- Ты не понимаешь, - со знанием дела, сказал Назар, - темнота - это нечто большее, чем простое отсутствие света, это тоже материя, но иная, та от которой отказались.
Имран тяжело вздохнул, пошел и лег на земляной пол лицом к стене. Назар вновь поднялся и стал нервно ходить по камере, бормоча что-то себе под нос. Имрану показалось, что он слышит такие слова, как "неблагодарность" и "против правил". Продолжалось это довольно долго. Имран даже успел слегка задремать, когда Назар остановился за его спиной и глухо спросил:
- Имя?
- Ахмад Башиp, - не оборачиваясь, ответил Имран, - последний раз я его видел на борту торгового судна отправляющегося в Сицилию.
- Я ничего не обещаю, - сказал Назар.
Когда Имран обернулся, в камере уже никого не было. Имран улегся поудобней и закрыл глаза, намереваясь заснуть. Но снаружи загремел засов, дверь отворилась, и в камеру вошли люди. Имран услышал голос, от которого у него холодок побежал по спине, он испытал чувство, которое испытывает человек, когда слышит шипение змеи. Насмешливый голос:
- Кажется, о "Махди" ты, наконец, таки обрел достойные тебя стены.
Имран медленно поднялся на ноги и, растянув лицо в улыбчивой гримасе, повернулся к говорящему.
Меджкем стоял, вдев большие пальцы одной руки за пояс, перетягивающий его рваный местами, халат, в другой он держал четки Имрана. Он был безоружен, но у двух стражников, стоявших по бокам от него имелись и алебарды и табарзины.
Имран перебрал в уме несколько вариантов ответа, но остановился на простом вопросе:
- Ворота ты открыл?
- Я, - с гордостью сказал Меджкем.
Продолжая улыбаться, Имран сказал:
– Я раньше думал, что подлость и предательство - это вынужденные человеческие поступки. Обстоятельства складываются так, что человек проявляет слабость. Я даже сам, когда-то оказался в подобной ситуации.
Но потом выяснилось, что мой поступок не оказался решающим. То есть даже вынужденное предательство порядочного человека не приводит к тяжелым последствиям, в то время как, негодяй, я имею в виду тебя Меджкем, в любой ситуации будет поступать в соответствии со своими порочными склонностями.
По мере того, как Имран говорил, Меджкем все более мрачнел, и когда наступила пауза, он сказал:
– Ты стал не в меру болтлив.
Имран молчал, размышляя над причиной визита Меджкема.
– Мунис получил приказ халифа,-продолжал Меджкем, - не медля ни секунды вернуться в Багдад. Там началась заварушка, айары зарезали начальника тайной службы, когда арестовали зачинщиков, начался бунт. Так что пока его нет, ты в моей власти.
– Айары отомстили Абу-л-Хасану,- понял Имран,- и в этом тоже была его вина.
Спокойная задумчивость заключенного ввела Меджкема в заблуждение и он, потеряв бдительность, неосторожно приблизился к Имрану. Наш герой молниеносно накинул на шею негодяя цепь и, повалив на пол, принялся душить. Меджкем захрипел, вцепился Имрану в лицо, раздирая его в кровь. Стражники бросились их растаскивать, но сделать это было не просто. И поскольку глаза Меджкема уже вылезли из орбит, им пришлось треснуть заключенного по голове тупым концом алебарды и только после этого, Меджкема удалось освободить от цепи. Имран лежал без чувств. Меджкем отдышался и стал бить бездыханное тело ногами. Один из стражников оказался совестливым и помешал ему. Тяжело дыша, Меджкем вышел из камеры, за ним последовали стражники. Лязгнул засов. Наступила тишина.
Две женщины сидели на ступеньках Мединской Соборной мечети в окружении нищих. Одна из них, держась двумя руками за выпуклый живот, сказала:
- Вот опять толкнул. Кажется ногой.
- А как там мои дети? - отозвалась вторая, - Сначала отца не было, теперь вот матери лишились. Ох, и дура же я. На что рассчитывала. Соседка стерва надоумила, мол, жену другую завел, а он оказывается, рассудка лишился, мессией себя вообразил.
- Может это не он. Мало ли пророков бродит по земле, ловят их бьют, казнят. Даже еще и лучше, если это не он, потому что этого должны казнить. И кому ты поверила, разбойнику. Вот, опять толкнул.
- Мне бы увидеть его, - сказала Фарида, рассеянно глядя на людскую толпу, - хотя я чувствую, что это он. А ты не чувствуешь, Анна?
Анна пожала плечами.
- Но ты все-таки скажи, если это не его ребенок, зачем ты последовала за мной?
- Я не могу этого объяснить, - призналась Анна, - но я клянусь тебе всеми святыми, что это ребенок Абу-л-Хасана.
- Людей все больше и больше, - заметила Фарида, - паломники прибывают.
- Посмотри, какой щедрый господин, - толкнула ее Анна.
Фарида повернула голову. Некий паломник в белых одеяниях щедро оделял нищих звонкой монетой.
- Может и нам перепадет, - загадала Анна, - ведь на ужин у нас ничего нет.
- Не беспокойся милая, - сказал нищий, сидевший неподалеку, - в Медине еще ни одна нищенка не умерла с голоду. Жертвенного мяса, здесь всегда вдоволь.
Щедрый господин поравнялся с ними, бросил перед Анной серебряный динар, повернулся к Фариде и неожиданно расплылся в улыбке.
- Мир тесен! - воскликнул он.
- Тесен, - согласилась Фарида, - но не так, как хотелось бы. А ты что же теперь в ислам подался.
- Нет, - ответил Назар, - я как был несторианцем, так и остался, но мой пытливый ум ученого требует знакомства со всеми конфессиями. И должен признаться, что я нахожу истину во всех религиях мира. А как твои дела, женщина нашла своего беспутного мужа?
– Эй, полегче в выражениях, - грозно нахмурилась Фарида, - какой ни есть, а это мой муж и не тебе судить о нем.
– Ну, прости, - смиренно сказал Назар, - ты, по-моему, сама его в этом подозревала
– Тебя это не касается, - отрезала Фарида, - а если ты такой умный, господин - всезнайка, скажи, как мне увидеть лжепророка сидящего в Мединской тюрьме.
Назар вместо ответа перевел взгляд на Анну и сказал:
– А у тебя, я смотрю, попутчица появилась, да прехорошенькая. К тому же она скоро мальчика должна родить.
– Ты что же, врач? - насмешливо спросила Анна, - То же, мне повитуха.
– Ну, в некотором роде, врач, - признался Назар, и Анна вдруг поверила ему.
– А нельзя ли девочку? - попросила она.
– Нельзя, - категорически сказал Назар, и посмотрев на Фариду, слушавшую их диалог с мрачным видом, добавил:
– Ты правильно здесь села. Не уходи отсюда, потому что никто не может пройти мимо церкви, то есть мечети.
Он поклонился, отступил назад и смешался с толпой паломников.
– Это кто? - с любопытством спросила Анна.
– Монах, третий раз попадается мне на глаза, очень странный человек.
– Это неспроста, - задумчиво сказала Анна, - видимо, он что-то знает, зря ты его так легко отпустила. Теперь то и захочешь, не отыщешь в этой толпе.
Анна долго вглядывалась в людской поток паломников, и вдруг подхватив живот со словами: "Я сейчас" бросилась в толпу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124