мере я твой должник… И потом, мне кажется, тебе здесь одному не очень-то весело.
Жуга усмехнулся.
– Да уж, веселого мало.
– Можно я закурю?
– Не надо, – поморщился тот. – Мне и так недолго осталось, с моей-то дыхалкой, да в вашей пещере…
– Ну, извини.
– Да ладно…
– Я могу для тебя что-нибудь сделать?
– Думаю, что нет. Вот разве – эту штуку снять.
Гном лишь вздохнул.
– На нем заклятье короля, – последовал ответ.
Жуга закутался в одеяло, просунул пальцы за ошейник. Подвигал головой. Серое кольцо смыкалось на шее без замка и шва – гномы в совершенстве владели магией металлов. Скользкий, словно смазанный маслом, он почти не натирал кожу, но все равно постоянно давил то на горло, то на загривок, в зависимости от того, спереди или сзади была цепь. «У всех у них одни способы, – подумалось Жуге, – что у людей, что у дварагов…»
Миновала неделя с тех пор, как травник угодил в застенок. Браслет его забрали. Раз в день захаживал кто-нибудь из гномов, всякий раз – другой, приносил еду. Дверей здесь не было – цепь, тонкая, но прочная, держала лучше всяческих замков. Конец ее врастал в стену.
Часто заходил Бертольд – ему разрешали ходить везде, где хочет. Говорить с ним было особо не о чем. Иногда появлялся Рагнур. Вот и сейчас он сидел подле травника, задумчиво глядя куда-то вниз.
– Чего ты там увидел?
– У тебя в коленке серебро… Какой-то осколок застрял.
– Я знаю, – кивнул Жуга. – Наконечник от стрелы. Верней, кусок от наконечника. Если бы не он…
Двараг помедлил.
– Хочешь, я его достану?
У травника перехватило дыхание.
– А ты… можешь?
Рагнур фыркнул.
– Плевое дело! Какой же тангар с металлом не управится? Придется, правда, потерпеть, да и после у тебя нога не сразу заживет. Так тебе все равно спешить некуда. Так как? Вытаскивать, или нет?
– Тащи!
– Согни колено.
Некоторое время гном осматривал и щупал ногу травника, определяя положение осколка, затем вынул кресало и затеплил в плошке огонек. Полузакрыв глаза, долго молчал, держа над пламенем раскрытую ладонь. Повернулся к Жуге. Узловатые пальцы легли на колено, и травник стиснул зубы.
– Тяну, – предупредил Рагнур. – Идет… Идет…
– М-мм!…
– Не дергайся! Может, ногу придержать?
– Н-нет, не надо… Уй!…
– Терпи.
– Долго еще?
– Сейчас… – пробормотал Рагнур. – Сейчас…
Рука дварага поднялась, дрожа и напрягаясь. Кожа на сгибе колена лопнула, закапала кровь. В открывшейся ране показался медленно ползущий вверх и вбок четрехгранный серебрящийся осколок длиной чуть поменьше фаланги пальца. еще мгновение, и он, звякнув, упал на каменный пол.
– Уф! – Жуга со вздохом облегчения откинулся к стене, зашарил в поисках тряпицы. – Из тебя получился бы великий целитель! – Он оторвал полоску от одеяла и перевязал колено. Рагнур помог затянуть узел. Подобрал осколок.
– На, возьми.
– Сделай милость, выброси его.
Жуга помолчал. Глотнул воды из чашки. Покосился на колено и вздохнул.
– Рагнур…
Тот поднял взгляд.
– Давно хочу спросить… Что за историю упоминал Лаутир про своего отца?
– А, это… – Гном кивнул на цепь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165
Серый свет большой пещеры после колодезной темноты показался непривычно ярким. Жуга, прищурился и огляделся.
Гномы стояли плотными рядами, в доспехах, с топорами наголо, молча глядели на травника. Жуга не сразу разглядел средь них высокую фигуру Бертольда – тот робко помахал ему рукой. Похоже было, что здесь и впрямь собрались все обитатели подземного города, как и предрекал Золтан. Самого же Золтана видно не было, оставалось надеяться, что он успел уйти до их прихода.
– Ну вот и доискался… гнезд пчелиных, – пробормотал негромко травник и облизал пересохшие губы. Гномы молчали. Жуга вздохнул, положил клинок Зууба на черный нефрит парапета и потянул из ножен Хриз. Меч вынулся легко, с чуть слышным тонким звоном, хищный, отточенный. На сером лезвии посверкивали искорки. Лис щерился в ухмылке – он был готов сражаться.
По сомкнутым рядам даврагов пронеслось шевеление, и темный полукруг раздался шире. Никто не решился напасть.
Высокий гном, одетый в черное и золотое, шагнул вперед. В его курчавых серых волосах поблескивал узкий обруч короны. За спиной Государя стоял Отрар, сын Брокка. Чешуйчатая бармица его доспеха мягко серебрилась.
– Убери оружие, смертный, – спокойно произнес Лаутир. – Ты и так причинил нам много вреда.
– Вы тоже навредили людям, – сказал травник. Голос его хрипел. – Вашей волей наверху идет война.
– Нам до этого нет дела.
– Вам, я смотрю, ни до чего нет дела! – закипая яростью, вскричал Жуга. – Сидите тут в своих норах, холодные как… как рыбы! торгуете накопленными сокровищами… Не счесть, сколько бед они принесли людям, эти ваши сокровища!
Лаутир нахмурился.
– Мы не вмешиваемся в то, что происходит наверху.
– Вы уже вмешались, вольно или невольно. Признай свою ошибку и дай нам с монахом уйти. Прикажи пропустить меня.
