Его месячное жалование составляло десять динаров.
Поднялся и подошел к окну, сначала к одному, потом ко второму. Видя, что стрела попала в цель. Ахмад Башир извлек из рукава мешочек и бросил на стол.
Потерявший самообладание начальник подошел к столу и потребовал.
- Покажи.
Ахмад Башир развязал мешочек и показал золото.
- Сколько здесь? - осипшим голосом спросил начальник.
- Здесь задаток, тридцать тысяч динаров, остальное при расчете.
Начальник в ужасе пошел и сел на свое место.
- Ничего не выйдет, - сказал он, - этого человека поместил сюда Мунис. Если я отпущу его, мне не сносить головы.
- Послушай, раис, на твоей памяти бывало такое, чтобы узник бежал из тюрьмы.
- Ну, бывало, - неохотно согласился раис, - моего преемника сняли за это.
- А скажи, раис, бывало такое, чтобы начальник тюрьмы лишился должности и получил при этом двести тысяч золотых динаров.
- Ты же сказал сто.
- Двести, сто сейчас и сто потом.
- О Аллах, - жалобно произнес раис, вытирая вдруг вспотевшее лицо, - за эти деньги можно купить всю Медину.
Имран стоял перед стеной, изучая ее многочисленные трещинки. Отсутствие Меджкема беспокоило его. Если только уместно применить это определение по отношению к человеку, сидящему в тюрьме. Но Имран знал, что зло находится в равновесии с добром, только когда зло на виду, его долгое отсутствие внушает тревогу.
Имран стоял, ссутулившись, его плечи были опущены под тяжестью вины, которую он ощущал по отношению к людям, поверившим в него и погибшим за эту веру. Судьба Имрана хранила, и это начинало тяготить его, он анализировал свои действия, и ужасался тому, что он был виновен в падении крепости. Впустил Меджкема, и это погубило всех.
Имран не оглянулся, когда за его спиной загрохотала дверь, и надзиратель вошел в камеру, звякнул железной посудой, оставляя еду, и вышел. Имран оглянулся только тогда, когда до его обоняния донесся бесподобный запах мясного жаркого и свежеиспеченного хлеба. Имран подошел к железной кастрюльке, оглядел ее содержимое. Он знал о том, что заключенные, имеющие деньги могли заказывать себе обед с воли. Имран ударил несколько раз в железную дверь.
- Что такое? - отозвался надзиратель.
- Ты не ошибся с обедом, друг, - крикнул Имран?
Немного помедлив, надзиратель сказал:
- Точно ошибся, надо же, что это со мной, - и стал открывать дверь. Имран сглотнув слюну, отошел к стене. Когда он вновь обернулся, в дополнении уже имеющимся хлебом и жаркому, рядом стоял приличных размеров кувшин и две чаши рядом.
Исследовав содержимое кувшина, Имран обнаружил, что в нем находится вино.
- Вообще-то я бросил пить, - неуверенно сказал Имран, с наслаждением нюхая винный дух. Потом в голову ему пришла совершенно бредовая мысль. Он наполнил вином обе чаши и сказал, обращаясь к двери:
– Ну заходи, чего там стоишь.
Вошел ухмыляющейся Ахмад Башир в одежде надзирателя, Имран даже поводил ладонью перед глазами.
- Как ты догадался, что я здесь? - спросил Ахмад Башир.
Имран взял чаши с вином, протянул одну другу.
- Ну, кто может принести мне вина, кроме тебя, пьяница - сказал Имран.
- Но, но, я сейчас пью гораздо меньше. У меня молодая жена.
Последние слова он произнес с грустью. Они сдвинули чаши, выпили и обнялись после этого.
- Не волнуйся, - сказал Ахмад Башир, - уж, коль я взялся, вытаскивать тебя из тюрем, то я не брошу этого занятия.
Имран улыбался так, как улыбаются несмышленые дети, радостно, не храня ничего в задниках памяти.
