– Дурак ты, вот ты кто…
– Ну вот, опять. Ты хоть другие слова-то знаешь?
Теперь уже Зерги не смогла сдержать улыбки.
– Ладно, хватит спорить, – сказала она. – Чего мы тут ждем?
– Лодки нет, чтобы к берегу плыть.
– А что, на корабле нельзя?
– Яльмар говорит, что нельзя.
– Почему?
– Ветер неподходящий – северный… Правда, и вчера Яльмар то же самое говорил… – добавил он после недолгого раздумья.
– И завтра скажет, – усмехнулась Зерги. – Нашел, кого слушать! Варягам парус, знаешь, для чего?
– Нет… Для чего?
– От дождя прятаться! Они же к берегу иначе как на веслах не подходят. А парус только в море, при попутном ветре ставят, да и то не всегда. – Она посмотрела на небо. – А ветер, кстати, западный.
– Что?! – Жуга вскинул голову, провожая взглядом облака, и вынужден был признать, что девчонка права. Что-то неладное творилось нынче с погодой.
– А хоть бы и так, – помолчав, сказал он. – Все равно – не резон тебе Яльмара ругать. Нехитрое дело – портовые байки слушать, а вот попробуй-ка сама встань за руль.
Глядя, как меняется выражение ее лица, Жуга понял, что стрела попала в цель – что-что, а корабли водить она не умела.
– Как же тебя все таки зовут? – спросил вдруг он.
– Все тебе скажи… Угадай.
– Так ведь угадаю, – кивнул Жуга. – Хочешь?
– Нет… Лучше не надо. – Зерги поежилась и подняла воротник. – Знаешь, я пожалуй, пойду.
Дверь за ней еще не успела закрыться, когда на палубе показался Яльмар. Он деловито прошелся туда-сюда, проверил, хорошо ли натянуты мачтовые канаты, и остановился на носу корабля, шумно втягивая носом воздух и заложив ладони за пояс.
– Ого! – сказал он, глядя на волны. – Гм… Западный ветер! Плохо дело.
– Хуже некуда, – уныло подтвердил Жуга, еле сдерживая улыбку. – Какой дурак поставит парус при западном ветре?
– Сообража-аешь! – Яльмар одобрительно потрепал друга по плечу. – При такой волне уж точно никто не приплывет. Ну что ж, делать нечего. Пойдем, опрокинем по кружечке.
Жуга вздохнул и обреченно кивнул головой:
– Пошли.

* * *

Паденье иногда длиннее, чем подъем, особенно если сотни клыков вцепляются в тело, и близкая земля отдаляется, уходит, убегает бесконечно… Черный силуэт высокой башни, небо в грязных клочьях мяса, кровь во рту и на руках, кровь на воде, как давняя память – картина из прошлого, где у дельфина взрезано брюхо. Винтом кружась, глянцевитое тело уходит в глубину. Ниже… ниже… и вот уже скрылось совсем…
Удар!!!
Но нет, меня так просто не убьешь! Я сам строил этот замок, эти камни помнят тепло моих рук. Ну, подходите же! Хоть по одиночке, хоть все сразу! А, проклятые твари, вам жутко не повезло!
Глаза… Морды… Крики, вой… Рассеченные тела… Дождь… Жизнь утекает по капле, душа тяжелеет, как свинцовый шар в ладонях, и лишь ветер… ветер…
Неужели, все?
Кажется, и впрямь – все…
Все.