– Хватит! Замолкни! – оборвал его король. Помолчал, сжимая и разжимая кулаки. – Я вижу, люди нисколько не изменились со времен моего отца… Я слишком хорошо знаю этот меч, и не хочу посылать своих подданных на смерть, а потому ты не будешь сражаться. Брось меч!
– И не подумаю!
– Брось меч! – голос гнома зазвенел, – или волею, мне данной над камнями и металлами, я раскалю докрасна и твой браслет, и тот осколок серебра в твоей ноге!
Он вскинул руку, и Жуга в то же мгновение почувствовал, как нагревается браслет, и острой болью наливается запястье и колено.
– Бросай!
Кожа под браслетом задымилась.
– Будь ты проклят… – сквозь зубы процедил Жуга. – На!
Меч звякнул о камень.
– Ножны! – не опуская руки, скомандовал Лаутир.
Ломая ногти, травник расстегнул ремень и бросил ножны вслед за мечом. Отрар шагнул вперед, нагнулся, подобрал. Тут же несколько дварагов взяли травника в кольцо. Лаутир опустил руку. Боль утихла.
– Монах останется здесь в любом случае, – холодно сказал он. – Он разузнал запретное. Секрет гремучей смеси мы хранили веками, и людям не должно его знать. Может бродить, где хочет, но на повехность ему путь заказан. А что касается тебя, – Лаутир повернулся к травнику, – то я еще подумаю, как поступить. А пока… – Он мрачно усмехнулся. – Некогда мой отец сполна изведал вашего людского гостеприимства. Мне кажется, оно вполне сгодится для тебя, Лис… Отрар!
Тот обернулся.
– Да, Государь?
– Надень на него ошейник.
* * *
Здесь было тихо. Шум гномьей суеты не доходил на нижний уровень, где помещались камеры и склады, лишь где-то в отдалении размеренно и нудно капала вода.
Травник поднял голову.
– Зачем ты приходишь?
Рагнур пожал плечами.
– Ты сохранил мне жизнь, Лис. В какой-то мере я твой должник… И потом, мне кажется, тебе здесь одному не очень-то весело.
Жуга усмехнулся.
– Да уж, веселого мало.
– Можно я закурю?
– Не надо, – поморщился тот. – Мне и так недолго осталось, с моей-то дыхалкой, да в вашей пещере…
– Ну, извини.
– Да ладно…
– Я могу для тебя что-нибудь сделать?
– Думаю, что нет. Вот разве – эту штуку снять.
Гном лишь вздохнул.
– На нем заклятье короля, – последовал ответ.
Жуга закутался в одеяло, просунул пальцы за ошейник. Подвигал головой. Серое кольцо смыкалось на шее без замка и шва – гномы в совершенстве владели магией металлов. Скользкий, словно смазанный маслом, он почти не натирал кожу, но все равно постоянно давил то на горло, то на загривок, в зависимости от того, спереди или сзади была цепь. «У всех у них одни способы, – подумалось Жуге, – что у людей, что у дварагов…»
Миновала неделя с тех пор, как травник угодил в застенок. Браслет его забрали. Раз в день захаживал кто-нибудь из гномов, всякий раз – другой, приносил еду. Дверей здесь не было – цепь, тонкая, но прочная, держала лучше всяческих замков. Конец ее врастал в стену.
Часто заходил Бертольд – ему разрешали ходить везде, где хочет. Говорить с ним было особо не о чем. Иногда появлялся Рагнур. Вот и сейчас он сидел подле травника, задумчиво глядя куда-то вниз.
– Чего ты там увидел?
– У тебя в коленке серебро… Какой-то осколок застрял.
– Я знаю, – кивнул Жуга. – Наконечник от стрелы. Верней, кусок от наконечника. Если бы не он…
Двараг помедлил.
– Хочешь, я его достану?
У травника перехватило дыхание.
– А ты… можешь?
Рагнур фыркнул.
– Плевое дело! Какой же тангар с металлом не управится? Придется, правда, потерпеть, да и после у тебя нога не сразу заживет. Так тебе все равно спешить некуда. Так как? Вытаскивать, или нет?
– Тащи!
– Согни колено.
Некоторое время гном осматривал и щупал ногу травника, определяя положение осколка, затем вынул кресало и затеплил в плошке огонек. Полузакрыв глаза, долго молчал, держа над пламенем раскрытую ладонь. Повернулся к Жуге. Узловатые пальцы легли на колено, и травник стиснул зубы.
– Тяну, – предупредил Рагнур. – Идет… Идет…
– М-мм!…
– Не дергайся! Может, ногу придержать?
– Н-нет, не надо… Уй!…
– Терпи.
– Долго еще?
– Сейчас… – пробормотал Рагнур. – Сейчас…
Рука дварага поднялась, дрожа и напрягаясь. Кожа на сгибе колена лопнула, закапала кровь. В открывшейся ране показался медленно ползущий вверх и вбок четрехгранный серебрящийся осколок длиной чуть поменьше фаланги пальца. еще мгновение, и он, звякнув, упал на каменный пол.
– Уф! – Жуга со вздохом облегчения откинулся к стене, зашарил в поисках тряпицы. – Из тебя получился бы великий целитель! – Он оторвал полоску от одеяла и перевязал колено. Рагнур помог затянуть узел. Подобрал осколок.
– На, возьми.
– Сделай милость, выброси его.
Жуга помолчал. Глотнул воды из чашки. Покосился на колено и вздохнул.
– Рагнур…
Тот поднял взгляд.
– Давно хочу спросить… Что за историю упоминал Лаутир про своего отца?
– А, это… – Гном кивнул на цепь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165