Фарида, не медля ни секунды, бросилась за ней. Некоторое время Анна пробиралась сквозь толпу, очевидно преследуя какого-то человека. Фарида следовала за ней отставая на несколько шагов, пока, наконец, Анна не вцепилась в руку какого-то паломника.
Меджкем жил рядом с тюрьмой. По распоряжению Муниса ему отвели комнату в караульном помещении. Задача его была выполнена, но он решил, воочию, убедиться в том, что Имран казнен, и лишь после этого вернуться в Кайруан. Несмотря на все просьбы, Мунис не отдал ему Имрана. Сам Меджкем явился к Мунису под видом кровника Имрана, а после того, как он помог взять крепость, Мунис вовсе проникся к нему доверием. Поскольку Мунис получил приказ немедленно возвращаться, то он заключил Имрана в тюрьму Медины, а сам вернулся в Багдад.
В этот день, дороживший своей внешностью Меджкем, зашел к тюремному лекарю и наложил повязку, на свою шею, на которой остались синяки от цепей Имрана. После этого он отправился в город, побродил немного и заглянул на рынок, купить себе еды на ужин. В том, что с ним произошло дальше, он была повинна его жадность. В поисках все более дешевого сыра, он обходил лавку за лавкой.
В седьмой по счету, он бесцеремонно оттеснил от прилавка человека показавшегося ему смутно знакомым. Напрягая свою память, он взял в руки круг желтого овечьего сыра исходившего слезой.
- Очень свежий сыр, господин, - сказал продавец.
- Сам вижу, - буркнул Меджкем, поглядывая на спину уходившего человека. Сыр покупать он не стал, бросил на прилавок и выскочил из лавки. Но на рынке было многолюдно, и интересующий его человек уже смешался с толпой.
Вглядываясь в лица прохожих, Меджкем отправился в тюрьму. На полпути к ней из стенной ниши выступила женщина и, схватив его за руку, тихо спросила:
- Не хочет ли господин развлечься?
- Покажи лицо, - приказал Меджкем.
Она откинула платок, и Меджкем спросил:
- Сколько?
- Всего два дирхема, господин.
- Один, - стал торговаться Меджкем.
Женщина не стала спорить, и он пошел за ней. Она не была красавицей, но и не была профессиональной шлюхой. Именно поэтому Меджкем почувствовал острое желание. Идя за ней по уличному лабиринту, он пытался угадать формы ее тела. С порядочной женщиной всегда приятней возлечь. Связь с проституткой и грехом то не назовешь, язык не поворачивается. "Видимо нужда заставила, подумал Меджкем и решил дать ей все-таки два дирхема, пусть запомнит его доброту.
- Сюда, господин, - сказала женщина и вошла в неприметную дверь в стене. Меджкем последовал за ней и оказался в помещении, лишенном окон и оттого сумрачном. Дверь за ним, кто-то закрыл заботливой рукой. После яркого дневного света, глаза плохо видели. Меджкем напрягая зрение, окликнул женщину, но в следующий миг чья-то сильная рука взяла его за горло и придвинула к стене. Меджкем схватился за рукоятку кинжала, но на ней уже лежала чья-то ладонь. Полузадушенный, он прохрипел:
- Возьмите все деньги, но сохраните жизнь.
- Возьмем, - сказал человек, державший его за горло, - все возьмем и деньги и жизнь твою поганую, возьмем. Зря я тебе жизнь тогда сохранил подлая твоя душа. А ну скажи, за кем ты здесь шпионишь?
- Клянусь, ни за кем, - в ужасе сказал Меджкем. Он узнал этого человека. Встреча с ним всегда заканчивалась для Меджкема большими неприятностями, и сейчас она, видимо, не сулила ничего хорошего.
- Хорошо, поставим вопрос иначе. Что ты здесь делаешь?
- Совершаю хадж, я паломник, - сказал Меджкем, и сам почувствовал, насколько фальшиво прозвучали эти слова.
- Надо же, какое совпадение, - сказал грабитель, - я ведь тоже паломник. Вообрази себя, снится мне мой друг, ты его знаешь, Имран его зовут, и говорит, мол, Ахмад Башир закоснел ты в грехе, соверши хадж. Я ему отвечаю, попозже, сейчас не могу, только женился, жена молодая. Что ты думаешь, на следующий день, то же самое. Когда он мне приснился в третий раз, я понял, что надо ехать, дело серьезное. И точно, приезжаю - ты, а где ты, значит дело нечистое
Ахмад Башир извлек кинжал из ножен Меджкема, обшарил его одежду, нашел четки,положил себе в карман и отступил назад.
- Действительно, - робко улыбаясь, сказал Меджкем.
- Только, с каких это пор паломники селятся при тюрьмах?
Меджкем не ответил.
- Кажется, ты что-то недоговариваешь?
Меджкем продолжал хранить молчание. Держа кинжал в левой руке, Ахмад Башир подошел ближе, и острием клинка приподнял подбородок пленника.
