– Седло снять? – спросила Муиминат.
– Чуть ослабь ремни и оставь, – ответил муж. – Мне еще надо к человеку одному съездить.
Замычали коровы. Скоро Сайфутдин пригонит овец. А коров к тому времени загонят в сарай.
Муиминат с ведром направилась доить. Старший сын и дочка побежали к воротам высматривать овец.
Самый подходящий момент. Касум сразу поспешил к веранде.
Саад, стоя на коленях на разостланной посреди комнаты козьей шкуре, совершал намаз. Касум остановился у двери – не станет он нарушать молитву.
Саад, как бы задерживая входящего, громко произнес:
– Ассаламу алайна, ва ала…
Затем снова понизил голос, провел руками по лицу в знак окончания молитвы и, мельком взглянув на Касума, спросил по-русски:
– Что тебе?
– Мне нужны деньги. За два года моей работы.
Саада будто кто подкинул. Он вскочил и рванулся к стулу у двери, где положил ремень и кинжал в серебряных ножнах.
– Стой на месте! – крикнул Касум и вытянул свой кинжал.
– Не говори глупостей и не хорохорься попусту! – презрительно бросил Саад. – Живым тебе отсюда так не уйти!
– За свои деньги я готов умереть у твоего порога, но и ты не останешься жить!
Трехлетняя дочка Саада, испуганно разглядывавшая Касума, кинулась к отцу и обхватила его ноги. Отец отстранил ее и снова бросился к стулу. Но кинжал Касума преградил ему путь.
– Вернись, Саад, и сядь на свое место! Иначе я проткну тебя насквозь!
Взглянув на перекошенное от ярости лицо Касума, Саад повернулся и сел на козью шкуру, сказал:
– Ты поджег мое сено, ограбил племянника, а теперь в дом пришел? Стыда у тебя нет!
– Сено поджег не я!
– А кто же?
У тебя много врагов, угадать трудно. Не любят тебя люди, по тому и сделали такое. А я не виноват. Отдай мои деньги, лучше будет.
– Убери кинжал. Я не из пугливых, ты это знаешь.
– Уберу, когда отдашь долг.
– Хорошо! Отдам! – вдруг изменился Саад. Он явно что-то задумал. – Сколько тебе?
– Сам знаешь сколько!
Саад полез в карман, отсчитал несколько бумажек и протянул Касуму.
Касум не верил Сааду.
– Клади сюда! – И он показал на свой кинжал.
Взяв с конца кинжала деньги, Касум, не считая, засунул их в карман. Затем, кивнув в сторону двора, сказал:
– Эти двое не знают, что я за человек! Их не трогай! – И, схватив со стула кинжал Саада, в мгновение ока выскочил из комнаты и закрыл за собой дверь.
Саад кинулся за ним, но дверь не открывалась – Касум про дел через ручку его кинжал. Саад бросился к окну. Касум, успевший уже вскочить на лошадь, что стояла у коновязи, был в воротах, когда услышал звон разбитого стекла.
Саад добежал до комнаты для гостей – там было его оружие: офицерская винтовка и семизарядный наган. Последний он всегда носил при себе и, как назло именно сегодня оставил его дома.
И здесь Сааду не повезло. Дверь оказалось запертой. Он дергал ее изо всех сил.
– Вададай, что ты делаешь? – крикнула Муиминат, прибежавшая на звон стекла.
– Какого черта ты заперла эту дверь! – заорал Саад.
Муиминат в испуге с трудом нашарила в кармане ключ. Саад схватил винтовку и вихрем понесся к воротам. Навстречу ему бежал сын.
– Дади, он уехал на нашей лошади! – кричал мальчик.
Не говоря ни слова, Саад повернул в сарай, вывел неоседланную лошадь, вскочил на нее. Но в это время овцы вломились в ворота и через минуту запрудили весь двор.
– Чтоб вас съели на похоронах! – заревел Саад слезая с коня.
