– Обманули нас, продали нам краденую лошадь. Хозяин опознал ее и увел. Не суждено, выходит, было…
Наконец Хусен понял, что произошло. Не понял он только одного: почему мать так спокойно говорит об этом? Не плачет, не молит бога?… А она вдруг погладила его по голове и запричитала:
– О, чтобы сгорел тот, кто сделал нам такое зло!..
И тут Хусен, не сдержавшись, горько заплакал.
– Ну захныкал, как девчонка! – презрительно скривился Хасан.
– Перестань, сыночек! – и сама едва сдерживая слезы, утешала сына Кайпа. – Будет у нас лошадь… Если суждено…
Дрова, приготовленные Хусеном, так и остались нетронутыми. Очаг в тот вечер не разжигали. Неприютно было в доме.
2
Хасан поднялся с рассветом, сбегал к Рашиду и быстро вернулся.
– Ты чего это чуть свет вскочил? – спросила разбуженная мать.
– Если я буду спать до полудня, наши дела не поправятся.
Он еще не мог прийти в себя после поездки в Моздок.
– Куда ты собрался, я могу об этом знать? Хотя у тебя теперь столько тайн от меня…
– Иду на работу. Овец угромовских купать. Вот и вся тайна.
– Что же ты вчера не сказал? – засуетилась Кайпа. – Я бы с вечера испекла тебе сискал.
Она взяла сито и большую деревянную чашку.
– Не успеешь, – остановил ее Хасан. – Вон Рашид уже идет за мной.
Кайпа посмотрела в окно.
– А как же ты? Голодный пойдешь?
– Ну, идем? – спросил Рашид входя.
– Погодите немного, я испеку сискал, хоть тоненький, чтобы побыстрее!
Но ребята не стали ждать.
Проснулся Хусен. Узнав, куда идут Хасан с Рашидом, он тоже засобирался. Мать попыталась удержать его.
– Завтра пойдешь. Я не успела приготовить поесть.
Но на этот раз ничто не могло остановить Хусена. Какон может оставаться дома?
– Нани, там еще с вечера остался сискал. Я возьму его, нам хватит. И вишен нарву. – Он побежал в сад.
Солнце поднялось уже довольно высоко и все убыстряло свой ход. Спешили и ребята. Но Рашид тем не менее торопил.
– Вчера я в это время был там, – говорил он, глядя из-под ладони. – Зарахмет пригрозил, что всякому опоздавшему убавит заработок.
Хасан и Хусен старались не отставать от Рашида. Они, конечно, опоздали. Рашид думал незаметно смешаться с работающими ребятами. Но им это не удалось. Зарахмет заметил их и закричал Рашиду:
– Вы обедать пришли или?…
– Работать, – за всех ответил Рашид.
– А какого черта спали так долго?
Рашид предпочел смолчать. Нет таких слов, чтобы разжалобить Зарахмета, а злить его нельзя. Братья совсем не поднимали глаз.
– Никто не даст вам работы, если будете приходить так поздно, – не унимался Зарахмет.
– В другой раз мы не опоздаем, сегодня ждали, пока сискал испечется, потому и… – придумал вдруг причину Рашид.
– Скажи матери, пусть пораньше встает, нечего валяться до полудня!
– У меня нет матери! – помрачнел Рашид.
– Нету, говоришь? – Зарахмет немного смягчился. – Ну, ладно. Идите работайте.
Сказал, а потом передумал, остановил и спросил фамилии.
– Сегодня получите только за полдня, так и знайте! – Он важно поднял карандаш и выглядел при этом так, будто сообщил радостную весть.
Подбежал сын Зарахмета.
– Что ты, сынок? – спросил отец.
Он не называл детей по имени, ни своих, ни чужих.
– Паша зовет тебя.
Так называли помещика. Для сагопшинцев он был Угромом, а приближенные называли его по имени. По-русски полагалось добавлять и отчество. Но жена звала его Пашей, и близкие подражали ей. Хозяин мирился с этим.