* * *

Странным сном минула ночь, и снова наступил день, туманный и хмурый. Утром, обшаривая трюм, Жуга обнаружил длинный брус сухого красноватого кедра, и примостившись на корме, сподобился стругать его ножом. В воду летели стружки. Зерги просто сидела рядом, поджавши ноги и упираясь подбородком в колени.
– Сколько тебе лет, травник?
– Не знаю, – Жуга передернул плечом. – Не считал. Лет двадцать, наверное. А что?
– Ты не бреешь бороду.
– Не растет.
– А травы твои где?
– Потерял… Лето вот настанет – новых наберу. – Он поднял голову. – А ты взаправду ученица колдуна?
– Не веришь? – глаза ее сощурились. – Думаешь, вру, да?
Жуга усмехнулся.
– Верю-верю всякому зверю, а тебе, ежу – погожу…
Некоторое время Зерги молчала, склонив голову набок и задумчиво кусая губы. Жуга чувствовал себя как-то неловко под пристальным взглядом ее серых глаз, и весь ушел в работу, стараясь не смотреть в ее сторону.
– А я знаю, кто ты, – сказала вдруг она.
Тот поднял бровь:
– Тогда ты знаешь больше, чем я сам.
– Ты – крысолов. Тот самый, из Гаммельна, который всех крыс увел и в речке утопил. Угадала, да?
– Ох, люди! – Жуга мотнул рыжей головой и рассмеялся. Прошелся пятерней по волосам, посмотрел девушке в глаза. – С чего ты взяла?
– Слухами земля полнится, – улыбнулась та. – И потом – кто еще смог бы такое проделать?
– Чего только не придумают… Не топил я их. Не было этого.
– Может, ты и детишек не уводил?
– Детей увел, – кивнул Жуга. – Так получилось. Да только я же и обратно их привел… А что еще из Гаммельна слыхать?
– Всего понемногу, – уклончиво ответила Зерги, глядя в сторону. – Звонарь от них ушел, а нового так и не нашли. А еще говорили, что бургомистр ихний провалился.
– Чего-о?! – Жуга опешил. – Это как?
– Очень просто. Сел со всей семьей за стол покушать, ну, все вместе и провалились… со второго этажа на первый, а оттуда – в подвал. Крысы пол подгрызли. – Пояснила она, поймав его недоуменный взгляд.
– Что, только у него? – ошарашенно спросил Жуга. Девушка кивнула. – Вот так раз…
Он отложил в сторону начатый посох и долго молчал. Прошелся пятерней по волосам. Зерги придвинулась ближе, перехватив его руку в движении, и Жуга вздрогнул, ощутив холодное прикосновение. Тыльную сторону его ладони наискосок пересекала розоватая полоска – память о вчерашней драке.
– Это что – вчера, ножом?
– Угу.
– Больно?
– Нет. Уже затянулось.
– Хм! Надо же, как быстро…
Жуга лишь кивнул в ответ. Он и сам заметил в последнее время, что раны его заживают с быстротой невероятной, порою – просто пугающей. Что было тому причиной, он не знал, а думать об этом как-то не хотелось.
– Ты метался во сне. Что тебя гнетет?
Жуга ответил не сразу, собираясь с мыслями.
– Мне снятся собаки, – сказал он, наконец. – Мне снятся звери. Мне снится, что твари с глазами, как лампы, вцепились мне в крылья у самого неба, и я рухнул… Нелепо, как падший ангел. – Он посмотрел ей в глаза и продолжил: – Я не помню паденья, я помню только глухой удар о холодные камни. Неужели я мог залететь так высоко, и сорваться? Жестоко… – Он вздохнул и помотал головой, словно прогоняя видение. – Прямо вниз…
Зерги не ответила.
– Кто такие псы дождя? – помолчав, спросил Жуга.
Девушка вздрогнула. Взгляд ее серых глаз сделался настороженным.
– Ты думаешь, они существуют? – спросила она.
Жуга пожал плечами:
– Мне просто отсоветовали с ними встречаться.
– Псы дождя… – медленно произнесла она. Порыв ветра взметнул ее золотистую, косо обрезанную челку. – Я только слышала про них. – Она закрыла глаза и заговорила, медленно, словно повторяя заученное: – Они приходят в ночь самого большого весеннего прилива. Злые, трусливые, вечно голодные, они бегут по следам твоей души, не зная устали, слюна капает с их клыков, и нет от них спасения ни днем, ни ночью… Они разрушат все, что тебе дорого, и даже если им самим ничего не нужно, тебе они все равно ничего не оставят… – Глаза ее открылись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165