Жуга вытер ноги тряпицей, надел царвули. Посмотрел на Реслава.
– Ну, молодец! – одобрительно сказал он. – Не ожидал я. Эй, Иваш, сколько там?
– Три сотни, сорок две! – объявил тот. – Хоть на серебро меняй – почти четыре талера. Ну, вы и задали жару! Отродясь такого не видывал. Как это у вас выходит? Держите, – он протянул кошель и Сажека (кота на время прятали в мешке, чтобы не попался под ноги). Жуга взял, хотел что-то сказать, но тут послышался грохот, цокот копыт – запряженный четверкой лошадей, проехал и свернул на улицу богатый экипаж. Мелькнуло морщинистое лицо старика, вислые усы, копна седых волос.
– Ишь, поехал! – пробормотал Иваш. – На четверке…
– Кто это? – спросил Балаж.
– Михай Пелевешич, вельможный пан… Поместья у него тут и замок за городом. Да и в самом Маргене он большую власть имеет.
Сзади послышался непонятный шум. Все обернулись: Жуга стоял, глядя вослед экипажу. Сажек в диком страхе повис у него на рукаве, расцарапав руку до крови.
Жуга повернул голову. Взгляд его был страшен.
– Жуга! – всполошился Реслав. – Ты чего, Жуга?!
– Сколько ему лет? – хриплым голосом спросил он. Все молчали, и Жуга, не дождавшись ответа, закричал: – Сколько ему лет?!!
* * *
Ночь выдалась темной и ненастной. Шелестел по крыше дождь. В корчме у Ладоша было пусто, лишь в углу за столом сидели четверо. Теплилась желтым язычком свеча. Чуть в стороне на лавке спал котенок.
– …Лараш Зегальский, городской каштелян, – сосредоточенно загибая пальцы, вспоминал Иваш. – Вильгельм Штох, купец Бременский, тоже давно тут живет. Олекса Григулевич, тоже купец. Гжегож Пшимановский, шляхтич знатный… – Иваш показал два сжатых кулака. – Вот… Всем почти под девяносто, остальным – немногим меньше.
– Н-да… – Жуга сидел, подперев голову рукой, глядел на свечу. – Не знаю, что и думать… Ничего не примечаешь, Реслав?
– Все из разных краев, – подумав, сказал тот.
– Вот-вот, – кивнул Жуга. – И все – богатые.
Балаж растерянно глядел то на одного, то на другого.
– Ну и что? – спросил он. – Что тут такого?
– Помолчи ты… – отмахнулся Жуга. Глянул на Иваша. – Чей замок там, по дороге на запад?
– Там, что ли? – тот махнул рукой. – Да как раз пана Пелевешича замок и есть. Мы, кстати, завтра туда ехать собираемся.
– Вы?! – поразился Жуга. – Зачем?
– Так праздник же! Сыну его, Мареку двадцать пять стукнуло. Народ соберется, музыкантам там рады будут.
Жуга встрепенулся, многозначительно глянул на Реслава. Тот понял без слов – слишком уж много совпадений. Упускать такой случай было нельзя.
– Возьмете нас? – спросил Жуга.
– Отчего не взять? – отозвался Иваш добродушно. – А может, ты и сам на чем-нибудь играешь? Тогда еще лучше. Не знаю, правда, на телеге поместимся, нет.
– На свирели играть могу, – сказал Жуга. – А не поместимся, так пешком пойдем. Лишними не будем, верно, Балаж?
Балаж к этому времени уже совсем перестал что-то понимать.
– Пожалуй, что и верно… – пробормотал он. – Только… Гм!
– Вот и ладно, – подытожил Реслав. – Ну, будем здоровы!
Приятели сдвинули кружки.
* * *
На телеге поместились.
