Месяц спустя, располагаясь на ночлег у костра, Имран спросил у караванщика:
– Скажи-ка, приятель, что это за пальмы виднеются там вдали?
– Это Хайбар, оазис, - сказал караван-баши.
– Так вот из-за чего Алиды утратили свое единство, - задумчиво произнес Имран. Слова были сказаны негромко, но услышали их все. Видимо, настолько они были уместны в этих краях, а находился караван в двух днях пути от Мекки, что два десятка людей разом замолчали.
После долгой паузы старик, сидевший напротив Имрана, сказал:
– Э-э, сынок, такова сила денег. Из-за них можно утратить не только единство, но и разум.
– Да благословит Аллах род аббасидов, - поспешно заявил караванщик.
Опустившиеся сумерки скрыли лица людей, избавив их от необходимости проявлять лояльность к правящей династии.
– Кажется, в Тунисе ты славил Фатимидов, - усмехнулся Имран, - а если попадешь в Кордову, будешь славить Омейядов.
– Все очень просто, - резонно ответил караванщик, - на чьей земле я нахожусь, тех и славлю.
– Три династии правят мусульманами, - горько сказал старик,- а разницы между ними никакой. Везде одно и тоже, с минбаров кричат о справедливости, а с простого народа готовы последнюю шкуру содрать. Как мы радовались, когда скинули Аглабидов! Думали - вот он пришел истинный имам времени, последний продолжатель дела пророка Мухаммада. Да где там, не прошло и года, а нас сдавили налогами так, что дышать нечем.
– Многие выдают себя за людей из "дома пророка" - заметил Имран, когда приходят к власти, по деяниям их распознаешь, какие цели они преследовали. Если бы люди не верили лжепророкам, много пользы было бы им.
– А кто истинный имам? - спросил старик.
– Истинный имам - это седьмой имам, - ответил Имран. - Седьмой совершенный, наследник шестого Имама Джафара ас-Садика.
– Да, - отозвался старик, - дурят нашего брата. Что поделаешь, народ доверчив.
– В том-то и дело, - продолжал Имран, - народ легко верит смутьянам и авантюристам. А истинный имам, возможно, сидит среди вас, но заяви он об этом, его поднимут на смех, а может и камнями закидают, как смеялись над посланником, когда он объявил о своем предназначении. И если бы не Али, который в ответ на слова пророка: "Кто присягнет мне душой своей", не протянул ему руку, и не присягнул своей душой, то другие не признали бы его. Вера Али спасла пророка и позволила ему исполнить свое предназначение.
После этих слов вокруг костра наступила та особенная, полная ожидания и тревоги тишина, которая бывает перед неизъяснимым и повергающим в суеверное состояние явлением природы. Кроме треска сучьев в костре и позвякивания колокольчиков стреноженных верблюдов и лошадей, не доносилось ни звука. Все люди, сидевшие вокруг костра и прислушивавшиеся к разговору, теперь напряженно ждали новых слов Имрана.
А Имран в это время вновь заглядывал в бездну, когда-то показанную ему Джафаром ас-Садиком и отчаянно пытался сохранить благоразумие, думая о своей семье, к которой мог еще вернуться, и об Анне, оставшейся в Багдаде, которая, возможно, могла бы ответить на его любовь. Но караванщик, лицо должностное, а значит, несущее ответственность за политическую благонадежность вверенной ему экспедиции, строго спросил:
– Эй, послушай, малый, а кто ты, собственно говоря, такой, чтобы вести подобные разговоры?
Имран протянул руку к костру, сжал и разжал кулак, и от этого движения вдруг взвилось пламя над костром, исторгнув из людей крик сладостного ужаса.
– Я махди, - сказал Имран.
Старик, не сводивший с собеседника глаз, поднял руки к небу и произнес:
– Хвала Аллаху всевышнему, наконец-то мы дождались!
– Кто ты? - изумленно переспросил караванщик.
– Седьмой Совершенный, - поднимаясь с колен, сказал Имран.

КНИГА ТРЕТЬЯ
Часть седьмая
Бродячий монах
"Будь ты проклята, Фарида. Будь ты проклята "- Женщина стояла лицом к стене, она смотрела прямо перед собой, ничего не видя из-за слез, вдруг хлынувших из глаз. Прошло несколько месяцев с тех пор, как ушел из дома Имран, и только сейчас она заплакала, а все это время, ощущала тупое оцепенение и страх, от того что придут новые люди, как предрекал Имран и убьют их. Но время шло, никто не появлялся. Страх растаял, а горечь и обида поселились в ее сердце. В первый раз, когда Имран был арестован и приговорен к смертной казни, Фарида пролила немало слез, но восприняла это покорно, как волю Аллаха, но сейчас муж сам, по собственной воле ушел от нее и с этим его поступком, она не могла смириться.
Поскольку новые убийцы не появились, то она перестала верить в существующую опасность.
– Я тебе точно говорю, он на ком-то женился, - час назад сказала ей соседка,.
– Куда же он уехал? - недоверчиво спросила Фарида.
– Вот к ней и уехал.
– Но он же мог ее сюда привести, - недоуменно сказала Фарида.
– Ну, как ты не понимаешь? - кипятилась соседка, - у него денег нет. Всех вас ему не прокормить, вот он и ушел к ней,
Фарида не могла рассказать ей о мертвецах, зарытых на склоне горы и тем самым снять напраслину со своего мужа. Но потом она вдруг поняла, что одно не исключает другого, и потеряла покой.
Фарида стояла у стены, которая олицетворяла собой безысходность, будучи непрозрачной, она отражала ее горе, и от этого женщине становилось еще хуже. Она отошла от стены и стала смотреть в окно. Горные вершины несколько успокоили ее. Фарида простояла так несколько часов, затем, накинув на голову платок, пошла к старосте (ибо это был единственный человек в деревне, у которого водились деньги). Она застала его во дворе, отдающим распоряжения работнику. Увидев Фариду, он с любопытством воззрился на нее. Старостой был пятидесятилетний мужчина по имени Марван.
– У меня к тебе просьба, - сказала Фарида, - не мог бы ты ссудить мне немного денег.
Довольная улыбка появилась на лице Марвана.
– Иди, - сказал он работнику, - иди работай.
– На что тебе деньги, женщина? - спросил староста, когда они остались одни.
– На дорогу.
– Ты уезжаешь? Куда?
– Мне нужно поехать за мужем.
– Да, я слышал, что он уехал, но зачем же тебе за ним ехать?
Фарида не ответила.
– Он конченый человек, - сказал Марван, - зачем он тебе нужен?
Фарида молчала.
И ты ему не нужна, - продолжал староста, - сиди на месте, у тебя дети, о них надо заботиться.
Нам не на что жить, - сказала Фарида.
Хочешь, я помогу вам, но с одним условием.
Фарида недоуменно посмотрела на старосту.
– С каким условием?
– Если ты будешь ко мне благосклонна.
– Что это значит? - спросила Фарида.
– Сколько тебе лет?
– Двадцать один год.
– Ты еще молодая женщина.
Фарида повернулась и пошла со двора.
– Подумай хорошенько, - сказал ей вслед староста.
Несколько дней спустя, Фарида, поцеловав спящих детей, покинула деревню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124