Охрана стояла на всех этажах. Была еще надежда, что хариджитский правитель найдет в себе мужество и откажется выдать его аббасидским ищейкам.
– Я тот, кого вы ищете, - сказал Убайдаллах. - Арестуйте меня, - и вновь посмотрел на султана.
– Вы руководили карматским восстанием в Сирии в 285 году? - спросил Абу-л-Хасан.
– Да.
– Затем, когда вы поняли, что проиграли, вы бросили восставших на произвол судьбы и бежали в Египет.
– Я уже не мог их спасти.
– Вы спасли себя.
– Они сами во всем виноваты. Слишком много ослов было в руководстве, мне приходилось убеждать их, спорить. Мы потеряли время.
Абу-л-Хасан удовлетворенно кивнул и обратился к султану.
– Прошу твоего позволения, о повелитель, арестовать этого человека. Он государственный преступник и вина его доказана.
Султан знаком подозвал к себе вазира, и тот принялся шептать правителю на ухо. В зале наступила тишина. Все ожидали решения. Хариджитское государство Сиджильмаса всячески проповедовало свою независимость. Но пока это была лишь независимость суждений. Султан был вынужден, подчинятся силе Аглабидов, которая, в свою очередь, признавала духовную власть Багдада. Поэтому султан Кайруана не стал сориться с халифом из-за смутьяна Убайдаллаха, приказав султану Сиджильмасы выдать его в случае поимки.
Султану стало щекотно, он тряхнул головой и потер ухо.
– Каддах, ты обманул меня, поэтому должен понести наказание, - сказал правитель и, обращаясь к Абу-л-Хасану, - можете арестовать этого человека. Я был введен им в заблуждение. Вы повезете его в Багдад? Мы еще не закончили курс лечения.
– Я сообщу халифу о поимке преступника и поступлю в зависимости от распоряжений. Пока же он будет содержаться в местной тюрьме.
– Впрочем, - сказал султан, - я могу послать в тюрьму придворного лекаря и он запишет рецепт мазей. Каддах, ты не откажешься сообщить рецепт?
– Не беспокойся, о султан, я все ему расскажу, - сказал врач.
Сахиб аш-шурта, внимательно слушавший Убайдаллаха, вдруг спросил:
– А чем лечат выпадение волос, не знаешь?
– Знаю, - сказал врач, - надо растереть мышиный помет с оливковым маслом и натереть им голову и облысение прекратится.
Ахмад Башир благодарно кивнул и сказал стражникам:
– Уведите арестованного.
У двери Убайдаллах оглянулся и негромко сказал, оглядывая всех присутствующих:
– Придет время, и я сотру этот город с лица земли.
Смех был ему ответом. Стражник подтолкнул врача в спину, а султан сказал ему вслед: "Какой неблагодарный человек, а мы еще колебались".
* * *
– Интересно, - сказал начальник полиции, когда они оказались за пределами дворца, - откуда этот человек знает искусство врачевания, если он мошенник?
– Неудивительно, - отозвался Абу-л-Хасан, - он из семьи врачей.
– Вы много знаете про него.
– Да, - сказал дабир, - я иду за ним уже три года.
– Довольны теперь?
– Еще не осознал.
– Дело сделано. Пойдемте ко мне, пообедаем вместе. Да и вина не мешает выпить по случаю завершения операции.
– Надо еще обсудить кое-какие детали.
– Вот за обедом и обсудим.
Сахиб аш-шурта велел накрыть стол в саду под навесом.
Гулам принес запеченную на углях куропатку, вареные овощи, хлебные лепешки, зелень, хурдази с белым вином и кубки.
– Что-нибудь еще принести, господин? - осведомился слуга.
– Принеси полотенца для рук, - приказал начальник полиции и уже в спину уходящему слуге бросил, - пусть Солмаз сядет у окна и играет на лютне.
– Угощайтесь, прошу вас, - сказал он дабиру. Тот кивнул и принялся за еду. Ахмад Башир наполнил кубки и сказал:
– За наше здоровье.
Он выпил и стал разрывать куропатку на части.
Абу-л-Хасан взял кусок куропатки и, попробовав, сказал:
– Очень вкусно.
– Да, - согласился Ахмад Башир, - повар у меня хороший. Как вы думаете, у меня не будет неприятностей?
Абу-л-Хасан удивленно поднял брови.
– Правитель не простит, что я действовал за его спиной и арестовал его гостя.
– Не беспокойтесь, в рапорте я отдельно оговорю этот момент. Халиф не даст вас в обиду.
– Халиф далеко, в Багдаде, а правитель здесь. Может быть, он переведет меня в Багдад?
– Все возможно, - улыбнулся дабир, - халиф по достоинству награждает верных ему людей.
– Хорошо жить в столице. Я бывал там, в юности, когда торговал пряжей. Я останавливался в Кайсаре рядом с Сук ал-газал. А где вы живете?
– В квартале Баб ал-Басра, но собираюсь переехать в Баб ал-Маратиб.
– Наверное, вас теперь ожидает повышение по службе.
– Все в руках халифа, - сказал дабир.