Музыкантов подобралось четверо – Иваш, Владек, грузный, немолодой уже Михай со струнной волынкой, и веселый, ладно сбитый Григораш, который, казалось, мог играть на чем угодно. Выехали засветло. До городских ворот добирались без малого час – так узки были улочки Маргена. Михай правил. Григораш прикорнул на куче соломы. Жуга, Балаж и Реслав прикупили новые рубашки, обзавелись шляпами. Жуга вдобавок раздобыл гребень, еле расчесал рыжие вихры. Сажек свернулся у котомок, спал.
У ворот неожиданно повстречали Олега.
– Здорово, Реслав! – окликнул он, ухмыльнулся весело. – Никак, до Пелевешича? А, и Жуга здесь! Здравствуй, здравствуй. Как поиски-то ваши?
Реслав закряхтел, заерзал.
– Ничего пока…
– Что ты ему наплел? – тихо спросил Жуга. Реслав пожал плечами: «Не помню!» Олег тем временем уже запрыгнул на повозку.
– Подвезете?
Михай обернулся, глянул неодобрительно, но кивнул – поезжай, мол.
– Может, возьмете в долю? – Олег подтолкнул Реслава локтем, подмигнул. – Вчетвером-то сподручнее. Мельница все равно пока стоит, а лишние менки никому не помеха. Чай, и мне чего отсыпется. Узнали хоть что-нибудь?
Жуга посмотрел так, что Реслав чуть не спрыгнул с телеги, ничего не сказал, лишь потянул к себе Сажека, погладил. Кот разнежился в руках, замурлыкал.
Миновал полдень. Лошаденка неспешно тащилась по дороге меж лесов и полей. Слева голубой лентой вилась Длава. Роса уже высохла, от ночного дождя не осталось и следа. Частенько встречали прохожих, обогнали груженую дынями да арбузами телегу. То и дело слезали на ходу, шли рядом, разминая ноги.
Ближе к вечеру появились комары, зудели, толклись серыми облачками. Пора было подумать и о ночлеге.
Жуга глядел куда-то в сторону. Реслав перехватил его взгляд, посмотрел туда же. Меж деревьев был просвет – там, на поляне розовели в закатных лучах щербатые камни древнего дольмена. Жуга вздохнул, отвернулся.
Проехали мимо, а версты через три нашли удобное место у реки, где и расположились. Развели костер, отужинали. Михай и Владек улеглись на телеге, остальные расположились под деревом у огня. Стреноженная лошадь паслась неподалеку.
Стемнело. Стараниями Жуги поспел душистый травяной отвар, достали кружки. Олег отхлебнул, крякнул одобрительно, зачерпнул еще. Жуга молчал, присматривался к путникам, думал о чем-то своем.
Григораш поежился, накинул на плечи одеяло, посмотрел в костер, затем – на небо, вынул из мешка свирель, поднес было к губам, да покосился вдруг на Жугу.
– Эй, рыжий!
Тот поднял взгляд.
– Что?
– Сказывали, ты на свирели играешь, – Григораш ухмыльнулся, сощурился лукаво. – Покажи, а?
Жуга поколебался, взял протянутую свирель, повертел в руках. С минуту сидел неподвижно, слушая ночной лес. «Ну же!» – подначил было Григораш, но Реслав осадил его: «Не лезь».
Жуга поднял свирель.
Полилась мелодия, тихая, незатейливая, с мягкими бегучими переливами, смолкла неожиданно, и вдруг за рекой залился, затенькал, отвечая, трямка-пересмешник – птица малая ночная.
Музыканты переглянулись.
Жуга играл, полузакрыв глаза, мелодия словно бы разделилась на два голоса, и уже не уловить было мотива и не понять, кто ведет – то ли свирель в руках рыжего паренька, то ли ночная птица за рекой, за лесом…
Все смолкло.
Неожиданно все вздрогнули: вниз по темному стволу дерева скользнула легкой тенью рыжая белка-веверицэ. Скакнула парню на плечо, блеснула черными глазами-бусинками, ткнулась ему в ухо – словно бы сказала что-то, и через миг, сполохом метнувшись вверх, затерялась в листве.
– Дивно играешь, Жуга, – выразил общее мнение Олег.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165