– Скажи, любезный, - обратился Имран к банщику, - где здесь поблизости можно получить иные удовольствия?
– Господина интересуют женщины или мальчики? - вполголоса спросил банщик.
– Нет, нет, - опасливо напрягаясь, сказал Имран, - конечно женщины.
– Когда выйдете из бани, - сказал хаммами, - налево третий дом, спросите Усаму, хозяина.
– А сколько это стоит? - спросил Имран.
– Недорого, - успокоил его банщик, - вино и женщина, всего два дирхема. Но если у вас появится еще желание, то это будет стоить дороже.
Имран нашел дом Усамы, дал понять чего он хочет и его провели на второй этаж, в небольшую комнату с окном, выходящим на соседнюю улицу, такую узкую, что до противоположного дома можно было дотянуться, держа в руке меч.
– Принеси чего-нибудь, - распорядился Имран, - вина, фруктов.
Слуга исчез и вскоре вернулся с подносом, на котором было блюдо с гранатами, айвой и грушами, кувшин вина и две чаши. Положив все это на возвышение у ложа, он удалился. Рабыня оказалась гречанкой. Для публичного дома она была одета до неприличия прилично: чулки, плотная юбка до щиколоток, такая же плотная рубаха. Имран стоял у окна, поглядывая то на улицу, то на женщину. Волосы на ее висках были зачесаны подобно букве нун, и он никак не мог понять, красива она или нет.
– Как тебя зовут? - спросил Имран.
– Нура, - ответила рабыня и поклонилась.
– Угощайся, - сказал Имран, указывая на фрукты.
– Спасибо, - сказала Нура и взяла яблоко.
Имран первый раз покупал любовь, и понятия не имел, как надо вести себя с проституткой. Поэтому, выждав, когда та доест яблоко, сказал ей:
– Раздевайся.
Нура молча повиновалась. Имран смотрел, как она расстегивает многочисленные пуговицы на груди. Заметив взгляд, Нура спросила:
– А вы, господин?
Имран согласно кивнул, но снял с себя только кафтан, оставшись в нательной рубахе. Нура не стала настаивать, молча разделась и стояла, опустив глаза и крест-накрест закрыв руками груди.
– Убери руки, - приказал Имран.
Нура повиновалась.
Тело у нее было худощавым и белым, белей, чем лицо. Прекрасная грудь, бритый лобок и стройные ноги. Имран не чувствовал особенного, четко выраженного желания, но все же подошел и, положив руку на талию, притянул ее к себе. Она тотчас спрятала лицо у него на плече.
От женщины пахло галией. Имран шарил руками по ее телу, пока Нура, вдев коленку в его промежность, не заметила:
– Господин, два меча хорошо в бою, а здесь они только мешают друг другу.
Имран отстегнул перевязь и вместе с мечом бросил на пол. Затем он позволил себя раздеть и увлечь на ложе.
В объятиях гречанки Имран провел двое суток. Когда он вышел на свежий воздух, то почувствовал слабость и упал бы, если бы не слуга, который подхватил его, а затем помог взобраться в седло.
Вернувшись во дворец, Имран направился в аудиенц-зал, но у самих дверей был остановлен стражником. Имран посмотрел ему в лицо. Человек был ему незнаком.
– Вход воспрещен! У махди важное совещание.
– Я помощник Абу Абдаллаха, - нетерпеливо сказал Имран. - Пропусти, он ждет меня.
– Там нет Абу Абдаллаха, - невозмутимо ответил страж.
Имран повернул назад и в одном из переходов столкнулся с Рахманом, начальником охраны полководца. Тот, взяв его под руку, отвел в сторону.
– О, Имран, где ты пропадаешь? Исфах-салар уже несколько раз спрашивал о тебе.
– Что-нибудь случилось? - вопросом на вопрос ответил Имран.
– Ничего, кроме того, что махди поблагодарил вождей котама за помощь и попросил их вернуться к своим очагам. Они обиделись и ушли, уведя с собой много войска. Ведь некоторые рассчитывали на высокие должности. Махди велел объявить набор рекрутов в регулярную армию из местного населения.
– А что Абу?
– Он промолчал. Вожди в первую очередь обиделись на него. Ведь он обещал им много всего.
– Где он сейчас?
– В саду. Только попридержи язык, кажется он не в духе, к тому же с утра пьет вино.
Генерал сидел в беседке у небольшого пруда. В руке у него была чаша, в которую стоящий рядом виночерпий беспрестанно подливал, а напротив сидел юноша с раскрытой на коленях книгой и читал вслух стихи.
Собравшись с духом, Имран приблизился и приветствовал полководца.
– А-а, явился, кредитор, - насмешливо произнес Абу Абдаллах, - я уже подумал, что ты деру дал. Садись.
Имран сел.
– Читай дальше, - приказал генерал замолчавшему юноше. Юноша продолжил.
"Облака разостали по земле серое покрывало.
Радуга вышивает желтым и зеленым, красным и белым,
На шлейф красавицы входящей она похожа
В пестрых одеждах, одна другой короче."
– Прекрасно, - сказал генерал, - можешь идти. Ты тоже, оставь кувшин и уходи.
– Ну, - спросил Абу Абдаллах, когда они остались одни, - где ты был?
Глядя в сторону, Имран пробурчал что-то неопределенное.
– Я не расслышал, - настойчиво сказал Абу Абдаллах.
– Я был у женщины.
– Двое суток?
Имран кашлянул.
– То-то я смотрю, ты весь зеленый, - рассмеялся генерал, - выпей вина.
– Нет, - с ужасом сказал Имран, отстраняясь, за эти два дня он выпил столько вина, что теперь не мог даже смотреть на него.
– А я говорю, выпей.
В голосе генерала зазвенел металл. Имран взглянул ему в лицо, взял чашу с вином и, преодолевая тошноту, выпил.
– Больше так не делай.
Имран кивнул, разглядывая чашу, - она была из черненого серебра с двумя позолоченными ручками.
– Я имею в виду твое отсутствие, я нуждался в тебе.
Имран насторожился.
– Абу Абдаллах, - встревоженно сказал он, - ты обещал отпустить меня.
Полководец налил себе вина, медленно выпил.
– Я могу силой удержать тебя, но боюсь, что тогда от тебя будет мало толку. Я хочу, чтобы ты остался по доброй воле. Может быть, сейчас ты единственный, кто способен дать дельный совет. У меня сложное положение. Долгое время я сеял возбуждение среди берберов, обещая им пришествие справедливого мессии. Но Убайдаллах обидел их, заявив, что более не нуждается в их услугах. Он не внял моим речам. Сегодня настал мой черед. Убайдаллах собрал в аудиенц-зале несколько человек, это высшие чины ас-сабийя. Вообрази себе, я туда не допущен, потому что в нашем ордене я так и остался миссионером низшего звена. Смешно, правда? К тому же, с момента моего посвящения прошло столько времени, что я, если бы уделял этому внимание, обладал бы шестой степенью. Потому что первые две степени можно достичь в течение года, а для преодоления каждой последующей необходим год. Ты не видел людей, явившихся к махди?
– Нет.
– Они из разных сословий: торговцы, ремесленники, дервиши, есть даже один нищий. Но ты бы видел, сколько спеси появилось вдруг в их лицах. Я едва удержался от желания наброситься на них с палкой и прогнать. Присутствие Убайдаллаха остановило меня.
Генерал замолчал, погрузившись в свои мысли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124