- Как ты здесь оказался? - лукаво спросил он, заранее зная ответ.
- Ты не поверишь, совесть замучила, - ответил Ахмад Башир, - помнишь, я зарок дал в подземелье ал-Фурата, мол, выберусь, брошу пить. А ты меня потом упрекнул, что я не держу обета. Все что со мной происходило потом, я отношу только за счет своего вероломства. Веришь ли, корабль, на котором я плыл, был сожжен пиратами, они меня взяли в плен, не подозревая, что я приношу несчастья. Их корабль затонул, наполовину правда. Я просидел на бушприте, на одной ягодице, несколько дней. Правда, мое одиночество скрашивала одна девица.
- У меня вопрос, - перебил его Имран.
– Да, друг мой, слушаю тебя
- Ты говоришь, что сидел на бушприте на одной ягодице.
- Да.
- Значит, больше места не было?
- Нет.
- На чем сидела эта девица?
Ахмад Башир кашлянул.
- Я на ней потом женился.
- Вопросов больше не имею.
- Для пророка ты, слишком испорченный человек, - возмущенно сказал Ахмад Башир.
- Извини, я тебя перебил.
- Но я разбогател, - не чинясь, заявил Ахмад Башир, - и думаю, что Аллах дал мне еще один шанс проявить свое благочестие. Ты даже представить себе не можешь, сколько теперь у меня денег. И ровно столько же денег у моей жены.
- И деньги у тебя есть и красавица жена, ты верно счастлив? Как это не похоже на тебя.
- Но, но, - беззлобно сказал Ахмад Башир, - попрошу без зависти.
Он достал четки и принялся их перебирать.
- Но в твоем голосе я слышу печаль, - сказал Имран.
- Кажется, ты стал разбираться в людях? - заметил Ахмад Башир, - могу сказать тебе как другу, по секрету, если один человек похож на другого, это еще ничего не значит. Может статься, что когда я вернусь, выяснится, что я одинок, как прежде. Я боюсь, что она уйдет от меня. Правда ей для этого придется пойти на большую жертву. Уезжая, я на всякий случай спрятал ее деньги.
Ахмад Башир разлил вино по чашам.
Имран спросил:
- Откуда у тебя мои четки?
- Как это твои? Я их в наследство получил, от Меджкема.Значит он их у тебя украл, возьми.
- Оставь себе, дарю. Между прочим это четки пророка Мухаммада.
- Иди ты,- недоверчиво сказал Ахмад Башир,- чем докажешь?
- Ничем, но в этом деле главное вера, понимаешь?
- Ну ладно, поверю, - нехотя сказал Ахмад Башир.
- Как ты узнал, что я здесь?
- Я встретил здесь ту девицу, помнишь служанку Абу-л-Хасана. Кажется, ты поглядывал на нее.
- Анна , паломница, она же христианка?
- Иудейка, если быть точнее. Что, удивлен?
- Да.
- Сейчас я удивлю тебя еще больше. Знаешь, с кем она здесь?
Имран пожал плечами.
- Она здесь вместе с твоей женой.
- Как с женой, моя жена в Медине, почему они вместе?
- Ну, уж этого я не знаю. И почему тебя так любят женщины? Ну да ладно, я на службе. Ты поешь, ночью я открою дверь, и мы вместе уйдем отсюда.
Ахмад Башир допил вино, хлопнул друга по плечу и вышел из камеры оставив, ошеломленного Имрана в одиночестве.
Ахмад Башир запер дверь, повесил ключ на пояс и принялся в задумчивости расхаживать по тюремному коридору. До назначенного часа еще было далеко, но он от своего занятия испытывал определенное удовольствие, потому что оно напоминало ему о времени, когда он совсем молодым полицейским нес ночную службу.
