Ахмад Башир поднялся.
– Не знаю, смогу ли я отблагодарить вас, - растроганно сказал он.
– Пустяки, - улыбнулся Абу-л-Хасан, - будем считать, что мы квиты. Ваша помощь в выполнении задания помогла мне занять мою нынешнюю должность. А теперь вы должны простить меня, я уже опаздываю к вазиру, заодно я оговорю с ним все детали вашего вступления в должность. Приходите ко мне завтра.
Ахмад Башир стал кланяться, прощаясь.
– Да, кстати, - вспомнил Абу-л-Хасан, - чуть не забыл, у нас принято делать подарки лицам, от которых зависит ваше назначение. Ну, если начистоту, то вазира надо отблагодарить, принесите завтра деньги.
– Сколько? - деревянным голосом спросил Ахмад Башир.
– Два миллиона дирхемов. Поверьте, это очень незначительная сумма для такой должности. Вы вернете ее через несколько месяцев.
– У меня нет денег, - глухо сказал Ахмад Башир, - последний дирхем я отдал вашему секретарю, чтобы он разрешил мне занять очередь на прием.
– М-да, - сокрушенно сказал Абу-л-Хасан, - мздоимство - неотъемлемая часть нашего делопроизводства. Знаете, вазир просил три миллиона, но я объяснил, что вы имеете заслуги перед халифатом, и он снизил цену. Клянусь, в этой сумме нет моей доли, все до даника я передам ему. Извините за нескромность, но вы много лет были начальником полиции, неужели вы не собрали ничего?
– Меня обокрали, все, что у меня было, я хранил дома в тайнике; вероятно, жена унесла с собой, когда я выгнал ее из дома. Мне и в голову не могло прийти, что она посмеет сделать это. У меня ничего не осталось.
– Я бы ссудил вам, - сказал Абу-л-Хасан, - но сами понимаете, я недавно вступил в эту должность, и мне также пришлось отблагодарить везира, это обычная практика. Знаете, даже был такой случай, когда одному наместнику за место вазира один человек предложил восемь миллионов дирхемов, а тот, кто сидел на этом месте, предложил шесть миллионов за то, чтобы его оставили. Так знаете, что сделал наместник? Он скостил каждому по два миллиона и назначил их обоих на эту должность.
Абу-л-Хасан было, засмеялся, но тут же осекся, его собеседнику было не до смеха.
– Нельзя ли сказать халифу об этом?
– Можно, - сказал Абу-л-Хасан, - халиф удивится и возможно пожурит вазира. Мне же это будет стоить места, а также какой-нибудь части тела: языка, руки или даже головы.
– Что же мне делать? - спросил Ахмад Башир.
Абу-л-Хасан развел руками.
– Ну что-ж, значит не судьба, - Ахмад Башир поклонился и пошел к дверям, но остановился и спросил: - А как дела обстоят с помилованием того парня?
– Бумаги готовы, со дня на день должен подписать. Вы оставьте свой адрес, чтобы я мог вас найти, мало ли что.
– Это просто, - сказал Ахмад Башир, - караван-сарай, недалеко от ворот Аш-шаммасия.
Ахмад Башир поклонился и вышел. Абу-л-Хасан, оставшись один, развел руками и негромко сказал:
– Я выполнил свое обещание.
Он был искренне расстроен. Ахмад Башир был ему симпатичен, деятельный, умный человек. Прежний начальник Ма'уны никуда не годился, а сахиб аш-шурта Багдада погряз в роскоши и пьянстве.
Недавно Абу-л-Хасан послал секретаря по пустяковому делу, так тот вернулся через два часа, так как не мог перейти улицу из-за процессии, сопровождавшей выезд начальника полиции. А между тем разбойники обнаглели до того, что недавно едва не взяли в плен вазира, отправившегося на лодочную прогулку с двумя алидами и секретарем халифа. Они гнались за ними и кричали: "Давай сюда мужа распутницы!" Говорят, что в этот момент секретарь халифа, не потеряв присутствия духа, заметил: "Господа, видно эти разбойники давно за нами следят, иначе откуда бы они узнали, что наши жены распутницы". Все хохотали так, что вызвали замешательство у разбойников, и благодаря этому, преследуемым удалось уйти от погони.
Ахмад Башир, выйдя в приемную, отобрал у секретаря свой дирхем и покинул диван.
Рассказывали, что по пути в караван-сарай он напился в одном из кабачков, которых рассеяно вдоль набережной Тигра великое множество, и к вечеру затеял драку с какими-то купцами, только рассказчик не помнил, кто кого побил, он купцов или купцы его. Говорили, что он еще долго жил на постоялом дворе у ворот Аш-Шаммасия, добывая пропитание тем, что разгружал товары, говорили также, что он много пил и умер, упав и ударившись головой о колодезный камень.
Но другие люди утверждали, что видели человека, похожего на него, исправлявшего обязанности мухтасиба в Самарре, но доподлино нам ничего не известно. Впрочем, не будем забегать вперед, ибо рассказ наш еще не закончен.
* * *
Ходжа Кахмас, подойдя к мечети, внимательно оглядел всех людей, находящихся в пределах двора, не заметив дервишеского колпака, успокоился и бодрым шагом вошел в судебный зал. Поскольку в этот раз он пришел вовремя, то кади посмотрел на него благожелательно и даже дернул головой в ответ на приветствие.
Секретарь положил перед кади бумаги по назначенным на этот день делам. Кади бегло просмотрел их и сказал:
– Зовите, кто первый.
Судейский поднялся, и заглянув в лежащий перед ним список, сказал:
– Жалоба Малика ал-Мухаджира.
– Где он сам, почему не приглашаете в зал?
– Его представляет поверенный, так как податель жалобы находится в тюрьме за растрату казенного имущества.
– Вот как, - сказал судья, - позовите поверенного.
Судейский, подойдя к двери, выкрикнул имя, и в зале появился поверенный.
– Изложите суть дела, - распорядился судья.
Поверенный кашлянул и сказал:
– Малик ал-Мухаджир приносит жалобу в том, что его содержат закованным в цепи и из-за этого он лишен возможности, совершать молитвенный обряд подобающим образом.
– Это все? - спросил кади.
– Все, - подтвердил поверенный.
– Цепи снять, - распорядился судья, - нельзя лишать мусульманина возможности молиться, пошлите в тюрьму с нарочным исполнительный лист. Следующий.
Судейский заглянул в список и выкрикнул Мухаммад б.Исхак, Али б.Исхак, Зубейр б.Исхак.
В зал вошли трое мужчин.
– Чего они хотят? - спросил судья.
– Мы хотим справедливости, - заговорил один из вошедших.
– Подожди, - остановил его судья, - я не к тебе обращаюсь. Будешь говорить, когда тебя спросят, - и, обращаясь к судейскому, - слушаю.
– В прошлом году был убит их родственник, убийца до сих пор не понес наказания.
– Почему?
– Вынесение приговора было приостановлено по просьбе начальника полиции, он ссылался на обстоятельства государственной важности.
– Просьба была письменной?
– Да, ходатайство подшито в деле подсудимого.
– Где находится дело?
– Здесь, в архиве.
– Принеси.
Судейский удалился.
– Теперь говорите, - сказал судья, обращаясь к истцам, - чего вы хотите?
– Мы хотим, чтобы нам выдали убийцу, чтобы мы могли совершить кисас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124