– Слушай, а что они с нами сделают?
– Если не будем сопротивляться, ограбят и отпустят.
– Вопросов больше не имею, - сказал Ахмад Башир. Он вернулся в капитанскую каюту, лег на кровать и задумался о своем удивительном невезении.
Халиф Убайдаллах принял Меджкема в саду. Повелитель правоверных сидел на карточках у небольшого водоема и пускал искусно сделанные кораблики. Меджкем почтительно остановился в отделении и стоял так, смиренно опустив глаза долу, украдкой наблюдая, как халиф острием длинного кинжала расталкивает сбившиеся в кучу корабли. После того памятного ареста Абу Абдаллаха, когда обезумевший от ярости полководец, едва не добрался до его горла, Убайдаллах не расставался с оружием.
Меджкем переступил с ноги на ногу. Халиф, всецело увлеченный своим занятием, не обращал на него никакого внимания. Один из парусников столкнулся с кувшинкой, при этом зачерпнул бортом воду и стал тонуть. Халиф попытался подцепить его кинжалом, но не дотянулся.
– Затонул, - огорченно сказал Убайдаллах и поднялся на ноги.
Меджкем изобразил на лице сочувствие, но это ему не помогло.
Внимательно глядя на него, Убайдаллах сказал:
– Всякий раз, когда я на тебя смотрю, я вспоминаю, что должен тебя повесить.
Меджкем съежился внутренне.
– Или, - продолжал халиф, - предпочитаешь, чтобы тебе отрубили голову?
Меджкем опустил голову еще ниже.
– Ну, отвечай, когда тебя спрашивают.
Глядя в сторону, Меджкем сказал:
– Если повелитель предоставляет мне право выбора, то я предпочел бы, чтобы меня посадили на кол.
– Вот как, - удивился халиф, - это почему же?
– Хоть удовольствие получу напоследок, - нагло заявил Меджкем.
Убайдаллах расхохотался.
– Меня успокаивает твоя откровенность, - кончив смеяться, сказал он, это говорит о том, что от тебя нельзя ждать предательства.
– Это была шутка, повелитель, - сказал Меджкем.
– Удивляюсь твоей дерзости Меджкем, - нахмурившись, сказал халиф, - ты осмеливаешься шутить, в то время когда жизнь твоя висит на волоске.
- Одно непонятно, как при таком остроумии ты позволил обвести себя вокруг пальца.
Меджкем тяжело вздохнул и сказал:
– Повелитель, я скоро сам лишу себя жизни из-за этого. Не могу себе этого простить.
– Я тоже.
Меджкем показав на водоем, воскликнул:
- Смотри повелитель, еще один тонет.
Невесть откуда взявшийся лягушонок прыгнул на корму корабля и опрокинул его.
– Я потерял еще один корабль, - озабоченно сказал Убайдаллах, - это мой будущий флот.
– Флот? - спросил Меджкем, радуясь, что ему удалось изменить направление разговора.
– Да, я построю город на море и назову его Махдия. Построю флот и отберу у Венеции Средиземное море.
– Иншаалах, - воздев руки, сказал Меджкем, - Величие замыслов определяет величие человека.
Убайдаллах польщено улыбнулся, и все так же улыбаясь, повернулся к Меджкему и в упор спросил:
– Есть новости о тех двоих?
– В последний раз их видели в порту...
– Это я уже слышал.
– Больше ничего.
Убайдаллах повернулся и пошел к беседке.
Меджкем провожал его взглядом. Халиф взял лежавший на скамье подбитый ватой халат и несмотря на по весеннему теплый день, надел его.
– Что-то знобит меня, - озабоченно сказал Убайдаллах, - не заболеть бы.
– Аллах не позволит этому произойти, не допустит, чтобы заболел его посланник, - произнес Меджкем.
Слишком много развелось у Аллаха посланников, - саркастически произнес халиф, - бедняга, не знает, кого из нас оберегать от хвори.
Меджкем удивленно посмотрел на халифа.
– Или ты не слышал о махди, который недавно объявился в Медине, и тревожит умы разговорами о том, что он Седьмой Совершенный, и что фатимидский халиф самозванец и узурпатор, обманом занявший престол, и что только он истинный Имам времени, наследник Джафара ас-Садика, при этом он потрясает четками, якобы принадлежащими пророку, как доказательство своей миссии.
– Нет, повелитель, я ничего не слышал, - признался Меджкем, - но почему это тебя беспокоит. Все время разные безумцы объявляют себя мессиями. Пусть собаки лают, караван пусть продолжает свой путь.
Немного помолчав, Убайдаллах сказал:
- Сдается мне, что это наш друг Имран объявился. В последнее время, я часто спрашиваю себя, почему я отпустил его, почему не казнил.
Видя, что халиф перешел к риторике, Меджкем. облегченно вздохнул и перевел дух. Кажется, и на этот раз пронесло. С тех пор как он провалил задание по поимке государственных преступников, каждый раз, когда халиф вызывал его к себе. Меджкем прощался с жизнью. Племянник халифа был тайно казнен в тот же день, когда раскрылся заговор. Об этом кроме халифа знал только Меджкем, даже палач не знал, кого он лишает жизни. По дворцу был пущен слух, что, племянник арестован, и содержится в тюрьме в секретной камере. Меджкем прекрасно понимал, что это посвящение в тайну халифа значительно сокращает срок его жизни. В тот день, когда трактирщик, вернувшись, освободил их, у Меджкема мелькнула мысль, что ему тоже надо теперь уносить ноги от гнева Убайдаллаха. Он тогда подавил ее, и пустился в погоню, за беглецами. Но те как сквозь землю провалились.
– Стоит ли тебе, государю, обращать внимание на каких-то жалких лжепророков, - немного осмелев, заявил Меджкем.
- Это не простой лжепророк, это Имран, такой же предатель, как и его покровитель - Абу Абдаллах. И от кого же я слышу эти речи, от человека, которому было поручено арестовать или уничтожить его, и который провалил все три попытки. Теперь ты лично, слышишь меня Меджкем, лично отправишься в Медину и убьешь его. А теперь, убирайся с глаз моих, пока я не передумал и не решил отправить кого-нибудь другого, а тебя казнить.
– А если это не он? - спросил Меджкем.
- Это он, - уверенно сказал Убайдаллах.
Меджкем поклонился и пошел к выходу.
Анна слышала, как вернулся со службы Абу-л-Хасан, но выходить к нему и приветствовать не торопилась. Настроение господина было неизвестно. Выждав определенное время, она спустилась в кухню, перехватив Хамзу, взяла у него из рук поднос с ужином и предупреждая его возмущение, сказала:
– Я тебе уже говорила, подавать еду своему мужу буду я сама.
Управляющий беспрекословно отдал поднос, вернулся на кухню и вполголоса сказал повару.
– Взял служанку на свою голову, пожалел называется. Теперь она мной командует. Воистину говорят, возьми в дом сироту, чтобы он укусил тебя за зад.
Хамза ворчал скорее по привычке, ибо относился он к Анне благосклонно.
– Повар сказал:
– Мне, например, тоже всегда жена кушать подает!
– Иди ты, - притворно удивился Хамза, - а слуги у тебя в доме есть?
– Нет, - сознался повар и засмеялся.
– То-то же, - назидательно сказал Хамза.
– Пойду, погляжу, может еще, чего понадобится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124