Куда теперь поедешь. Касума и след простыл. Под ним конь – что лань.
– Вададай, зачем ты засунул этот кинжал в дверную ручку?! – крикнула с веранды Муиминат.
– Чтоб язык твой болтливый отрезать! «Зачем, зачем»?!
5
Был на исходе четверг. По обычаю, в ночь с четверга на пятницу соседи подносят друг другу сага.
Раньше, когда жизнь еще не так скрутила семью Беки, Кайпа специально готовила для этого чапилги – лепешки, начиненные творогом или картошкой. Сейчас об этом и думать нечего. В доме ни муки, ни масла. Корова уже совсем не дает молока.
– Хусен, снеси хоть соли соседям, – говорит Кайпа, подавая сыну тарелку с тремя равными кучками соли. – Оно, конечно, не ахти какое подношение, зато соль белая.
Хусен нехотя берет тарелку. Ему совестно нести людям одну соль.
– Не кривись, иди, – подтолкнул его Хасан. – Что делать, если нам больше нечего дать людям?
– Вот сам бы и отнес, – невольно буркнул в ответ Хусен. – По чему это всегда я должен ходить.
Мать перебила их:
– Ты младший, потому тебе и идти.
– «Младший, младший»! – Хусен выскочил из комнаты и от злости так хлопнул дверью – стены задрожали.
Отдав всю соль семье Гойберда, Хусен скоро вернулся. У ворот стояла Эсет. Она всякий раз с нетерпением ждала четверга. В такие дни мать снимала свой запрет и девочка отправлялась к соседям разносить сага. Без причин у Кабират не больно-то вырвешься из дому.
Эсет протянула Хусену три больших куска сахару.
– Зачем так много? – удивился Хусен. Давно у них не было столько сахару.
– Это же сага!
Эсет тоже, как и Хусен, должна была отнести сага в три дома. И если мальчик не сделал этого только потому, что стеснялся идти к людям с одной солью, то Эсет совсем не потому отдала все три куска Хусену. Будь ее воля, она бы целый ящик принесла, и не только сахару.
– На, возьми и это, – сказала Эсет, запуская руку за пазуху.
– Что там у тебя?
– Тише, – она прикрыла рот ладонью, – это я еще из Владикавказа принесла. Бери.
Она протянула ему полную горсть конфет.
Хусен стоял в нерешительности и не знал, то ли взять, то ли отказаться от подарка…
Эсет поманила Хусена пальцем, приникла к самому его уху и, как великую тайну, замирая, прошептала:
– Дади сказал, что купит вам лошадь.
– …
– Понимаешь, лошадь! И даст вам арбу кукурузы.
– Зачем?
– Потому, что у вас нет лошади и кукурузы.
Эсет не решилась рассказать все, как было. Ведь Соси грозил голову оторвать, если она хоть словом кому-нибудь обмолвится. Даже Кабират ничего не знает о дорожном происшествии. Про винтовку ей сказали, что в пути потеряли – упала, мол, с арбы.
– Не нужна нам его лошадь. Мы сами купим, – буркнул Хусен, придя наконец в себя.
– Нужна, – хлопнула в ладоши Эсет. – У дади денег много, а у вас нет.
Девочка говорила, а сама все оглядывалась – не подслушал бы кто.
– Подумаешь, деньги! Не гордись своими деньгами! – поджал губы Хусен. – Скоро у всех будут деньги… и лошади будут!
Эсет даже рот раскрыла от удивления.
– Откуда все их возьмут! Вороны, может, накаркают?
– «Вороны, вороны»! – передразнил ее Хусен. – Скажи лучше, какие вороны тебе накаркали, что отец твой купит нам лошадь?
– Вот увидишь. Может, даже завтра купит. Он завтра в Пседах едет, на базар!
С этими словами Эсет побежала к себе домой.
– Вададай, откуда ты взял столько сахару? – удивилась Кайпа.
– Эсет принесла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154