Всадники приблизились, и, к своему удивлению, Хасан услышал незнакомую речь. Это несколько успокоило его. «Значит, не казаки! – подумал он. – А кто же? Кабардинцы или осетины?» В том, что это не кумыки, он был уверен. Кумыки все сейчас в Сагопши, в Пседахе и Кескеме. «Наверно, заблудился, – решил Хасан, – и попал совсем не в то село. Но куда же?»
Всадники встали по обе стороны Хасана, словно арестовали его. Один спросил, кто он такой. Хасан ответил на вопрос и в свою очередь поинтересовался, кто они.
– Кабардинцы мы.
– А что это за село? – совсем осмелел Хасан.
– Бековичи.
Хасан знал, что так называют Гушко-Юрт. Он удивился, что делают кабардинцы в этом опустевшем кумыкском селе? Хасан уже хотел спросить об этом, но один из всадников опередил его и сказал:
– Куда путь держишь? Хасан ответил.
Всадники недоуменно переглянулись.
– А не слишком ты храбрый? Или, может, не знаешь, что казаки собрались войной на вас?
– Знаю.
– В таком случае как же ты решился идти прямо к ним в руки? Смерти ищешь?
Хасан секунду помолчал и спросил:
– А когда они выступать собираются?
– Нам не докладывали. У нас одна забота: возвращать всех путников назад, чтобы не допустить столкновения между казаками и вами. Нас много здесь – целый отряд поставлен. На всех подходах. Удивляюсь, как это ты проскользнул? Но дальше не пойдешь. Возвращайся назад.
Хасан стал просить, чтобы его пропустили, убеждал, что по его, мол, одежде никак не определишь, ингуш он или нет, что там, куда он идет, у него есть друг, много друзей. Говорил и сам верил, хотя, кроме Федора и Нюрки, никого в станице не знал…
Всадник что-то сказал своему спутнику, видно, советовался. Наконец он проговорил:
– Ладно. Мы пропустим тебя. Только спустись вниз и иди берегом реки. Если пойдешь верхом, обязательно напорешься на казаков.
Хасан заспешил, словно боялся, как бы они не передумали и не вернули его.
Терек оказался совсем близко. Он был удивительно спокойным, словно изнемог от длинного своего пути. А жаль. Будь он бурным и шумным, Хасану легче было бы скрываться. Сейчас приходилось думать о каждом шаге, ступать с осторожностью кошки.
Сверху донесся стук конских копыт. Хасан остановился и прислушался. Похоже, там мпого всадников. Он ускорил шаг, под ногами зашуршала осыпь.
– Саня, слыхал? – донеслось до Хасапа сверху. Говорили по-русски.
«Казаки!» – остановился как вкопанный Хасан.
– Что слыхал? – переспросил другой голос.
– То ли галька осыпалась, то ли ледок хрустнул.
– А-а, это, наверно, заблудшая скотипа.
– Что-то непохоже на скотину. Уж больно подозрительно все прекратилось.
– Да ну, не говори ерунды. Тебе только и знай мерещатся враги.
– И все-таки надо проверить, что это был за треск. Хасан стоял, плотно прижавшись к ровному, как стена, обрыву, увидеть его сверху было невозможно.
– Давай спустимся вниз, а, Санек? Посмотрим, что там такое? – приставал казак к товарищу.
«Будь проклят твой отец, – выругался в душе Хасан. – Если ты посмотришь на меня, то на другого тебе уже в этой жизни смотреть не придется. Спускайся!»
– А что ты мне дашь, если там никого нет? – спросил тот, кого называли Саней. – Десяток патронов, идет?
– Идет!
Оба взяли с места рысью. К счастью Хасана, берег был такой крутой и высокий, что спуститься можно было, только объехав вкруговую. Хасан успел найти себе более укромное место – в большом углублении в обрыве.
Всадники – один по дороге, а другой держась ближе к берегу – медленно приближались к нему. Хасан затаился словно неживой, боясь, как бы даже дыхания его не услышали. И те проехали мимо. Но не успел топот копыт затихнуть, как Хасан снова услышал его, – видать, решили вернуться. Не доезжая до Хасана всего шагов десять, всадники остановились.
– Откуда-то отсюда донесся треск, – сказал один.
– «Отсюда, отсюда», – передразнил другой. – И теперь не веришь, что здесь никого не было? Ну и рыская себе, а я поднимусь наверх. Кто знает, пока мы здесь крутимся, там, может…
Хлестнув коня, казак ускакал, спустя минуту и другой припустил за ним.
Не встретив больше никого, Хасан благополучно добрался до села. Некоторое время он стоял у околицы и размышлял, не обойти ли вокруг. Наконец он решил, что идти прямиком, пожалуй, безопаснее – в обход, чего доброго, на пост напорешься.
Хасан довольно смело вошел в село, будто к себе в Сагопши. В домах еще спали, только собаки уже пробудились и брехали на все лады, и Хасану казалось, что брешут они неспроста, будят народ: ловите, мол, пришельца.
На счастье, навстречу никто не попадался, ни души. Можно было подумать, что, кроме собак, в селе никого и нет.
Хасан шел не сбавляя шага, спешил как можно скорее добраться до цели.
3
Калитка в воротах дома Федора была наполовину приоткрыта. У конуры сидела и тявкала небольшая собачонка. Хасан приласкал ее, она завиляла хвостом, обнюхала гостя и побежала за ним.
Федор не сразу узнал Хасана. Легко ли, если видел в последний раз мальчишкой, а сейчас перед ним взрослый мужчина, хотя ростом и невелик.
– Посмотри на него! – воскликнул Федор, обхватив гостя за плечи и крепко сжав его. – Какими судьбами? Как сюда-то попал?
Не успел еще Хасан ответить, как Федор потянул его в дом, там опять засыпал вопросами. Когда Хасап объяснил Федору, откуда и как он добрался, тот покачал головой:
– Так, парень, и без головы недолго остаться.
– И пусть, – махнул рукой Хасан.
– Пусть. Смерти захотел? Жить надо, а не погибать.
– А если не дают жить? Едва дождались перемен, и вот снова войну затевают. Кому она нужна?
– Тем, кому новая власть не по душе. Офицерам, атаманам, богачам разным. Ты думаешь, казакам нужна война? Ничуть нет! За четыре-то года она всем надоела. Казак тоже хочет спокойно трудиться на своей земле, наладить расстроенное хозяйство, а офицеры ему говорят: «Бросай землю да хозяйство и готовься к войне. Бей горцев, а не побьешь – они прогонят тебя с земли».
– Кто прогонит? – перебил Хасан. – Мы, что ли? Зачем нам казачья земля? Сполна хватит той, что отобрали у Угрома да у Мазая…
– Я-то понимаю, что это бредни офицеров, которые спят и во сне видят, как бы посеять вражду между горцами и казаками. Раньше я этого не понимал, а теперь знаю. Они больше всего боятся, как бы горцы и казаки не примирились. Тогда, чего доброго, новая власть укрепится, а им, офицерам да атаманам, придет конец. Они, брат, хитроумны. Вон чего в Бековичах натворили! Напрасно ваши дали себя обвести, хотя, конечно, хорошо, что они пришли на помощь кумыкам. Но зачем же было врываться в наши хутора, наносить такой урон?
– Верно, мыслимое ли дело, ворвались, словно абреки! – вставила жена Федора.
– Это как раз то, чего добивались офицеры, – прервал ее Федор. – Теперь у них есть причина балабонить, что, мол, какой же мир между казаками и горцами?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154