– Я обещал Имрану помилование.
– Ну, что ж, он заслужил это. Отпустите его.
– Нужен официальный документ. Я как-то об этом сразу не подумал. К правителю теперь с этим не пойдешь. Нужен фирман халифа.
– Я напишу прошение на имя халифа, думаю, что он помилует его.
– Как вино? - спросил Ахмад Башир.
– Немного кислит, но в такую жару самый раз. Где вы его берете, если не секрет?
– Конфискую у контрабандистов. Они привозят его из Сирии.
Абу-л-Хасан засмеялся, затем спросил:
– Вы помирились со своей женой?
– Я дал ей развод, - резко сказал Ахмад Башир.
Абу-л-Хасан удивленно поднял брови:
– Вот как?
– Да. Поверите, устраивала мне скандал всякий раз, когда я посещал рабыню. Куда это годится, мужчина я в своем доме или нет? Дрянь неблагодарная! У других людей по три, по четыре жены, а у она одна была, вот и села на голову. Представляете, раис, я - человек с таким положением и имел всего одну жену.
– Вы правильно поступили, - сказал Абу-л-Хасан, выпитое вино усилило мужскую солидарность.
– Да, но теперь не знаю, что делать. Видите ли, ее отец катиб у Аглабидов в Кайруане. У старика большие связи, он заведует диваном переписки. Начнет теперь козни строить против меня. К тому же здешний правитель затаил на меня зло. Вообразите, что будет. Одна надежда на вас, раис. Я вам помог, не думая ни о чем. Не оставьте меня.
– Я попрошу вазира, чтобы он замолвил за вас слово перед Бадр-ал-Мутадидом. Я знаю, что должность начальника мауны сейчас свободна.
– Благодарю вас, раис, - Ахмад Башир заметно повеселел. - Расскажите, как там при дворе? Интересная, наверное, жизнь - приемы, выезды.
Абу -л-Хасан обглодал ножку куропатки, вытер губы и сказал:
– Я бы поменялся с вами местами, если бы это было возможно.
– Да что вы говорите?
– А вот представьте, что сейчас, в эту жару вам назначена аудиенция. Так вы должны под свою одежду надеть джуббу, стеганую ватой.
– Зачем?
– Чтобы не выступал наружу пот. Да, да. Придворный в присутствии халифа должен как можно меньше смотреть по сторонам, оборачиваться, двигать руками или другими частями тела, переминаться с ноги на ногу, чтобы отдохнуть. Никто не имеет права шептаться с кем-либо, подавать соседу знаки. Стоя перед халифом, нельзя читать никаких записок, кроме тех, что нужно прочесть по его желанию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
– Я тот, кого вы ищете, - сказал Убайдаллах. - Арестуйте меня, - и вновь посмотрел на султана.
– Вы руководили карматским восстанием в Сирии в 285 году? - спросил Абу-л-Хасан.
– Да.
– Затем, когда вы поняли, что проиграли, вы бросили восставших на произвол судьбы и бежали в Египет.
– Я уже не мог их спасти.
– Вы спасли себя.
– Они сами во всем виноваты. Слишком много ослов было в руководстве, мне приходилось убеждать их, спорить. Мы потеряли время.
Абу-л-Хасан удовлетворенно кивнул и обратился к султану.
– Прошу твоего позволения, о повелитель, арестовать этого человека. Он государственный преступник и вина его доказана.
Султан знаком подозвал к себе вазира, и тот принялся шептать правителю на ухо. В зале наступила тишина. Все ожидали решения. Хариджитское государство Сиджильмаса всячески проповедовало свою независимость. Но пока это была лишь независимость суждений. Султан был вынужден, подчинятся силе Аглабидов, которая, в свою очередь, признавала духовную власть Багдада. Поэтому султан Кайруана не стал сориться с халифом из-за смутьяна Убайдаллаха, приказав султану Сиджильмасы выдать его в случае поимки.
Султану стало щекотно, он тряхнул головой и потер ухо.
– Каддах, ты обманул меня, поэтому должен понести наказание, - сказал правитель и, обращаясь к Абу-л-Хасану, - можете арестовать этого человека. Я был введен им в заблуждение. Вы повезете его в Багдад? Мы еще не закончили курс лечения.
– Я сообщу халифу о поимке преступника и поступлю в зависимости от распоряжений. Пока же он будет содержаться в местной тюрьме.
– Впрочем, - сказал султан, - я могу послать в тюрьму придворного лекаря и он запишет рецепт мазей. Каддах, ты не откажешься сообщить рецепт?
– Не беспокойся, о султан, я все ему расскажу, - сказал врач.
Сахиб аш-шурта, внимательно слушавший Убайдаллаха, вдруг спросил:
– А чем лечат выпадение волос, не знаешь?
– Знаю, - сказал врач, - надо растереть мышиный помет с оливковым маслом и натереть им голову и облысение прекратится.
Ахмад Башир благодарно кивнул и сказал стражникам:
– Уведите арестованного.
У двери Убайдаллах оглянулся и негромко сказал, оглядывая всех присутствующих:
– Придет время, и я сотру этот город с лица земли.
