Второй человек удерживал его жену возле крыльца, их не было видно, но Имран знал, что это так потому, что слышал весь разговор. Он проснулся от ощущения опасности еще до того, как чужаки вошли во двор. Это качество было приобретенным, он не обладал им ранее. Имран вылез в окно, обошел вокруг дома и вонзил кинжал в широкую, мокрую от пота спину чужака. Получившая свободу жена бессильно опустилась на землю и теперь сидела, некрасиво растопырив ноги, растеряно переводя взгляд с Имрана на мертвеца.
– Ты же спал, - наконец сказала она. - О Аллах, я чуть не померла со страху! Что все это значит? Кто они такие? Зачем они пришли? Почему ты его убил? А где второй?
– Закрой рот, женщина, - сурово сказал Имран. - На какой из твоих вопросов прикажешь ответить? Поди, встань у ворот, чтобы дети не вошли. А я их спрячу пока.
– А второго ты тоже убил? - недоверчиво спросила жена.
– Я тебе что сказал? - повышая голос, спросил Имран.
Фарида, с изумлением глядя на мужа, поднялась, отряхнула платье и пошла к воротам. Она никак не могла взять в толк, что ее муж Имран, в прошлом тихоня и размазня, а ныне еще и пьяница, сумел так запросто убить двух здоровенных мужчин.
Ночью Имран с помощью жены оттащил тела подальше от деревни и закопал там.
– Днем солнце высушит землю, - сказал он, - не будет видно.
– Что же теперь будет? - дрожащим от страха голосом спросила Фарида. Она очень боялась мертвецов, но ослушаться мужа не могла.
– Уходить мне надо, - сказал Имран.
– Как уходить, - ахнула жена, - куда уходить? Ты же только вернулся, столько лет мы тебя ждали! Никуда ты не пойдешь.
– Прикажешь сидеть и ждать, пока меня убьют?
– Может быть это ошибка? - с надеждой спросила Фарида. - Может быть они ошиблись?
Имран покачал головой.
– Они пришли за мной.
– Но ты же их убил.
– Придут другие. Пошли отсюда.
Имран поднял мотыги и двинулся вниз. Жена охотно последовала за ним.
Имран проснулся от того, что кто-то сопел рядом. Он открыл глаза и увидел свою маленькую дочку.
– Кто это пришел ко мне? - ласково спросил он.
Девочка, не в силах сдержать улыбку, принялась смущенно отводить взгляд. - Так кто же это пришел? - повторил Имран.
Дочь вздохнула и еле слышно сказала:
– Я.
– По делу или просто так?
– По делу, - серьезно ответила дочь.
– Ну.
– Ты сделал Зубейду морской корабль.
– Ну.
– Это значит, ты его больше любишь, чем меня.
– Ты пришла скандалить из-за этого?
– Да, - твердо сказала девочка.
– Во-первых, он сам его сделал, а во-вторых, я вас одинаково люблю.
– Как одинаково? - тут же надулась девочка.
– Я пошутил, - тут же сказал Имран, - тебя я люблю больше.
Девочка просияла.
– Папа, сделай мне кораблик, а то Зубейд много воображает.
– Хорошо, - сказал Имран.
–Хорошо, - довольно повторила дочь, встала и пошла к выходу, словно маленькая старушка.
Имран поднялся, вышел во двор, нашел подходящую щепку и, присев на крыльце, принялся мастерить кораблик. Подошла жена, села рядом.
– Будешь завтракать?
– Буду.
– Что ты решил?
– Мне надо уходить.
– А как же мы?
– Вам ничего не грозит, им нужен только я.
– Мы ждали тебя столько лет, - с горечью сказала жена. - Каждый вечер я думала, чем мне кормить детей завтра. Когда ты вернулся, я решила, что Аллах смилостивился над нами, что теперь мы заживем, как все люди. Может, это ошибка?
Имран покачал головой.
– Это не ошибка, они пришли за мной. Потом придут другие, и я не уверен, что в следующий раз справлюсь с ними.
– Почему они хотят убить тебя?
Имран улыбнулся.
– Пока ты этого не знаешь, я могу быть спокоен за твою жизнь.
– Тогда возьми нас с собой, мы больше не можем жить впроголодь. Мы живем хуже нищих. Те хоть могут попросить милостыню.
– Женщина, - сказал Имран, - не гневи Бога. Если у тебя есть дом, то всегда найдется щепотка зерна. А в дороге нужно платить за все: за кров, еду, покровительство. Я не смогу прокормить вас. Кроме того, взяв вас с собой, я сделаю нас сообщниками, и тогда они убьют всех, у них не останется выбора.
– Куда ты пойдешь? - спросила жена.
– Если меня будут спрашивать, скажи, что я отправился в хадж, - ответил Имран.
Он поднялся и, держа кораблик двумя пальцами за мачту, отправился искать дочь.