Зарахмет заторопился. Обернувшись к сыну, сказал:
– Идем, что ты стоишь?
– Я останусь здесь…
– Чего тут делать?
– Тоже буду купать овец.
– Пошли. Нечего. Одежду замараешь.
Пропустив сына вперед, Зарахмет, тяжело ступая, пошел за ним, покачивая своим тучным телом.
Хусен неотрывно следил за мальчишкой. Ему и во сне не снилась такая одежда, хотя он был куда старше этого сопляка. «Счастливый, – подумал Хусен, – он идет с отцом!» Хусен согласен был никогда не иметь таких брюк и такой куртки, только бы отец был жив…
Кто-то крикнул:
– Эй, гони вон ту овцу!
Хусен обернулся. Слова относились к нему. Командовал паренек, назначенный Зарахметом старшим. От тех, что пригнали к яме, отстала одна небольшая овечка. Она удивленно озиралась по сторонам. Хусен подбежал к ней, овечка подскочила, словно ее поставили на раскаленную плиту, и отбежала в сторону.
– Глупый ты! – злобно бросил старшой. – Кинулся прямо на нее.
Овечка пробежала мимо Зарахмета. Он протянул руки, хотел ее задержать, но зацепился за бурьян и чуть не растянулся. Овца скакала вприпрыжку, но Хусен и не думал прекращать погоню. Сын Зарахмета бежал за ним, и казалось, будто он гонится за Хусеном. Наконец, тоже умаявшись, а может и оступившись, овца упала, и не успела она подняться – Хусен схватил ее за рога, зажал голову между ног и протянул Зарахмету. Подошел старшой.
– Где ты видел, чтобы так ловили овцу? – взревел он. – Бежишь прямо на нее!
– Прямо или косо он бежит, а овцу, видать, поймает, даже самую быстроногую, – похвалил Зарахмет. – Косуля, а не парень! – И, обернувшись к старшому, добавил: – Пошли-ка его подгонять овец. Уж он-то ни одной не упустит. Если только в небо какая взлетит!..
Хусену не очень-то хотелось гоняться за овцами. Куда интереснее работать у самой ямы. Овцы – вжик – так и скатываются, как со снеговой горки. Правда, в этом году набили поперечных планок, чтобы скотина не калечилась.
– Ну, чего ты стоишь разинув рот? – крикнул старшой. – Тебе же сказали, иди подгоняй овец.
Делать нечего, Хусен пошел. Ослушаешься – чего доброго, прогонит.
С обеда и Хасан попросился подгонять овец. Уж очень ему не по себе было от запаха лекарств. Теперь братья работали вдвоем. И бегал, конечно, в основном Хусен. Хасан все больше жаловался на головную боль от лекарств.
Дело было к вечеру. Две овцы отбились от отары и подбежали к канаве, отделяющей угрюмовские земли от сельских. Хусен погнался за овцами. Одна, то ли поняв, что ей не убежать, то ли испугавшись, повернула назад. Зато другая прыгнула, глупая, в канаву. Хусен – за ней. Овца лежала не двигаясь. Он потянул ее за рога. Овца не поднялась, только жалостливо посмотрела на него, будто просила: «Оставь меня хоть теперь!» Хусен осмотрел овцу и убедился, что никуда ее не выгонишь – заднюю ногу сломала.
Мальчишка побежал к брату и рассказал о случившемся.
– Молчи и никому ни слова! – погрозил тот пальцем. Лицо его мгновенно помрачнело. Вспомнилось то, что случилось давно, тогда, когда саадовской овце ногу переломили…
После работы все пошли в имение ужинать. Рашид решил остаться там с ночевкой. Место дают, кормежку тоже. Стоит ли мотаться домой и обратно. Только силы терять. Он и друзей своих хотел уговорить. Но Хасан упросил его уйти вместе с ними. У него было что-то свое на уме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154