- Там в тюрьме сидит один пророк, каких вообще-то много сидит в тюрьмах. Но этот, понимаешь ли, мой друг. Да ты его знаешь, Имран его зовут. У меня есть подозрение, что ты, поскольку тоже живешь в тюрьме, имеешь к моему другу какое-то отношение, и мне думается самое непосредственное. Что скажешь?
- Убери кинжал, - процедил сквозь стиснутые зубы Меджкем.
Расслышав новые нотки в его голосе, Ахмад Башир опустил кинжал.
Потрогав подбородок, Меджкем обнаружил на пальцах каплю крови. С ненавистью смерил Ахмад Башира взглядом, вытер об одежду кровь и сказал:
- Это ты просил свидание с ним сегодня утром.
- Ты догадлив, - сказал Ахмад Башир, - это был я.
- Не надо быть семи пядей во лбу, - устало заметил Меджкем, от напряжения у него тряслись ноги, - Я уже давно заметил, стоит мне взять его в оборот, так тут же появляешься ты, в виде какой-нибудь безобразной старухи.
– Но, но, - оскорбился Ахмад Башир, - не такая уж она была и безобразная, разве ты не обратил внимание на ее задницу?
- В прошлый раз, ты меня обвел вокруг пальца, но в этот раз ничего у тебя не выйдет.
Ахмад Баширу это заявление не понравилось. Засунув кинжал за пояс, он взял Меджкема за грудки, и слегка приложил его к стене. От удара, Меджкем прикусил язык и далее говорил пришепетывая.
- Ты мозесь бить меня скойко угодно, но твоему дьюузку это не помозет.
- Ты что-то путаешь, - сказал Ахмад Башир, - ты не ученик, а я не школьный учитель, я не собираюсь тебя бить, я просто убью тебя, если ты не поможешь ему выйти из тюрьмы. Ведь это ты засадил его туда?
- Моя смейть не помозет ему выйти из тюйьмы, ему тепей вообще ничего не помозет, он смейтник.
- Когда я с ним познакомился - десять лет назад, он уже был смертником, но жив до сих пор и мне кажется, что он еще нас с тобой переживет. И ты ему в этом поможешь.
- Ты пьеувеичиваесь мое значение в этой тюйьме, у меня нет таких пойномочий. Его судьбой распоряжается Мунис.
Это имя ничего не говорило Ахмад Баширу.
- А если я расскажу этому Мунису о том, что ты фатимидский шпион.
Меджкем пожал плечами. Дикция его улучшилась, и он стал говорить внятно.
- Сказать ты можешь все, что угодно, нужны доказательства.
- Имран подтвердит.
- Кто поверит словам государственного преступника, посягавшего на основы Аббасидского халифата, а ты его сообщник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
Меджкем жил рядом с тюрьмой. По распоряжению Муниса ему отвели комнату в караульном помещении. Задача его была выполнена, но он решил, воочию, убедиться в том, что Имран казнен, и лишь после этого вернуться в Кайруан. Несмотря на все просьбы, Мунис не отдал ему Имрана. Сам Меджкем явился к Мунису под видом кровника Имрана, а после того, как он помог взять крепость, Мунис вовсе проникся к нему доверием. Поскольку Мунис получил приказ немедленно возвращаться, то он заключил Имрана в тюрьму Медины, а сам вернулся в Багдад.
В этот день, дороживший своей внешностью Меджкем, зашел к тюремному лекарю и наложил повязку, на свою шею, на которой остались синяки от цепей Имрана. После этого он отправился в город, побродил немного и заглянул на рынок, купить себе еды на ужин. В том, что с ним произошло дальше, он была повинна его жадность. В поисках все более дешевого сыра, он обходил лавку за лавкой.
В седьмой по счету, он бесцеремонно оттеснил от прилавка человека показавшегося ему смутно знакомым. Напрягая свою память, он взял в руки круг желтого овечьего сыра исходившего слезой.
- Очень свежий сыр, господин, - сказал продавец.
- Сам вижу, - буркнул Меджкем, поглядывая на спину уходившего человека. Сыр покупать он не стал, бросил на прилавок и выскочил из лавки. Но на рынке было многолюдно, и интересующий его человек уже смешался с толпой.
Вглядываясь в лица прохожих, Меджкем отправился в тюрьму. На полпути к ней из стенной ниши выступила женщина и, схватив его за руку, тихо спросила:
- Не хочет ли господин развлечься?
- Покажи лицо, - приказал Меджкем.
Она откинула платок, и Меджкем спросил:
- Сколько?
- Всего два дирхема, господин.
- Один, - стал торговаться Меджкем.
Женщина не стала спорить, и он пошел за ней. Она не была красавицей, но и не была профессиональной шлюхой. Именно поэтому Меджкем почувствовал острое желание. Идя за ней по уличному лабиринту, он пытался угадать формы ее тела. С порядочной женщиной всегда приятней возлечь. Связь с проституткой и грехом то не назовешь, язык не поворачивается. "Видимо нужда заставила, подумал Меджкем и решил дать ей все-таки два дирхема, пусть запомнит его доброту.