Смех был ему ответом. Стражник подтолкнул врача в спину, а султан сказал ему вслед: "Какой неблагодарный человек, а мы еще колебались".
* * *
– Интересно, - сказал начальник полиции, когда они оказались за пределами дворца, - откуда этот человек знает искусство врачевания, если он мошенник?
– Неудивительно, - отозвался Абу-л-Хасан, - он из семьи врачей.
– Вы много знаете про него.
– Да, - сказал дабир, - я иду за ним уже три года.
– Довольны теперь?
– Еще не осознал.
– Дело сделано. Пойдемте ко мне, пообедаем вместе. Да и вина не мешает выпить по случаю завершения операции.
– Надо еще обсудить кое-какие детали.
– Вот за обедом и обсудим.
Сахиб аш-шурта велел накрыть стол в саду под навесом.
Гулам принес запеченную на углях куропатку, вареные овощи, хлебные лепешки, зелень, хурдази с белым вином и кубки.
– Что-нибудь еще принести, господин? - осведомился слуга.
– Принеси полотенца для рук, - приказал начальник полиции и уже в спину уходящему слуге бросил, - пусть Солмаз сядет у окна и играет на лютне.
– Угощайтесь, прошу вас, - сказал он дабиру. Тот кивнул и принялся за еду. Ахмад Башир наполнил кубки и сказал:
– За наше здоровье.
Он выпил и стал разрывать куропатку на части.
Абу-л-Хасан взял кусок куропатки и, попробовав, сказал:
– Очень вкусно.
– Да, - согласился Ахмад Башир, - повар у меня хороший. Как вы думаете, у меня не будет неприятностей?
Абу-л-Хасан удивленно поднял брови.
– Правитель не простит, что я действовал за его спиной и арестовал его гостя.
– Не беспокойтесь, в рапорте я отдельно оговорю этот момент. Халиф не даст вас в обиду.
– Халиф далеко, в Багдаде, а правитель здесь. Может быть, он переведет меня в Багдад?
– Все возможно, - улыбнулся дабир, - халиф по достоинству награждает верных ему людей.
– Хорошо жить в столице. Я бывал там, в юности, когда торговал пряжей. Я останавливался в Кайсаре рядом с Сук ал-газал. А где вы живете?
– В квартале Баб ал-Басра, но собираюсь переехать в Баб ал-Маратиб.
– Наверное, вас теперь ожидает повышение по службе.
– Все в руках халифа, - сказал дабир.
– Я обещал Имрану помилование.
– Ну, что ж, он заслужил это. Отпустите его.
– Нужен официальный документ. Я как-то об этом сразу не подумал. К правителю теперь с этим не пойдешь. Нужен фирман халифа.
– Я напишу прошение на имя халифа, думаю, что он помилует его.
– Как вино? - спросил Ахмад Башир.
– Немного кислит, но в такую жару самый раз. Где вы его берете, если не секрет?
– Конфискую у контрабандистов. Они привозят его из Сирии.
Абу-л-Хасан засмеялся, затем спросил:
– Вы помирились со своей женой?
– Я дал ей развод, - резко сказал Ахмад Башир.
Абу-л-Хасан удивленно поднял брови:
– Вот как?
– Да. Поверите, устраивала мне скандал всякий раз, когда я посещал рабыню. Куда это годится, мужчина я в своем доме или нет? Дрянь неблагодарная! У других людей по три, по четыре жены, а у она одна была, вот и села на голову. Представляете, раис, я - человек с таким положением и имел всего одну жену.
– Вы правильно поступили, - сказал Абу-л-Хасан, выпитое вино усилило мужскую солидарность.
– Да, но теперь не знаю, что делать. Видите ли, ее отец катиб у Аглабидов в Кайруане. У старика большие связи, он заведует диваном переписки. Начнет теперь козни строить против меня. К тому же здешний правитель затаил на меня зло. Вообразите, что будет. Одна надежда на вас, раис. Я вам помог, не думая ни о чем. Не оставьте меня.
– Я попрошу вазира, чтобы он замолвил за вас слово перед Бадр-ал-Мутадидом. Я знаю, что должность начальника мауны сейчас свободна.
– Благодарю вас, раис, - Ахмад Башир заметно повеселел. - Расскажите, как там при дворе? Интересная, наверное, жизнь - приемы, выезды.
Абу -л-Хасан обглодал ножку куропатки, вытер губы и сказал:
– Я бы поменялся с вами местами, если бы это было возможно.
– Да что вы говорите?
– А вот представьте, что сейчас, в эту жару вам назначена аудиенция. Так вы должны под свою одежду надеть джуббу, стеганую ватой.
– Зачем?
– Чтобы не выступал наружу пот. Да, да. Придворный в присутствии халифа должен как можно меньше смотреть по сторонам, оборачиваться, двигать руками или другими частями тела, переминаться с ноги на ногу, чтобы отдохнуть. Никто не имеет права шептаться с кем-либо, подавать соседу знаки. Стоя перед халифом, нельзя читать никаких записок, кроме тех, что нужно прочесть по его желанию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124