Имран, после ухода Ахмад Башира съел жаркое, допил вино, ломая себе голову над тем, почему Фарида, да еще вместе с Анной оказалась в Медине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
Поднялся и подошел к окну, сначала к одному, потом ко второму. Видя, что стрела попала в цель. Ахмад Башир извлек из рукава мешочек и бросил на стол.
Потерявший самообладание начальник подошел к столу и потребовал.
- Покажи.
Ахмад Башир развязал мешочек и показал золото.
- Сколько здесь? - осипшим голосом спросил начальник.
- Здесь задаток, тридцать тысяч динаров, остальное при расчете.
Начальник в ужасе пошел и сел на свое место.
- Ничего не выйдет, - сказал он, - этого человека поместил сюда Мунис. Если я отпущу его, мне не сносить головы.
- Послушай, раис, на твоей памяти бывало такое, чтобы узник бежал из тюрьмы.
- Ну, бывало, - неохотно согласился раис, - моего преемника сняли за это.
- А скажи, раис, бывало такое, чтобы начальник тюрьмы лишился должности и получил при этом двести тысяч золотых динаров.
- Ты же сказал сто.
- Двести, сто сейчас и сто потом.
- О Аллах, - жалобно произнес раис, вытирая вдруг вспотевшее лицо, - за эти деньги можно купить всю Медину.
Имран стоял перед стеной, изучая ее многочисленные трещинки. Отсутствие Меджкема беспокоило его. Если только уместно применить это определение по отношению к человеку, сидящему в тюрьме. Но Имран знал, что зло находится в равновесии с добром, только когда зло на виду, его долгое отсутствие внушает тревогу.
Имран стоял, ссутулившись, его плечи были опущены под тяжестью вины, которую он ощущал по отношению к людям, поверившим в него и погибшим за эту веру. Судьба Имрана хранила, и это начинало тяготить его, он анализировал свои действия, и ужасался тому, что он был виновен в падении крепости. Впустил Меджкема, и это погубило всех.
Имран не оглянулся, когда за его спиной загрохотала дверь, и надзиратель вошел в камеру, звякнул железной посудой, оставляя еду, и вышел. Имран оглянулся только тогда, когда до его обоняния донесся бесподобный запах мясного жаркого и свежеиспеченного хлеба. Имран подошел к железной кастрюльке, оглядел ее содержимое. Он знал о том, что заключенные, имеющие деньги могли заказывать себе обед с воли. Имран ударил несколько раз в железную дверь.
- Что такое? - отозвался надзиратель.
- Ты не ошибся с обедом, друг, - крикнул Имран?
Немного помедлив, надзиратель сказал:
- Точно ошибся, надо же, что это со мной, - и стал открывать дверь. Имран сглотнув слюну, отошел к стене. Когда он вновь обернулся, в дополнении уже имеющимся хлебом и жаркому, рядом стоял приличных размеров кувшин и две чаши рядом.
Исследовав содержимое кувшина, Имран обнаружил, что в нем находится вино.
- Вообще-то я бросил пить, - неуверенно сказал Имран, с наслаждением нюхая винный дух. Потом в голову ему пришла совершенно бредовая мысль. Он наполнил вином обе чаши и сказал, обращаясь к двери:
– Ну заходи, чего там стоишь.
Вошел ухмыляющейся Ахмад Башир в одежде надзирателя, Имран даже поводил ладонью перед глазами.
- Как ты догадался, что я здесь? - спросил Ахмад Башир.
Имран взял чаши с вином, протянул одну другу.
- Ну, кто может принести мне вина, кроме тебя, пьяница - сказал Имран.
- Но, но, я сейчас пью гораздо меньше. У меня молодая жена.
Последние слова он произнес с грустью. Они сдвинули чаши, выпили и обнялись после этого.
- Не волнуйся, - сказал Ахмад Башир, - уж, коль я взялся, вытаскивать тебя из тюрем, то я не брошу этого занятия.
Имран улыбался так, как улыбаются несмышленые дети, радостно, не храня ничего в задниках памяти.