- Сюда, господин, - сказала женщина и вошла в неприметную дверь в стене. Меджкем последовал за ней и оказался в помещении, лишенном окон и оттого сумрачном. Дверь за ним, кто-то закрыл заботливой рукой. После яркого дневного света, глаза плохо видели. Меджкем напрягая зрение, окликнул женщину, но в следующий миг чья-то сильная рука взяла его за горло и придвинула к стене. Меджкем схватился за рукоятку кинжала, но на ней уже лежала чья-то ладонь. Полузадушенный, он прохрипел:
- Возьмите все деньги, но сохраните жизнь.
- Возьмем, - сказал человек, державший его за горло, - все возьмем и деньги и жизнь твою поганую, возьмем. Зря я тебе жизнь тогда сохранил подлая твоя душа. А ну скажи, за кем ты здесь шпионишь?
- Клянусь, ни за кем, - в ужасе сказал Меджкем. Он узнал этого человека. Встреча с ним всегда заканчивалась для Меджкема большими неприятностями, и сейчас она, видимо, не сулила ничего хорошего.
- Хорошо, поставим вопрос иначе. Что ты здесь делаешь?
- Совершаю хадж, я паломник, - сказал Меджкем, и сам почувствовал, насколько фальшиво прозвучали эти слова.
- Надо же, какое совпадение, - сказал грабитель, - я ведь тоже паломник. Вообрази себя, снится мне мой друг, ты его знаешь, Имран его зовут, и говорит, мол, Ахмад Башир закоснел ты в грехе, соверши хадж. Я ему отвечаю, попозже, сейчас не могу, только женился, жена молодая. Что ты думаешь, на следующий день, то же самое. Когда он мне приснился в третий раз, я понял, что надо ехать, дело серьезное. И точно, приезжаю - ты, а где ты, значит дело нечистое
Ахмад Башир извлек кинжал из ножен Меджкема, обшарил его одежду, нашел четки,положил себе в карман и отступил назад.
- Действительно, - робко улыбаясь, сказал Меджкем.
- Только, с каких это пор паломники селятся при тюрьмах?
Меджкем не ответил.
- Кажется, ты что-то недоговариваешь?
Меджкем продолжал хранить молчание. Держа кинжал в левой руке, Ахмад Башир подошел ближе, и острием клинка приподнял подбородок пленника.
- Там в тюрьме сидит один пророк, каких вообще-то много сидит в тюрьмах. Но этот, понимаешь ли, мой друг. Да ты его знаешь, Имран его зовут. У меня есть подозрение, что ты, поскольку тоже живешь в тюрьме, имеешь к моему другу какое-то отношение, и мне думается самое непосредственное. Что скажешь?
- Убери кинжал, - процедил сквозь стиснутые зубы Меджкем.
Расслышав новые нотки в его голосе, Ахмад Башир опустил кинжал.
Потрогав подбородок, Меджкем обнаружил на пальцах каплю крови. С ненавистью смерил Ахмад Башира взглядом, вытер об одежду кровь и сказал:
- Это ты просил свидание с ним сегодня утром.
- Ты догадлив, - сказал Ахмад Башир, - это был я.
- Не надо быть семи пядей во лбу, - устало заметил Меджкем, от напряжения у него тряслись ноги, - Я уже давно заметил, стоит мне взять его в оборот, так тут же появляешься ты, в виде какой-нибудь безобразной старухи.
– Но, но, - оскорбился Ахмад Башир, - не такая уж она была и безобразная, разве ты не обратил внимание на ее задницу?
- В прошлый раз, ты меня обвел вокруг пальца, но в этот раз ничего у тебя не выйдет.
Ахмад Баширу это заявление не понравилось. Засунув кинжал за пояс, он взял Меджкема за грудки, и слегка приложил его к стене. От удара, Меджкем прикусил язык и далее говорил пришепетывая.
- Ты мозесь бить меня скойко угодно, но твоему дьюузку это не помозет.
- Ты что-то путаешь, - сказал Ахмад Башир, - ты не ученик, а я не школьный учитель, я не собираюсь тебя бить, я просто убью тебя, если ты не поможешь ему выйти из тюрьмы. Ведь это ты засадил его туда?
- Моя смейть не помозет ему выйти из тюйьмы, ему тепей вообще ничего не помозет, он смейтник.
- Когда я с ним познакомился - десять лет назад, он уже был смертником, но жив до сих пор и мне кажется, что он еще нас с тобой переживет. И ты ему в этом поможешь.
- Ты пьеувеичиваесь мое значение в этой тюйьме, у меня нет таких пойномочий. Его судьбой распоряжается Мунис.
Это имя ничего не говорило Ахмад Баширу.
- А если я расскажу этому Мунису о том, что ты фатимидский шпион.
Меджкем пожал плечами. Дикция его улучшилась, и он стал говорить внятно.
- Сказать ты можешь все, что угодно, нужны доказательства.
- Имран подтвердит.
- Кто поверит словам государственного преступника, посягавшего на основы Аббасидского халифата, а ты его сообщник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124