* * *
Имран ушел из дома затемно, чтобы до полудня спуститься в долину и оказаться на оживленной караванной тропе, ведущей в Марракеш. Ему было стыдно в этом признаться, но он почувствовал облегчение, оставив за спиной стены дома. Все оказалось совсем не так, как он себе представлял, находясь в разлуке. Дети выросли и совершенно не нуждались в нем, особенно старший сын. Имран все прекрасно понимал, - против природы и времени ничего не сделаешь, - тем не менее, он испытывал глупейшее чувство обиды оттого, что столько душевных сил было отдано страданию. Но хуже было с женой: когда-то его разлучили с родным телом, а вернувшись, он не нашел его. И не только потому, что отвык. Фарида говорила чужим голосом, двигалась иначе и, наконец, от нее пахло по-другому. Она стала чужой, и самого себя Имран чувствовал чужаком в семье. Эта мысль была настолько дикой, что его бы подняли на смех, скажи он об этом вслух, но это было так. Он чувствовал.
В Марракеше Имран хотел присоединиться к каравану паломников, отправляющемуся в хадж к святым местам в Мекке и Медине, но, наслушавшись разговоров о бесчинствах, творимых бедуинами в пути, передумал. Рассказывали, что последний караван при возвращении испытывал такой недостаток воды в пустыне, что люди были вынуждены пить собственную мочу. А недавно вернулись домой паломники, ушедшие в хадж несколько лет назад. Все это время они провели в плену у бедуинов племени бану Хафаджа, где пасли овец, их, освободили войска наместника Куфы, но когда они вернулись домой, оказалось, что жены их повыходили замуж, а имущество было поделено между родственниками. Имран отправился в Танжер, чтобы сесть на корабль и совершить морское путешествие.
Путь его лежал в Багдад, ибо Имран совершенно справедливо рассудил, что враг его врага лучшая защита.
Мы не будем описывать долгий, полный опасностей и лишений путь Имрана, скажем только, что через два месяца он вошел в Багдад через Сирийские ворота. Была пятница, и народ повсюду стекался к соборным мечетям на пятничное богослужение. Во времена халифа ал-Муктадира, о которых сейчас идет наш рассказ, в Багдаде их было пять. Увлекаемый людским течением, Имран некоторое время двигался вместе со всеми. Затем из любопытства спросил у группы набожных людей, не прекращавших перебирать четки во время ходьбы.
– Куда идете, почтенные?
– В пятничную мечеть ар-Русафа, - был ответ.
Имран хотел, было последовать за ними, но вдруг вспомнил Ходжу Кахмаса и загрустил.
Смахнув слезу, он выбрался из толпы и зашагал прочь;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
– Ты же спал, - наконец сказала она. - О Аллах, я чуть не померла со страху! Что все это значит? Кто они такие? Зачем они пришли? Почему ты его убил? А где второй?
– Закрой рот, женщина, - сурово сказал Имран. - На какой из твоих вопросов прикажешь ответить? Поди, встань у ворот, чтобы дети не вошли. А я их спрячу пока.
– А второго ты тоже убил? - недоверчиво спросила жена.
– Я тебе что сказал? - повышая голос, спросил Имран.
Фарида, с изумлением глядя на мужа, поднялась, отряхнула платье и пошла к воротам. Она никак не могла взять в толк, что ее муж Имран, в прошлом тихоня и размазня, а ныне еще и пьяница, сумел так запросто убить двух здоровенных мужчин.
Ночью Имран с помощью жены оттащил тела подальше от деревни и закопал там.
– Днем солнце высушит землю, - сказал он, - не будет видно.
– Что же теперь будет? - дрожащим от страха голосом спросила Фарида. Она очень боялась мертвецов, но ослушаться мужа не могла.
– Уходить мне надо, - сказал Имран.
– Как уходить, - ахнула жена, - куда уходить? Ты же только вернулся, столько лет мы тебя ждали! Никуда ты не пойдешь.
– Прикажешь сидеть и ждать, пока меня убьют?
– Может быть это ошибка? - с надеждой спросила Фарида. - Может быть они ошиблись?
Имран покачал головой.
– Они пришли за мной.
– Но ты же их убил.
– Придут другие. Пошли отсюда.
Имран поднял мотыги и двинулся вниз. Жена охотно последовала за ним.
Имран проснулся от того, что кто-то сопел рядом. Он открыл глаза и увидел свою маленькую дочку.
– Кто это пришел ко мне? - ласково спросил он.
Девочка, не в силах сдержать улыбку, принялась смущенно отводить взгляд. - Так кто же это пришел? - повторил Имран.
Дочь вздохнула и еле слышно сказала:
– Я.
– По делу или просто так?
– По делу, - серьезно ответила дочь.
– Ну.
– Ты сделал Зубейду морской корабль.
– Ну.