- Как ты здесь оказался? - лукаво спросил он, заранее зная ответ.
- Ты не поверишь, совесть замучила, - ответил Ахмад Башир, - помнишь, я зарок дал в подземелье ал-Фурата, мол, выберусь, брошу пить. А ты меня потом упрекнул, что я не держу обета. Все что со мной происходило потом, я отношу только за счет своего вероломства. Веришь ли, корабль, на котором я плыл, был сожжен пиратами, они меня взяли в плен, не подозревая, что я приношу несчастья. Их корабль затонул, наполовину правда. Я просидел на бушприте, на одной ягодице, несколько дней. Правда, мое одиночество скрашивала одна девица.
- У меня вопрос, - перебил его Имран.
– Да, друг мой, слушаю тебя
- Ты говоришь, что сидел на бушприте на одной ягодице.
- Да.
- Значит, больше места не было?
- Нет.
- На чем сидела эта девица?
Ахмад Башир кашлянул.
- Я на ней потом женился.
- Вопросов больше не имею.
- Для пророка ты, слишком испорченный человек, - возмущенно сказал Ахмад Башир.
- Извини, я тебя перебил.
- Но я разбогател, - не чинясь, заявил Ахмад Башир, - и думаю, что Аллах дал мне еще один шанс проявить свое благочестие. Ты даже представить себе не можешь, сколько теперь у меня денег. И ровно столько же денег у моей жены.
- И деньги у тебя есть и красавица жена, ты верно счастлив? Как это не похоже на тебя.
- Но, но, - беззлобно сказал Ахмад Башир, - попрошу без зависти.
Он достал четки и принялся их перебирать.
- Но в твоем голосе я слышу печаль, - сказал Имран.
- Кажется, ты стал разбираться в людях? - заметил Ахмад Башир, - могу сказать тебе как другу, по секрету, если один человек похож на другого, это еще ничего не значит. Может статься, что когда я вернусь, выяснится, что я одинок, как прежде. Я боюсь, что она уйдет от меня. Правда ей для этого придется пойти на большую жертву. Уезжая, я на всякий случай спрятал ее деньги.
Ахмад Башир разлил вино по чашам.
Имран спросил:
- Откуда у тебя мои четки?
- Как это твои? Я их в наследство получил, от Меджкема.Значит он их у тебя украл, возьми.
- Оставь себе, дарю. Между прочим это четки пророка Мухаммада.
- Иди ты,- недоверчиво сказал Ахмад Башир,- чем докажешь?
- Ничем, но в этом деле главное вера, понимаешь?
- Ну ладно, поверю, - нехотя сказал Ахмад Башир.
- Как ты узнал, что я здесь?
- Я встретил здесь ту девицу, помнишь служанку Абу-л-Хасана. Кажется, ты поглядывал на нее.
- Анна , паломница, она же христианка?
- Иудейка, если быть точнее. Что, удивлен?
- Да.
- Сейчас я удивлю тебя еще больше. Знаешь, с кем она здесь?
Имран пожал плечами.
- Она здесь вместе с твоей женой.
- Как с женой, моя жена в Медине, почему они вместе?
- Ну, уж этого я не знаю. И почему тебя так любят женщины? Ну да ладно, я на службе. Ты поешь, ночью я открою дверь, и мы вместе уйдем отсюда.
Ахмад Башир допил вино, хлопнул друга по плечу и вышел из камеры оставив, ошеломленного Имрана в одиночестве.
Ахмад Башир запер дверь, повесил ключ на пояс и принялся в задумчивости расхаживать по тюремному коридору. До назначенного часа еще было далеко, но он от своего занятия испытывал определенное удовольствие, потому что оно напоминало ему о времени, когда он совсем молодым полицейским нес ночную службу.
Имран, после ухода Ахмад Башира съел жаркое, допил вино, ломая себе голову над тем, почему Фарида, да еще вместе с Анной оказалась в Медине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124