– Это значит, ты его больше любишь, чем меня.
– Ты пришла скандалить из-за этого?
– Да, - твердо сказала девочка.
– Во-первых, он сам его сделал, а во-вторых, я вас одинаково люблю.
– Как одинаково? - тут же надулась девочка.
– Я пошутил, - тут же сказал Имран, - тебя я люблю больше.
Девочка просияла.
– Папа, сделай мне кораблик, а то Зубейд много воображает.
– Хорошо, - сказал Имран.
–Хорошо, - довольно повторила дочь, встала и пошла к выходу, словно маленькая старушка.
Имран поднялся, вышел во двор, нашел подходящую щепку и, присев на крыльце, принялся мастерить кораблик. Подошла жена, села рядом.
– Будешь завтракать?
– Буду.
– Что ты решил?
– Мне надо уходить.
– А как же мы?
– Вам ничего не грозит, им нужен только я.
– Мы ждали тебя столько лет, - с горечью сказала жена. - Каждый вечер я думала, чем мне кормить детей завтра. Когда ты вернулся, я решила, что Аллах смилостивился над нами, что теперь мы заживем, как все люди. Может, это ошибка?
Имран покачал головой.
– Это не ошибка, они пришли за мной. Потом придут другие, и я не уверен, что в следующий раз справлюсь с ними.
– Почему они хотят убить тебя?
Имран улыбнулся.
– Пока ты этого не знаешь, я могу быть спокоен за твою жизнь.
– Тогда возьми нас с собой, мы больше не можем жить впроголодь. Мы живем хуже нищих. Те хоть могут попросить милостыню.
– Женщина, - сказал Имран, - не гневи Бога. Если у тебя есть дом, то всегда найдется щепотка зерна. А в дороге нужно платить за все: за кров, еду, покровительство. Я не смогу прокормить вас. Кроме того, взяв вас с собой, я сделаю нас сообщниками, и тогда они убьют всех, у них не останется выбора.
– Куда ты пойдешь? - спросила жена.
– Если меня будут спрашивать, скажи, что я отправился в хадж, - ответил Имран.
Он поднялся и, держа кораблик двумя пальцами за мачту, отправился искать дочь.
* * *
Имран ушел из дома затемно, чтобы до полудня спуститься в долину и оказаться на оживленной караванной тропе, ведущей в Марракеш. Ему было стыдно в этом признаться, но он почувствовал облегчение, оставив за спиной стены дома. Все оказалось совсем не так, как он себе представлял, находясь в разлуке. Дети выросли и совершенно не нуждались в нем, особенно старший сын. Имран все прекрасно понимал, - против природы и времени ничего не сделаешь, - тем не менее, он испытывал глупейшее чувство обиды оттого, что столько душевных сил было отдано страданию. Но хуже было с женой: когда-то его разлучили с родным телом, а вернувшись, он не нашел его. И не только потому, что отвык. Фарида говорила чужим голосом, двигалась иначе и, наконец, от нее пахло по-другому. Она стала чужой, и самого себя Имран чувствовал чужаком в семье. Эта мысль была настолько дикой, что его бы подняли на смех, скажи он об этом вслух, но это было так. Он чувствовал.
В Марракеше Имран хотел присоединиться к каравану паломников, отправляющемуся в хадж к святым местам в Мекке и Медине, но, наслушавшись разговоров о бесчинствах, творимых бедуинами в пути, передумал. Рассказывали, что последний караван при возвращении испытывал такой недостаток воды в пустыне, что люди были вынуждены пить собственную мочу. А недавно вернулись домой паломники, ушедшие в хадж несколько лет назад. Все это время они провели в плену у бедуинов племени бану Хафаджа, где пасли овец, их, освободили войска наместника Куфы, но когда они вернулись домой, оказалось, что жены их повыходили замуж, а имущество было поделено между родственниками. Имран отправился в Танжер, чтобы сесть на корабль и совершить морское путешествие.
Путь его лежал в Багдад, ибо Имран совершенно справедливо рассудил, что враг его врага лучшая защита.
Мы не будем описывать долгий, полный опасностей и лишений путь Имрана, скажем только, что через два месяца он вошел в Багдад через Сирийские ворота. Была пятница, и народ повсюду стекался к соборным мечетям на пятничное богослужение. Во времена халифа ал-Муктадира, о которых сейчас идет наш рассказ, в Багдаде их было пять. Увлекаемый людским течением, Имран некоторое время двигался вместе со всеми. Затем из любопытства спросил у группы набожных людей, не прекращавших перебирать четки во время ходьбы.
– Куда идете, почтенные?
– В пятничную мечеть ар-Русафа, - был ответ.
Имран хотел, было последовать за ними, но вдруг вспомнил Ходжу Кахмаса и загрустил.
Смахнув слезу, он выбрался из толпы и зашагал прочь;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124